Поводок

Пули прошивают деревянные ящики рядом со мной. Где-то далеко, за границей слышимости, надрывается полицейская сирена. Я знаю, они за нами, но сейчас это абсолютно не имеет значения. Откатываюсь в сторону, скользнув протекторами по металлическому полу. Слева, за перегородкой, раздаётся несколько очередей, шорох, вскрик - и выстрелы захлёбываются, обрываясь. Устремляюсь на звук, но, стоит мне высунуться из-за угла, пули с металлическим звоном высекают искры у меня из-под ног. Проклятье. 65 дней назад. Взгляд прикрытых стеклами глаз заставляет меня отступать, пока я не упираюсь спиной в решетку. Пальцы судорожно сжимаются, хотя я знаю, что пытаться убежать бесполезно. Кажется, что я не могу пошевелиться, не могу отвести взгляда от блестящих линз. Что бы я ни пытался сделать, я знаю - это не имеет смысла. - Пойдешь со мной, - голос оказывается под стать хозяину - низкий, с легкой хрипотцой. Агент Интерпола легко переступает через тела защищавших меня бойцов и протягивает руку - механический протез складывается, превращая бритвенно-острое лезвие в аккуратный киберпротез. Пальцы сжимаются на моём капюшоне, а затем меня буквально швыряет вперед так, что я спотыкаюсь о свои же импланты, нелепо взмахнув руками и единственное, что не даёт мне растянуться на полу - это крепкая хватка чужой ладони на моей одежде. Адам морщится, то ли раздосадованно, то ли сердито и тянет меня за собой уже мягче, не спуская с меня глаз. Он не замечает силуэта позади, не успевает среагировать на удар, падая вниз точно так же, как едва не упал я сам. - К чему был этот цирк, Иван? - у Марченко чуть насмешливый и заинтересованный голос. Легко пожимаю плечами в ответ. Выстрелы не дают мне высунуться. Как бы я ни пытался, очереди то и дело проходят над ящиками, за которыми я прячусь, и мне кажется, что вот-вот хрупкая преграда не выдержит, рассыпавшись в щепки. Положение - хуже некуда, к полиции явно пришло подкрепление. Скольжу взглядом вокруг, когда с краю раздаются беспорядочные выстрелы. Нашариваю взглядом камеру в углу огромного зала и подключаюсь. На то, чтобы взломать защиту, уходит несколько десятков секунд - я не забочусь о возможности поднять тревогу, здесь и так слишком жарко. Смотрю на место действия со стороны, разворачивая механический "глаз" в сторону потасовки. Движения смазаны, размыты скоростью, но я улыбаюсь. Сложно спутать этот пижонский плащ и этот стиль с кем-то другим. - Это... не правильно. "Я не хочу," - проглатываю фразу, отводя взгляд. Вся правда в том, что мои желания здесь не имеют значения. Марченко смотрит на меня сверху вниз: слегка задумчиво, слегка снисходительно. Ничего удивительного, учитывая его комплекцию. Затем он переводит взгляд на лежащего на столе Адама - агент надежно зафиксирован: широкие кожаные ремни обхватывают металлические запястья на случай, если что-то пойдет не так. Впрочем, сейчас он все равно без сознания. Я думаю о том, что случится, если что-то пойдет не так. Или если Дженсен вырвется из-под контроля. Виктор легко пожимает плечами и мягко вскидывает дробовик. Ствол почти касается металлической дужки импланта на виске Дженсена, и я хмурюсь. - Не надо, - поднимаю руку, отводя ствол в сторону. Не то, чтобы мне было сильно жаль его, но все это мне не нравится. - Что же тогда с ним делать, Иван? Встряхиваю головой и касаюсь пальцами виска Адама. Сейчас все системы работают в пассивном режиме, и, если действовать аккуратно, можно получить доступ, не особенно напрягаясь. Чужая система выглядит для меня как множество разноцветных информационных потоков. Чем интереснее и сложнее задача, тем затейливее рисунок. Бегло сканирую информацию, отбрасывая назойливые отчёты о повреждениях - с этим можно будет разобраться позже. Задача затягивает меня настолько, что я забываю и о Марченко, и об оружии. Я не замечаю, как он покидает помещение. Вспышка световой гранаты ослепляет, и на несколько секунд я теряю ориентацию в пространстве. Шум драки перемежается звуками выстрелов, когда шорох сзади заставляет меня инстинктивно отпрянуть в сторону. Удар парализующей дубинки приходится на имплант, и меня ощутимо встряхивает. Бью ладонью наотмашь, пытаясь проморгаться и вернуть контроль над своим телом, - выходит не очень-то, изображение возвращается медленно и неохотно. Уворачиваюсь от второго удара, нырнув под дубинку. Чёрт бы побрал этих копов. Чужое лезвие почти касается моей шеи, щекоча подбородок. Острый клинок подрагивает, а его хозяин едва сдерживает рвущийся наружу гнев. Ему совсем не нравится то, что я только что сказал. - Ты перепрограммировал мой нейрочип, и теперь ты можешь отключить мои импланты. Что за бред? Дженсен напряжен и насторожен, он прижимает меня своим телом к стене и смотрит яростно, зло, так, что я невольно задерживаюсь взглядом на его лице. - Именно так, - не отвожу взгляда, неторопливо протягивая ладонь, чтобы коснуться чужой груди. Я чувствую, как под ладонью бьётся сердце, я ощущаю работу всех систем и механизмов. Для того, чтобы превратить суперсолдата в кусок бесполезного железа, нужно до смешного мало - желание. - И если ты погибнешь, то и я тоже? - чужой скептический взгляд кажется мне насмешливым. - Именно так. Вырубить систему оказывается проще простого. Я замечаю всю гамму проскользнувших на чужом лице эмоций - недоверие, удивление, потрясение, растерянность, паника, - и успеваю включить все обратно прежде, чем она захлёстывает Дженсена с головой. Адам отшатывается, делая несколько шагов назад. По его лицу отлично читаются все эмоции, впрочем, не нужно быть провидцем, чтобы понять, о чём он думает. Он напряженно встречается со мной взглядом, бездумно проводит пальцами по шее в тщетной надежде сорвать защелкнувшийся ошейник. Я знаю, каково это, почувствовать себя запертым в ловушке, но, против ожидания, я не чувствую ни грамма злорадства. - Это работает на расстоянии, поэтому... Придётся выполнять мои желания, Адам. По тому взгляду, который бросает на меня Дженсен, я понимаю, что он не сдался, но не настолько глуп, чтобы проверять крепость поводка прямо сейчас. Второй удар не достигает цели - того, кто напал на меня уводит в сторону, а секундой спустя и вовсе отшвыривает прочь. Маскировка слетает с Адама в тот момент, когда мы оба замечаем подмигивающий красной лампочкой сверток совсем неподалёку. Выражение лица Дженсена не меняется, когда он протягивает мне руку, помогает встать - впрочем, я тот час же едва не падаю обратно от боли, прострелившей бедро. Чёртов коп всё-таки успел меня достать. Адам настойчиво тянет меня за собой, пока я борюсь с отказывающими имплантами - у нас очень мало времени. Чертовски мало. Шесть, пять, четыре... Я не вижу отсюда дисплея, но отсчитываю про себя секунды. Я думаю, что мы ничерта не успеем сделать, когда Адам спихивает меня вниз, вынуждая сесть на землю, спиной к себе, а затем - я не успеваю понять, что происходит: тепло чужого, плотно прижавшегося тела, крепкие объятия, механические импланты, крепко вцепившиеся в мои плечи, Адам рядом, совсем близко, плотно прижимает меня спиной к себе. Я жалею, что не вижу выражения его глаз, но защитные линзы выдвинуты, и это последнее, что я успеваю заметить перед взрывом. Адам сидит на полу, облокотившись спиной о сиденье дивана, абсолютно беззвучно. Я знаю, что он способен просидеть так чертовски долго, но всё равно не могу перестать рассматривать его, отвлекаясь от унылого анализа данных. Сегодня нет подходящего задания для нас обоих, и я занимаюсь рутинной фигнёй. Адам просто ждёт. Задумчиво крутит в пальцах сигарету, но не прикуривает и лишь прикрывает глаза, откинувшись. Ему приходится ждать почти всегда, когда у Марченко нет поручений, или нужно охранять меня во время вылазок, но чертов Дженсен будто специально предназначен для ожидания. У него донельзя расслабленный вид: голова запрокинута, глаза прикрыты, снятый бронежилет лежит неподалёку, и, если не знать Дженсена, можно подумать, что он дремлет. Протягиваю руку, едва заметно коснувшись беззащитно обнаженной шеи, провожу пальцами по кадыку, едва касаясь. Адам тотчас же подбирается, упираясь в меня взглядом - колючим, настороженным. Странное ощущение, когда можно сделать всё, что угодно. Но мне не хочется. Запускаю пальцы в темные волосы, слегка потянув назад и вынуждая вновь откинуться на диван. О чём бы сейчас ни думал Адам, он выглядит слегка сбитым с толку. - Идём, - пропускаю бывшего копа вперед, скользя взглядом по изгибу напряженной спины. Есть кое-что, чего я бы определённо хотел от Дженсена, но не таким образом. Секунды тянутся медленно, как во сне. Система ушла в перезагрузку - похоже, кроме обычного взрыва, в устройстве присутствовала и ЭМИ-мина. Торопливо сканирую систему, отчётливо ощущая отсутствие какого-то компонента. Привычного, важного, необходимого. - Адам?.. Отклика нет. Вседозволенность кружит голову. Можно заставить Дженсена приготовить завтрак. Потереть спинку. Станцевать. Так не хочется, хочется - чтобы сам. Сам подошёл, сам проявил инициативу, прикоснулся - тоже сам. Первым. Вместо этого - напряженный, настороженный взгляд, вечное ожидание, послушание - во всем, кроме острых, колючих взглядов. Будто бы мы оба знаем - это не навсегда. Каждый из нас ждёт, что другой оступится, прогнётся, и тогда кто-то сможет освободиться - или потерять свободу навсегда. У меня много времени, если, конечно, кого-то из нас не пристрелят однажды, но Дженсен и не думает смиряться с таким порядком вещей. - Иди сюда. Движение - плавное, тягучее. Человек - киборг, человек - тень. Схватить за запястье, смертельно опасное для всех, кроме меня, притянуть к себе. Скользнуть пальцами по гладкой поверхности киберпротеза, заставляя пластины разойтись в стороны. Дотронуться до механизма, проникнуть в систему, проверяя настройки, подправить калибровку: небольшая задержка, едва заметная, и от того раздражающая. Сбросить чувствительность до минимума, проверить механику - Адам терпеливо ждёт, взгляд становится мягче, спокойнее. Это не капитуляция, но уже - маленькая победа. В голове гудит после взрыва, словно меня хорошенько приложили чем-то тяжелым. Секунда или час прошёл с момента взрыва? Я не знаю. Протягиваю руку - мне приходится бороться с ватным телом. Ладонь зарывается в чужие растрепанные волосы, припорошенные бетонной пылью. Перезапуск системы - страж здоровья - активация всех восстановительных функций. Медленный, заторможенный отклик оглушенных механизмов. Нужно время, чтобы система пришла в норму. - Давай же, Адам... Сперва казалось, что у Дженсена всего несколько эмоций: настороженность, напряжение, недоверие. Сейчас я могу различить множество оттенков в молчаливом ожидании, напряженном изгибе бровей, стиснутых пальцах. Чувства спорят друг с другом, закипают где-то на дне зелёных глаз, чтобы вырваться наружу - блеклыми отголосками эмоций, едва заметной сменой настроения. Различать их не так уж сложно, нужно только привыкнуть. Ловлю чужой настороженный взгляд, пытаясь разобрать эмоции. "Кто-то есть на периметре," - молчит Адам. - "здесь может быть небезопасно." Проверить камеры, дотянуться до самых дальних закоулков, запустить сигнал тревоги. Несколько минут - и нарушитель оказывается обезврежен. "Порядок," - молчу я. Дженсен задерживается за моим плечом, заглядывает в монитор. Кивает многозначительно, подёрнутый рябью беспокойства взгляд вновь смыкается - острыми гранями, непроницаемой ледяной коркой. Мне нравится смотреть сквозь лёд. - Адам. Идеально работающий механизм. Лучшие из возможных киберпротезы, отлаженная система алгоритмов починки - медленно, но верно возвращающее импланты в строй. Не хватает только человека. - Адам... Едва заметное движение век. Сжавшиеся пальцы, дернувшиеся брови, еле ощутимое движение головы. - Иди сюда. Взмах ресниц, мутный взгляд, вдох. Запустить пальцы в жесткий ёжик волос, притянуть ближе. Взгляд - живой, настоящий, яркий, расплёскивается напряжением и волнением. Адам неловко хватается за моё плечо. Сжимает пальцы, стискивает почти до боли - и отдергивает, спохватившись. Обхватывает ладонью за плечи, тянет на себя. Смотрит - напряженно, взволнованно, крутит меня так и этак, ища повреждения. Не находит. Я замираю, боясь двинуться, боясь спугнуть, вслушиваюсь в чужое сбившееся дыхание, отчетливо ощущая прикосновения, взгляды, эмоции. - Идём, - глухо шепчет Адам, наклоняясь ближе. Заглядывает в глаза, прижимаясь плечом. - Идём отсюда, Иван.