i'll chase all the dragons for you

Яркие вспышки света прорывались в небольшую комнатку, оклеенную нежно-голубыми, уже слегка выгоревшими обоями, сквозь неплотные кружевные занавески. На кровати всхлипывал, плотнее кутаясь в колючее одеяло, мальчик лет шести. Иногда, когда гром на секунды умолкал, он высовывался наружу и со страхом косился на окна своими огромными глазами. Но затем грохот снова наполнял пространство, и ребёнок отчаянно поджимал коленки к груди, словно пытался построить вокруг себя некую стену, не пропускающую эти ужасные звуки. В коридоре послышались шаги, и через несколько мгновений дверь открылась. В комнату зашёл ещё один мальчик. Увидев на кровати сжавшийся комочек, он окликнул его: – Зейн? Плотный кокон из тёмно-зелёного одеяла мигом развалился, и мальчуган, так сильно стыдившийся своих страхов, уставился на вошедшего, не говоря ни слова. Зейну стало так неловко от того, что Лиам Пейн – а именно так звали второго – увидел, как он укутался в одеяло, боясь грозы. Лиам… Ох, он явно был самым смелым в приюте. Воспитательницы всегда поручали ему достаточно важные дела, например, Пейну нужно было будить всех детей по утрам и помогать им одеваться, после чего мальчик вёл товарищей на завтрак. А Зейн… Что ж. Он был просто Зейном Маликом. Неуклюжим и безумно волнующимся мальчиком, который постоянно впопыхах перескакивал именно через третью пуговицу, пока застёгивал рубашку. Тихим и застенчивым ребёнком, который стеснялся даже ложку попросить, если таковой не обнаруживалось у его порции. Маленьким и дрожащим комочком, который непонимающе хлопал своими тёмными глазёнками, когда какая-нибудь из воспитательниц отчитывала его за постоянные оплошности. Но рядом всегда оказывался Лиам. Лиам, который аккуратно, высовывая от усердия язык, помогал Зейну заново застегнуть рубашку, внимательно проверяя при этом, не пропущена ли какая-нибудь пуговка. Лиам, который всегда замечал, что Зейну каким-то образом не доставалась ложка, и громко, на всю столовую, просил нерасторопную, немного грузную, но безумно добрую, с радостными морщинками у глаз, повариху дать ещё один прибор. Лиам, который защищал Зейна перед воспитателями, оправдывая неудачи ребёнка или же вообще принимая всю вину на себя. Итоги всегда были одинаковыми: краснеющий от стыда, но искрящийся благодарностью Малик говорил тихое спасибо и быстро опускал глаза, а такой серьёзный и взрослый Пейн по-доброму взъерошивал тёмные, почти чёрные волосы маленького приятеля и лишь улыбался, от чего весь приют будто наполнялся солнечным светом. По крайней мере, именно так казалось Зейну. Вот и на этот раз Лиам снова оказался рядом, когда это было так нужно, но Малик был совсем не рад этому, поэтому он просто уставился в стену, боясь пошевелиться. Боковым зрением мальчик увидел, что Пейн прошёл к своей кровати и уселся, пытаясь терпеливо игнорировать скрип старых пружин. – Эй, Зи, ты плакал? Ну, конечно, как мог всегда внимательный Лиам не заметить, что маленькие смуглые руки предательски дрожали, сердце отбивало бешеный ритм, а глаза блестели от слёз. – Я…я…просто там такая сильная гроза, и я… – Испугался? – Пейн понимал, что сказать ничего адекватного Малик не сможет, и перебил его. Зейн прикусил нижнюю губу, нервничая. Он не хотел, чтобы Лиам знал, какой он трус. – Нет ничего ужасного в том, что ты боишься чего-то, Зи. Всем людям свойственно бояться, - протянул старший с умным видом. – Хочешь, посидим на моей кровати вместе? – А можно? – Конечно! – со смехом воскликнул Пейн. Малик поторопился слезть со своей кровати и поёжился, ощутив прохладу пола босыми ногами. Пижамные штанишки, украшенные серыми вертолётами, чуть сползли, слегка оголив живот и выступающие тазовые косточки. Зейн был настолько худым, что Лиаму каждый раз казалось, что ребёнка попросту переломает напополам от дуновения ветерка. И сейчас Пейн снова об этом подумал, только Малик прервал его мысли, так как уже забрался на кровать и пытался усесться удобнее, ёрзая и сминая выглаженную простыню. – Ты и друга с собой притащил, – улыбнулся Лиам, указывая на плюшевого медвежонка, которого Зейн так крепко прижимал к груди. Игрушка была уже совсем старой, можно было подумать, что она поучаствовала во многих сражениях, заслужив шрамы вроде оторванного глаза – пуговицы и кучи швов. Младший мальчик улыбнулся, но выражение счастья на его личике быстро сменилось на отчаяние и страх, как только он вновь услышал раскаты грома. – Не волнуйся, я же с тобой! – громко прошептал Пейн, вплотную пододвинувшись к Зейну. – Страшные драконы окружили нас, скорее прячемся в крепости, - воинственно продолжил он, расправляя одеяло – оно тоже было противного зелёного цвета – и укрывая их обоих. – Но как же мы их победим? – с удивлением охнул Малик. Он уже почти не боялся, в его глазах читался только непреодолимый интерес, ведь дети всегда быстро погружаются в сказочный мир, напрочь забывая о бесконечных страхах и каких-либо проблемах. К тому же рядом был Лиам, такой умный, храбрый и тёплый, в фланелевой пижаме тёмно-синего цвета, продолжающий раскрывать свои хитрые стратегии боя с ужасными врагами. – Я же самый сильный на свете, Зейн, и я непременно спасу тебя. Ты что, мне не веришь? – обиженно воскликнул воодушевлённый мальчик. – Нет, Лиам, я верю тебе! – не менее возмущённо ответил младший. – А на сколько процентов? – не унимался Пейн. Если честно, Зейн даже не знал, что такое проценты, поэтому, немного подумав, он просто схватил Лиама за рукав его пижамной кофты и пробормотал: – Просто бесконечно верю. Пейн облегчённо выдохнул и сказал то, от чего щёки Малика вспыхнули как два сочных помидора. – Тогда я точно выиграю для тебя, Зи. Лиам ещё долго говорил о драконах и о волшебном копье, которое всегда безукоризненно точно попадает в цель, даже не замечая, что Зейн давно уснул, припав головой к его плечу. Ему снилось, что огромные крылатые ящеры, дышащие ярким пламенем, нападают на его великое королевство, а Лиам, его верный рыцарь, облачившись в золотые доспехи, летит на белоснежном крылатом коне и убивает всех чудовищ своим копьём. Ему снилось, что они устраивают огромный пир в честь победы над драконами и съедают столько мороженого, что их животы сразу же начинают болеть. Ему снилось, что Лиам учит его летать на своём коне, что они поднимаются до самой луны и ныряют в её ослепляющий свет, а затем беззаботно прыгают по облакам до утра. И никто в этом огромном мире им больше не нужен. Они есть друг у друга, и это самое главное.