Мой месяц, здравствуй

      Привет, октябрь. Мой месяц, здравствуй, и удивляйся со мною вместе: ведь я взрослею — пошёл двадцатый трусливой, хмурой, ничьей невесте.       А осень снова целует кожу, октябрь ожогами на ключицах. Свербит то чувство, что тянет дрожью, как будто что-то должно случиться, в груди стучит, по вискам набатом в мотиве старой забытой песни. И это было, клянусь, когда-то, когда финал был почти известен, когда мне было — когда была я, когда всё рядом не так, как нынче: характер — птиц перелётных стая — теперь же просто на нервах взвинчен. Когда мечталось — наивно, глупо — но о серьёзном и очень важном, и тех мечтаний надёжный купол надёжным был, а теперь — бумажка. Когда хотелось — ах, как хотелось! — одной компанией до конечной, ведь мы же — д р у ж б а, ведь мы же — ц е л о с т ь!.. Да только знать бы: ничто не вечно.       Теперь осколки былого детства порезом ранят босые ноги, и только время — вернее средство дышать свободней без слишком многих. Теперь же мрачность и грусть с сарказмом — надёжный панцирь на грудь заплаткой предупредительного наказа: я — Ахиллес с уязвимой пяткой. Теперь — молчание, отстранённость и стыд за глупость своих поступков.       Мне б стать как лезвие заострённой, не быть доверчивой, слабой, хрупкой.       Теперь подохнуть в пылу учёбы и гнать людей от себя подальше: нужна им больно, ага, ещё бы, — всё лучше жить без паршивой фальши. Теперь плеваться на милю ядом (а что ещё скорпиону делать?), чтоб уж никто не остался рядом, а коль останется — значит, смелый. Теперь учиться своей быть в мире, взрослеть, иными смотреть глазами, делиться мыслями в слов пунктире, мечтать, чтоб возраст послушно замер. Теперь меня всё ужасно бесит, и что-то мерзкое травит душу.       Ну что ж, октябрь, любимый месяц, располагайся, встречай и слушай.       В груди так тянет, свербит на взводе, на пальцах пепел чудны́х фантазий, и всё в порядке — в порядке, вроде. (Вся жизнь в банальнейшей этой фразе).       Охота крикнуть — от гнева? страха? — да так, чтоб горы тряслись от эха, и горечь прошлого сбросить прахом, и чтобы слёзы в глазах от смеха, и чтоб себя отпустить на волю, без правил, рамок, ограничений, быть восхитительно бесконтрольной, живой, безумной, шальной, ничейной...       Да к чёрту пошлость дурацких мыслей, пора обратно в уютный кокон: смотреть вперёд не имеет смысла, пока не вымыты стёкла окон — они заплёваны гадким прошлым, его не смоешь бульоном будней, и как бы то ни звучало пошло, оно однажды меня погубит. Я знаю, нужно бороться с этим, мне б силу воли и взвесь упорства, да только надо бы тут отметить: быть может, я не хочу бороться?..       Мой месяц, видишь, честна с тобою. Я презираю себя за трусость и знаю, что не готова к бою: храню из прошлого всякий мусор, который рушит меня на части и часто сон прогоняет ночью колючим маревом злых несчастий.       И я устала всё помнить. О ч е н ь.       Смирилась с этим. Живу для вида. Преувеличиваю невзгоды. И только вот иногда обидно, куда промчались все эти годы? Невелика ли взросленья плата? И кем я стала? Помилуй, Боже!       Скажи, мечтала ли я когда-то, чтоб стать на эту себя похожей?..