Потому что тебя нет.

Этот безумно вязкий день на петлях смерти. Он горит, тлеет, рассыпается пеплом по крыше, передается по воздуху вирусом. Мраморные люди не замечают противного запаха воды с хлором, которой старательно отмывают следы смерти от серого камня. Почему ты? Почему сейчас, почему так, почему с этой немного писклявой иронией в голосе и рвущихся связках, как будто отрицая собственное могущество, но признавая себя победителем, не дождавшись конца игры, и именно ты… Во мне нет сил думать об этом. В моей голове – ничего, кроме твоего громкого голоса. Того, что меняет тональность в мгновение. Того, что отдает такие четкие приказы. Того, что срывается, когда что-то идет не так. Того, что похож на сладкую карамель, когда ты спокоен. Того, что шепчет на ухо ставшее вдруг ненавистным моё имя… Он в моей голове, он произносит его. Снова, снова, снова… Прекрати это, умоляю! Я больше так не могу. Уже восемь дней прошло с момента твоей… я не могу даже мысленно произносить слово «смерть». Оно выжигает всё, что осталось во мне человеческого. Я вспоминаю. Твою дерзкую улыбку, которая могла в миг стать такой теплой. Твои мягкие губы, что шептали этим адским голосом о сильном желании. Твои манеры. Твоё тело. Как хочется вновь прикоснуться к нему, вновь почувствовать нежную кожу на кончиках пальцев… Это мучительно. Я не могу понять, зачем ты сделал это. Ты победил. Ты победил, Джим! Выходи, возьми свою награду, любую, потому что я кину к твоим ногам целый мир! Только вернись. Ты меня слышишь? Неужели я о многом прошу? Кажется, я стал говорить сам с собой… тебя ведь нет рядом. И нет рядом твоего голоса. Единственный звук – это тишина, это бесконечное тяжелое одиночество, что убивает меня… Как я хочу снова услышать его, этот голос, что шепчет моё имя в этой тишине. Со страстью или нежностью… Да пусть даже с ненавистью, как иногда было, я готов быть растоптанным под твоими ногами, готов быть униженным, готов умереть за тебя… Всё, что угодно, лишь бы вернуть… Я устал, Джим. Мне снятся твои глаза, отражающие черную едкую душу… Я хочу снова увидеть их. Те глаза. Я стою на крыше. На той самой проклятой крыше. Я стою и смотрю на серый асфальт внизу. На него когда-то падал Шерлок. Ты помнишь? Конечно, ты помнишь… Ты ведь так его боготворил, так гнался за ним, стремясь обмануть. Играл с ним в эти свои глупые игры, всё хотел что-то доказать… Тебе не нужно было ничего доказывать. Ты и без этого был гениален. Я подумал… что, если я тоже упаду? Может, тогда ты меня заметишь. Того, кто всегда был у твоих ног. Того, кто кричал тебе о верности. Того, кто любил… нет, любит. До сих пор. Пусть тебя и нет и любить уже вроде как некого. Ты был моим единственным воздухом, и сейчас мне как будто одним резким движением вырвали легкие. Я собираюсь сделать это. Я собираюсь прыгнуть, найти тебя где-нибудь в аду, занимающего огненный трон. Ты хотел, чтобы я всегда был с тобой. До конца. И я был. Но конец настал. Я не могу жить без тебя. Ты бы не одобрил такого поступка, но мне плевать, что бы ты там подумал. Потому что тебя нет. И не будет. Никогда.