Один на двоих

Спустя 8 лет. - Джи, ну давай ты скорее, мы же в школу опоздаем! - Да мы уже опоздали, какая разница на 5 минут или на 20? - Ну да, разницы никакой, не считая того, что во втором случае нам надерут задницы в два раза сильнее. - Пф-ф, - буркнул Джи, который медленно плёлся за другом, - В первый раз вижу, чтобы ты так рвался в школу. - Вообще-то у нас сегодня препарирование лягушек, - злобно ухмыльнулся Фрэнк. - Фу, да ты ещё и живодёр, - ещё раз буркнул Джи, - чёрт меня дёрнул с тобой познакомиться, - тихо сказал он про себя. Двое ребят, где-то спешно, где-то не очень, шли в школу. Школьный автобус уже был за несколько кварталов, и добраться до него являлось для них невыполнимой миссией, вот почему они пошли пешком. Одно из самых волшебных времён года – зима, да ещё если это последние дни перед Рождеством, тогда даже воздух наполнялся чем-то волшебным и неуловимым, но таким сладким, словно свежеиспечённый рождественский корж, покрытый глазурью. Весь город пропах этим запахом до основания: от жилых домов и до магазинчиков с рождественскими подарками. Взрослые со своими детишками прогуливались вдоль магазинов с игрушками и сладостями, по пути заходя то в один, то в другой. Во всех ларьках, магазинах, торговых центрах и даже в школе развешаны злополучные цветки омелы, которые так и норовят сплести сердца двух людей воедино вынужденным, а для кого-то таким желанным, но всегда робким, поцелуем. 24 декабря – последний день перед выходными, а значит, надо оторваться в школе на полную и расцеловать всех девочек, случайно или не совсем, вставших под омелой. Вроде бы типичные мысли старшеклассников, но только не этих. Точнее, не одного из них. - Фрэнк, может, не пойдём по этому парку? - Ой, да ладно тебе, что в нём такого? Это короткий путь, я знаю, - процедил парень и завернул в тёмный переулок. Джерард сначала остановился, неуверенно всматриваясь в узкое пространство, ведущее к пустынному и давно заброшенному парку, но решил всё-таки последовать за другом. Они молча шли, пробираясь всё глубже, как вдруг впереди Джерарду почудилось что-то высокое и тёмное. - Что это? – спросил, слегка испуганный Джерард из-за спины друга. - Дерево это, дурень, что ещё может быть в парке? Ты что, дерева испугался? – хихикнул Фрэнк. - Ты неисправим, - закатил глаза Джи и уверенно пошагал впереди друга. - Эй, Джи, ты чего? Я же пошутил. - Да, это было более чем остроумно, - Джерард не оглядываясь, поплёлся вперёд, прямо навстречу злополучному дереву. Он, наконец, остановился и посмотрел на верхушку: на грубой и жилистой коре растения красовались такие банальные слова: “П + Н = ЛЮБОВЬ”. И хоть он ненавидел публичное проявления чувств влюблённой парочки, из-за которой сразу появляются рвотные позывы, эта надпись чем-то его задела. Слова были аккуратно вырезаны на самой верхушке, где бы никто не смог до них добраться. Казалось, что тот, кто это сделал, надеялся сохранить свою хрупкую любовь от всех невзгод, надеясь, что на такую высоту никто не полезет, никто не посмеет замазать или стереть эти слова, причинить боль тем чувствам, что скрывались за ними. Кто знает, вместе ещё эти П. и Н., но то, что они дорожили своими чувствами – было видно сразу. Джерард медленно хлопал ресницами, намереваясь поймать ими белоснежные снежинки, сыпавшиеся с неба. То ли дело их поймать, а вот удержать эту хрупкую часть Вселенной – ой, как непросто, что уж там говорить о любви. И кто знает, откуда она приходит и уходит ли когда-нибудь или это миф. Сейчас парень думал, что с удовольствием бы последовал примеру этих П. и Н. и исписал бы хоть сто верхушек с деревьями, лишь бы доказать тому, кого он любит, истинную силу своего чувства, что теплится в его сердце неугасающим огнём, костром его сердца. И, может быть это глупо, но с появлением этого человека, маленьких огонёк в его груди со временем перерос в огромное и сильное пламя, обжигающее изнутри. “Д + Ф = ЛЮБОВЬ”. Как-то банально, зато звучит”, - подумал парень и закрыл глаза. Он медленно втянул в себя холодный воздух и выдохнул его горячим паром, вглядываясь в который, плыло в глазах. - Джи? – шепнул на ухо, незаметно подошедший Фрэнк. Джерард подпрыгнул от такой неожиданности и ошарашено обернулся к Фрэнку. - Ты что делаешь?! Чёрт, я чуть от сердечного приступа не скончался, - сказал он, медленно расставляя слова. Фрэнк мило улыбался и как будто что-то задумав, бегал карими глазами по лицу Джерарда. - У тебя снежинки на ресницах, - медленно выдохнул Фрэнки, выпуская в воздух белую пелену пара, улыбнулся. Джерард почувствовал, как краска хлынет к его лицу, а мозг откровенно отказывается воспринимать ситуацию, не давая языку работать и сказать хоть что-то членораздельное, и он с открытым ртом молча хлопал глазами. - Э-э-э, - всё, что он смог выдавить из горла и шумно глотнул, когда Фрэнк приблизился ещё немного, так, что их лица уже были в нескольких сантиметрах друг от друга, - Ты чего? Фрэнк ничего не ответил. Он скинул с плеча рюкзак и начал в нём шариться, как вдруг достал из него веточку с тремя красными ягодками, спрятанных в тёмно-зелёных листочках. Это была ветка омелы. Джерард всё также молча хлопал глазами и не мог воспринять ситуацию адекватно, потому что в его голову тут же ворвались вспыхнувшие яркие картинки с не менее ярким подтекстом. - Смотри, что я нашёл, - повертел Фрэнк растением перед носом смущённого друга. Джи ничего не успел сказать, потому что всё произошло слишком быстро. Фрэнк поднял веточку над собой, схватился рукой за шарф Джи, притянул ошарашенного друга к себе и тут же впился в губы. Джерард не мог поверить в то, что происходит и чувствовал, как костёр в груди сошёл с ума и плещется во все стороны языками пламени, разрывая грудную клетку. Он быстро и шумно дышал, вдыхая ноздрями такой нужный воздух, уже не в силах сдерживаться, прикрыл глаза и обмяк в руках друга. Всё было, как во сне: снежинки на ресницах, поцелуй под омелой, эта зима с белыми снежными хлопьями, падающими с неба и мерно садившимися на плечи в поисках убежища. Поцелуй был такой нежный, совершенно невинный и чистый, как эти самые снежинки на ресницах Джерарда. Фрэнки отстранился, отпустил свою руку от шарфа Джи и этой рукой приподнял парня за подбородок. - И ещё: я, кажется, люблю тебя, - сказал он, всматриваясь в глубокие зелёные глаза. Джерард на миг забыл, как дышать. Потом он, очнувшись, взял в руку холодную ладонь Фрэнка и положил её себе на грудь. Его горячее сердце бешено стучало, вбивалось и как будто могло сейчас выпрыгнуть прямо Фрэнку в руки, вмиг согрев их. - Чувствуешь? – спросил, наконец, Джи, - Это мой костёр. Теперь он и твой, храни его, береги, никогда не дай ему угаснуть, ведь без него я могу умереть. Теперь, он наш общий. Один на двоих.