Слишком...

Я ненавижу мобильный телефон. Особенно когда он будит меня среди ночи. В такие моменты мне хочется разбить его о стену. Я много раз спрашивал себя, почему же не отключаю его тогда, но как не старался, не мог найти ответ на этот вопрос. Каждый вечер я брал его в руки и не мог отключить. Нужно было лишь нажать на кнопку, я заносил над ней палец, но так никогда его и не опускал. Злился, пытался снова, но так и не мог отключить. Что-то удерживало меня. - Да. – голос хриплый, словно простуженный. Я даже не посмотрел на дисплей, прежде чем ответить. Наверное, уже вошло в привычку знать кто звонит. Ночью мне может позвонить только один человек. И как бы я не злился на тебя, все-равно отвечу. Не глядя на светящийся экран, чтобы не травмировать в очередной раз и так больные, от постоянных недосыпов глаза. - Ты занят? – твой взволнованный голос прогоняет остатки сна, а вместе с этим и пропадает раздражение. Я различаю в этом голосе недавние слезы и вздрагиваю. Я зол, но не на тебя. Кем бы не был тот мудак который обидел тебя, я уничтожу его. Сотру в порошок. Краем сознания я замечаю, как трещит корпус телефона. Слишком крепко сжал, представляя вместо телефона того ублюдка. - Нет. – и плевать что еще минуту назад я спал. Кажется уже, что так было всегда. Не смотря не на что, для тебя я всегда свободен. В любое время и при любых обстоятельствах. Мы оба уже привыкли к этому. И за это я ненавижу себя. За роль побитого щенка, которую ты мне отводишь. Хотя в данном случае побитый щенок скорей всего ты. Но тогда почему я чувствую себя так. В очередной, кажется, уже стотысячный раз. - Заберешь меня? – я уверен ты знаешь ответ на свой вопрос еще до того, как успеваешь задать его. Тогда какого черта эта вопросительная интонация в твоем голосе. Зачем это притворство? - Конечно. – хриплю в трубку, на ходу натягивая джинсы. Хочется закурить, но я откладываю сигарету в сторону. Я обещал тебе больше не курить. Я нарушаю обещания, но только не те, которые дал тебе. Сам не знаю почему. – Где ты? Ты диктуешь мне адрес, но мой воспаленный мозг с трудом воспринимает слова и приходится собрать все силы в кулак, чтобы запомнить те пару слов, что ты говоришь. И в очередной раз проклясть все на свете. Все, кроме тебя. Накинув куртку, выхожу из дома даже не закрыв его - нет времени на такие мелочи, ведь где-то там меня ждешь ты, это всегда было важнее всего – завожу мотоцикл и лечу к тебе. Вот так вот просто. Забыв обо всем на свете. Давя на газ, словно от этого зависит чья-то жизнь. Хотя кто знает. Я замечаю тебя издалека. Ты сидишь на обочине обняв колени руками. Такая маленькая и хрупкая. И такая безумно красивая в своем черном коротком платье, с убранными наверх волосами. В который раз проклинаю мудака, который обидел тебя. Хочется размозжить его голову, но я гоню эти мысли прочь. Это может подождать. Сейчас для меня есть только ты и ничего не может быть важнее этого. Я торможу возле тебя и сразу же оказываюсь в кольце твоих рук. Ты ничего не говоришь, лишь учащенно дышишь, где-то между моим плечом и шеей, и за такие моменты я готов многое отдать. Даже не представляю почему. Я бережно придерживаю тебя за талию, осознавая какая ты невыносимо холодная. Я бы сказал ледяная. Поэтому я не задумываясь снимаю куртку и одеваю на тебя. В моей куртке, которая тебе явно не по размеру ты кажешься еще меньше и с яростью я вижу на твоей щеке черный потек туши. Ты плакала. Одно дело думать так, совсем другое знать это точно. Ты чуть склоняешь голову набок – привычка, которая почему-то до ужаса нравится мне – и заправив прядь рыжих волос, которая выбилась из прически, улыбаешься одними уголками губ. Одна из твоих улыбок – их у тебя около десятка – которую так безумно люблю. Эта означает благодарность. Ее я вижу чаще других. Я точно знаю так улыбаться умеешь только ты и я готов продать душу Дьяволу за твою улыбку. - Спасибо. - твой голос дрожит, и я не могу понять то ли это из-за пролитых недавно слез, то ли из-за холода на улице. Лучше бы это было второе, иначе козлу который тебя в очередной раз обидел, обеспечен визит к травматологу. Я ничего не отвечаю на твою благодарность лишь едва киваю. Ты садишься сзади и обнимаешь меня, прижимаясь щекой. Я чувствую, как твои руки соединяются на моем животе в замок. Так привычно. Я трогаюсь места, но теперь скорость не превышает шестидесяти. Это для того чтобы тебя не продуло. Ни в коем случае не потому что я хочу побыть с тобой подольше. Я чувствую, как твое сердце равномерно стучит. Это успокаивает меня и убить того кретина хочется уже меньше, но сломанный нос ему гарантирован. Я останавливаюсь возле твоего дома. Ты не торопишься слазить и на мгновение - или мне только кажется это - обнимаешь меня чуточку сильнее. Хотелось бы чтобы это действительно было так, но я не позволяю себе думать об этом больше чем одно мгновение. Ни к чему. -Спасибо. - вместо прощания говоришь ты. И почему-то, я вроде как, начинаю любить это слово. Я не хочу, чтобы ты уходила. Ты моя необходимость. Что-то сродни потребности в воздухе. Хотя кажется даже в нем я не нуждаюсь так сильно, как в тебе. С тобой я становлюсь лучше. Это самое дорогое. Ты моя зависимость. Личный сорт наркотика. Без очередной дозы я сдохну. Наверное, именно это и заставляет меня каждый раз приходить к тебе, когда нужно. Желание жить, хотя я не уверен, что хочу жить. Кажется, легче умереть. Скорей всего так было бы лучше. Ты моя болезнь. Я болен тобой, но это невозможно вылечить. Потому что это никакой-то там грипп, это раковая опухоль. И несомненно на четвертой стадии. Убивает медленно и мучительно, но от этого нет возможности уйти. Куда бы не пошел везде будет с тобой. А если честно, то я не имею не малейшего понятия, как это называется и есть ли этому вообще названия. Не одно название в мире, не передаст в полной мере то, что я к тебе чувствую. Это что-то, что можно охарактеризовать как «слишком». Все просто слишком. Все между нами слишком. - Спокойной ночи. - усмехаюсь я. Я хочу тебя возненавидеть за то, что ты поступаешь так, но не могу. Просто не могу. Как бы не пытался. И я знаю, что когда ты снова позвонишь мне, я приеду, сколько бы не клялся себе в обратном. Я ненавижу себя за это, но по-другому уже не могу.