Спасительная красота

Святогор был доволен собою как никогда. Скоро, очень скоро войдет в его дом хозяйка. Оглядел он покои свои неприбранные, кухню свою пустую и вздохнул горько-горько. Но надежда все исправить еще была. Сказала Василиса Прекрасная, что полюбит его, как только он выполнит столько ее желаний, сколько пальцев на одной руке. Сидит Святогор, на руке пальцы загибает: Кота Баюна поймал – он теперь у Василисы в горнице живет, сказки рассказывает, Святогор загнул мизинец. Змея Горыныча – приручил, он теперь в ошейнике у Василисы двор стережет, Святогор загнул безымянный палец. Кощея Бессмертного – поймал, он теперь у Василисы в холодном подвале в цепях сидит, воем своим всю нечисть в округе распугивает, большой палец тоже загнут, большой, потому что уж больно сеча большая была. Соловья-разбойника - выловил, он Василисе без надобности был, просто проход на рынок перекрывал – его дружине княжеской отдал, указательный палец Святогор загнул, он дружине им на Соловья показывал. Остался только средний палец, посмотрел на него Святогор и задумался. Сегодня Василиса ему последнее желание скажет и станет он самым счастливым на белом свете. Выполнит он все и будет тогда заниматься жарким сексом на чистых простынях в прибранной горнице, есть будет домашнее, да не чета тем суши, которыми у Золотой Рыбки давился. Поднялся Святогор и пошел к Василисе в гости. Через полчаса ехал он на Сивке бурке и чесал в затылке. Ну вот скажите, пожалуйста, что это за поручение – поймать Бабу-Ягу и выпытать у нее, где находится скатерть-самобранка, сапоги-скороходы и шапка-невидимка. Ну, ладно бы мужика какого пытать, так нет, женщину старую. Ох, не нравится Святогору такое задание, а ничего не поделаешь – охота пуще неволи. Ехал он ехал темным лесом, пока не выехал на опушку лесную. Чудно прибранную, ладно убранную. Стоит посреди поляны избушка на курьих ножках свежевыкрашенная, кругом клумбы с цветами, перед избушкой фонтан с рыбками, рядом лавочки резные. Дорожки к баньке и удобствам во дворе цветными камушками выложены. Красота неописуемая. Смутился Святогор, ерунда какая-то, был он тут месяца два назад, ничего подобного здесь не было... Слез он с Сивки бурки, привязывать не стал, лошадка умная, куда не надо не полезет. Лошадка действительна умная, только календулу объедать начала, цветок-то хороший, лечебный. Посмотрел Святогор, плюнул и в дом пошел. Вошел и остолбенел. Сидит к нему спиной за столом с самоваром красна девица в черном шелковом халатике после бани, длинные, мокрые, льняные волосы расчесывает. Старается, аж халатик распахнулся и в сторону отставленная ножка до самой э... В общем, высоко видна. Ножка точеная, стройная, босая, в паутинном шелковом чулочке и только над коленом, повыше, полоска затейливых кружев чулочек держит. Засмотрелся Святогор на ножку, даже забыл, зачем он тут оказался. А девица, вдруг почувствовав что-то, повернулась к Святогору и оказалась и не девицей, в том смысле, что даже и не женщиной вовсе, а молодцем. А что б уж Святогор совсем перестал сомневаться, оказалось, что халатик у молодца распахнут был до самого э... донизу, короче никаких сомнений не осталось. Совсем. - Здравствуй, добрый молодец! – проговорила Баба-Яга... Тьфу ты... А кто это вообще? - Здесь вроде Баба-Яга жила, - начал Святогор с тылу заходить, - а ты тут откуда? - А я внук ее, Ваня, - заалевший молодец халатик запахнул, пояском затянул, талию тонюсенькую обозначил, - бабушка на ступе улетела, в Тридевятое царство эмигрировала на время, говорит, у вас тут страшно стало, а я не боюсь, вот Яга меня и просила за избушкой присмотреть, чтобы она с другими курьими ножками не спуталась и в лес не убежала. Так я здесь уже два месяца и живу. - И ты это все сам? – спросил Святогор, обводя рукой бабкины хоромы: и занавески кружевные, белые, появившиеся на окнах, и скатерть, вышитую цветами, на столе, и ватрушки, пахнущие ванилью на всю горницу, и чай пахучий из травок в фарфоровой чашечке, глянул вниз, а там даже половики полосатые под ногами лежат. - Сам, - и засмущавшись, Ваня опустил свои васильковые глаза, прикрыв их ресницами, а затем вдруг спохватился, - ой, да вы же с дороги, устали, наверное. А банька-то еще теплая и воды горячей вволю. Проводить? - и румянец ярким цветом облил юные щечки. - Проводи, - улыбнулся Святогор, а сам все глаза опускал, уж больно красивые ножки мелькали у Вани за полами распахивающегося халатика. - Постой! – спохватился Святогор, - ты так босой и пойдешь? - Ой! – смутился Ваня, - там шлепки у двери... - Ну, идем тогда, - удивился Святогор, не слышал он о такой обуви. Подошел Ваня к двери, нагнулся и стал что-то под лавкой искать, сложившись пополам, выставляя крепенькую попу чуть ли не в руки Святогора. - Аааа, - простонал Святогор и уже было руки протянул, как Ваня выпрямился и надел шлепки. Святогор пригляделся, это были черные туфли без задников на небольшом каблучке, а сверху помпоном мех лисий черно-бурый, с тонким чулочком на стройной ножке это выглядело убийственно. - Оооо, - простонал он снова. - Пойдем? - Ваня загадочно улыбнулся. - Даааа, - задыхаясь, выдавил Святогор. Так они и шли до баньки, Ванечка, бодро стуча каблучками, и Святогор, наблюдающий за этим, выворачивая шею. - Вот, - сказал Ванечка, открывая дверь в баньку, - счастливо вам помыться, а я пошел… - Как… - взмолился Святогор, - ты даже мне не подмахнёшь… веничком. - Ааа, веничком… конечно… - и Ванечка, пройдя в предбанник, развязал поясок и скинул халатик на лавку. Святогор, увидев словно светящееся розовым жемчугом тело, замер в благоговении. - Заходи и дверь закрой, - попросил Ванечка, загадочно улыбаясь, - а я только буду рад поднять тебе... настроение... – и он так откровенно покраснел... Баба-Яга, вся изнервничавшись за внука, вздохнула с облегчением, когда прилетевший Змей Горыныч привез письмо, в котором говорилось, что можно возвращаться. Яга попыталась у него узнать, как там дела, но вредный змей только просил передать привет Ванечке, благодарность за освобождение и наилучшие пожелания. Яга еще в полночь, чтобы не жарко было, полетела на ступе домой и на середине дороги повстречалась с Соловьем-разбойником. - Здорова будь, бабушка, - Соловей говорил почтительно, нахамить попыток не делал и вообще вел себя довольно странно, - домой торопишься, доберешься, Ване привет передавай. И вообще, если что надо, обращайся. - Спасибо. Яга в изумлении отправилась дальше. Усевшись перекусить под дубом, услышала над ухом. - Вернулась, Яга? – Кащей, как всегда, подобрался незаметно. За разговором час прошел быстро и, прощаясь, Кащей просил привет Ване передать. - Да ты знаком с ним, что ли? – удивилась Яга, - он ведь совсем недавно приехал… - Да кто ж его не знает… - улыбнулся Кащей и скрылся за деревьями. Когда Яга наконец-то добралась до дома, она вздохнула с умилением, кругом чистота, уют, все, до чего ее старые руки не доходили, прибрано, цветы кругом. Недаром у Ванечки папа домовой был. В окошке ветер кружевную занавеску трепещет, на подоконнике Кот Баюн на солнце жмурится и колыбельную мурлыкает. Удивилась Яга, но у кота ничего спрашивать не стала, в дом зашла. Ванечка в одном халатике на стол завтрак собирает: самовар, уже горячий, тарелку с блинами, целой горкой стоящими, сметаны крынку, варенья разные, ватрушек подносик, так он еще и со сковороды сырники снимает. Подивилась Яга такому аппетиту. - Здравствуй, Ванечка. Тебе еды-то на одного не много, ты не заболел часом? - Бабушка! – Ваня сразу обниматься полез, - ты потише, Святогорушка спит еще, устал он… - Кто? – ахнула бабка, с трудом сглотнув. - А с чего он устал-то? Ванечка залился ярким румянцем. - А он это… подвиги совершал… - Ага, ага… - покивала Яга, разглядывая Ванечкины зацелованные губы, вздохнула и сказала, - ну, иди уж, зови героя к столу, а то ослабнет и не будет способен… на подвиги, - и когда Ванечка ушел, забубнила под нос, - а ведь права оказалась Василиса Прекрасная, когда говорила, что красота да доброта спасет мир, вот только зря не уточнила, чья.