Подальше от проблем

Погода на улице испортилась. Когда я утром шла в школу, светило солнце, а сейчас тучи заслонили все небо, не давая и проблеска свету. Четыре ушел минут пять назад, а я осталась ждать отца. Он обещал забрать меня, и потом мы вместе поедем за продуктами. Стоя на лестнице, я все боялась, что в любую минуту из школы выйдет Эрик и снова станет приставать ко мне, а Четыре не окажется рядом, но из школы выходили только учителя, с которыми я дружелюбно прощалась. Видимо, Эрик убежал сразу после драки, даже не зайдя к медсестре. Я уже собиралась доставать телефон, чтобы позвонить папе, и спросить где он, но тут я увидела белую машину, подъезжающую к воротам школы. Быстро подбежав к машине, я села на переднее сиденье. Пристегнувшись ремнем безопасности, мы отправились в путь. Правую руку я решила спрятать, что бы не было видно красный следов. А то папа начнет меня расспрашивать, а мне не хотелось бы рассказывать ему об этом инциденте. Всю дорогу до магазина папа рассказывал как дела у него на работе, и что нового. Оказывается, папу повысили в должности. Теперь он ведет сразу три телепрограммы. — Ого, пап, это прекрасная новость, — радостно сказала я. — Да, Беатрис, я давно хотел это повышение, — отец на минуту затих, а потом сказал, — Беатрис, мы едем в магазин за продуктами, чтобы отпраздновать это событие.  Я думала речь идет о маленьком семейном ужине, но последние слова моего отца повергли меня в шок. — Придут родители Сьюзен и Роберта, — сказал отец. Со Сьюзен и Робертом я была знакома с самого детства. Они были нашими соседями, а теперь, видимо, они тоже переехали в Чикаго. У нас с ними всегда были хорошие отношения. Калеб даже пытался ухаживать за Сьюзен, но все его мечты разбились после того, как она сообщила, что у нее уже есть парень. Калеб горевал недолго. Он все так же общался с ней, только более аккуратно, и по-дружески. Про нас с Робертом я тоже не могу ничего сказать. Он всегда был мне другом. Ни я, ни он, никто не хотел отношений между нами. Когда я заболела, Сьюзен приходила ко мне в больницу каждый день, и всегда поднимала настроение, а Роберт в свою очередь отвлекал докторов, что бы я могла проскочить в буфет и взять себе продукт, который был мне противопоказан. — То есть, они тоже переехали в Чикаго, — с надеждой в голосе спросила я. — Нет, они тут проездом, но их отец сказал, что, возможно, он станет моим со-ведущем, и он переедет сюда, — сказал папа. От одной только мысли, что я снова увижу своих давних друзей, мне стало радостно на душе. Подъехав к большому супермаркету, под названием «Игры с едой», мы вышли из машины и направились в его сторону. По дороге папа спросил меня, что я намереваюсь готовить. Эти слова весьма меня озадачили. Дело не в том, что я не умею готовить, а в том, что я не знаю, что именно приготовить. Перебирая все известные мне рецепты в голове, я решила приготовить лазанью. Наверно, это совсем банально и обыденно, но ее я готовлю как ни как лучше. Зайдя в магазин, и взяв самую большую тележку, я направилась искать все, что мне нужно. В корзине уже лежал фарш, яйца, мука и сметана, когда ко мне подошел отец и спросил, какое вино пьют с лазаньей. Это поставило меня в тупик. Когда мама учила меня готовить, она не говорила, какое в вино с ней пьют. Мало того, я даже сама никогда не пробовала вина, и поэтому не могу представить какой у него вкус. На этот вопрос я просто пожала плечами. Через пять минут в корзине появилась бутылка красного вина. Проходя мимо стенда со сладостями я заметила одну замечательную штуку. Взяв ее в руки, я поднесла ее к отцу, и подвигала бровями. На что папа лишь жалобно простонал. Этой замечательно штукой были конфеты. Мы с папой всегда их обожали. Но вот в чем их проблема, если ты начал их есть, то остановиться просто не возможно. Я взяла таких три пачки. Довольная, я направилась к кассе. Выбрав ту, у которой было меньше людей, я встала в очередь. Вот я никогда не понимала, в чем смысл делать десять касс, если работают только две? Время шло, а людей не становилось все меньше. Наконец, когда очередь рассосалась, мы с папой смогли оплатить наши покупки, и отправиться домой. Когда мы подъехали к дому, я мигом вылетела из машины, и сразу побежала в дом. Переодевшись в домашнюю одежду, я спустилась на кухню. К тому времени папа уже разобрал все пакеты, что было мне на руку. Не зная за что мне первым взяться, я начала с соуса. Отца Сьюзен и Роберта звали Патрик, маму — Каролина. Патрик работал с моим отцом довольно долго. Они познакомились еще в университете, а потом стали хорошими друзьями. Каролина домохозяйка. Они с Патриком поженились чуть раньше моих родителей, и Патрик не хотел, чтобы его жена работала, он сам вполне справлялся. Когда соус начинал кипеть, в комнату вошел отец, что бы предложить свою помощь в готовке. Но я отправила папу накрывать на стол. Я хотела, чтобы этот ужин я приготовила сама. Все шло по плану, я успела приготовить два салата, и лазанья уже стояла в духовке. Еще раз осмотревшись, не забыла ли я ничего, я со спокойной душой отправилась в свою комнату переодеваться. Из-за нервов я не могла сосредоточиться, и определиться, что мне надеть. В конце концов, спросив совета у отца, я надела меленькое темно-синее платье. У него была юбка-солнце, а рукава украшены ненастоящими камнями. Распустив волосы, я их слегка закрутила и зафиксировала все это лаком. Посмотрев в зеркало на себя, я еще раз улыбнулась, и пошла встречать гостей. Когда я спустилась в гостиную, стол был уже накрыт. Папа всегда красиво сервирует столы. Салфетки осторожно сложены в маленькие треугольники, а ножи и вилки положены точно по правилам этикета. Отец до сих пор возится с подачей блюд, в то время, как я достаю из духовки лазанью. — Ммм, — протянул папа, который зашел на кухню. — Пахнет восхитительно! — Ты правда так думаешь? — спросила я, изогнув бровь. — Беатрис, ты готовишь лазанью, как твоя мама. Она не может быть не идеальна, — сказал папа и приобнял меня за плечи. Неожиданно я услышала стук в дверь. Они пришли… Поставив поднос с блюдом на стол, я побежала открывать дверь. Сердце стучало, так, что я могла слышать его удары. Подойдя к двери, я задержала дыхание, и открыла ее… На пороге стояла девушка, ее рост был схож с моим. Темные волосы были убраны в тугую косу, а карие глаза стали еще красивее. Она стояла, широко открыв их. Раскрыв свои руки для объятий, я сказала: — Сьюзен… — по моих щекам безжалостно потекли слезы. После этих слов, она еще сильнее сжала меня своими маленькими руками. — Беатрис, я так скучала по тебе, — сказал Сьюзен, когда выпустила меня из своих объятий. — Я тоже, — сказал я, смахивая слезы. С Робертом и его родителями я тоже обменялась объятиями, и мы последовали в гостиную за стол. Вечер проходил отлично. Родители беседовали о нашем переезде, а мы со Сьюзен и Робертом отправились прогулять после ужина. Ночной Чикаго вызывал у меня прекрасные чувства и эмоции. Сьюзен рассказала, что она очень скучала по мне, и что это она уговорила отца приехать в Чикаго, чтобы повидаться со мной. Было уже двенадцать часов ночи, и мы решили, что пора отправиться домой. Прийдя домой, оказалось, что наши родители уже легли спать, а нам они оставили диван и мою комнату. Я и Сьюзен решили спать в моей комнате, а Роберту достался диван. Дав Сьюзен свою пижаму, мы легли спать. Я долго не могла уснуть, и Сьюзен тоже. Поэтому, она решила рассказать мне все про Питера. — После того, как ты уехала, он первую неделю места себе не находил, а потом он начал часто приходить в школу пьяным, а некоторые даже говорили, что он на наркотики подсел. Потом ему сделали хороший выговор, и пригрозили, что если так будет продолжаться и дальше, его могут выгнать из школы. После этого он одумался, начал заниматься, вроде, нашел девушку, но он все так же тоскует по тебе, Трис, — шепотом рассказала Сьюзен. Я не могла поверить, что тот Питер, которого я так давно знала, может стать таким. И все это только из-за меня. После этого разговора, Сьюзен все-таки легла спать, но мне этого не хотелось. Я чувствовала виноватой себя. Я дала ему надежду, но не оправдала ее. Он даже не пытался связаться со мной, я понятия не имела, что творится с ним в тот момент…