Подальше от проблем

Вдох… Выдох… Вдох… Выдох… Я ничего не вижу. Белый яркий свет режет мои глаза. Вокруг пустота. Чувствую прикосновение чьей-то руки. Эта рука мне знакома. Повернув голову, я никого не замечаю. Вдруг меня охватывает паника. Я бегу в неизвестном направлении, моя цель не становится ближе. И тут я замечаю её… Я чувствую резкий и неприятный запах. Меня бьют по щекам. Чувствую, как меня везут на каталке, вижу лампы на потолке. Считаю их: один… два… три… четыре… Я снова отключаюсь. Просыпаюсь я в незнакомой мне комнате. Она светлая. С трудом открываю глаза. Всё болит. Я смотрю на свою правую руку, там игла. Мне поставили капельницу. Прозрачная жидкость медленно капает по трубке и поступает в мой организм. Я почти ничего не чувствую. Слева от меня сидит Кристина, она бледная. Видимо, сильно перепугалась за меня. Она заметила, что я очнулась. Быстро встала с кресла, подошла ко мне и взяла за руку. — Трис, ты как?! Как ты себя чувствуешь?! — озадаченно спрашивает меня подруга. Чуть привстав, я понимаю, что мне надели катетер. Вот откуда этот противный запах нашатыря. — Вроде, получше. - Успокоила я подругу. - Что произошло?! Где мы? — напала я с вопросами на Кристину. — Трис, успокойся мы в школьной палате. Мы шли по коридору и вдруг ты упала. Потеряла сознание. Ал принес тебя сюда. Медсестра поставила тебе капельницу, попросила, чтобы кто-нибудь остался с тобой. Я согласилась, — спокойно ответила Кристина. Это повторяется все чаще. Мои препараты не помогаю мне. Ал принес меня сюда? Оказывается, есть хорошие люди. За один день Кристина завоевала мое доверие. Она отличная подруга. — Сколько я пробыла без соснания? — хриплым голосом спросила я Кристину. — Около часа. — Часа?! Ты все это время сидела здесь? — не поверила я Кристине.  — Конечно, тебе ведь могло стать хуже. Трис, подожди немного, я схожу за медсестрой. Она просидел со мной целый час. Многи люди не делали для меня такого, за всю мою жизнь. — Хорошо, — спокойно ответила я. Я стала рассматривать больничную палату. Она белая, с серыми полосками на стенах. Моя кровать находится возле окна. Рядом с ней находится капельница. По другую сторону от нее стоит стул, на котором сидела Кристина. Напротив кровати есть раковина и зеркало. Я попыталась сделать несколько телодвижений. Получается у меня это с трудом. Встав на ноги я едва успеваю схватиться за капельницу, что бы не упасть. Тут ко мне подлетает Юрай. Хватая меня за подмышки садит обратно на кровать. — Тебе еще приключений захотелась? — шутливо спрашивает он. — Нет, просто пыталась встать, — ответила я. Дверь открывается и в палату заходит Кристина и молодая девушка лет двадцати. Она высокая, у нее длинные светлые волосы и голубые глаза. — Привет, меня зовут Марлен. Как ты себя чувствуешь? — озадаченно спрашивает Марлен. — У меня легкое головокружение. И, еще, у меня болит всё тело, — более спокойней ответила я. — Трис, мы позвонили твоему отцу, он скоро приедет, — сказала Кристина. — Хорошо, а можно мне воды? — Да, конечно! — сказала Марлен и отправилась в сторону раковины. В этот момент я увидела внимательный взгляд Юрайи, который был направлен в сторону Марлен. Он ей подмигнул, она ответила ему улыбкой. — Держи, — Марлен протянула мне стакан воды. Нужно будет распросить Кристину об их отношениях. Они бы отлично смотрелись вместе. — Ты только один день в школе, а уже столько дел натворила! — воскликнул Ал, когда стоял в дверях палаты. — Извини, это не от меня зависит. Кстати, спасибо, что донес меня, — с благодарностью произнесла я. — Пустяки, ты лёгкая, как пушинка. Плюс, я покрасовался перед девчонками из медицинского класса, - в этот момент Ал поиграл мускулами на руках и груди. Из-под его футболки всё было видно. Мы все залились хохотом. — Парень, тебе еще далеко до меня! — встрял в перепалку Юрай, — ты взгляни на этих красавцев! — Юрай поднял футболку и было видно шесть кубиков пресса. Все девочки в комнатате смотрели открыв рты. Мы еще немного посмеялись и через десять минут приехал мой отец. Больше всего я переживаю из-за приема врача. Это должен был быть последний раз. Но теперь мне придется бывать там еще чаще.Она бы не хотела этого. Первым делом, папа поблагодарил моих новых однаклассников. Они любезно со мной попращались и удалились из палаты. — Беатрис, как ты? — заботливо спросил папа. — Мне лучше, пап. Правда, — попыталась отвертеться я. — Мы сейчас поедим домой, а потом к доктору. Сделаем тебе рентген, — настойчиво сказал отец. — Пап, зачем мне его делать? Я просо потеряла сознание. Ничего серьезного, — злобно сказала я. — Беатрис, я переживаю за тебя… Ты мне очень дорога, — произнес отец. — Хорошо, мы его сделаем, но этого больше не будет! — грозно сказала я. Всю дорогу мы ехали молча. Ни один из нас не пытался начать разговор. Это и к лучшему. Не хочу с ним ссориться. Погода на улице изменилась: дождь перестал идти. Из-за этого на улице остался запах мокрого асфальта. Вышло солнце, стало более теплее. Интересно, как там занятия в группе поддержки? Кристина, наверное, расстроилась из-за моего отсутствия. Надеюсь, показания врачей разрешат мне заниматься данным видом спорта. — Хочешь мы заедем за картошкой фри? Или по молочному коктейлю? — бодро поинтересовался папа. — Отличная идея! — оживилась я. Папа свернул в сторону Миллениум парка. Мы проехали еще около пяти минут и вышли из машины. Я помню эти места. Мы часто бывали здесь всей семьей. Мой брат часто бывал в павильоне Прицкера. Он любил слушать и упражняться там в музыке. Калеб играет на виолончели. Но это, скорее всего, его хобби. Сейчас он уехал, после той трагедии он решил остаться один. Его нет уже три месяца. Иногда мне кажется, что он забыл про нас. Путешесвует где-то и даже не вспоминает нас. Нам всем тяжело. Я уверена, он тайно общается с отцом, но папа не хочет меня беспокоить лишний раз. Мы зашли в большой МакДональдс. Купили себе по большой картошке и молочному коктейлю. С детства люблю такие обеды. Хоть это и не полезно. — Пап, как ты думаешь, где Калеб? Он же вернется? — из-за моих слов отец поперхнулся. Видимо, не надо было задавать этот вопрос. — Трис, я его не видел больше трёх месяцев. Я не могу судить, вернется он или нет, — с грустью в голосе ответил отец. — Как ты думаешь, почему он ушел? — спросила я — Видимо, ему было тяжело. Не все мы можем устоять при таких обстоятельствах. Он не смог. — Он трус! — тихо сказала я, уткнувшись в картошку. — Не называй так брата, у него не было другого выбора, — повысил на меня голос отец — Выбор есть всегда! Он выбрал не тот путь, — чуть спокойней ответила я. Он не должен был бросать нас, когда мы в нем так нуждались! Возможно, папа прав, ему очень тяжело, но его выбор не обоснован. Все мы очень переживаем. Ему не одному тяжело, нам тоже…