Утром в воскресенье

— О чем Вы только думали? - Сегундус испустил вздох, достойный актера Национального театра. Вопрос был риторический, Чилдермас в ответ лишь пожал плечами и протянул мистеру Сегундусу окровавленный обрез ткани, служивший секунду назад бинтом для руки. Кажется, Сегундус в панике пустил на бинты любимую скатерть мистера Хонифута и не заметил этого. Чилдермас решил не говорить об этом и без того расстроенному хозяину Старкросс-холла, который вот уже десять минут только и делал, что сокрушался над выходкой своего гостя. - О чем Вы только думали? - снова повторил Сегундус, теребя в руках красную тряпку, и усиленно хмурясь, - Использовать собственную кровь для призыва… - О, это была не моя идея, а Саттон-Гроува, - не очень усердно запротестовал Чилдермас, обматывая окровавленную руку свежей тканью. - Вызывать духа рек Англии! - куда-то вдаль возмутился Сегундус, - И всё это без предупреждения! С утра в воскресенье! Мистер Сегундус без сил от пережитых эмоций опустился на софу рядом с Чилдермасом. Он казался совершенно разбитым и подавленным. Чилдермас отвлекся от свежей раны, и взглянул на него. - Доставить Вам неудовольствие - это последнее, чего я хотел, - честно сказал Чилдермас, кладя здоровую ладонь на руку Сегундуса, чьи щеки моментально заалели, - Но я полагал, что вызов духа будет для Вас интересным опытом. Сегундус, наконец, оторвал взгляд от пола и взглянул на Чилдермаса, а затем обвил пальцами его ладонь. - Все так, но мне то, как Вы себя не бережете, Чилдермас, невыносимо, - произнес Сегундус, отпуская здоровую ладонь Чилдермаса, и беря в руки забинтованную. “Позвольте?” - прошептал он почти неслышно, и аккуратно начал снимать пропитавшуюся кровью ткань, слой за слоем. Когда окровавленная ткань упала на пол, Сегундус вновь тяжело вздохнул. Рана была глубокой и рваной и тянулась от безымянного пальца и до запястья. Она неспешно заполнялась кровью. По всему было видно, что тот, кто нанес это ранение, не очень заботился о последствиях. Сегундус склонился к ране, не обращая внимания на застывшего Чилдермаса, и прикоснулся губами к покрасневшей коже рядом с порезом, отчего Чилдермас непроизвольно вздрогнул. Губы Сегундуса сдвинулись чуть левее, касаясь раны. Сегундус почувствовал, как пульсирует кровь под кожей, как болезненно горит рана у него под губами. Он что-то прошептал, бережно и аккуратно касаясь губами всего пореза вдоль ладони, ощущая солоноватый привкус крови и подрагивание пальцев Чилдермаса. Наконец, Сегундус выпрямился, обратившись лицом к Чилдермасу, не выпуская ладони из руки. На лице последнего застыло несвойственное уроженцу Йоркшира выражение - смесь замешательства и благодарности. - Кровь перестала идти, - наконец заметил Чилдермас, вскинув брови, - Что это за заклинание? Сегундус снова покраснел, и промямлил что-то про заклинание покоя. Конечно, такого заклинания он не знал. Правда была и в том, что Сегнудус не пытался произнести заклинание - он просто попросил. И его послушали. В груди у Сегундуса забрезжило тепло. - Что ж, пусть я себя не берегу, - усмехнулся Чилдермас, - зато у Вас это очень хорошо получается. Мистер Сегнудус неловко заулыбался, покраснел, и даже внезапное осознание того, что он испортил любимую скатерть мистера Хонифута не смогло погасить в его груди неуёмно брезжущий огонек.