Эффект Лили

Изящное маленькое создание, способное нарушить равновесие... Повалились маленькие костяшки домино, большие костяшки, огромные костяшки, соединенные цепью неисчислимых лет, составляющих Время. (Рей Бредбери. И грянул гром)

      Полумрак. Тишина, нарушаемая только потрескиванием дров в камине. Около камина стоит кресло, на кривых львиных ножках. Спинка надежно скрывает человека сидящего в нем. Что, довольно таки удивительно, учитывая каким внушительным ростом, обладает этом мужчина. А это именно мужчина, так как женщины, даже очень старые, при всем своем желании, не смогли бы никогда обзавестись столь длинной серебристой бородой, кончик которой, вполне мог бы достать до пола, если б ему было позволено.       Стук.       Морщинистое лицо, одним из достояний которого можно считать длинный крючковатый нос увенчанный очками – половинками, (вторым достоянием данного лица можно считать пронзительно голубые глаза) дрогнуло будто его носитель был нахальным образом вырван из каких то, только ему ведомых, грез, или, не менее беспардонным образом, оторван от важных раздумий.       Стук повторился. - Войдите.       Тихо скрипнув, дверь отворилась. Мужчина в кресле не пошевелился. Не отвел взгляда от огня. Пока гость, прошуршав одеждами, не приземлился на соседнее кресло, по левую руку от хозяина. - Вы меня вызывали? - Да, я просил тебя придти, – проговорил старец, все так же, не отрывая усталого взгляда от огня, мечущегося в камине.       В кабинете снова повисла тишина. То, что этот именно кабинет, а не спальня, или, предположим, маленькая гостиная, не вызывало сомнений. Книги, коими были уставлены стеллажи вдоль стен, небольшие шкафчики, со стеклянными дверцами, в которых стояли разнообразные тонкие инструменты, и прочие артефакты, о назначении которых непосвященный человек мог только догадываться, и, конечно же, сердце любого кабинета, большой массивны стол – свидетельствовали о том, что данное помещение использовалось именно как рабочий кабинет. - Зачем Вы просили меня придти, директор? – не выдержал гость. - Я просил тебя придти, мой мальчик – начал старец, наконец, оторвавшись от созерцания пляски огня в камине – что бы сообщить тебе, что я выполнил свою половину нашего договора. Они в полной безопасности. - Это правда? Она в безопасности? – на изнеможденном, бледном лице собеседника, начала проявляться надежда. - Они все в порядке. В полном. Мы вовремя успели. Сириус прибыл первым и успел сообщить о Его приближении. Мы встретили       Его во все оружие, и он этого не ожидал. - Жива. О, Мерлин! Она жива! - Прошу, сохраняй спокойствие. Мы спасли сегодня три жизни, но и потеряли двоих прекрасных волшебников. – в голосе хозяина послышался укор и легкое осуждение. - Простите, Дамблдор, я... – молодой человек запнулся, под тяжелым взглядом директора, стараясь придать своему лицу, более подобающее случаю выражение. – Кто? - Алиса и Фрэнк Лонгботтом. - У них же вроде сын? Верно? - Да, маленький Невил Лонгботтом. Я уже послал сову Августе с соболезнованиями. - У Августы Лонгботтом сложный характер, я уже сочувствую мальчику. - Я мальчиком все будет хорошо, до поры. - Что вы имеете, в виду? - Он на день старше Гарри Поттера. Ирония судьбы. Мы спасли одного мальчика, но сломали жизнь другого. - То есть, вы хотите сказать... - Я сказал то, что хотел сказать. - А остальные? - Кто именно тебя интересует? Орден, Министерство или Пожиратели? - Все: Кто выжил; кто погиб; что будет с пожирателями; что будет со мною; и, конечно же, кто предатель? - Ну, это не такие уж и сложные вопросы. Орден зализывает раны, но потери не так велики, я уже о них тебе сообщил. Министерство, в свойственной им манере, явилось уже к окончанию... Поэтому с их стороны, как ты уже и сам догадался, потерь нету вообще. С пожирателями все просто - их будут ловить, судить и, скорее всего, большая часть из них окончит свои дни в Азкабане, кто-то живьем, а кто-то не очень. Первым в Азкабан отправится Питер Петегрю. Бедный мальчик так испугался когда увидел Сириуса, что подорвал себя и оторвал себе мизинец. Благо, мы его поймали. Он оказался анимагом, пытался скрыться среди крыс в канализации. К нему Визенгамот не будет снисходителен. Ну а ты, выполняешь свое обещание. Остаешься в Хогвартсе - как преподаватель, в Ордене – как его член, в Пожирателях – как мой человек. Нет, ты не должен мне никого из них называть и, уж точно, ты не должен свидетельствовать против кого бы то ни было из них на суде. Пусть Министерство хоть немного поработает. - Я не понимаю – Темный Лорд побежден, разве нет? Вы сами сказали, что победили его - Мальчик мой, я не говорил, что победил его. Я сказал, что нам удалось его остановить. Но рано или поздно он вернется. И когда это случится, мне нужен будет такой человек как ты. - А вы уверены, что получив то, чего добивался, я не придам вас? - Ты же не настолько глуп, мой мальчик. Ведь только мое слово стоит между тобою и Азкабаном. И конечно же, что помешает Ему повторить свою попытку убийства Поттеров после возвращения. –       Дамблдор не угрожал, и его собеседник это понимал. Его просто информировали, как в действительности обстоят дела, и какие именно карты на руках. Выходило, что все козыря были не у него. Он еще некоторое время пристально смотрел в сияющие голубизной, уставшие глаза директора, но не обнаружил в них, ни грамма осуждения, призрения, или угрозы. Только усталость, и какая-то маленькая искорка ребячества, замешанная на доброте и доверии. - Я вас понял, директор. Я могу идти, уже поздно. - Иди. И Северус, напиши ей. Столько времени прошло.