not so natural

Их знакомство начинается не самым лучшим образом. Бухущий в хламину Тэхён висит на чуть менее бухом Хосоке, активно пытаясь об него трахнуться, а чистенький, с иголочки Сокджин кривит личико в их сторону и презрительно бросает: «Педики», достаточно громко, чтобы привлечь внимание даже лежащего лицом в стол Юнги. Отвлёкшийся от домогательств Тэхён окидывает новоявленного критика мутным взглядом, медленно погружает средний палец в рот, пару раз недвусмысленно двигает и равнодушно демонстрирует его блестящий от слюны незнакомому комментатору. Сокджин на это начинает крайне правдоподобно изображать вытащенную из воды ахуевшую золотую рыбку, хмыкнувший Юнги опускается обратно в стол, а Тэхён опускается в Хосока, потому что водка в нём, видимо, встретилась с шампанским, коньяком или что он там успел выжрать, и предложила прям срочно поблевать. Поэтому Тэхён на буксире из Хосока в спешном порядке утекает в туалет, оскорблённый до глубины души Сокджин остаётся наедине со своей пантомимой, а знакомство как-то не задаётся. Хотя, по-честному, у них в любом случае не сошлось бы. Потому что Тэхён, например, вообще не понимает, что чистоплюйчик Ким Сокджин забыл в их прокуренной, до костей пропитой компании. Ему бы бокал игристого Кристалла покачивать за хрустальную ножку, да вышколенно улыбаться очень важным серьёзным дяденькам, у которых на руках часы по стоимости уютной квартирки в Каннаме. А Сокджин почему-то сидит в задрипанном клубешнике, где вместо воздуха дешёвый сигаретный дым, и крутит в руках покоцанный, плохо вымытый стакан с бессовестно разбавленным виски. Как-то это всё мутно и слишком непонятно, а Тэхён не любит, когда непонятно, поэтому такого из себя сложного Сокджина просто игнорирует. Впрочем, тот и сам не рвётся общаться. Потому что чистенький примерненький Сокджин трахает исключительно девочек, и один вид мужской задницы вызывает у него импотенцию и желание поблевать. Регулярно трахающийся в туалетах с незнакомыми парнями Тэхён вызывает на поблевать дважды и «фу, блять, отойди от меня, пидорас». И хотя Сокджин молчит, на Тэхёна он смотрит так же, как в их первую встречу, каждой мышцей на лице выказывая своё «фи». А Тэхён всё так же цепляет парней и быстренько сливается на потрахаться, и на мнение Сокджина ему вроде как немножко похуй. Только вот вечно прибивающемуся к Тэхёну Хосоку на Сокджина с какой-то радости очень не похуй. Этот вылизанный до зеркального блеска мальчик засел ему куда-то в печень вместе с очередным шотом водки и теперь не даёт Хосоку спокойно жить. А он, в свою очередь, не даёт спокойно жить Тэхёну, постоянно поднимая в их полупьяных разговорах мутную сокджинову тему. У Хосока глаза загораются, когда он по третьему кругу втирает Тэхёну про латентность, громко гордится своими полугодовыми курсами по психологии и азартно размахивает руками — доказать убеждённому натуралу, что он не такой уж и натурал — это ж какой квест! Тэхёну откровенно срать на Сокджина, квест и заодно Хосока, вылетевшего со своих вообще-то годовых курсов, после того как трахнул преподавательницу, по его собственному признанию страшную, как атомная война. Хосок в этом плане вообще неприхотливый — трахает всё, что движется, а иногда и то, что нет. Но в их компании точно самый пидорас, потому что по складу характера. И вот теперь Хосок в силу этого своего склада пытается убедить Тэхёна, что им просто кровь из носа надо трахнуть Сокджина, чтобы несчастный осознал глубину своего заблуждения. Хосок идеей реально горит, аж полыхает, много треплет и строит коварные планы. Тэхёну, по-честному, всё ещё срать. А потом кто-то кидает на стол пакетик с цветными таблеточками, и жадный до удовольствий Тэхён глотает сразу две, заливая их сверху пивом, чтобы быстрее улететь. Сидящий под боком Хосок закидывает в рот одну, громко ржёт на осуждающе поджавшего губы Сокджина и насмешливо тянет «маменькин сынок» и «ссыкло». Но в отличии от пятилетнего мозгами Хосока Сокджин плюс-минус на свой возраст тянет, поэтому на эту откровенную провокацию только выразительно выгибает бровь и смотрит на него, как издохнувшего пару недель назад унылого таракана, такого же занимательного и интересного. Хосок в ответ криво ухмыляется и всеми своими костями виснет на уткнувшемся в стакан Юнги, обнимает его за шею и шепчет громко на ухо, что они с Тэхёном собираются трахнуть Сокджина. Юнги по-прежнему ищет на дне стакана смысл проёбанной жизни и на мажущие по шее губы не обращает никакого внимания, зато Сокджин на них кривится, будто лимон целиком сожрал, и демонстративно отворачивается от этой «пидорской возни». Всё ещё плавающий в своём виски Юнги советует для таких грандиозных планов прикупить очень полезную в хозяйстве хренорезку, иначе Сокджин и на пушечный выстрел не подпустит. Хосок включает своего внутреннего коня и ржёт громко и дебильно, а потом блестит безумно глазами: «Спорим?», резко подаётся вперёд и бросает в стакан сидящего напротив Сокджина пару весёлых пилюлек. Единственный заметивший этот коварный манёвр Юнги вздыхает и искренне называет Хосока последним пидорасом, на что тот звонко чмокает его в щёку и лыбится, как обожравшийся сметаны кот. Когда пиво, наконец, догоняет упавшие в пустой желудок колёса, и становится очень хорошо, Тэхён встаёт с облюбованного дивана и, чуть покачиваясь, идёт покорять местный дэнсфлор. Алкоголь с дурью задают свою тему, и Тэхён двигается, ни разу не попадая в долбящий по ушам ритм. Даже тупому понятно, что он обдолбан в хлам, но это, на самом деле, не важно, потому что обдолбанный Тэхён открыто и напоказ ласкает пальцами шею, вылизывает губы и чуть ли не со стоном выгибается. Накрепко сдружившиеся с тёмным таблеточки в животе делают его мягче и покладистее, и Тэхён годен сейчас на чужих коленях приватные танцы исполнять, а не на общем танцполе крутиться. Здесь слишком много и слишком далеко, Тэхён чувствует, как со всех сторон его облизывают жадными похотливыми взглядами и нагибают во всех возможных позах, а ему даже прижаться не к кому. По лопаткам хлещет жидким огнём так ощутимо, что Тэхён крупно вздрагивает, запрокидывает голову от этого жгучего, липнущего вместе с мокрой футболкой к спине, выдыхает хрипло и оборачивается. Обладателя этого взгляда он готов прямо сейчас утянуть в ближайший тёмный угол и покорно нагнуться. Но за спиной оказывается его столик и привычные морды, ужратые в говно, чего Тэхён там не видел. А потом понимает чего, когда видит того самого мутного Ким Сокджина, который смотрит на Тэхёна так, что у него колени подгибаются. Тэхёна жжёт, ведёт и выламывает, потому что чёртов Ким Сокджин ебёт его круче всех в этом клубе. Внутренности стягивает тугим горячим комом, даже дышать от такого напряжения больно, но Тэхён открывает рот пошире и тяжело хрипло дышит. Дышит и двигается снова не в такт и теперь только для Сокджина. Для него Тэхён медленно скользит ладонью по груди, цепляет пальцами ворот футболки и оттягивает вниз, открывая ключицы и белую кожу, царапает её, оставляя красные вспухшие полосы, и кусает губы от короткой вспышки приятной боли. Этого слишком мало, слишком недостаточно и больше похоже на дрочку, но у Тэхёна сердце, печень и селезёнка давятся где-то в районе желудка и очень крепко стоит. Тэхён танцует глаза в глаза с Сокджином, забывая про клуб, танцпол и уйму народа вокруг, но почти вспоминает, когда сзади к нему прижимается чужое горячее тело, а в задницу упирается чужой твёрдый член. Физический контакт почти вырубает его, выносит мозги двенадцатым калибром и превращает комок из внутренностей в кровавую кашу, Тэхён откидывает голову на чужое плечо, прижимается сильнее, почти вплавляясь в обжигающее тело, и совсем бесстыдно громко стонет. Хриплый голос шепчет ему на ухо про маленьких ебливых шлюшек, большие ладони оглаживают бёдра, дёргают на себя, трахая прямо через одежду, а Тэхён сквозь прикрытые ресницы продолжает смотреть на Сокджина. Он готов трахаться прямо здесь, лишь бы не разрывать этот зрительный контакт, но парень дёргает за руку и тащит куда-то сквозь потную разгорячённую толпу. Упираясь щекой с стенку грязной кабинки и прогибаясь под резко толкающимся в него парнем, Тэхён смазанно думает, что с Сокджином было бы лучше. Он не знает, как именно, но лучше. Даже если бы Сокджин решил избить его до того как вставить, если бы дёргал со всей дури за волосы и не давал кончить. А может он трахал бы его так же, как этот парень — бешеным ритмом, едва приспустив штаны. От этой мысли Тэхёна поджимает и он сам подаётся назад, стонет хрипло, царапает хлипкую перегородку и кончает, всё ещё представляя Сокджина за спиной. Парень не-Сокджин толкается в него ещё пару раз и наваливается всем весом, вжимая Тэхёна сильнее и загнанно дыша прямо в ухо. Тэхёну хочется сказать «отвали», но оргазм лишает его каких-либо сил, поэтому он покорно размазывается по стенке, стараясь не прижиматься к ней чувствительным членом или хотя бы не сползать вниз. Но когда отдышавшийся парень выходит из него и отстраняется, задача становится невыполнимой, и Тэхён медленно ползёт на грязный пол. Туда же где-то рядом шлёпается использованный презерватив, коротко вжикает молния и хлопает незапертая дверь, Тэхён проезжается щекой по мокрому пятну спермы на стене и вяло на это матерится, да и то про себя. Больше всего ему сейчас хочется уснуть лицом в грязную обкончанную стенку и плевать, что дверь открыта, а у него до сих пор спущены штаны. Где-то на периферии его отключившегося мозга вертится мысль, что полугодовые курсы Хосока не прошли даром, и натуральный-что-пиздец Ким Сокджин явно чего-то о себе знает. Но Тэхён готов ему с этим помочь.