Ветер из ниоткуда

      Он видел ее уже не первый раз. Так же издалека и мимолетно, хотя ее образ давно вертелся в голове. Она пела в самых разных городах. Иногда ему казалось, что она специально там возникала, чтобы с ним встретиться – пусть даже только взглядом и обрывками невольно подслушанных речей. Хотя, она была странствующей певицей, ей положено гулять по свету. Порой у Гвельморриса просто просыпался интерес к этой незаурядной личности, поэтому в какой-то момент он начал уделять больше внимания тому, как и где удавалось увидеть эту певунью.       Сегодня это была дорога. Длинная дорога. Если пройти по ней далеко вперед, можно попасть в один из эльфийских городов. Оба шли как раз туда. Разве что, с разными целями. Когда Гвель свернул за пригорок, отступая от дороги, девушка пошла за ним. Пришла, как только затрещал костер. Он удивился, но промолчал. Она грела руки и глядела на тлеющие ветки задумчиво-меланхоличным взглядом. - Кто ты? – спросил он спокойно, не зная, как по-другому начать разговор. - Ирга, - ответила своим низким грудным голосом, а потом добавила. - Только ты и так меня знаешь. Не думаю, что мое имя так важно. - Ирга, - произнес он, повторяя за ней. – А я Гвельморрис, и, думаю, ты знаешь обо мне чуть больше, нежели я о тебе. - Знаю очень многое, как о тебе, так и о других личностях, - утвердила она, чуть улыбнувшись. – Но не знаю насколько все это правда. Слухи редко бывают достоверны. Хотя… мало какая история, в принципе, может быть полностью достоверна. - И почему ты пришла? – наконец вопросил он, разрушая ее желание пофилософствовать. Ирга смутилась и убрала руки от костра. Нахмурилась. - Мне холодно, - весьма хладнокровно буркнула. Не понять, толи соврала, толи приукрасила правду. - Как и всем людям, мне бывает холодно, особенно осенними ночами, - пояснила, увидев скептичное выражение лица Гвеля. - Разве ты человек? – удивился еще больше он, редко в этом мире люди вели кочевой образ жизни, обычно, они просиживали всю свою жизнь в своих закрытых городах. – По твоим остреньким ушам не скажешь. - Отчасти да, отчасти нет - Грязнокровка что ли? - Я странница*, как и ты, впрочем, Гвельморрис. Наверное, это и причина нашей встречи. - Вот это уже больше похоже на истину, - чуть улыбнулся он, заматываясь в шкуру. - Нету этой твоей истины, - захохотала Ирга. – Истин бесконечно много, а само понятие истины противоречит законам мироздания. Разве не так? - Наверное, так. Я не знаю этих законов. И вообще, я спать хочу.       А потом он заснул, а она тихо запела колыбельную, перебирая струны своей резной лютни, стараясь не разбудить его. Она бы и сама легла бы спать, да, видимо, не могла. Смотрела на него и играла свои никому, кроме нее, не известные песни на куче разных языков и наречий.       Ирга отложила лютню, когда все три луны воссияли на небе. Она встала возле тлеющего костра и окинула взглядом пространство вокруг нее. Она начала свою песню, больше похожую на чтение заклинания нараспев. Внезапный ветер растрепал ее уложенные волосы, и на ее губах мелькнула улыбка. Она услышала вторую песню, которая лилась параллельно ее странному напеву, только она была глубже и пронзительней. Странница раскинула руки и посмотрела в мерцающее светом трех лун и звезд небо. Подпевая северному ветру, сама стала ветром. Ветром, который дул неведомо откуда, принося с собой незримую весеннюю пьяную радость, рассыпающуюся по свету. Он пел между эльфийских башен и горных хребтов, наигрывая прекрасные мелодии на своей невидимой лютне. Этот ветер улетал на рассвете, оставляя своим немногочисленным свидетелям кусочки воспоминаний о чем-то слишком неважном, чтобы забыть. У него нет ни имени, ни дома, ничего, ведь ему этого не нужно. Есть лишь высшая степень безответственности и возлюбленной свободы, ускоряющие механизмы безумия этого мира.       А к утру ветер вернулся, разбудив рыжего Гвельморриса своими дикими песнями.       Она сидела на траве у тлеющего костра с закрытыми глазами. Вокруг нее расстилались звуки. Шорохи. Гвель собирался в путь, засовывая шкуру в дорожную сумку. - Ты со мной, Ирга? – позвал он в путь. – Я держу дорогу в Северный Порт, а потом, собственно, и на сам Север. - Может быть, - весело произнесла Ирга, подразумевая, что «да».

***

      Путник ушел куда-то, скрывшись между огромных домов, односложно попрощавшись. А она невольно подумала – « встретимся ли еще когда-нибудь, пока я не решу уйти окончательно из этого мира?» А потом ответила сама себе – «Конечно»       Она пела свои песни на площади, а все проходили мимо, не давая надежды, даже на чей-то взгляд или звонкую монету. Тут, в Акефале, время летело слишком быстро, чтобы кто-то мог остановиться напротив Ирги и услышать ее летящий ввысь голос, но, тем не менее, она верила, что кто-то придет и послушает. Она верила, что не может быть по-другому. Но судьба все строже и строже относилась к ее немой вере.       Когда у ног ее валялось всего несколько монет, и надежда заработать больше была, практически, утеряна, пришел некто в длинной фиолетовой мантии. Чернокнижник. Слушал долго. Около пяти песен прослушал. Видимо, услышал что-то значимое для себя, или просто заинтересовался. Улыбался, что, в принципе, не свойственно черным магам, хотя, он и без улыбки не выглядел особенно угрюмым. - Где-то я уже слышал о воспетой тобой свободе, - напоследок произнес он и ушел в сторону городских ворот, стоящих белой стенкой где-то вдалеке меж высоких домов. Ирга ухмыльнулась.       Ветер дул в спину магу, кружась маленькими вихрями, поднимая длинный подол его плаща. Гнал его в никуда, на свою необъятную родину. А тот шел, ловя всем своим телом весеннюю пьяную радость, приносимую ветром. А в ушах звучали песни той городской певуньи. Все о той же безупречной свободе.