Violets

После захвата власти в Эфидии Граморром небо там всегда закрывали серые тучи. В таком климате было крайне трудно понять, когда правит день, а когда настает ночь. Вот и Мефисто не понимал. Он давно съехал с катушек, находясь в бесконечном движении и получая все новые нагоняи от своего Повелителя. Сестра, ведущая не менее агрессивную политику, всегда сбрасывала со своих плеч все повинности, перекладывая их на широкие плечи Мефисто, заставляя его горбиться под этим грузом и, в конце концов, обессиленно падать вместе с ним на сырую землю. Он давно не знал, что такое чувствовать себя свободным. Невидимые, скрипучие цепи всегда удерживали мага рядом с Праксиной. Этими же цепями он крепко был прикован к Граморру, к темной магии. И вниз головой к такому же невидимому мосту, соединяющему дорогу к счастью с пыльной пустошью, где хранились все самые потаенные и убивающие изнутри страхи Мефисто, скрывающего всех своих тараканов в голове за глупой улыбкой и безумным, в какой-то степени, смехом. По ночам ему снилось фиалковое поле. Запах цветов забивал нос даже на утро, по пробуждению, не давая дышать и перекрывая доступ к кислороду. Нежно- лиловые цветы виделись парню в зеркалах, позади своего отражения. Мефисто думал, что это всего лишь видение, и всегда ложился после таких глюков подремать. Но даже после легкой дремы эти галлюцинации возвращались, и цветы отражались не только на зеркальной поверхности, но и в воде, на магических кристаллах и даже в собственных глазах. Эти сны повторялись бесконечно, как кошмары. Сильно пахнущие фиалки всегда качались на ветру, бесконечным ковром расстилаясь вдаль по холмам и долинам. Он бежал, стараясь не оглядываться назад. Нежные лиловые цветы прогибались под его ногами. Короткие волосы трепал ветер. Это поле манило к себе, поэтому маг потерял всякую осторожность, быстро сняв с себя ботинки и плащ, расстегнув рубашку, а потом рванув в неизвестность, ступая босиком по траве. Он долго носился по открытому пространству, иногда останавливаясь отдышаться, но полю все не было конца. Маг не помнил, как все заканчивалось каждый раз. Падая пластом на траву и опять задыхаясь от удушающего, сладкого цветочного запаха, Мефисто закрыл глаза, вслушиваясь в гул усилившегося ветра. Он всегда слышал в нем чей-то далекий голос. Парень сжал в ладонях цветы под собой. Чувствуя, что все-таки теряет способность дышать, маг разлепил веки, запоминая финальный миг своей жизни. Последнее, что смог увидеть Мефисто- это лепестки фиалок, что медленно летели по воздуху, подгоняемые ветром. Musing through memories Losing my grip in the grey Numbing the senses I feel you slipping away. На лицо капала ледяная вода, скатываясь по щеке и намочив воротник рубашки. Темный маг проснулся, зябко поежившись и пытаясь понять, где находится дыра, из которой эта самая вода и текла. Подняв глаза, Мефисто понял, что на улице снова начался дождь, а холодные капли лились на него сквозь небольшой проем на крыше пещеры, где брат с сестрой в очередной раз ночевали. Праксина спала чуть поодаль, спрятавшись среди сталагмитов. Найти ее можно было лишь по оборванному краю черного плаща, торчащего между камней. Девушка громко сопела, изредка шмыгая носом. Простыла. Кажется, Мефисто простыл тоже. В горле сильно першило. Спина у Мефисто сильно затекла от долгого лежания на твердой, неровной поверхности. Он кое-как поднялся с земли, вытянувшись в полный рост и попытавшись немного размяться. От холода тело покрылось мурашками, поэтому небольшая разминка могла не только вернуть в нормальное состояние спину, да еще и немного согреть. Наклоны в разные стороны и приседания мало помогли против зябкого ветра и влажного, непрогретого воздуха, но вот затекшую спину сразу перестало неприятно покалывать. Боль как рукой сняло. Гонимый неведомыми силами юноша вышел на улицу, волоча за собой ноги . Дождь только усиливался, быстро превращаясь в ливень и барабанной дробью отстукивая по камням свой, какой-то особый ритм, напоминающий Мефисто чью-то затянутую, монотонную песню. Холодный ливень быстро промочил одежду мага насквозь, и она прилипла к телу так же, как мокрая челка начала прилипать к лицу, мешая и закрывая обзор. Вдаль простирались редкие лесные массивы и непримечательные скалистые холмы, на которых даже мох расти не хотел, что уж говорить про траву. Планета Земля казалась очень серой, тухлой и непримечательной, и порой где-то в душе возникало желание взять и раздавить это место, наступая на него пятками и закапывая в песок, дабы никогда не вспоминать эти скучные пейзажи и однообразные города, которые успел повидать Мефисто, разыскивая вместе с сестрой Принцессу Эфидии. Fighting to hold on Clinging to just one more day Love turns to ashes With all that I wish could say. Запах озона смешивался с запахом фиалок, как и всегда мешающим нормально дышать. Парень сел на мокрую землю, даже не беспокоясь о том, что снова испачкает все одежду в грязи, и подтянул к лицу колени, уткнувшись в них носом. – Опять хандришь? Знакомый голос разбил вдребезги все, о чем начал думать Мефисто, отгоняя от себя навязчивые образы и пытаясь дышать. Маг обернулся, испуганно осмотревшись вокруг и заметив столь же знакомую и родную фигуру около входа в пещеру, где все еще спала Праксина. Лев тоже был промокшим до нитки и даже не пытался прятаться от дождя, не желая заходить под каменный навес, который находился чуть правее места, где стоял сам незваный гость. – Какое тебе вообще дело? Ты не должен возвращаться, я же просил. – Мефисто отвернулся, не желая больше встречаться со Львом взглядами. – У тебя такой же подавленный вид, как тогда. Все еще снятся те странные сны, да? При упоминании сновидений, медленно становящихся для Мефисто настоящим кошмаром, сидящий на земле юноша весь съежился, обняв себя за плечи. Заметив крайне плачевное состояние мага, Лев с тихим шорохом приблизился к нему, садясь рядом и мягко приобняв Мефисто за талию. Он даже не сопротивлялся, почти не двигаясь и не реагируя ни на прикосновения, ни на слова, ни на какие-либо еще жесты. – Тебе еще давно стоило со мной поговорить. Отнекиваешься, отговариваешься, посылаешь. Я понимаю, что у тебя тут задание и все такое, но стоит хоть иногда отрываться от своих попыток что-то сделать так, как надо, и отдохнуть. Ты просто переутомился. Не строй из себя больного шизофренией, Мефисто. Все твои галлюцинации, твои заскоки, твои сны – это все на нервной почве. Скажи, когда ты последний раз спал в нормальной постели? Еще в замке я говорил тебе, чтобы ты оставил уже сестру в покое и на пару месяцев ушел со мной. Поверь, как только опустишь голову на мягкую подушку после горячего душа – все эти твои фиалки тебе сразу забудутся. Или чего ты ожидал, когда впервые кинулся на меня с объятиями? Что я буду бегать за тобой, как за кисейной барышней? Нет, Мефисто. Мне моя гордость и положение в обществе не позволяют. Я вернулся, чтобы сделать тебе последнее предложение. Сейчас идешь со мной. Или не идешь никуда, а я больше не буду утирать тебе слезки и переодевать в свое шмотье, когда твое превращается в лохмотья. Разговор между двумя парнями назревал еще давно, но темноволосый маг всегда пытался отсрочить его, переводя тему или начиная завывать, призывая Льва к сочувствию и не давая даже раскрыть рот. Сейчас Мефисто никакая истерика не поможет. Он услышал все самое колкое и неприятное, давящее на искалеченную душу, и теперь оставалось лишь найти хоть какие-то слова, чтобы дать ответ. «Да» или «нет» было бы достаточно, Лев бы понял, но уставший от всего разум пытался тщетно придумать какую-то более насыщенную смыслом фразу, найти оправдание или в очередной раз отмазаться, чтобы не слышать больше лишних вопросов. Он не хотел разговаривать, думая только о своих личных демонах. Он не хотел разговаривать, думая о своих видениях и снах. Он не хотел говорить, думая о тех фиалках. – Я чувствую их запах. – Тебе нос заложило, дурак. – Лев прижимал Мефисто к себе все ближе, превращая обычную близость в нечто большее и обнимая мага так, словно тот сию же секунду растворится или кинется вниз с обрыва. Нет, успокаивать его не хотелось, но только так можно было заставить темноволосого парня говорить хоть что-то, а не молчать и трястись, как выброшенная на берег рыба. – Хорошо, допустим, мне просто нечем дышать. Хорошо, у меня горячка и я вижу эти миражи в любых отражениях. Но ты никак не оправдаешь эти сны, Лев. Никогда не знаешь… – Ты просто устал. Я уже говорил тебе. И сделал последнее предупреждение. Реши сам, тебе уже не пять лет, а я не твоя мамочка, готовая подтирать тебе свисающие до пола сопли. Эти сны надолго покинули тебя в тот момент, пока ты жил со мной под одной крышей. Даже твоя злобная сестренка это признала. – Пытаешься снова мне что-то пообещать? – Пытаюсь тебя образумить. Повисло неловкое, долгое молчание. Ливень не утихал, и продрогший до костей Мефисто был готов уже сейчас дать согласие на что угодно, лишь бы попасть в местечко потеплее, чем промерзшая, темная пещера. Льву тоже было адски холодно, но показывать подобные слабости для него казалось нелепым, особенно при Мефисто, который сам по себе не очень-то сдержан и стоик, а подавать ему плохой пример не хотелось. Неприятно это осознавать. – И что меня ждет, если я соглашусь? – Мефисто перестал прятать лицо, все-таки посмотрев в голубые глаза Льва. – Ничего, кроме спокойствия. И меня. Видишь, я откровенен и не собираюсь тебе ничего обещать, как тебе обещал Граморр, посадив тебя на поводок и заставив заниматься грязной работой по поимке слабеньких, но очень надоедливых девчонок. Глупеньких. – Но Пр… – Праксина поймет. А если нет- ее проблемы. Очередная пауза. Каждый молчал по своей причине. Мефисто все еще метался, взвешивая все «за» и «против», а Лев терпеливо ждал ответа, хотя обычно он терпением не славился, но сейчас понимал, что юноше нужно время подумать. – Да. – Что? – Ты глухой? У меня не получилось придумать ничего лучше, чем такой ответ. Знаю, что тебя и такое устроит. – А где «пожалуйста?» – Лев улыбнулся, игриво подмигнув парню. В ответ маг не одобрил подобную попытку флирта, никак не изменив выражения лица и даже не попытавшись улыбнуться. – Услышишь, когда избавишь меня от кошмаров. До этого момента даже не проси, хитрец. Теперь, услышав согласие от чуть менее растерянного Мефисто, Лев наконец смог действовать чуточку смелее. Парни крепко взялись за руки, закрепляя все то, что только что они обсуждали, долгим, ласковым поцелуем, не спасающим от холода, но дающим понять, что скоро он сменится теплом чужого тела и тихими ночами в одной, почти пустой комнате. I'd die to be where you are I tried to be where you are. * И ведь Лев был прав. В первую же ночь Мефисто спал спокойно, не видя никаких снов, не задыхаясь и не мечась в бреду. Наутро он найдет прямо перед своим носом свежий букет фиалок, лежащий на белой простыне. И этот букет уже точно будет реальным, а не иллюзорным.