Full of bile

Последней каплей для Дерека становится кекс. Начнем с того, что первыми мамиными словами с утра были: «Будь с ним помягче». Настроение сразу испортилось, и день уже не казался таким солнечным. Дерек лишь зло поджал губы и со всей силы хлопнул дверью. Возможно, что именно из-за этого он забыл свой ланч. Из-за ебанного Стайлза Стилински он забыл пакет с сэндвичем на кухонном столе, и теперь останется голодным. Ладно, по большей части Дерек преувеличивает, но это не уменьшает его злости. Айзек, сидящий рядом с ним, словно каменеет, а Джексон останавливает свою напыщенную речь прямо на середине слова, почувствовав недовольство будущего альфы. За столиком воцаряется напряженная тишина, и лишь Лидия продолжает увлеченно печатать СМСки. Даже когда она отрывает взгляд от телефона, оглушительно громкий звук печатной машинки не прекращается, потому что ее пальцы продолжают проворно двигаться по экрану. Джексон выпутывает из ее рук телефон. — Что снова не так? — недовольно закатывает глаза Лидия. Королева старшей школы и потомственная баньши — странно, но Дереку кажется закономерным то, что она часть его будущей стаи. Дерек не успевает ответить, как причина его плохого настроения появляется прямо перед их столиком. Стайлз выглядит как всегда помятым в своей безразмерной серой толстовке. Губы у него неестественно красные, глаза впалые, будто бы он очень долго болел и его лихорадило, а пальцы нервно теребят собачку молнии на толстовке. Стайлз Стилински представляет собой олицетворение болезненности и тревоги. Он кажется иссушенным и острым, словно его бледную шкуру натянули на скелет. Наверняка под одеждой скрываются выпирающие в разные стороны косточки. — У меня сегодня день рождения, — говорит Стайлз, смотря Дереку прямо в глаза. Оборотень неосознанно напрягается всем телом, а потом медленно кивает. Он ждет, что Стайлз скажет дальше, но тот лишь неловко ведет плечом, и протягивает Хейлу шуршащий сверток. Из пакета пахнет шоколадом и карамельной глазурью. Настолько сладко, что Эрика тянется ближе, принюхиваясь. Однако никто не решается что-либо говорить. Дерек принимает пакет из чужих рук, избегая прикосновений, и под тем же пугающим взглядом Стайлза разворачивает его. Внутри оказывается кекс. Блестящий карамелью, на которой сливочным кремом написано «С днем рождения!». Рядом Джексон неприязненно хмыкает, из-за чего Айзек пинает его под столом. Наверное, именно на этом моменте терпение Дерека Хейла лопнуло, как большой красный шар. Он просто подумал о том, как долго ему еще придется терпеть чужие эмоции, выносить присутствие существа, которое доводит его до иступленной злости. Дерека накрыло ненавистью, как волной. Он встал из-за стола и пихнул Стайлзу его чертов кекс. — Больше не приближайся ко мне, — прорычал Дерек, гневно раздувая ноздри, не пытаясь скрыть ярко-желтого свечения глаз и отросших когтей. Стайлз нервно облизнул губы, и Дерек непроизвольно обратил на это внимание. — Тебе не стоило этого делать, — сказала Лидия, когда Стайлз ушел, прижимая к груди пакет со сдобой. Впрочем, он решил проигнорировать Лидию. Точно также, как и молчаливое согласие остальных бет. Дерек не всегда прятался от него. Напротив, он все еще помнит время, когда искал его фигуру в толпе, вглядывался в красивые коньячные глаза и до умопомрачения целовал болтливый рот. Тот день, после которого он начал теряться в школьных коридорах, таиться за стойками на заправках, выжидать до последнего в машине или отсиживаться дома, до сих пор вспоминается как кошмар. Дерек — волк, и пусть Бикон Хиллз маленький город, но если он захочет, то ни один человек не сможет найти его. Однако Стайлз не человек. Дерек испытывает перед ним иррациональный страх: все внутри сжимается, замирает, а сам он, как тетива, натягивается и готовится бежать. Волк внутри бьет хвостом, скалит зубы, но отступает. Хотя Стайлз ни разу не сделал попытки навредить. Наоборот, ластится, неловко-смущенно улыбается, тянет руки и обещает чуть ли не дары с Олимпа. Дерек же, завидев того, разворачивается и уходит — подло сбегает. Лидия презрительно кривит губки: «Впервые вижу волка, бегающего от лисы». Лидию Дерек ударить не мог, поэтому сломал Джексону позвоночник в трех местах. Больше никто и рта и не раскрывал на эту тему. Каждый раз, когда ситуация повторялась, беты лишь отводили взгляд. С Кейт Дерек познакомился двадцать первого ноября. Он помнит, потому что у него все еще сохранился чек из того минимаркета на заправке. У нее была блестящая Субару, которая заглохла в нескольких милях, и Дерек предложил помочь с канистрой бензина. В теплом салоне Кaмаро, которое он одолжил в тот день у Лоры, они разговорились. Девушка оказалась студенткой журфака, которая приехала в их городок, чтобы повидаться с братом и его семьей. Специально для этого она взяла академический отпуск и прямо из Нью-Йорка прилетела в Ричмонд, после чего еще два часа ехала на машине до затерянного в горах и лесах Бикон Хиллз. От Кейт пахло кофе из автоматов, бензином, новеньким кожаным салоном ее машины и потом. Она то и дело сталкивалась с ним пальцами и коленками, открыто смотрела в глаза и дерзко улыбалась. Кейт, спустя четыре месяца, кажется ему прекрасной. Она ходит, легко покачивая округлыми бедрами, мило пожимает плечами, с тихими вздохами наслаждения откидывает голову, оголяя красивую шею. Дерек влюблен без ума, и кажется, что раньше с ним такого не было. Кейт сводит его с ума так, как никогда бы не смог Стайлз. Из школы он уходит все еще в плохом настроении. Стайлза не было видно весь оставшийся день после случая в столовой, но Дерек и не искал его, не принюхивался и не прислушивался. Однако не смог не отметить то, что тот словно сквозь землю провалился: на оставшихся уроках его не было и никто его не спрашивал, будто Стилински никогда и не учился в этой школе. Он садится в машину, захлопывает дверь и заводит мотор. Только после того, как Дерек выезжает со школьной парковки, он расслабляется. Тугой узел, который он чувствовал внутри себя в течении всего дня, не давая успокоиться, исчез. Чувство тревоги и надвигающийся опасности покинуло его, а волк спокойно покачивал хвостом из стороны в сторону. От дороги его отвлекает трель мобильного телефона в кармане. «Будь сегодня дома. У меня для тебя сюрприз;) » Дальнейший путь до дома проходит с ладком предвкушений. Кейт умеет делать сюрпризы. От мысли об этом, Дерек тут же вспоминает тот раз, когда они решили попробовать с игрушками. Это было ново и очень непривычно, но Кейт явно знала, что делать, и вела себя развязано. Девчонки, из таких маленьких городков, как Бейкон Хиллз, совсем не такие. Может это прелесть девушек из больших Сити, как Нью-Йорк, а может это особенность Кейт. Дерек не знает. Хотя наверняка скоро узнает. Этот год последний, осталось совсем немного. Он сдаст выпускные экзамены, оторвется на выпускном, а потом свалит в то же Большое Яблоко, а может и в ЛА. Главное подальше от пронырливой Коры, надоедливого маминого присмотра и свихнувшихся лисиц. Дерек признает, он не святой: не помогает просто так и уж точно не спасает заблудшие души. Некстати вспоминается Лора, без устали повторяющая, как ей жаль Стайлза. Потерял мать, не уберег отца — остался круглым сиротой без друзей и поддержки, вынужденно делит свое тело с темным лисом, запертый в потерянном в лесу городишке. Дерек лишь недоверчиво фыркает. Почему-то чужие проблемы всегда кажется далекими и излишне преувеличенными. Но было время, когда эта проблема Стайлза была главной его бедой. Он хотел назад того Стайлза, с которым можно было часами валяться на диване, смотреть фильмы, тискаться и лениво целоваться. Стилински всегда заводился на раз, стоило лишь погладить его колено или поцеловать местечко между ключицами. Сейчас то время кажется далеким и даже нереальным, злой выдумкой воспаленного мозга. Сейчас Дереку абсолютно все равно на то, что происходит со Стайлзом. А тот продолжает преданно заглядывает в глаза, хочет и боится прикоснуться, млеет от случайных взглядов. Он словно поклоняется Дереку Хейлу как Б-гу — один и единственный существующий. Это смешно, учитывая, что Стайлз и есть Б-г во плоти. Когда Дерек подъезжает к дому, на встречу ему выбегает Амелия — пятилетнее чудовище, точно, как Лора. Хотя внешностью Амелия больше похожа на своего отца, чем на мать. Для Джордана это тот еще повод для гордости. Дерек подхватывает Амелию и подкидывает ее вверх. Та весело хохочет и визжит. — Бабушка приготовила печенье! — говорит Амелия, усаживаясь удобнее на плечах Дерека. — Вот оно как, — подхватывает он ее детское восторженное лепетание, — давай скорее съедим все, чтобы Коре и Питеру не досталось! Совсем не смешно и не весело становится, когда к виску его брата приставляют револьвер. Дерек думать забывает о чем-либо, кроме кричащих инстинктах. Тайлер — человек, ему всего четырнадцать, и тут нет его вины. Его просто трясет от страха и икоты, а лицо покраснело от слез. Но его также, как и волков загоняют за рябиновый круг. Какие-то отвратительной наружности чужаки смеются, гогочат, поливая все вокруг бензином, а Кейт стоит совсем рядом. Смотрит открыто прямо в глаза и улыбается своей очаровательно дерзкой улыбкой. Ее красивую шею украшает серебряная цепочка с кулоном. В своих нежных руках, которые Дерек целовал не один раз, она держит пистолет, и тот как влитой в ее ладонях. Когда Кора совсем рядом взревела нечеловеческим криком, его словно ударила молния. По спине потек холодный пот, и сам он весь взмок. Его малышка Кора теряет контроль, и отцу приходится ее успокаивать, держать, чтобы она не поранилась о рябиновый круг, а за ними тетя Мардж с новорожденным Лукасом. Она приговаривает шепотом, что все обойдется, что они завтра же сходят в парк, что папа придет и споет колыбельную. От последнего Дереку делается до тошноты плохо, потому как дядя Аарон лежит на земле и пустыми глазами смотрит в бескрайнее голубое небо. Прямо между его глаз чернеет дыра от аконитовой пули. Он слышит, как тетя Оливия судорожно молится, прижимая золотой крест — подарок Питера — к груди, и просит Б-га, умоляет высшие силы: — Пожалуйста, Господи, пусть он не появится здесь, пока все не закончится… пожалуйста, пусть он не узнает, как, пусть не увидит то, что останется от нас… Господи, Боже, дай ему силы пережить это… В рябиновом круге заперты все, кроме Питера. И все они судорожно молятся. Дерек зажмуривается, потому что страх, вина, стыд и ярость сжирают его изнутри так, что ему больно. Дереку очень больно. Неожиданностью становится появление Стайлза на поле. Он выползает из зарослей травы и кустов на коленках в испачканных джинсах, застиранной футболке и с ссадинами на щеках и руках. Встает, отряхивается от пыли и с какой-то детской обидой смотрит на зеленые пятна на одежде. Дерек не понимает, что происходит. Он хочет крикнуть что-то вроде: беги отсюда, придурок! Или: Б-же, только не ты! Или: Почему нам с тобой все время не везет? У него перед глазами стоит яркая картинка того, как их всех, всю его семью и его в том числе, расстреляют и сожгут, как на ритуальном костре, прямо на глазах у Стайлза. Но Дерек не ожидал, что выстрел прогремит не в их сторону. Темнокожий парень, от которого несет перегаром так, что перебивает запах бензина и аконита, направил пушку на Стайлза и без промедления нажал на курок. Отвратительная ухмылка исказила лицо амбала, и Дерек не выдержал. Его словно вывернули наизнанку, когда мешком костей Стайлз упал на холодную землю. Ноги у Дерека подкосились, и он отбил колени, не устояв на ногах. Он прижал руку ко рту, пытаясь сдержать рвотные позывы, но все тело свело судорогой, и Дерека вырвало на влажную траву желтой желчью. -Б-же, — прошептала Лора, проглатывая полузадушенный всхлип. Кейт поднимает руку с ружьем в руке и целится той прямо меж глаз. Дерек смаргивает слезы и силится подняться с колен, но собственное тело его не слушается. Он хочет закрыть Лору собой, но вместо этого из его груди вырывается болезненный стон. Будто бы на большее его тело не способно. Будто бы он не оборотень с ускоренной регенерацией и сверхсилой. Будто бы он ничего не стоит. От мыслей, пролетающих в его голове так стремительно, что он даже не успевает зацепиться за них, Дерек как никогда испытывает беспомощность. Наверное, впервые в жизни. Он сжимает кулаки, собирая землю и траву с корнем, мелкие камушки впиваются под ногти, но он не обращает на это внимания. Он ждет выстрела и отсчитывает секунды, когда лицо Лоры — его любимая Лора, пожалуйста, Б-же, только не Лора, — искривится аконитовой пулей и покроется черной паутинкой. Но оглушающий хлопок все не раздается. И Дерек решается поднять глаза и видит, как Кейт поднимается в воздух. Достаточно высоко, чтобы все ее видели. Она беспомощно болтает ногами, размахивает руками и роняет ружье на землю. Ее тело задергалось, словно в оковах, а все ее крики — не более, чем булькающие хрипы, утопающие в крови. Она лилась из ее глаз, рта, носа и ушей. Столько крови, сколько Дерек никогда не видел. Словно на публичной казни, шея охотницы сворачивается под неестественным углом, и она замирает. Она падает на землю безжизненной куклой. Пятеро рослых парней уже было бросились кто куда, чтобы спастись, но их шеи точно также оказались вывернуть. Стайлз — стоящий на ногах, дышащий и живой. Стайлз спокойно опустил руку, отряхнулся таки от пыли и пружинистой походкой подошел к барьеру. Постоял, приглядываясь, а потом ногой стер линию круга. Все смотрели на него потрясенно, не отходя от шока, а тот только улыбнулся Дереку одними уголками губ. Нерешительно и ласково. Дерек вздрогнул от этой его улыбки, от взгляда коньячных глаз. Он развернулся и исчез в лесу до того, как хотя бы кто-то из оборотней успел прийти в себя. Провожая его спину взглядом, Дерек подумал о том, как же сильно этот Стайлз похож на мираж минувших сладких дней, когда они были единым целым.