Мятные конфеты

В этом мире было всего несколько неизменных вещей, или по крайне мере тех, что не изменились после смерти Гэнси, одной из них был дом на Фокс Вей 300. Ярко-синий, с широко разбросавшим ветви, буком на заднем дворе и шумной, слегка безумной атмосферой. Как раз сейчас из дома ураганом вылетела Орла, почему-то ругая, самыми замысловатыми эпитетами, лужи, хотя стоял конец ноября и вся земля успела покрыться легкой ледяной коркой. Ноа помялся у дверей , собираясь позвонить, но никак не решаясь. До тех пор, пока дверь распахнулась перед ним, оглушая разнообразными ароматами, во главе которых сейчас находился резкий запах чистящих средств. В проеме стояла Блу, неизменно низкая, с растрепанным хвостиком на затылке. На ее лице невозможно было прочесть не единой эмоции. Каждый из них переживал утрату друга по своему, но она, казалось, совсем не изменилась. Она стояла, поджав пальцы на босых ногах. - Ты сейчас свободна? - этот вопрос был риторическим. После окончания школы Блу всегда была свободна, в отличие от Ронана, следящего за своим домом и снами, и Адама, следящего за энергетическими линиями, где-нибудь в Ирландии на этот раз. - Я сейчас соберусь - она даже не спрашивала куда они поедут, доверяла ли она ему или ей было все равно, что с ней будет? Ноа кинул беглый взгляд вглубь дома. Все разномастные стулья были подняты, создавая некое подобие сказочного леса, а по полу была разлита вода, которую кто-то размазал, то ли пытаясь помыть полы, то ли таким извращенным способом пытаясь убить всех в доме. Жерни задумался, а мыл ли кто полы здесь раньше?.. Судя по всему если и мыл, то это точно была не Блу, учитывая с какой легкостью она бросила это занятие. Блу спустилась буквально через пять минут. На ее ногах были высокие вязанные носки натянутые поверх потертых темных джинс, большой свитер крупной вязки и огромный шарф в руках. Она натянула желтые ботинки, по дизайну чем-то отдаленно напоминающие мартинсы и безразмерное пальто. Поверх она намотала шарф. Привычным движением Ноа пригладил ее непослушные волосы. Блу на секунду прикрыла глаза, не замечая ничего вокруг, и постепенно погружаясь в воспоминания. Жерни первым вышел за порог, протягивая ей руку. Она вложила свою ладонь в его, в следующую секунду переплетая их пальцы. Они так и дошли до машины. Расцепить руки было тяжело, но они собирались ехать, а для этого было необходимо сесть внутрь. Мустанг выглядел в точности как тот, что был у Ноа до смерти. - Родители еще не привыкли к тому, что я жив. Они думают, что это сон. До сих пор. - И поэтому, что бы растормошить их ты купил машину на которой ездил в день своей смерти? - в ее голосе слышалась ирония. - Я думал в этом есть какой-то смысл. Но, кажется, кроме того, что я пытался на ней казаться круче, больше ничего и нет. Это было так просто - говорить ей правду. Вот только от последней фразы ее дернуло. Блу болезненно сглотнула, словно стараясь подавить слезы. Ноа завел машину. Иногда он совершал такие ошибки, говорил что-то, что причиняло ей боль. Он пытался просить у нее прощения, но она лишь с улыбкой качала головой, ей не за что было его прощать. Блу несколько раз с силой сжала веки, что бы с них не скатилось ни одной предательской слезинки. Она развернулась на сиденье, обращая свой взгляд к уже не мертвому мальчику. Блу не видела в нем ничего от Гэнси. Это успокаивало и вводило в отчаянье одновременно. Все вернулось к тому, как должно было быть, но ради чего все это затевалось? Что бы опустошить каждого из них? - Что ты собираешься делать на Рождество? - этот вопрос вернул Блу к реальности. - Как обычно. Нарядим бук на заднем дворе, устроим рождественские гадания. В этом году, наконец, обойдется без остроумных шуток на тему моего проклятья. - она не отрывала взгляд от его профиля, каким бы он живым не был сейчас, он все еще казался призраком, со своей бледной кожей и белесыми волосами. - А ты? - Родители хотят провести его вместе. Первое Рождество после смерти. Хотя это не совсем то, я же больше уже не мертв... - он тихо забубнил себе под нос, подбирая подходящее слово, и явно избегая всего, связанного с "воскрешением" и "жертвой". - Первое Рождество в твоей новой жизни - мягко подсказала Блу Ноа облегченно улыбнулся. - Не хочешь провести его со мной? - Я подумаю. - она отвернулась, даже не пытаясь разглядеть знакомый пейзаж за окном. Ей хотелось вцепиться в его рукав, прижаться и закричать. Так ей было больно. Почему они не смогли спасти их обоих? - Куда мы едем? Жерни чуть нахмурил брови. Изначально он собирался сводить ее куда-нибудь в кафе или кино. Там всегда кипела жизнь. Им обоим нужно было почувствовать себя живыми. Особенно Блу, которая самовольно заперла себя на Фокс Вей 300. Девочки, только закончившие школу не должны становиться затворницами в своих странных домах. Но глядя сейчас на нее он понял, что им обоим нужно кое-что другое. - Мы едем к Гэнси. Они поднялись по заледенелой лестнице в здание бывшей фабрики Монмаут. Все здесь было другим и одновременно являлось болезненным воспоминанием обо всех невероятных событиях прошедшего года. Почти все стекла в высоких окнах были разбиты, весь объем горя Ронана вымещенный в реальности, сквозь них проникал ледяной ветер и иногда заносил пару жалких снежинок внутрь. Все вещи Гэнси были на месте, за ними так никто и не приехал. Они остались сиротами, никому не нужные, старые-старые вещи. Символично, что они погибли вместе со своим хозяином. Макет Генриетты на полу был растоптан, тем же Ронаном или местными детьми, которые из любопытства забрались сюда. Они шли сквозь комнату цепляясь кончиками пальцев. Ноа подошел к кровати, пытаясь утянуть Блу за собой. Праздник жизни в могиле их друга. Но она отрицательно качнула головой, утягивая его в середину разрушенной Генриетты. Блу запустила ледяные пальцы ему в волосы, хотя они пробыли на улице не больше пяти минут. Он склонился, повинуясь ее рукам. Теплое дыхание, гулявшее по их лицам и смешивающиеся в одно, создавало лишь больший контраст с могильным холодом, теперь уже окончательно заброшенной фабрики. Ноа наклонился еще ближе, но так и не коснулся ее губ. Блу сама двинулась навстречу, припоминая его же совет "просто представь его на моем месте". Ее поцелуй имел привкус мятных конфет.