Будь моей Валентиной

- Ах, мой милый Валентин, Валентин, Валентин, - напевал Гробовщик, вальяжной походкой перемещаясь вниз по лестнице. – Бу-бу-бу-бу… Он замер на предпоследней ступеньке и нахмурился. Новый гроб? Странно, обычно покойников не приносили так рано… Повезло же кому-то умереть прямо на кануне дня Святого Валентина - теперь цветы ему, похоже, светят только в венках, а о конфетах и вовсе говорить нечего. - Бедненький ты мой, - Гробовщик сочувственно вздохнул и, подойдя поближе, любовно дотронулся до прохладной деревянной крышки. – Не волнуйся, ты теперь со мной, уж я о тебе позабочусь… Если бы Гробовщик не был гробовщиком по призванию, то его бы наверняка расстроила перспектива провести день влюбленных, копая могилу в глубоко промерзшей земле, но у Легенды был свой взгляд на хорошее начало хорошего дня. Главное ведь не как провести праздник, а с кем его провести. Да, кстати, а с кем? Гробовщик осторожно снял крышку и наконец увидел лицо покойного. Это была девушка – молодая и прекрасная, с нежной кожей и огненными локонами, делавшими ее личико еще более бледным. Если бы не эта бледность, вполне можно было подумать, что девушка просто уснула, а ее родственники не стали вдаваться в подробности и быстренько сбагрили ее на кладбище. Да такое случается сплошь и рядом, взять хотя бы ту историю с женой конгрессмена, которую закопали месяц назад. В наше время впадать в летаргию, похоже, стало модно – каждый второй пишет в своем завещании, чтобы его хоронили с колокольчиком… Нет, нынешние мертвецы определенно уже не те, что раньше, беспокойные больно, привередливые. То ли дело лет эдак сто назад – закопал и все, никто не жалуется. Хозяин похоронного бюро аккуратно поправил прядь на лбу девушки и подумал, что давно не встречал такой красавицы. С покойниками же как – то руки не хватает, то глаза, а у этой все на месте, ничего пока не отваливается, даже подправлять нечего. Ну, разве что добавить румянца щекам, но только чуть-чуть, чтобы не выглядело вульгарно… Гробовщик взял со стола косметику для покойников – в его работе это не менее важная вещь, чем лопата, ибо каждый умерший имеет право выглядеть достойно на собственных похоронах, - и легонько провел кисточкой по гладкой коже. Странно, но теперь, при более внимательном осмотре лицо покойницы казалось ему знакомым. Они определенно встречались, только вот где? Живые без особой надобности в похоронное бюро не ходят, это тебе не Британский музей… - Ну вот, так гораздо лучше, - промурлыкал Гробовщик, откладывая румяна и снова поворачиваясь к своей гостье. – Не сочтите за наглость, юная госпожа, но готов поспорить, что даже при жизни вы не были прекрасней, чем сейчас. Прошу, будьте сегодня моей Валентиной! Девушка чуть улыбнулась. Гробовщик моргнул, надеясь, что ему это просто показалось, но тут глаза мнимой покойницы распахнулись, явив миру всю гамму изумрудных оттенков. - Конечно, буду, - проговорила она, продолжая томно улыбаться сбитому с толку Гробовщику. – Честно говоря, я и не думал, что смогу тебя очаровать, ведь ты всегда проявлял полное безразличие к моей неземной красоте. Дом затрясся, стекла задребезжали, пыль испуганно заметалась по комнатам, согнанная с насиженных мест оглушающим, истеричным хохотом Гробовщика. Он еще никогда так не смеялся, хотя немало повидал за жизнь, и чувствовал, что вот-вот лопнет, но просто не мог остановиться. Подумать только, его, Легенду, опять обманул этот красноволосый негодник – то-то милая бледная мордашка девушки показалась такой знакомой! В гробу лежал Грель Сатклифф собственной персоной, вот только на этот раз он был не в своем любимом красном пальто, а в изящном белом платье – даже удивительно, как смена костюма может обмануть разум! - Почему ты смеешься? – Грель обижено надул алые губы. – Я два часа готовился, наряжался, а он смеется… Сам же сказал, что я прекрасен! - А я и не отрицаю, - Гробовщик вытер выступившие от смеха слезы, но все еще продолжал хихикать. – На этот раз ты, мой друг, просто превзошел себя. Такая милашка, что прямо-таки хочется расцеловать! - Расцеловать? – оживился мистер Сатклифф и тут же привстал, кокетливо опершись на локоть. – Так что же тебе мешает? Я жажду почувствовать твои сильные руки на моих плечах, когда ты разорвешь на мне это платье… - Я не целуюсь с живыми, - отрезал Гробовщик. Грель застыл на месте. Его удивленная физиономия была такой уморительной, что Гробовщику снова захотелось смеяться, но на этот раз он ограничился только улыбкой – хороший смех нужно принимать в небольших дозах, чтобы не вызывать привыкания. - Что ты имеешь в виду? – решил уточнить мистер Сатклифф, снова обретя дар речи. - То, что сказал. Я не целуюсь с живыми, - повторил хозяин похоронного бюро, виновато разводя руками. Тут Греля как прорвало. Он вцепился себе в волосы, разрушая тщательно уложенную прическу, и начал осыпать Гробовщика проклятьями. Кто бы мог подумать, что «дама» с такой ангельской внешностью может ругаться, как последний извозчик? Впрочем, приличия и мистер Сатклифф всегда были понятиями диаметрально противоположными… - Некрофил несчастный! – стенал Грель, заламывая руки. – Я думал, что все эти гробы не более чем просто невинное хобби, в наше время каждый зарабатывает, как может… Да у тебя просто крыша поехала! Ты еще хуже, чем Себастьян с его педофилическими замашками! Угораздило же меня влюбиться в извращенца, бедный я бедный… Гробовщику стало как-то неудобно. Он думал, что все давно знают о его любви к холодной и мертвой красоте, а мистер Сатклифф лезет к нему просто так – да вы покажите, к кому он не лезет! – но Грель, кажется, убивался вполне искренне. И эти слова – «угораздило же меня влюбиться…», - о чем это он? - Ну, ну, не надо, - Гробовщик подошел к заходящемуся в истерике шинигами и попытался погладить его по голове своими ногтями. – Почему ты так переживаешь? - Потому что все вы, мужики, одинаковы! – по щекам Греля потекли первые слезы, прокладывая черные дорожки из туши на румянах. – Все вы грязные извращенцы, помешанные на работе! Что ты, что Себастьян, что Уильям с его секатором… А нормальной девушке куда прикажете податься?! Ну, насчет «нормальной девушки» можно было и поспорить, но Гробовщик тактично промолчал, в надежде, что фонтан обвинений мистера Сатклиффа скоро иссякнет, нужно только набраться терпения и не перебивать. - И ведь чего я только не делал! На какие только хитрости не шел во имя любви, в кого и во что только не перевоплощался! А что в итоге? Я рыдаю в гробу и в очередной раз жалею о том, что не умер! - Ну, может, не все так плохо.., - попробовал робко возразить Гробовщик. - Все просто ужааааааасно! - рыдания Греля по громкости легко могли переплюнуть недавний смех хозяина похоронного бюро. – Ты еще скажи, что я обязательно найду свое счастье и выйду замуж! Да с такими, как вы, я навсегда останусь старой девой… Чем, чем я тебе не угодил? Что не так? Я же даже в гроб лег, все, как ты любишь! - Вот пока ты там лежал, ты мне очень нравился, - ввернул Гробовщик, надеясь, что искренний комплимент хоть как-то утешит огневолосого шинигами. - Правда? – Грель сразу притих. - Ну конечно. Вот если бы ты на самом деле умер, то я бы обязательно в тебя влюбился, - заверил Гробовщик. - И что мне теперь делать? Наложить на себя руки, чтобы ты обратил на меня внимание? – возмутился было Грель, но тут же осекся – похоже, ему голову пришла какая-то идея. – Скажи, а когда я лежал вот так, тихонечко, ты ведь принял меня за мертвого, да? - Ну, выглядел ты очень натурально, - осторожно согласился Гробовщик, стараясь понять, куда клонит мистер Сатклифф. - То есть, если я лягу, - Грель плюхнулся обратно на подушку, - и закрою глаза, то ты сможешь представить, что я какая-нибудь юная аристократка, утопившаяся из-за несчастной любви? - Утопленники обычно синие и распухшие, - возразил Гробовщик. - Не придирайся! - Ну, если ты сложишь руки и не будешь шевелиться, то, пожалуй, сойдешь за мертвую, - нехотя признал хозяин похоронного бюро. - Здорово! – Грель снова поднялся из гроба и сделал щенячьи глаза. – Гробулюшка, пожалуйста, давай попробуем, а? - Что попробуем? - Господи, ну почему ты такой непонятливый! – Грель нахмурился. – Я лягу в гроб, а ты представишь, что я мертвый, и поцелуешь меня. - Нет, даже не проси! – Гробовщик на всякий случай даже сделал шаг назад. - Тебе жалко, что ли? – мистер Сатклифф, похоже, снова собирался заплакать. – Сегодня день Святого Валентина, у всех есть пара, а меня даже поцеловать некому! Ох уж этот красноволосый вымогатель… Знал ведь, к кому прийти. Себастьян бы не церемонился, сразу выкинул бы его с балкона головой вперед. Гробовщику же было как-то совестно указывать мистеру Сатклиффу на дверь, тем более что еще никто не поздравлял его с днем Святого Валентина так оригинально, как Грель. Хотя, его вообще никто никогда ни с чем не поздравлял… - Ну ладно, ладно, - Гробовщик обреченно вздохнул, в душе злясь на самого себя за то, что так легко пошел на поводу у Сатклиффа. – Только тебе придется лежать очень тихо и, желательно, не дышать. - Без проблем! – Грель в порыве энтузиазма хорошо приложился головой о стенку гроба, когда укладывался, но, как настоящая актриса, ничем не выдал, что ему больно. Гробовщик поскреб щеку длинным ногтем и, дождавшись, когда шинигами закончит возиться, подошел поближе. Значит, нужно просто поцеловать… Ведь в этом же нет ничего страшного, правильно? Хоть и непривычно, хоть и трудно абстрагироваться от мысли, что в гробу лежит приставучий Грель Сатклифф, но все же Гробовщик не мог не признать, что из шинигами получился прекрасный труп. После судорожных рыданий тщательно наложенный макияж потек, от чего лицо Греля стало еще прекрасней, а еще это белое платье… Эдакая заплаканная невеста, которую жених бросил прямо около алтаря, и та решила покончить с собой – допустим, выпила какой-нибудь новый модный яд для обманутых девушек. Гробовщик почувствовал, как легкое возбуждение начало разливаться по его телу, и поспешил выбросить из головы нехорошие мысли. Ему нужно просто поцеловать лежащий перед ним «хладный труп», но не более. Грель, конечно, неплохо играет свою роль, но вряд ли он сумеет и дальше изображать мертвую невесту, если дело зайдет слишком далеко… Как его и просили, мистер Сатклифф задержал дыхание и не шевелился – даже не вздрогнул, когда Гробовщик осторожно провел по его губам кончиком ногтя. Черт, а ведь он и впрямь хорошо притворяется! Гробовщик глубоко вдохнул и, чувствуя себя как человек, падающий с высокого обрыва, поцеловал Греля. Теплые мягкие губы… необычно, но вовсе не так неприятно, как он себе представлял, даже наоборот... От шинигами пахло чем-то терпким, похожим на перезревшие сливы, и этот запах будоражил плоть еще сильнее. Гробовщик раздумывал всего секунду, а потом мысленно послал все к черту и жадно впился губами в наверняка не ожидавшего такой страсти Греля. Мистер Сатклифф же хотел хорошо провести день Святого Валентина? Что ж, это будет самый незабываемый праздник в его жизни. Как он там сказал? «Почувствовать твои сильные руки на моих плечах, когда ты разорвешь на мне это платье»? Нет ничего проще… Ткань разошлась на удивление легко, Гробовщику достаточно было лишь чуть вспороть ее ногтями. Странное дело, но Грель даже не пошевелился – неужели красноволосого жнеца не волновало, что его раздевают прямо среди бела дня? Или он просто настолько вжился в предложенную роль? Ну ничего, еще посмотрим, сумеет ли он и дальше оставаться таким же невозмутимым! Под платьем у мистера Сатклиффа все было так же продумано, как и в остальных частях наряда. Не каждая современная девушка, попадавшая в руки Гробовщика, могла похвастаться наличием нижнего белья, но тут на месте было все необходимое для леди – от корсета до белоснежных кружевных панталон. Да, тут одних ногтей мало, нужно идти за скальпелем… Гробовщик резал медленно, получая удовольствие от треска ткани и едва заметных мурашек на обнаженной коже – единственной реакции Греля на острый скальпель. Впрочем, когда дело дошло до панталон, выяснилось, что было еще кое-что… Гробовщик как-то забыл, что Грель все-таки мужчина, и теперь был немного сбит с толку открывшейся перед ним картиной. Конечно, стояк присутствует у всех мертвых джентльменов – это естественно при протекающих в медленно разлагающемся организме процессах, - но что такой длинный и толстый, да еще и с капелькой смазки на конце… Гробовщик наклонился к этому обнаженному великолепию и принюхался – аромат сливы доносился и оттуда. Похоже, Грель готовился к их встрече основательно, раз надушился даже там… Гробовщик высунул язык и быстро слизнул с головки прозрачную жидкость. Мистер Сатклифф, кажется, тихонько охнул, но больше никаких признаков жизни не подавал – его стойкости можно было только позавидовать. А вот сам Гробовщик едва сдерживался, чтобы не наброситься на это идеальное, хотя и, возможно, чересчур целое тело. Еще ведь только начало, было бы неправильно портить такую замечательную игру банальным изнасилованием… пусть даже мистер Сатклифф на него очень надеется. И тут возникли первые трудности. Внушительное достоинство красноволосого шинигами отказывалось помещаться во рту неопытного в подобных вопросах Гробовщика целиком, и тому пришлось основательно повозиться, прежде чем он понял наконец, как это надо делать. И вот, когда принцип действий был разгадан, началось самое интересное. Грель мог выдержать почти все, он стерпел даже ощущение влажного и горячего рта на своем члене, но, когда этот рот начал двигаться, самообладание покинуло его. Все же, мистер Сатклифф еще не был настоящим трупом, а потому ему было отнюдь не все равно, что там творится с его мужским достоинством… Но страстный стон Греля вовсе не отпугнул Гробовщика – последний и сам был удивлен бурной реакции своего тела на проявление жизни в партнере. Жадный рот стал двигаться еще быстрее, длинные ногти с силой впились в край гроба, и, если бы на месте дерева оказалась бы нежная кожа красноволосого шинигами, раны заживали бы не одну неделю… Грель кончил быстро и мощно. Гробовщик не был готов к такому обилию со спермы у себя во рту и едва успевал глотать эту странную на вкус жидкость. Мертвецы никогда не делились с ним чем-то подобным, но хозяин похоронного бюро любил новые впечатления… Мистера Сатклиффа всего трясло, тут больше не могло быть и речи о том, чтобы и дальше притворяться равнодушным покойником. Его прекрасная прическа растрепалась окончательно, мокрые от пота пряди прилипли ко лбу, а в уголке левого глаза поблескивала маленькая слезинка, тут же скатившаяся к уху, едва Грель открыл глаза и попытался найти взглядом довольного Гробовщика. - Я и представить не мог, что будет… так, - выдохнул шинигами с полубезумной улыбкой на лице. – Я никогда не ощущал ничего подобного… - То ли еще будет, - хохотнул Гробовщик. Хозяин похоронного бюро сейчас больше походил на распаленного маньяка, и в глазах мистера Сатклиффа появился первый намек на страх, когда тот схватил его, вытащил из гроба и заставил облокотиться на стоящий рядом стол. Ноги Греля подгибались, и он вынужден был покрепче ухватиться за край столешницы, принимая крайне соблазнительную на взгляд не на шутку разошедшегося Гробовщика позу. - Ты же говорил, что не любишь живых, - пискнул мистер Сатклифф, начиная паниковать. - Зато я люблю экспериментировать, - Гробовщик дотянулся до бутылочки с пихтовым маслом, щедро себя облил и вцепился в бока пытающегося сопротивляться Греля. – Ты же говорил, что хочешь быть моей Валентиной, неужели забыл? - Да, но я не думаю, что в обязанности Валентины входит… оё-ёй!!! Входит, еще как входит, почти целиком… Длина ногтей не позволяла Гробовщику включить в программу разные пошлые фокусы с увеличением количества пальцев в заднем проходе любимого, поэтому он решил обойтись без дальнейших прелюдий и сразу перешел к делу. Может, его достоинство было не таким внушительным, как у мистера Сатклиффа, зато твердость намерений была неоспоримой. - Гробулюшка, не так сильно! – взмолился несчастный Грель, отчаянно цепляясь за стол. – Я могу умереть… - Ты же знаешь, что для меня смерть – не проблема! Шинигами извивался, как угорь на раскаленной сковородке, напрочь позабыв о необходимости придерживаться роли покойника. Впрочем, никто больше от него этого и не требовал… Гробовщик чувствовал, что вот-вот достигнет пика наслаждения, и, чтобы мистеру Сатклиффу жизнь медом не казалась, поддал газу. Грель взвыл и, не в силах больше сдерживаться, кончил второй раз, а спустя пару мгновений к нему присоединился и Гробовщик. Оба, обессиленные, рухнули на пол. Гробовщик первым пришел в себя и, приведя в порядок костюм – в отличие от Греля, хозяин похоронного бюро особо не обнажался, - посмотрел на распростертое тело мистера Сатклиффа. Последний, казалось, вообще не понимал, где находится, и его не особо волновало, что он лежит на холодном грязном полу совершенно голый. Да, у него же от одежды одни клочья остались, нужно ему что-нибудь найти… Гробовщик сбегал наверх, в спальню, и принес своему гостю черный балахон, в точности похожий на его собственный. Конечно, это не то, что привык носить красноволосый шинигами, но все лучше, чем ничего. Грель неохотно открыл глаза и капризно скривился при виде предложенного наряда. - Фу, черный! Мне этот цвет совершенно не идет. - Ну извини, красное в моей профессии смотрелось бы странно, - усмехнулся Гробовщик. - У тебя совсем нет вкуса, - шинигами натянул балахон и выпростал спутавшиеся волосы. – Тебе нужен кто-то, кто бы взялся полностью поменять твой имидж. - Хотел бы я посмотреть на этого сумасшедшего… - Ты скучный, - надулся мистер Сатклифф. - А ты наглый, - парировал Гробовщик. – Кто там ныл, что его никто не любит и что ему нужен всего один невинный поцелуй? - Ну так это же ты начал меня раздевать, - Грель обнажил свои острые зубы в хитрой усмешке. – Мне просто неловко было отказываться… - Неловко ему, - буркнул Гробовщик. - Нет, а кто говорил, что не целуется с живыми? Добрый день, меня зовут Гробовщик и у меня встает только на развороченные кишки! Гробовщик так и прыснул – уж больно похоже у Греля получилось изобразить его голос. - Зато теперь мы знаем, что не только на кишки… Чай будешь? - А с чем? Хочу вкусный тортик… - Что ж ты его с собой не принес? День Святого Валентина, а ты заявился ко мне без цветов, без конфет… - Я принес тебе себя! – Грель гордо вскинул подбородок. – Согласись, ты о таком подарке и мечтать не смел. - Ну разумеется… Мистер Сатклифф как всегда в своем репертуаре. Гробовщик разливал чай и рассеянно слушал болтовню красноволосого шинигами, который перескакивал с темы на тему, нисколько не заботясь о том, успевают за его мыслями или нет. Да, Грель был надоедлив и иногда откровенно раздражал, но все же он подарил ему, одинокому хозяину похоронного бюро настоящий праздник. Да и сам мистер Сатклифф, похоже, в обиде не остался, только вот теперь ему долго придется принимать приглашения исключительно на фуршеты… «Ну ничего, - думал про себя Гробовщик, с нежностью разглядывая милую мордашку Греля, - если он всерьез вознамерился стать моей Валентиной, то усиленные тренировки скоро дадут свой результат». Много тренировок. Оооооочень много. Так, что мистер Сатклифф будет выползать из похоронного бюро на бровях. Уж Гробулюшка постарается…