Это любовь

- Люблю тебя, - громко выдохнул сероглазый брюнет прямо в лицо прижатому к стене коридора тщедушному парню с высветленными до рыжины волосами. *** Куроки Рюу вполне соответствовал своему имени, будучи одним из самых высоких и сильных студентов на их потоке — недаром его семья держит додзе, где регулярно проводятся занятия по кэндо. И, если с путем меча и тела у наследника Куроки все в порядке, то спокойствия духа в последние три года он достигнуть никак не мог. Причиной урагана эмоций, бушующей в груди парня, был его кохай в институте. До двадцати лет Рюу был уверен в своей толерантности по отношению к людям с нетрадиционной ориентацией. Откуда такая уверенность? Его двоюродный брат, имя которого больше не произносится в стенах их дома, сейчас живет в Сикоку, подальше от Канто, вместе со своим парнем. Несколько раз в год Рюу в тайне от родителей встречается с родственником, искренне желая тому счастья с любимым, нисколько не смущаясь факту, что тот «позорит» их фамилию. Так оставалось бы и впредь, если бы одним апрельским утром в начале учебного года Куроки не увидел Судзуки Шуичи. Точнее — его ссору с парнем. Светловолосый стройный паренек с невозможно синими глазами, грязно ругаясь, коротко ударил второго кулаком по лицу и убежал со двора университета в здание. И этот эпизод не вызвал бы никакой реакции, если бы Рюу не встретил этого Судзуки в коридоре, пытающегося сдержать слезы. «Мужчины никогда не плачут» - говорил отец. Несчастный вид парня, который испоганил свои волосы краской, не понравился Куроки. Вместо того чтобы потрепать парня по волосам и сказать: «Все будет хорошо», брюнет грубо толкнул его плечом и презрительно фыркнул: «Гребанный педик!» А дальше были долгих три года, за которые Рюу выучил все привычки своего главного «врага». То, как он ходит, время от времени поправляя слишком длинный ремень сумки, то, как он, волнуясь, прикрывает глаза, теребит мочку проколотого уха. А иногда Судзуки можно застать за тем, как он, украдкой оглядываясь, прикуривает сигарету, выпуская сизое облачко дыма. Постоянные пинки, подножки и едкие, колкие ругательства в спину. Ярость в синих глазах стала настоящим наваждением. С легкой руки Куроки над Шуичи стали издеваться остальные, но продлилось это не долго. Рюу осознавал, что его реакция и поведение по отношению к парню ненормальны, но поделать с собой ничего не мог. Стоило ему увидеть в коридоре светлую макушку, как на губах сама собой появлялась довольная усмешка, а с языка срывались оскорбления. Тонкие пальцы судорожно сминали простынь, а на бледной коже выступили капли пота. Маленький розовый сосок затвердел под горячим языком, грудь тяжело вздымалась. Хриплый стон — сумасшедшее удовольствие на самом краю боли. Влажная спина, изящно прогибающаяся под ласкающими руками, немного мозолистыми от постоянных тренировок с мечом. Отзывчивое тело, пьянящее почище самого крепкого вина, когда от возможности дотронуться до бархатной кожи становится нечем дышать. Восторг, вырывающийся из самых глубин, затрагивающий тончайшие струны души. - Шуичи... - в полусне стонет Рюу, выгибаясь на кровати, а утром, вспоминая яркий сон, закрывает лицо руками, стыдясь своих чувств. *** - Люблю тебя, - громко выдохнул сероглазый брюнет прямо в лицо прижатому к стене коридора тщедушному парню с высветленными волосами. - Да ты издеваешься! - прошипел Судзуки, безуспешно пытаясь выдернуть руки из стального захвата Куроки. - Я долго об этом думал! Люблю! - прорычал Рюу, сжимая тонкие запястья парня. Эти синие глаза никогда не смотрели на него так внимательно — Куроки ликовал. Резкое, смазанное движение Судзуки, боль в левом боку от сильного удара, холодный голос и слова, от которых хочется удавиться. - Ненавижу! Поправив сумку, Шуичи идет прочь, а брюнет, ударив кулаком стену, громко смеется, не обращая внимания на пару перешептывающихся студентов за спиной — ему все равно. - Я просто идиот.... *** «Сталкер!» - вопил, полный презрения, внутренний голос Куроки. После сумбурного, совершенно неправильного признания, закономерным итогом которого стал отказ, Рюу чувствовал, что винтики, сдерживающие его крышу, окончательно слетели. «Сам виноват» - горькая правда лучше сладкой лжи. Раз за разом, словно издеваясь над собой, брюнет прокручивал в голове холодный голос Шуичи, сузившиеся от злости глаза и красный румянец ярости на бледных щеках. Даже в такой момент блондин казался Куроки прекрасным. - Отвратительно! – в который раз Рюу, идя по дороге, вел тихий монолог сам с собой. - Я могу предложить встречаться любой девчонке и та будет на седьмом небе от счастья… А вместо этого я веду себя, как гребанный сталкер! Чувствуя себя последним извращенцем, брюнет повернул за угол – туда, где только что скрылась его желтоволосая заноза. После признания в коридоре прошло пять дней, последние три из которых Рюу провел в слежке за Судзуки. От понимания того, что преследование, по меньшей мере, мерзко, легче не становилось. Как часто случается в подобных ситуациях, самобичевание было нагло прервано. Местная шпана, не доросшая до настоящих якудза, но активно кичащаяся своими понтами, преградила Рюу дорогу. Всего лишь трое, но, несмотря на то, что до вечера еще далеко, уже выползли на улицу, мимоходом отметил про себя брюнет, когда один из них, самый высокий, с силой толкнул его к стене. - Какого хера ты за ним постоянно ходишь, извращенец?! - рявкнул главарь в лицо растерявшемуся парню. - Что? - Я говорю, оставь Шу в покое, урод! Брюнет и сам не понял, что разозлило его больше — оскорбление, наглая физиономия придурка или его фамильярность по отношению к Судзуки, которого сам Рюу вслух назвать по имени не решался. - И что здесь происходит? - хорошо знакомый голос обезумевшим стадом мурашек пробежался по спине Куроки. - Валите отсюда, я сам с ним разберусь. - Шу... - Живо! - от стальных ноток Шуичи брюнет содрогнулся — он не ожидал такого тона от худощавого парня. К молчаливому удивлению Рюу, вся троица, коротко склонив головы перед блондином, быстро освободила проулок. - Давай начистоту, - Шуичи, вздохнув, устало потер щеку.- Что тебе от меня надо? Блондин с удовольствием смотрел на прячущего глаза семпая, чувствуя, что загнал того в ловушку. Он искренне ненавидел этого парня. Даже больше, чем просто ненавидел, но подобрать нужных слов он просто не мог. Те, кто пытался его хоть как-то оскорбить, в очень скором времени попадали в больницу с многочисленными переломами, так что в университете задирать его боялись. Все, кроме Куроки Рюу, студента со старших курсов. Шуичи этот парень до невозможного раздражал, поэтому он решил отомстить за все мелкие подначки, не опускаясь до примитивных побоев. Успеется — он обязательно придумает ему более глобальную подставу! Неожиданное признание выбило из привычной колеи. Шуичи ненавидел беспомощность и неожиданности, о чем и сообщил Рюу, позорно убегая по коридору, слыша громкий издевательский хохот за спиной. До сих пор невыносимо жег стыд, но нехорошие мысли касательно семпая стали посещать голову блондина намного чаще. - Я не знаю, - ответил брюнет. Мысленно Судзуки восхитился, облизываясь в предвкушении — с каким упорством Куроки его преследовал, а теперь, припертый к стенке, полон нерешительности! - Давай тогда разберемся в наших чувствах... Пока ты мне не надоел, - тихо пробормотал Шуичи, слегка привставая на носки, чтобы дотянуться до искусанных губ семпая. *** - Смотри, ты же сам хотел этого. Голос его ровный, но звучит хрипло, надтреснуто, и каждая нотка рождает дрожь в теле кохая, пробегающую по коже вслед за ладонями черноволосого парня. На гибком теле выступают капли пота, словно прозрачный бисер, и светловолосая голова склоняется над ходящей ходуном грудью. - Рюу... - тихий шепот, ласковая цепочка поцелуев по напряженным мышцам и глубокий вздох, чтобы лучше почувствовать острый, мускусный запах. Такой беспомощный, раскинувшийся перед ним... Мальчишка, несмотря на то, что старше на несколько лет. Шуичи невольно облизывается, перед тем, как накрыть дрожащие губы своими. Хриплые, прерывистые стоны неожиданно взволновали сильнее, чем хотелось бы. Это ненависть? Поцелуй прерывается гортанным вскриком, а вслед за ним обоих накрывает жар, полностью стирающий сознание. - Шуичи... - стонет Рюу, выгибаясь на кровати, но в этот раз происходящее сном не было - закрыть отчаянно покрасневшее лицо руками не дал блондин. *** Брюнет, лежа на кровати с закрытыми глазами, мысленно прокручивал свои воспоминания за последние три года, в очередной раз делая вывод, что он — полный придурок. Откуда-то сверху раздалось на редкость тактичное покашливание, призывающее Рюу открыть глаза. Куроки беспомощно смотрел на внезапно изменившегося блондина – тот словно вырос. Пропала некая обреченность и покорность во взгляде, сменившись уверенностью, худые плечи расправились. Рюу очень нравилась прошлая версия Шуичи. - И как ты это объяснишь? – с наигранной насмешкой, призванной спрятать страх, спросил брюнет. Синие глаза неотрывно следили за малейшими движениями семпая и блондин, наконец, прикрыв глаза, с ленцой потянулся к пачке сигарет. Неторопливо открыв новую упаковку, Шуичи достал сигарету, щелкнул зажигалкой и закурил. Выпустил изо рта горьковатый дым, дернул головой, отбрасывая длинную челку в сторону, и беспечно откинулся на кровати, глядя в потолок. - Это любовь, - спокойно, словно констатируя давно известный факт, выдал Судзуки. Рюу потерял дар речи, когда блондин, озорно ухмыляясь, быстро чмокнул его в губы. Хищный оскал кохая ясно давал понять, что сбежать не получится. Похоже, тех кто позорит фамилию Куроки станет больше... И похоже, сам брюнет совсем не против. Рюу определенно по уши влюблен в новую версию Шуичи.