До отъезда в Нью-Йорк
Он познакомился со Стивом в начальной школе, им было лет по восемь. Стив был всех меньше и упрямее. Джеймс никогда не обращал на него внимания – подумаешь, какой-то хлюпик, ну и ладно. Но однажды его друзья решили проучить этого хлюпика. Джеймс не хотел в этом участвовать, но пришлось стоять и смотреть. Мальчика загнали в угол и толкали между собой, пока он не упал, получив от самого жирного, кажется, его звали Билли, несколько неровных ударов кулаком. Но Стив мотнул головой и встал на ноги, поднимая тощие конечности в защиту. Билли ударил его снова, и мальчишка упал на землю, будто тряпичная кукла. Джеймс усмехнулся и решил, что уже все. Но Стив поднялся, хоть его изрядно шатало. Именно в этот момент Джеймс разглядел в этом парне что-то особенное, то, что ему понравилось. И он захотел это себе. Джеймс оттолкнул мальчишек, сказав, что с парня хватит, и те ушли. Он помог подняться Стиву и дойти до скамейки. - Джеймс Бьюкенен Барнс, - представился он и протянул руку. - Стив Роджерс, - парень посмотрел на него сверху вниз и чуть улыбнулся, а Джеймс решил, что Стив будет его другом, - тебя правда зовут Бьюкенен? - Да, - серьезно ответил Джеймс, мама учила его представляться полным именем. - Я буду звать тебя "Баки", - снова улыбнулся Стив, и теперь уже Баки решил, что пусть как хочет его называет, главное, чтоб не хмурился. Они стали лучшими друзьями довольно быстро. Они будто слились в одно целое, Баки защищал Стива, а Стив помогал с уроками Баки. Они проводили почти каждую минуту вместе, и Джеймсу это нравилось. А потом ему стукнуло тринадцать. Наступило время испытаний. Джеймсу все объяснили - он был наследником своего семейства. Одним из негласных правителей этого городка, где любая нечисть могла найти себе дом. Но он не мог сказать об этом никому, кроме тех, что уже знали. И тем более не мог рассказать Стиву, потому что Стив – простой человек. То, что Роджерс был простым человеком, вызвало в Баки бурю эмоций, но главная: потребность защитить. И он защищал до тех пор, пока ему не приснился влажный сон. Это случилось где-то в четырнадцать, Баки спал, и ему снились темные комнаты его родового дома, он шел по коридорам и будто что-то искал. Из одной комнаты лился золотой свет, но когда Баки открыл дверь, то увидел только золотую макушку друга. Тот лежал на кровати в одних пижамных штанах, проваливаясь в одеялах и подушках. Раньше они часто ночевали вместе и это не казалось чем-то необычным. Баки зашел в комнату и закрыл дверь, и в этот момент сверкнула молния за окном и осветила бледное тело друга, теперь уже абсолютно обнаженного. Стив откровенно раздвинул ноги и выгнулся в спине, головой утопая в черном шелке. Правой рукой он ласкал себя, а левой тянулся к Баки. Джеймс сделал маленький шаг вперед, и Стив взвыл, прогибаясь еще сильнее. Он проснулся и увидел мокрое пятно на своих пижамных штанах. Баки было ужасно стыдно, но он решил, что это ничего не значит. Но это повторилось, и не один раз. И теперь Баки не мог просто так обнять Стива за плечи, потому что руку прошибало током. Он постоянно заглядывался на Роджерса и ему становилось трудно дышать, когда тот улыбался улыбкой под названием "Только для Баки". Джеймс уже не мог так просто позировать Стиву, потому что это было невыносимо: сидеть и чувствовать его взгляд повсюду, будто он что-то ищет и скоро узнает постыдную тайну. В пятнадцать его решили отправить к тете в Нью-Йорк... Барнс еще никогда так не ругался с родителями, а они не могли понять, в чем проблема. Закончилось все тем, что в доме вылетели все окна, а Джеймс сбежал. Он долго гулял по городу, пока не замерз и ноги его не привели в дому Роджерса. Было уже два часа ночи, но Джеймс не хотел уходить. Он хотел побыть со Стивеном. Он кидал камушки в окно парня до тех пор, пока там не зажегся свет и на улицу не высунулся Роджерс. - Баки? Что ты тут делаешь? - Стив был такой лохматый и заспанный, что Джеймс расплылся в улыбке. - Отойди, мелкий! - шикнул Баки и начал залазить на второй этаж, слава богу, что у него была сила, иначе забраться было невозможно. - Баки... Что-то случилось? - Друг всегда тонко чувствовал его настроение, но Баки не мог сказать Стиву, что он уезжает. Язык будто присох к небу и отказывался шевелиться. - Ничего, Стиви... Давай ляжем спать? - Джеймс попытался улыбнуться. Стив еще долго смотрел на него, но потом выключил свет, дал ему пижамные штаны и забрался под одеяло. Баки был благодарен за такое молчание и быстро переоделся, оказываясь в теплом коконе из одеял и Стива. Кровать был узкой, поэтому он прижался к худой спине друга и зарылся носом в местечко за ухом, вдыхая и успокаиваясь. Только сейчас он понял, как у него болят ноги от ходьбы и как он замерз. Стив вздрогнул, но потом повернулся к нему лицом и прижался еще сильнее. Баки чувствовал губами лоб друга и единственная его мысль была о том, чтобы чуть-чуть приоткрыть губы и спуститься чуть ниже. - Все будет хорошо, Баки... - прошептал Стивен и прижался еще сильнее. Джеймсу стало только хуже, он ведь должен рассказать ему, что уезжает, но тогда Стив отодвинется от него и начнет разговаривать, а Баки хотел просто лежать и молчать, прижимаясь к нему и забывая все плохое. Джеймс почти мгновенно уснул. Ему снились мягкие и неловкие поцелуи Стива. Когда он проснулся, то заметил, что почти лежит на друге и прижимает его к матрацу, его стояк идеально уместился у пятой точки Стива. Еще никогда Джеймс не был так близко к тому, чтобы толкнуть тазом чуть сильнее, губами впиваясь в шею. Зажужжал телефон и Баки подскочил, ища, откуда доносится звук. Пока он разговаривал с мамой, Стив успел проснуться и сонно уставиться на него. - Баки, ты куда так рано? - Ты спи, Стив, - он подошел к нему и уложил на кровать, укрывая одеялом. - Спи, мелкий. - Хорошо, - прошелестел Роджерс сонно и почувствовал, как его лба касаются губы друга. В этот же день Джеймс Бьюкенен Барнс уехал в Нью-Йорк.В Нью-Йорке
Джеймс никогда не звонил Стиву, более того, он сменил номер. Родители были удивлены его поведением, но ничего не говорили. В новой школе он дал себе волю, если можно так выразиться. Он трахал почти всех. Не только девчонок, но и парней, особенно тех, что были хрупкими и блондинистыми. Он как раз придерживал голову парнишке, который сосал ему в закрытом классе школы, когда ему позвонила мама. Она сказала, что его отец при смерти и ему пора вернуться домой, скоро он должен принять кольцо от отца, а вместе с тем и его силу и титул. Джеймс был почти рад, но что-то внутри не давало ему покоя, чувство тревоги разрасталось в нем. Парень разозлился и оттолкнул партнера, потом повернул его, заставляя животом лечь на стол. Джеймс был зол, потому что все еще не забыл Стива, хотя он и перестал ему сниться. Он распечатал презерватив, раскатал его по члену и грубо толкнулся в скулящего парня. Стенки партнера судорожно сжались от боли, но Баки не хотел успокаиваться, он снова толкнулся, погладил парнишку по спине и стал наращивать темп. А в голове в ритм с толчками мелькали небесного цвета глаза, а губы складывались в такое далекое имя. "Стив". Он понял, что прошептал его имя вслух, только когда после, застегивая штаны, одноклассник спросил: - А кто такой Стив? - Не твое дело, - сморщился Джеймс и вышел из класса. Двадцать девятого августа он стоял на пороге своего дома.После Нью-Йорка
В честь его возвращения устроили прием, пригласив по-настоящему важных персон, полезных для знакомства. Ему скоро стукнет восемнадцать, и он должен знать нужных людей в лицо. В городе назревал конфликт между вампирами и вервольфами. На самом деле, этот конфликт длился столетиями – всем ликантропам* не нравились мертвяки, но берсеркеров осталось мало, а остальные виды были слишком слабы, чтобы противостоять вампирам. Как раз за тем, чтобы решать конфликты, распределять территорию, в каком-то смысле охранять людей, и существовали такие семьи как Барнса. Им даровали силу, магию и знания. Сила просыпалась в тринадцать лет – это было время испытания: наследник должен был научиться управлять ей, контролировать. А в восемнадцать наступало время Восхождения. Это было самое трудное – не потому, что первые часы душа горела в буквальном смысле, но и потому, что нельзя было использовать силу ближайшие тринадцать часов, иначе она становилась загноившейся раной, и обладатель умирал в течении года. Джеймс этим вечером, как не странно, был очень спокоен и приветлив. Он здоровался, интересовался делами и шутил. Ближе к утру, когда гости разошлись, Баки понял, как тяжело ему было улыбаться. Мать обняла его и похвалила, целуя в щеку, и он смог наконец-то убраться из душного зала, отправившись в свою комнату и рухнув на кровать, не раздеваясь. Он проспал почти сутки, а когда проснулся, обнаружил, что нужно ехать в новую-старую школу, где ему выделили комнату, и заселяться. Здание школы почти не изменилось за три года, но ощущение, что все слишком чужое и неизвестное, преследовало Барнса повсюду. Он увидел Роджерса, когда выходил из своей комнаты, тот стоял в коридоре и что-то весело обсуждал с миловидным парнишкой, который то и дело касался его рукой. Это злило. Джеймс сжал челюсти и отвернулся, направляясь в прачечную за формой. Утром Барнс опоздал на пару, где куратор их класса должен был провести с ними беседу. Когда он зашел, то все одновременно замолчали уставились на него. - О, мистер Барнс! Рад вас видеть, но больше не опаздывайте, - поприветствовал его куратор. - Это наш новый ученик. Джеймс Барнс. Скажешь пару слов? - Всем привет, - хмуро ответил Баки, не в силах отвести взгляд от Стива. Тот смотрел на него с радостью, нежностью и чем-то еще не понятным, а у Джеймса уже подгибались ноги. В горле пересохло, и он решил, что с него хватит, поэтому поспешил занять свое место и достать учебник. Роджерс сидел дальше и Баки буквально чувствовал, как тот не отрывает от него своего взгляда – так и хотелось обернуться. После пары, Джеймс остался сидеть и ждать, он знал, что Стив подойдет к нему, что милый Стив уже простил его за молчание в течении трех лет и снова хочет дружить с ним. Баки тоже хотел этого, но не мог. Он не мог дружить со Стивом, потому что хотел, до мурашек хотел его. - Баки... - Роджерс прижимал учебники к груди и улыбался той самой, персональной улыбкой. - Не называй меня так! - Джеймс тут же скривился от ненависти к себе, потому что Стив вздрогнул, будто от пощечины, и опустил взгляд. - Я... Джеймс, я хотел сказать, что рад тебе, - Роджерс гордо выпрямился и сжал губы в тонкую полоску. "Обиделся" - понял Джеймс. - Да, - нашелся Барнс, пусть держится от него подальше. Стив видимо все почувствовал, потому что еле заметно кивнул и покинул аудиторию, а Баки хотелось побежать за ним, взлохматить волосы и прижать к себе. Да только Джеймс не отвечал за себя, а Стиви слишком хрупкий, слишком чистый для него. В следующий раз Баки увидел его на трибунах стадиона, тот сидел с блокнотом и что-то рисовал. Баки даже невольно залюбовался им, пока к нему не подсел чернокожий парень и не хлопнул его по плечу, прижимая к себе. Это Джеймсу не понравилось. Он завидовал, потому что это был не он. Вечером он узнал, что этот парень был молодым вервольфом. Этот факт почему-то его еще сильнее разозлил. Баки видел Стива довольно часто и всегда получал в ответ только настороженный и хмурый взгляд, а иногда и вовсе безразличный. В такие моменты он начинал в буквальном смысле замерзать, будто лишился солнца. Он сидел в баре и пил, ради лишних денег бармен ему наливал спиртное. Джеймс уже хотел уйти, когда увидел, как в бар входит Стив и его новый лучший друг Сэм. Они о чем-то весело болтали и уселись за угловой столик, потом подошли еще парни и, как он понял по запаху, тоже волки. Джеймс продолжал сидеть и украдкой поглядывать за Роджерсом, ловя улыбки, не принадлежащее ему. Дерево стола начало трещать, когда он увидел, как Стив склонился к Сэму и что-то начал ему нашептывать. Но рядом села девчонка и закрыла обзор на бесящий столик. Баки уже было хотел нагрубить особе, но окинул взглядом стройное тело, коротенькую юбочку, шаловливый и пьяный взгляд – понял, как давно у него никого не было. Барнс улыбнулся самой обаятельной улыбкой, заказал ей выпивку, а после начал танцевать с ней. Она умело прижималась к нему попкой и терлась грудью, а потом и вовсе начала вылизывать его шею. Тогда он увидел недалеко от себя Стива и парня, который вел его через черный ход. Это его насторожило, и он поспешил за ними. Застал он их в странной позе: Стив упирался руками парню в грудь и отворачивался, а тот тянул к нему руки, что-то шепча. - Не помешаю? - рыкнул Баки и почуял, как от знакомого Роджерса пахнет вампирами, видимо их отпрыск. Мертвые не могли родить ребенка сами, поэтому часто усыновляли детей, а по истечению восемнадцатилетия обращали их, давая напиться своей крови. - Подумай над этим, Стив, - парень поморщился и отступил, - я заеду завтра, отец хочет познакомиться с тобой. - Хорошо, Тони, - выдохнул Роджерс и отвернулся. Так называемый Тони кивнул и ушел. - Новые друзья? - усмехнулся Баки, ревность скреблась в нем. - Не твое дело, Барнс, - огрызнулся тот и решил пройти мимо него. Джеймса затрясло от злости, и он толкнул друга обратно к стене, нависая над ним. Роджерс округлил глаза и хотел что-то сказать, но в проходе появилась спутница Баки и прервала их. - Дорогой, ты где пропал? Джеймс отступил, а Стив поторопился исчезнуть в душном баре. Барнс обожал плавать и для него не было неожиданностью, что он мгновенно обогнал бывших чемпионов. Он видел, что Стив тоже старательно тренировался, но слишком быстро уставал и вылезал из бассейна. Баки это почему-то смешило, он ведь сам научил его плавать, на это ушло недели две. Джеймс был в хорошем расположении духа, когда переодевался, накидывая на мокрое тело рубашку и штаны. Роджерс переодевался рядом, и все эти его хрупкие позвонки, выступающие косточки и бледная кожа, заставили налиться тяжестью низ живота. Баки почти вышел из раздевалки, когда услышал, как какой-то придурок начал кричать на Стива и угрожать ударить, прижимая к шкафчику. Барнс оказался рядом почти в тоже мгновение. Оттеснил охамевшего парня и толкнул к противоположным шкафам. Тот не растерялся, а нанес хороший удар справа. Джеймса это почти рассмешило, он дико улыбнулся и вывернул обидчику кисть, ломая ее. Потом наклонился к скулящему и прошептал: - Я в порошок тебя сотру. Когда он отпустил незадачливого обидчика, то повернулся к Роджерсу. Тот стоял, прижимая к себе болевшую руку и настороженно смотрел. А Джеймс не знал, чего хочет. Того, чтоб его обняли и поблагодарили или послали к чертям. - Я сам бы постоял за себя, - наконец, ответил Стив и вздернул подбородок. - Не ради тебя старался, - Джеймс опять вышел из себя. После этого случая, Баки старался не пересекаться с Роджерсом. Но тот особо этого и не замечал, вокруг него были друзья. Баки злился и был рад, когда наступили выходные и можно было отправиться домой. Только эти выходные не принесли ничего хорошего. Он никогда особо не ладил с отцом, даже сейчас, когда знал, что тот умирает, старался лишний раз не заходить к нему. Было страшно, неуютно и горестно наблюдать за некогда сильнейшим человеком, который сейчас увядал. Отец знал, что ему остается недолго и попросил его о визите. В старой библиотеке почему-то пахло сыростью. Свет почти не проникал в эту часть дома, поэтому были зажжены все свечи, казалось, что они плавают по комнате. Отец, увидев его, улыбнулся насколько ему позволяла кислородная маска и слабо приподнял руку в попытке дотянутся. Джеймс вымучил из себя улыбку и сел на кровать. Отец силился что-то сказать, но ничего не получалось, а Джеймс только и мог, что сжимать его руку и улыбаться, чувствуя, как слезы катятся по щекам. Наконец, наступила полночь, и отец что-то прошептал, а через секунду его глаза погасли, в то время, как Баки ощутил прилив новой силы. По ощущениям напоминало будто дул теплый ветер. Джеймс отпустил руку отца и побрел прочь, он шагал на автомате и совсем не удивился, когда обнаружил, что стоит у дома Роджерса. Он колебался несколько секунд, прежде чем оказался в комнате Стива. Он не был удивлен, что тот дома и спит. Здесь ничего не изменилось за три года, только рисунков оказалось больше. Он приблизился к стене, где было большее количество белеющих в темноте листочков, и стал рассматривать. Чем больше он смотрел, тем больше удивлялся: почти на всех был изображен он. Вот улыбается, вот смеется, вот хмурится, вот подмигивает - со стены на него смотрел он. Джеймс обернулся к спящему и приблизился, раздеваясь. Ему снова хотелось почувствовать тепло Стива, и Джеймс мог сделать так, чтобы тот ничего не понял утром, решив, что это был сон. Пусть обманом, но он хотел побыть рядом. Джеймс забрался к нему под одеялом и обнял, вдыхая родной запах. Стив шевельнулся и сонно спросил: - Баки? - Привет, - шепотом ответил Барнс и позволил мальчику повернуться к нему лицом. - Я соскучился, - улыбнулся Стив и прижался губами к подбородку. - Сти-и-ив, - простонал Джеймс, прижался к нему еще сильнее и закрыл глаза. - Ты давно мне не снился, - прошептал тот и провел по спине ладонью, такой горячей, что Джеймсу показалось: сейчас обожжет. - Стив, Стив, Стив, - начал повторять он, будто скороговорку и прижиматься губами к щекам и носу. Мальчик что-то еще прошептал и поймал губы Баки своими, даря нежный и настойчивый поцелуй. Джеймс снова застонал тому в рот и обхватил губами, посасывая верхнюю губу Стива. Тот едва всхлипнул, толкаясь бедрами - от этого у Джеймса судорогой свело ноги. Он перекатился и оказался сверху. Стив с готовностью раздвинул ноги и сжал тонкими кистями крепкие плечи Барнса. Джеймс переместил свои поцелуи на шею, почти вгрызаясь в сладкую нежную кожу, глухо рыча, будто зверь, добравшийся до лакомства. Стив перебрался руками к упругим ягодицам и буквально толкнул в себя, глухо застонав и чуть выгнувшись. Баки начал что-то шептать, сам не разбирая свои же слова, и огладил костлявые бедра любимого, снова вжимаясь, что есть мочи. - Баки, - с придыханием вывел Стивен. Джеймс покрывал поцелуями впавшую грудь, вбирал в себя соски и нежно прикусывал, удовлетворенно слушая, как Стив ахает. Он провел рукою вверх от бедер и переместился на живот, оглаживая, будто успокаивая. Потом стянул с него пижамные штаны и огладил блеснувший член в темноте. Стив затрепыхался, будто бабочка, попавшая в ловушку. Джеймс сместился ниже и лизнул кончик головки, чувствуя теплую смазку на языке. Потом еще раз и еще. Пока Стив не толкнулся нетерпеливо в мягкие губы и не застонал. Брюнет усмехнулся и раскрыл рот, давая скользнуть головке в горячий плен рта, провел левой рукой по груди вверх, к лицу. На что Стив приоткрыл рот и с готовностью принялся посасывать его пальцы. Баки зажмурился до цветных кругов перед глазами от удовольствия и расслабил горло, вбирая член до конца. Стив прикусил палец Джеймса и застонал, начиная подмахивать задницей. Мальчик не продержался долго: вскрикивая, будто раненый олененок, задрожал и обмяк. А Джеймс продолжал целовать живот и бедра, ощущая сладко-соленный привкус спермы во рту. - Баки, Баки, Баки, - часто зашептал Стив и потянулся рукой к штанам Джеймса. - Тш-ш-ш-ш, сладкий, - посмеялся тот, отводя руку Стива от себя и начиная целовать лоб и виски. Ему жуть как хотелось кончить, но сейчас, наблюдая за таким растрепанный, откровенным Стивом, Джеймс не спешил. Он хотел насладиться. Роджерс довольно быстро уснул, прижимаясь к Барнсу и сладко светя улыбкой в темноте. Когда возбуждение спало, Барнс понял, что натворил. Красть интимность у такого светлого существа было не только не честно, но и аморально. Ведь Баки даже не сможет ничего ему рассказать, не сможет быть рядом и уж тем более завести с ним семью. Баки не хотел марать Стива, если бы он только мог дать больше, чем у него есть. В следующий раз Баки оказался в спальне Стива через два месяца. Повод был на столько ужасным, что Баки чуть не вырвало от ужаса, когда он узнал - мама Стива умерла. Он пришел к нему домой и постучал в дверь, как полагается. Роджерс открыл ему и почему-то не удивился визиту, хотя в таком состоянии Баки бы тоже ни чему не удивился. - Стив, я... - Слова комом застряли в горле, было ужасно тяжело смотреть на в буквальном смысле серого Стива. - Проходи, Джеймс, - тихо отозвался тот и пропустил в дом. В маленьком доме было светло, но слишком пусто. Джеймс прошел в гостиную и замер в напряжении: на диване сидел Тони. Он уже выяснил, что тот сын Говарда Старка и вскоре станет вампиром. - Будешь чай? - Стив даже не смотрел на него, только в пол, будто что-то разглядывая там. - Сиди, Стиви, я налью ему чай, - сладко пропел Тони с улыбкой, которая не коснулась глаз - еще бы, ему не нравился Джеймс. Впрочем, это было взаимно. Когда они остались наедине, Баки почувствовал себя легче и сел рядом, аккуратно взяв Стива за руку, крепко сжимая. Он знал, что словами ничего не изменишь и не поможешь. И от этого становилось еще паршивее. Джеймс не знал, зачем он сюда пришел, и как он объяснит потом Стиву свое появление, но последнему было очевидно наплевать, кто находится рядом, раз он молчал. - Стив, - громко позвал Роджерса Тони, входя в гостиную, - мне нужно ехать... - Да, конечно, - блондин будто только очнулся, покачал головой и посмотрел на Старка, легонько улыбаясь. Они прошли в коридор и Джеймс тихо последовал за ними. Старк обнял Стива и зарылся рукой в волосы, тихонько покачиваясь. От этой интимности Баки чуть не зарычал, но вовремя сдержался. - Я буду рядом, Стив, - Старк поцеловал Роджерса в лоб и вышел за дверь. Джеймс глубоко вдохнул, успокаиваясь, и прошел обратно в комнату. Через минуту Роджерс присоединился. Они молчали, каждый думая о своем, и Баки вдруг понял, что такого молчания ему давно не хватало. Правда он думал еще о Старке и о том, встречается ли он со Стивом или нет, рассказал ли он о своей сущности и предложил ли вечность Стиву. Джеймс прикрыл глаза и осмелился, наконец, спросить: - Так... Старк твой... парень? - голос звучал ужасней некуда – что-то между скрипом двери и рычанием умирающего зверя. - Что? - Стив нахмурился и будто только обратил внимание на Баки. - Нет. Думаю, что Тони хочется так думать, но нет. Джеймс облегченно выдохнул, не заботясь, о чем подумает Роджерс. Джеймс пошел на кухню за так и не налитым чаем и вдруг увидел в духовке яблочный пирог. Он аккуратно нарезал его, налил две чашки чая и отнес в гостиную. Стив удивленно посмотрел на него и чуть нахмурился. - Твоя мама всегда говорила, что от чая и пирога все становится легче, - пожал плечами Джеймс и откусил лакомство. - Да, - просипел Стив и пригубил чаю. Джеймс уже почти доел свой кусок, когда увидел, как Стив дрожит, смотря на пирог. Джеймс отодвинул от себя тарелку и крепко прижал к себе Роджерса, на что тот громко всхлипнул. Баки тихонько поглаживал его рукой и целовал в макушку, пока тот почти беззвучно плакал и дрожал. Через пятнадцать минут Стив затих и Барнс понял, что тот уснул. Он легко поднял его на руки и понес на второй этаж, в спальню. Там, положив его и накрыв одеялом, Баки хотел уйти, но Стив схватил его за руку и прошептал: - Не уходи, Бак, - и от этого "Бак" он не мог отказаться. - Хорошо, Стиви, - просипел он и начал раздеваться. Утром Джемс проснулся от того, что Стив прижимается к нему и трется носом о щеку. - Стиви? - напряженно позвал Баки. Но тот не отозвался. Тогда Барнс повернулся на бок и посмотрел парню в глаза. Тот грустно улыбался и немного морщился. - Поцелуй меня, Бак, - тихо попросил он. Внутри Джеймса все замерло и даже сердце перестало биться, настолько он пытался уловить еще какой-нибудь звук, боясь, что ослышался. Но нет, он не ослышался, потому что Стив фыркнул и сам прижался губами, обхватывая руками Баки за шею. Джеймс осторожно ответил на поцелуй и обнял в ответ, все еще не веря, что это действительно происходит. Но когда, Роджерс громко выдохнул и провел рукой по его груди вниз к животу, Джеймс сорвался: нависая над Стивом, будто хищник над жертвой, он усмехнулся и потянул с него футболку. Стив отчаянно краснел, но поддавался на все движения. Баки был без футболки, поэтому ощутимо вздрогнул, когда в ответ на поцелуй-укус, Стив легонько процарапал его спину. Джеймс вжался бедрами в Стива и застонал. Блондин закрыл глаза и потянулся к штанам Барнса. - Ты уверен, Стив? - с придыханием поинтересовался Джеймс, смотря на него блестящими глазами. - Да, - выдохнул тот и потянул за шнурок, развязывая. Джеймс опирался на руки и завороженно смотрел, как Стив изящно и медленно оставляет его без штанов. Когда Роджерс, наконец, оголил его полностью, выставляя напоказ налитый и прижимающийся к животу член, Джеймс резко выдохнул и ногами избавился от мешающихся вещей. Роджерс мягко сжал рукой головку его члена и быстро кинул взгляд на выгибающегося и зажмурившегося Баки. Потом сдавил чуть сильнее и провел верх-вниз, извлекая низкий стон. - Ох, Стив, - выдохнул Баки и быстро избавил мальчика от штанов и трусов. Потом сладко причмокнул и начал вылизывать его живот, бедра и член, в ответ Стив дрожал и судорожно сжимал его плечи. Оставляя россыпь засосов на бедрах юноши, Джеймс улыбался и почти мурчал. - Баки... - в голосе Стива было столько мольбы, что брюнет не мог сопротивляться. Он поднялся вверх, медленно и глубоко целуя блондина в губы, потом встал и заставил того повернуться на четвереньки. Баки начал с осторожных поцелуев спины и поясницы, потом перешел на маленькие, тугие ягодицы, нежно их прикусывая. Наигравшись с ними, Джеймс раздвинул половинки и мазнул языком по сжавшейся дырочке. - Ох! - выдохнул Стив и прогнулся в спине. Медленно вылизывая, смачивая, Баки подготавливал для себя Стива, он хотел сделать все как можно лучше, нежнее, ведь это был их первый раз. Джеймс, наконец, мог протолкнуться в дырочку, похожую на цветок, языком. Он медленно трахал его кончиком и поглаживал его член рукой, немного лениво, но Роджерс то и дело отзывался всхлипами и стонами. Джеймс смочил палец слюной и начал поглаживать вход, осторожно надавливая. Стив прогнулся, открываясь и Джеймс протолкнул кончик пальца вглубь, ощущая мягкие и жаркие стенки прохода. Баки сходил с ума от одной мысли, что скоро окажется там. Скоро палец ходил уже вполне свободно и тогда брюнет, смочив, добавил второй. Роджерс зашипел, но не отодвинулся. Джеймс поцеловал его в спину и провернул пальцы внутри, чуть расширяя проход. Через минуту он уже свободно трахал его, а Стив насаживался сам, выгибаясь снова и снова. Джеймс выпрямился на коленях и уже хотел войти, но Стив вдруг встал на колени, повернулся к нему и прижался, жарко целуя его в шею, оставляя яркую метку. Баки только усмехнулся, продолжая поглаживать спину и ягодицы мальчика. Потом Роджерс начал целовать его грудь, торс, и ощутимо прикусывать их, на что Джеймс только улыбался, поглаживая того по голове. Баки не ожидал того, что Стив вдруг возьмет у него в рот, жадно и сильно посасывая головку, поэтому громко охнул, подаваясь назад. А блондин продолжал вылизывать его пах, всасывая то одно яичко, то второе. Баки даже удивился тому, насколько умело Стив делает минет. Он заглатывал неглубоко, но сильно, постоянно причмокивал и теребил языком уздечку. - Стив... ох... с кем... на ком... - Бак жмурился, но ему почему-то было важно спросить. - Ни с кем, Баки... - отозвался тот и лег на спину, приглашающее раздвинув бедра. Джеймс зарычал и опустился на него, пристраиваясь. Потом подложил маленькую подушку Стиву под поясницу и направив рукой, толкнулся. Роджерс сжался на мгновение, но быстро расслабился, пуская Баки дальше и последний был ужасно благодарен за это. Брюнет медленно, но настойчиво продвигался вперед, сдерживая себя изо всех сил. Было так жарко, тесно и хорошо, так, что можно было слить прямо сейчас. Стив укусил его за плечо и захныкал, когда Баки вошел до конца. - Мой, - жарко выдохнул Джеймс и прижал к себе Стива. - Да, - отозвался тот и шевельнул бедрами, призывая. Это было настолько открытое, пошлое и нетерпеливое движение, что Баки зарычал, срываясь на бешенный темп. А Стив только прогибался, стонал и оставлял на его шее засосы – ох и видок же у него будет. Но пока это было не важно. Он снова и снова погружался в податливое тело и то рычал, то стонал. - Дже-е-еймс, - выкрикнул Стив, когда Баки поменял угол, попадая по простате. - Да, мой сладенький... да... мой... ох, Стив, - тяжело дышал Баки и целовал мокрые виски блондина. И ничего не было слаще, чем вкус пота на губах и тихие стоны в ушах – Джеймс это точно знал. Когда он был близок к разрядке, то потянулся к члену Стива и начал ласкать его в темп своих движений. Еще и еще, быстрее, глубже и до бесконечности проваливаясь в яркую, сверкающую темноту, ловя отголоски собственного крика. Баки пришел в себя через минуту: он все еще был в Стиве, а тот нежно гладил его плечи и медленно моргал. Джеймс поднял его, заставив прижаться руками и ногами, и понес в ванную смывать все. - Ты не... - нерешительно начал Стив и залился краской, подставляя плечи под душ. - Я теперь не уйду, - успокоил его Баки и нежно улыбнулся, прижимаясь со спины. Он знал, что это правда. Когда-нибудь он обязательно расскажет ему всю правду о себе, но до тех пор – он будет защищать его. Потому что Стив - это его человечность, его совесть, его жизнь. В их мире сложно остаться человеком, но Джеймс постарается.