Театр двух актёров

Пламя длинной белой свечи было единственным источником света в давно заснувшем ресторане. Оно колыхалось из стороны в сторону сквозняками неплотно закрытых окон, освещая единственных двоих, кого после долгого сложного рабочего дня не сморил крепкий сон. Тени, падавшие на ровную стену, танцевали в такт с огоньком. Они показывали маленькое представление; театр двух актёров, которые уж слишком стеснялись своих ролей, поэтому прятались в спокойном холодном мраке, пусть и прекрасно знали, что единственным их зрителем на данный момент является эта самая потихоньку тающая свеча. «Актёры» стояли совсем рядом. Фредли, нервно теребя нижнюю болтающуюся пуговицу на жилете, подсчитывал количество черных плиток на полу; Бон-Бон, прикусив нижнюю губу – куда-то за товарища, на потолок, стены, букет ярко-голубых цветочков, принесённый им, странные пятна и глянцевые плакаты, отсвечивающие в свете луны. «Куда угодно, только не на него», – в голове у обоих. Только не друг на друга. Гнетущее молчание, наконец, нарушает Фредли. Всё-таки, если расценивать их роли в их же отношениях, то именно Медведю стоит проявлять большую активность и инициативу. По крайней мере, он так считал. – Ну… что, попробуем? – неловко протянул юноша, и Кролик, глянув на него исподлобья, легко кивнул. Бон поднял голову; на его лице расцвела смущённая улыбка, а к нарисованному на щеках румянцу прибавился естественный, более бледный. Казалось, что Бон-Бон взволнован и до ужаса смущён, порой стыдливо отводил взгляд, но его интерес и нетерпеливость выдавали чёртики в глазах. Пригладив волосы, он легонько кивнул, распрямил плечи и вытянул шею. В последний раз якобы уверенно посмотрев в глаза Фредли, он сомкнул веки. Фазбера охватила тихая паника, но он старался не подавать виду. Руки предательски затрусились, внутри всё как-то странно сжалось… ему казалось, что его сбитое дыхание и частое сердцебиение слышит вся пиццерия. Той Бонни терпеливо ждал, не размыкая глаз и продолжая кусать губу. Решимость и энергия, едва ли не ключом бьющая из него буквально минут пятнадцать назад, куда-то резко улетучились. Они любят друг друга, и чувства их глубоки, но какие-то неопределённые, растерянные и слишком нежные. Странные. Не такие, как, к примеру, у Фокси и Бонни, а ещё совсем наивные, прозрачные, оттого и кажущиеся неверными. Оба прекрасно знали, что ничего страшного в этом нет. Наоборот, любить кого-то это наверняка приятно, тепло и увлекательно – по крайней мере, так казалось со стороны. Этого не было в сценарии, они сами дописали. Именно поэтому им стоило быть как можно осторожнее и продумывать все свои действия до мелочей. Фредли тяжело вздохнул. Пытаясь отвлечься, он невольно засмотрелся на Бон-Бона. На едва заметные веснушки на покрасневших щеках и носу, на подрагивающие длинные ресницы, немного завитые вверх, на припухшие от лёгких укусов губы. Кролик был тёплый, живой, настоящий, любимый; он - заветная мечта и недостижимая цель Фазбера последние несколько лет – с тех пор, как тот престал нуждаться в няньках в виде двух старших братьев. И почему-то только сейчас внезапно появилось осознание того, что все его возникшие сомнения – это так, по неопытности. На самом деле, он давным-давно решил для себя всё, пусть и начать действовать решился лишь неделю назад. Втихаря нарвав вечером у здания каких-то красивых цветов с клумбы – дабы Фредди не заметил, иначе потом нехило влетело бы – и вложив в самодельный букет записку с тщательно продуманным и переписанным не менее сотни раз текстом, оставил его в комнате Кролика, пока тот отсутствовал. Каков же был его восторг, когда на следующий день он, проснувшись, обнаружил на столе рядом с кроватью ответное письмо и цветок с букета! Он отважился на такой серьёзный поступок единожды, и был вознагражден. Почему бы не попробовать ещё раз? «Кто не рискует, тот не пьёт шампанское», – Той Фредди подошёл ближе к юноше, почти вплотную. Он поднял руки и хотел было положить их на бедра Бон-Бона, но тут же одёрнул себя: это движение показалось ему слишком откровенным, взрослым, даже как-то пошлым. Озадаченно почесав макушку и немного поразмышляв, он аккуратно прикоснулся руками к щекам Той Бонни. Кролик вздрогнул, явно не ожидая такого, ещё гуще покраснел и шире улыбнулся. – Расслабься, – тихо прошептал Фредли прямо в губы Бону, потёрся своим носом о его и неловко поцеловал. Совсем по-детски, зажмурившись до разноцветных расплывающихся пятен перед глазами, просто прижавшись своими устами к его, не убирая ладоней от лица юноши, чувствуя жар, исходящий от раскрасневшихся щёк и едва ощутимый металлический привкус чужой крови – юноша умудрился-таки от волнения прокусить своими острыми зубками губу. Сбитый с толку Той Бонни вцепился ему руками в запястья, смешно сморщил нос и попытался прижаться ещё сильнее. Он расслабил плечи, но шею так и держал вытянутой; приподнялся на носочки, надеясь сократить разницу в их росте и сделать этот маленький интимный момент чуть более удобным. Фредли нежно отстранился через минуту и посмотрел на Бон-Бона. Удивлённое выражение личика, заключенного в ладошки, было бесценно, а красноречивый взгляд широко раскрытых изумрудных глаз дал понять, что Фазбер всё сделал правильно. – Понравилось? – негромко спросил он, прикоснувшись своим лбом ко лбу Кролика. Юноша порывисто, крепко обнял его, прижимая ближе к себе и не замечая, что нагло топчется Медведю по ногам. Сквозь размеренное сопение Фредли отчётливо разобрал тихое «очень». – Так, быть может, повторим? – в шутку сказал он, но поднятый взгляд хитро ухмыляющегося Бона ясно говорил, что юноша совершенно серьёзен и, похоже, совершенно согласен.

***

– Я его… Да я его… – Шипел сквозь зубы Бонни, пытаясь вырваться из стальной хватки нежных, но сильных рук Лиса, который изо всех сил пытался убедить возлюбленного успокоится и не мешать Бон-Бону. – Не, ну ты видишь, что творят?! – громким надорванным шёпотом спросил он то ли пирата, то ли стоявшего рядом Фредди Фазбера. Тот тоже не понял, кому было адресована фраза, но кивнул, задумчиво потирая подбородок рукой. – Твой младший брат с моим… Как… И почему я не знал? – не унимался Бонни, которого Фокси потихоньку начал тащить в сторону Пиратской бухты. – Я тоже совсем недавно всё понял, – внезапно произнёс Фредди, не сводя глаз с новообразовавшейся парочки. На его губах появилась довольная улыбка. Наконец, все кусочки паззла, так долго собираемые им, сложились воедино. И, опережая следующий очевидный вопрос гитариста, продолжил: – когда несколько дней назад увидел потоптанную клумбу у пиццерии.