***
Обычный день. Все та же школа, со слепыми учителями и задоголовыми футболистами с их ванильными подружками, у которых казалось, в каждом кармане их сумочки припрятан стакан слаша специально для таких лузеров, как Кейт Хаммел. — Снова досталось? — послышалось из-за спины шатенки. Бросив быстрый взгляд в зеркало, Кейт замечает там брюнетку в полосатом берете. -Когда-нибудь и на них выльется слаш, Рейчел, — хмыкает Кейт, в последний раз ополаскивая голубую рубашку в раковине. — Репетиция хора уже началась и Мистер Шустер отправил найти тебя. На носу региональные, и мы должны быть все в сборе, — чуть помедлив, затараторила девушка. Никто из хора не хотел связываться с черлидершами, лишь только Хаммел изредка осмеливалась сказать что-то в их сторону. — Я сейчас приду. Шел шестой час вечера, все ученики давно разошлись по домам, кроме вечно страдающих хористов. Все кабинеты пустуют, а свет горит разве что в начале и в конце длинных коридоров. Все здание словно погрузилось в долгий сон утопая в сумерках вечера, а из актового зала прекрасным эхом доносились голоса молодых людей. Говоря о хористах, как о страдальцах, не имелось в виду, что их жизнь давно покоится в пыльной коробке в дальнем углу шкафа. Страдают они от того как сильно пытаются прийти к поставленным целям. Кажется это был один из таких вечеров, когда шагая по тускло-освещенному коридору по направлению к хоровой, Кейт вздрогнула, заметив на кушетке у кабинета чужака. Человек сидел, облокотившись о стену, утопая в падающей от шкафчиков тени. Шатенка сбавила ход и какое-то время, медленно вышагивая к кабинету, пыталась приглядеться к силуэту.***
Блэр — это кофе с коньяком, это адреналин и страсть, растекающаяся по венам. Блэр, как глоток чистого воздуха. Это драйв и быстрая музыка, громкий смех и лучи солнца, мелькающие на золотой радужке. Это покусывание губ и горячее дыхание в шею. Кажется, Кейт этого не хватало всю жизнь. Знаете, каково это — быть тихим и неприметным подростком на протяжении всей школы? Терпеть издевки со всех сторон, но продолжать смотреть в пол, прокручивая в голове одни и те же слова «Однажды я перестану молчать». Однако спасительное «однажды» затянулось слишком надолго. Слаш за слашем. Вещи Хаммел просто не успевали высыхать. — Когда уже закончится твоя одежда, Кейт? — мерзко посмеивалась шишка группы поддержки. — Все ждут, когда главная лесбияночка школы откроется миру! — кричала она. И все, проходившие мимо, смеялись, тыча пальцами и кидая мусор в девушку, припечатанную к шкафчикам. Унизительнее зрелища не представишь. Но, кажется, девушки в форме умудрились смыть слашем чувство самосохранения у шатенки. — Катись к черту, Бриджит. — наплевав на все, произнесла Кейт. — Ах, ты сучка! — у черлидерши было такое лицо, будто Хаммел раз десять переехала ее любимого щеночка. — Ты поплатишься, за то что осмелилась открыть свой поганый рот! — Обещанные муки прервал учитель математики, разогнав толпу, а Кейт отправил умываться. После уроков Кейт повторно облили слашем. Прошлая рубашка еще не высохла, эта впитывает в себя клубничный краситель, жизнь прекрасна! Отстирав свою блузку, девушке пришлось одеть менее мокрую рубашку и отправиться на репетиции хора. В кабинете был лишь учитель. — Здравствуйте, мистер Шустер. — устало проговорила шатенка. — Привет, Кейт! Это мокрая рубашка? — мужчина нахмурил брови. — Это старшая школа полная слаша и унижения. — Ох, Кейт… Я поговорю об этом с директором. Посидишь здесь? Скоро остальные подтянутся, а я пока что обговорю список песен и заодно твою проблему. — Это проблема всех хористов! — крикнула вслед девушка. Время тянулось ужасно долго, а рубашка даже не думала высыхать. Хаммел решила подготовить голос. Чистый и мелодичный, голос отлично брал верхние ноты и был слышен далеко за пределами хоровой. Когда дверь скрипнула, Кейт даже не сразу обратила внимание, что кто-то вошел. Закончив распевку, девушка услышала негромкие аплодисменты за спиной. Облокотившись о стену, у двери стояла девушка, держа в руках мотоциклетный шлем. — Отлично поешь. — Я... Э-э.... — На тебе мокрая рубашка? — тут же перебила брюнетка. Кейт даже не успевала сориентироваться в разговоре. — Это что тайный ритуал хористов? — Это нетайный ритуал черлидеров. — Не поняла? — удивленно уставилась девушка. — Это когда школьная элита определяет лузер ты или нет.***
Незабываемые впечатления остаются в памяти после веселых вечеров проведенные с Блэр за городом. Брюнетка забирает Кейт из дома, прихватывая с собой термос горячего чая. У них есть свое личное место, под широко раскинувшим свои ветви деревом. Дурачиться с Андерсон у костра, подпевать ее песням под гитару, валяться на траве и тыкать пальцем в звезды. — Мы родственные души — шепчет шатенка засыпающей рядом девушке. Щекотать друг друга и просто смеяться из-за ерунды или наблюдать за светлячками. Список дел безграничен, когда они вдвоем, когда они составляющее друг друга. А потом ссориться из-за нечаянно сказанного слова, из-за непонятых фраз. От усталости и угнетения сидеть с разных сторон дерева и дуться друг на друга осмысливая ситуацию. В конце концов вместе засыпать у тлеющих дров с улыбкой на лице от нежных примирительных поцелуев.***
Куин Фабре последней заходит в хоровую своей плавной девичьей походкой, в то время, когда мистер Шустер уже успел озвучить задание недели. — Извините, дополнительные уроки по биологии. Обговорив этот нюанс опоздания, блондинка просит разрешения пригласить на урок свою знакомую, дабы та не дожидалась ее в пустом коридоре школы. На что учитель, конечно же, соглашается. — Знакомьтесь, Это Блэр Андерсон, — в класс входит девушка в полосатой кофте с оголенным плечом, в руках сжимая снятую кожаную косуху и все тот же мотоциклетный шлем. Она просто кивает в знак приветствия хористов, останавливая взгляд на миловидной Кейт в горчичном свитере из которого выглядывал воротник белой рубашки и бабочка с шипами. Эта репетиция для Хаммел длилась ужасно долго и постоянно подпитывалась переглядками с незнакомкой и смущением. Блэр Андерсон еще не раз посещала хоровую комнату, но дальше коротких фраз и гляделок между брюнеткой и Хаммел не заходило. Зато вот Пакерман решился познакомится с Андерсон ближе. — Привет, можешь называть меня Паказавром. И лучшего самца в этом штате не сыскать. — Уверен ли, что мне нужен самец? — приструнила его брюнетка, кинув ухмылку и взглянув в сторону девушек.***
У Андерсон глаза хищницы и бунтарки. Они переливаются золотым ромовым цветом в лучах солнца. Янтарные и карамельные переливы ее глаз способны вечно пленить морское побережье в глазах Кейт. А Кейт, в свою очередь, заполучает в плен их обладательницу. Они часто посещают клуб мотогонщиков, где Блэр каждый раз пытает счастье подать заявку на гонку эндуро*. — Какой это уже раз, Андерсон? — повышает голос Кейт. Она ужасно недовольна вновь и вновь находить анкетный лист своей девушки в списке участников. — Ты ведь знаешь, я не поленюсь проверить этот чертов список. И каждый раз, каждый раз, Андерсон, там твое имя! — Ты не хочешь меня понять! — брюнетка хватается за голову от негодования. — На прошлой неделе погибло два парня. — Не сравнивай... — Я устала, Блэр! — кричит девушка. — Делай что хочешь! Давай, вперед, разбейся на смерть,как они! — Хаммел продолжает кричать и срывается на слезы, кидая в сторону Блэр пустые бланки для участия. — Хочешь умереть, умирай! Мне плевать! — шатенка вытирает поток слез и уходит быстрым шагом. Брюнетка остается на месте, гореть в своей правоте и в беспокойствах любимого человека.***
Пропустить в толпе девушку в голубой рубашке и в красных подтяжках было невозможно. — Кейт! — окликает девушку парень с рыбьими губами. — Мы собираемся в Старбакс, не хочешь присоединится? — Не долго думая шатенка соглашается. Почему бы не провести вечер пятницы в компании хористов и хорошего кофе. — Блэр тоже присоединится — весело добавляет блондин. Уже в кофейне, дабы не стоять толпой у кассы, все решают свой выбор заранее, а потом посылают двоих людей забрать заказы. Их столик был самым шумным в кофейне. Ребята смеялись во весь голос, кидались палочками для размешивания сахара и попросту дурачились, давясь кофе. Но главной темой были костюмы для региональных, обсуждение было бурным, и одного стаканчика кофе некоторым не хватало. — Ребят, иду за дополнительной порцией, еще кому-нибудь нужно? -спрашивает девушка в красных подтяжках. — Эй фарфоровая, мне дополнительную чашечку американо! — кричит латиноамериканка. — И два латте, Кейт! — кричат девушки с другого конца столика. — Хорошо, — улыбаясь, она спешит к очереди из кофеманов Огайо. На обратном пути, неся на подносе четыре стаканчика свежего горячего напитка, шатенка встречается с янтарными глазами Андерсон и ловит ее улыбку, улыбаясь девушке в ответ. Проходя мимо чужого столика абсолютно не обращая внимания, кто за ним сидит, Кейт спотыкается и падает на свой поднос с напитками. Горячая жидкость обжигает лицо, руки и грудную клетку девушки, кофе впитывается во всю ее одежду, пока позади хихикают девушки из группы поддержки. — Смотри куда идешь, Хаммел, — девушки собирают вещи и направляются к выходу, пока все присутствующие либо делают вид, что не замечают, либо шокировано застывают на месте, как хористы. Кейт ужасно стыдно за этот спектакль, ей ужасно неловко и злость пробирает до мозга костей. Хористы тут же подбегают к пострадавшей, помогая подняться. Девушки уже вытирают лицо салфетками, пока ошарашенная Хаммел до сих пор пытается осмыслить ситуацию. — Я отвезу ее домой! - не теряя возможности, подает голос Блэр.***
Люди по-разному проявляют заботу, но так или иначе это видно, пусть некоторые и делают вид, что не замечают этого. Хаммел боится. Она боится, что однажды на гонке мотоцикл подведет, что брюнетка не справится с управлением. Она боится, что врачи не успеют спасти девушку. До участия в гонке еще двадцать минут, можно пройти и осмотреть трассу или просто остаться на месте в компании грызущей совести. Участники выстраиваются на линии страта. Андерсон последний раз оглядывает толпу зевак , но так и не найдя возлюбленную, одевает увесистый шлем и фокусируется на дороге. Звучит характерный гудок и мотоциклы рвутся в бой. Когда каждый мотоцикл облит грязью, что невозможно различить, где свой где чужой, когда участники валятся на землю, получая травмы, но возвращаются в гонку по мере возможностей, сердце Кейт Хаммел сжимается от страха, за любимого человека. Девушка с начала гонки успевает пробиться к создателям соревнований, дабы иметь постоянную возможность узнавать, кого на этот раз уносят к машине скорой помощи. Финиш. Шум. Аплодисменты. Страх. Вот она снимает свой шлем и улыбается во все тридцать два зуба. Вздох. Злость. Успокоение. Волны эмоций одна за другой накатывали на шатенку. Самое главное,что Блэр пришла к финишу, а в этом случае все глупые обиды уже отходят на другой план.***
На улице вечереет и прохладный ветер уже во всю бушует на улицах города. Выйдя из прогретого помещения, промокшая девушка тут же коченеет от холода. Брюнетка накидывает на дрожащие плечи свою куртку, не беспокоясь, что та впитает в себя тот фреш из разновидностей кофе, что приняла на себя рубашка Хаммел. Хлопая светлыми ресницами, Кейт осторожно улыбается и шепчет "спасибо".***
Кейт — это холодок по коже, это блеск фарфора и искры в глазах. Это хрусталь и сталь в одном флаконе. Это серебро облитое золотом, когда Блэр обнимает сзади. Кейт упрямый ребенок, который хочет казаться старше, но которую хочется защищать. Кейт Хаммел, это когда второй шлем на мотоцикле предназначен только для нее. Они ходят вместе в библиотеку и театры, чтобы привязать себя к культурному обществу, а потом вместе сбегают на середине представления от играющего в голове безумства. Их выгоняют из читательского зала от слишком громких попыток сдержать смех. Они ходят за продуктами, они делают уроки, гуляют, смеются, читают вместе, как один человек. Как Клэр — Кейт и Блэр.***
Кейт без происшествий довезена до дома, и из одних заботливых рук уже готова перейти в другие, в отцовские, но слова решающие все будущее девушек пронзают тихий вечер. — Не хочешь сходить со мной на свидание? Вопрос повисает в лиловой дымке вечера.Темноволосая девушка целует спутницу в лоб, смакуя каждую секунду столь хрупкого момента и слышит тихое и теплое «да.»