Вопреки всему.

Прошло два года. Старая вилла недалеко от Парижа выглядела довольно грациозно. После долгого перерыва она вновь приобрела хозяина, и, казалось, ожила. Высокие стволы колонн были искусно украшены резьбой. По ним вились лианы, цветущие яркими фиолетовыми соцветиями. Желтые причудливые узоры на каждом лепестке смотрелись сказочно. Капители и базы колонн были ненавязчиво украшены каменными розами с серебряными краями. Всего таких колонн было четыре, между двух пар возвышалась широкая балюстрада. Её перила были мраморными, так же как и балясина. На территории балюстрады стоял столик со стеклянной поверхностью и ножками из красного дерева. Панели и бассажи также были захвачены в плен вьющихся цветов, отчасти заполонивших даже окна. - Bonne journée. Où Est Michael?(Добрый день. Где Майкл?) - Хелен превосходно знала французский, что давало ей возможность общаться с прислугой на их родном языке. Это было преимуществом, так как они не очень хорошо знали английский. - Bonjour, mademoiselle. Il est dans la cour, près de la piscine. Très intéressé lis planté le jardinier d'avant-hier. (Здравствуйте, мадемуазель. Он во дворе около бассейна. Его очень заинтересовали лилии, посаженные садовником позавчера.) Улыбнувшись, Хелен выбежала во двор. И правда, около небольшой клумбы с теми самыми лилиями стоял Майкл. Он то и дело наклонялся, чтобы понюхать их, а потом начинал чихать от попавшей в нос пыльцы. И так повторялось раз за разом. Майкл смеялся своему новому увлечению, как маленький мальчик. Хелен тоже не смогла сдержать смех, подойдя к нему. Он обернулся, чихая. - Ха-ха-ха, Майкл! - увидев его желтый от пыльцы нос, она закатилась еще более звонким смехом, которым заразился и Майкл. Тот самый садовник, проходя мимо, лишь косо взглянул на них. А кто их знает...этих американцев? Они стояли, схватившись за животы и всё никак не могли перестать смеяться уже около десяти минут. Не разделяя их юмора, Франсуа (так звали садовника) буркнул, вздернув брови: - Fous. - Что он сказал? - не прекращая смеха спросил Майкл. - Он сказал, что мы безумцы. - приступ смеха наконец отпустил Хелен. - Не обращай внимания, не все французы имеют чувство юмора. - Я заметил. - Майкл опустил небрежно задранные рукава рубашки. - Думаю, наш завтрак уже готов. - Вновь блеснув широкой улыбкой, и взяв Хелен за руку, он отправился в сторону просторной беседки из палисандра. Палисандр - ценная порода древесины, варьирующая от розовато-коричневого до шоколадного, имеющая приятный цветочный аромат. Сам вид древесины чаще всего используют в производстве паркета или мебели. Однако, беседка выглядела довольно эффектно. Когда Хелен и Майкл вошли внутрь, на стол уже был подан французский завтрак: омлет, банальная яичница с беконом, две чашки кофе, круассаны, апельсиновый сок, масло, конфитюр, тартинки из подсушенного хлеба и мёд. Всё это, красиво поданное и издающее приятный аромат, возбуждало неимоверный аппетит. Едва ли коснувшись стульев, они накинулись на еду, словно не ели целую неделю. С таким размахом, спустя десять минут на столе остался лишь апельсиновый сок и пара одиноких круассанов с маслом, терпеливо ожидавших своей очереди. - Давненько я так не наедался. - с чувством сытости и одновременно тяжести Майкл положил руку на живот. - Да-а-а... - протянула Хелен. - Знаешь, когда я была маленькой, мама всегда готовила омлет с ветчиной и помидорами на завтрак, прямо как этот. - Она тяжело вздохнула от осознания того, насколько родители отдалились от неё. Ни мать, ни отец не звонили, а когда звонила сама Хелен, разговор длился не больше двадцати секунд, а на его протяжении чувствовалось нежелание его продолжения. - А когда я был маленьким, я даже не обращал внимания на такие мелочи. Единственное, что было важно для меня, это попадание в ноты, репетиции и желание угодить отцу. - он снова попытался улыбнуться, но в этот раз ничего не вышло. - Прости, я...не хотела задеть тебя. - Нет, нет, ничего. Ты же...ты понимаешь, что это в сердце...и... ты на это никак не влияешь. Хелен вопросительно взглянула на него. - Не смотри так, я сам не понял, что сказал. - Да нет...всё понятно, вот только ты не прав, ведь я пробудила в тебе эти воспоминания. - Всё, это неважно. И тебе совсем не нужно. - Как это? Меня волнует всё, что связано с тобой и твоей жизнью. - Хелен, пожалуйста. - встав из-за стола, Майкл подошел к Хелен и упершись рукой в спинку стула, поцеловал в щеку. - Наверное, нежнее, чем твои губы, нет ничего на свете. - позабыв обо всём, шепнула Хелен. Хитро улыбнувшись, он стал покрывать легкими поцелуями её скулы. Хелен прикрыла глаза, буквально боясь пошевелиться. Его прикосновения возносили её куда-то далеко за пределы вселенной и заставляли дрожать всё тело. Майкл продолжал целовать её, хоть и замечал, что она еле дышит. - Пощади меня...- Хелен была не в силах сказать что-то еще. - Я планировал сегодня навестить один из детских домов. - как будто ничего и не было, произнёс он. - Правда? А...я... Он понял, что она еще не пришла в себя. - Ты поедешь со мной? - Да. - Тогда жди здесь, у меня уже всё готово, осталось собрать лишь некоторые вещи. *** Чёрный лимузин подъехал вплотную к дверям парижского детского дома, по которым уже можно было смело судить о бедности учреждения. Прикрываясь шляпой, Майкл быстро проскользнул внутрь. За ним последовали охрана и Хелен. Они долго шли по узкому коридору, принимая приветствия и букеты. Майкл наконец-то снял темные очки, когда вошел в одну из комнат. Он хотел уже было приняться за раздачу подарков, как тут его одернули и потащили в холл. Там полукругом выстроились воспитанники детского дома. Все до одного широко улыбались, словно их улыбку растянули до ушей и закрепили прищепками. В следующее мгновение было слышно легкое постукивание...это Луиза пыталась добиться тишины, теперь уже от взрослых. Дождавшись пока все замолкнут, она села за рояль и кивнула детям, уже уставшим стоять, как вкопанные. Проведя ладонью по клавишам и поёрзав на стуле, Луиза начала играть. Мягкая французская мелодия успокаивала. Вступление тянулось долго, а дети переступали с ноги на ногу, как колышущиеся травинки. Наконец из раскрытых ротиков вырвались первые звуки, повторяющие мелодию. Но когда же появились слова, их могли понимать все, кроме Майкла. Он вопросительно взглянул на Хелен, но та всем своим видом показывала, чтобы Майкл просто наслаждался музыкой. И это было не сложно, ведь их вокал поразителен! Высокие детские голоски, трепещущие от волнения, просто вонзаются в душу. В этот момент хочется обнять каждого из этих маленьких беззащитных существ, так нуждающихся в семье и любви. Глаза Майкла были наполнены всеобъемлющей теплотой и искренностью. Ему так не хотелось, чтобы эта песня не заканчивалась, однако, она подошла к концу. Ребята взялись за руки и поклонились. Пока зрители аплодировали, маленький белокурый мальчонка выскользнул из группы и стал жалобно дергать Луизу за пеструю юбку. - Ну разрешите...вы обещали мне! - лепетал он. - Хорошо, Валери, но прошу тебя об одном - не стоит рассказывать ему о своих мечтах. Пойми, им не суждено сбыться, милый. О, какой беспощадной она казалась в этот момент. Самое ужасное - это разбивать детское сердце, сетуя о том, что все фантазии не более, чем плод воображения. Самое главное, чем дети отличаются от взрослых - это способность верить в чудо, надеяться, искренне ждать. Мальчик немного приуныл, шаркнул ножкой и отошёл, предварительно бросив мрачный грустный взгляд на Луизу. Однако, вновь вспомнив о том, что ему разрешили подойти к "человеку из телевизора", он, тут же обо всём забыв, весело поскакал к Майклу. Подбежав, он потянул его за плащ. Майкл заметил Валери и опустился на одно колено, а тот вскрикнул: - Майкл! Дай...те мне автограф! - Конечно, с удовольствием. - Майкл взял желтый листок, который протягивал ему мальчик, и, достав из кармана ручку, оставил свою подпись. - Вот, держи. Валери с радостью выхватил свой листочек и победно взмахнул руками, продолжая приговаривать: - Майкл...Майкл! - Что? - такие бурные эмоции вызывали у Майкла смех и умиление. - А ты живёшь в большом лесу вместе с Питером Пеном? Поняв, что он говорит о Неверленде, Майкл ответил: - Да, а как ты узнал, малыш? - Мне рассказала Луиза, а еще это показывали по телевизору! А еще мне сказали, что к тебе приезжают такие дети, как я! - Это какие же? - Говорят, что на небе живут ангелы. Они забирают к себе людей, чтобы вместе жить среди звезд. Просто я уйду чуть-чуть раньше. А еще говорят, что перед этим такие, как я, попадают в волшебную сказку! К тебе! Я же видел, я видел сам как к тебе приезжали дети, и как вы гуляли по лесу и около озера. И еще ты знакомил их со слоником, а потом вы шли в кинотеатр, а потом катались на больши-и-их качелях! - Валери описал ручками широкий круг в воздухе. - Ты заберешь меня туда? - его глазки сияли надеждой, но вдруг Луиза схватила его за запястье и поспешила извиниться: - Простите, мистер Джексон. Он слишком мечтательный мальчик. - Нет-нет, что вы? Всё в порядке. Валери всё же не мог сдерживаться: - Майкл, забери меня! Мне уже пора, я знаю! - Валери! - Луиза прикрикнула и мальчик сразу затих. - Иди, я тебя предупреждала. - Но... - он еще раз взглянул на Майкла, затем на Луизу и печально побрёл в свою комнату. - Скажите, Луиза, чем болен этот мальчик? - О, у него рак мозга. - Почему же вы бездействуйте? - На какие же деньги нам действовать? - Знаете что, по окончанию визита я пожертвую вам все необходимые средства. И да...скажите ему, что я возьму его в Неверленд, но только после того, как он выздоровеет. Я позабочусь об этом. - Нет-нет, что вы? Как можно... - Я даже спрашивать не буду. - Майкл подвинул шляпу на затылок и вышел. Через несколько минут он уже сидел, окруженный детьми, в маленькой комнате. На коленях у Майкла сидела девочка, увлеченная его очками и цепочками на брюках. Он сам был как ребёнок в этот момент. Общение с детьми доставляло ему столько счастья и тепла, что казалось, будто Рай на земле, а ангелы - это малыши, полные любви, свободные от ненависти и корысти, каковыми были некогда и мы. А каким светом наполнялись его карие глаза во время этого общения! Хелен сидела рядом, раздавая игрушки, улыбаясь, и будучи зачарованной его искренностью и нежностью. Тем временем снаружи уже была шумиха. Разве папарацци могут пропустить такое событие? Удивительно! Как они везде успевают? Майкл никогда не докладывает о своих поездках куда-либо, а уж тем более в детские дома. Через некоторое время выбравшись из ребяческого плена, отодвинув шторы и заглянув в окно, он тяжело вздохнул, чуть не ослепнув от яркой вспышки: - Они уже здесь. - О чём ты? - Хелен явно не совсем понимала всей ситуации. - Эти черти с фотоаппаратами. - Майкл резко задернул шторы, настроение его заметно ухудшилось. Хелен встала с пола, положив мягкого игрушечного медвежонка на колени трёхлетней Барбаре, которая проводила её взглядом. Подойдя к Майклу, она шепнула: - Ну что такое? Всё хорошо. - Хелен провела рукой по его плечу, развернув к себе. - Нет, не хорошо. Ты просто не представляешь, как они мне надоели. Я устал от того, что каждый мой шаг известен всему миру. Ах, да...я должен сказать спасибо, что они не ставят скрытых камер в моём туалете. Хелен не знала что ответить на это. Поэтому она лишь крепко обняла его. - Твои объятия лучше всяких слов. - Майкл мгновенно почувствовал себя защищенным от всего и ото всех, абсолютно счастливым и любимым. - То, что ты делаешь со мной, просто невообразимо. - Тогда я буду чаще обнимать тебя. - Я думаю, нам уже пора ехать. - Да, пора. Вскоре они направились к выходу, столь же бурно провожаемые. - Готовься к старту... - Майкл надел очки и взял Хелен за руку. - Что? Я не... - не успела она договорить, как дверь распахнулась и они стремглав понеслись к машине, щурясь от вспышек и оглушенные криками. Эти несколько секунд показались кромешным хаосом. Первой забравшись в машину, Хелен почувствовала себя в безопасности. Майкл запрыгнул через несколько секунд и буркнул: - Теперь поняла о каком старте я говорил? - Да...Боже, сколько же их там! - она еще раз заглянула в окно, наблюдая за "стадом баранов", то топтавшимся на месте, то перебегающим из стороны в сторону, даже не успевшими понять, что "объект" уже в машине. Через пару часов они уже были дома. По пути Майкл, как и обещал, перевёл средства на счёт детского дома.