Девять

      И раз, и два, и три. Турник в проёме — вот мой лучший друг в последние два года… Ещё пару подходов к гантелям, разминки у груши, зарядка и я уже готов к приёму горячего парного молочка и свежей газеты. Что там у нас на повестке дня? «Осложнение час-пика в будничные утра, транспортная сеть перегружена.» — Сообщает Министерство транспорта. Впрочем, ничего нового. Работа тренера дозволяла вольный график. Да и на велосипеде полезнее. А кто рано встаёт, тому Бог подаёт. Дожёвывая сырник и допивая молоко, с видом из окна на наш просыпающийся дворик, я вспомнил про вчерашних ребят в спортзале. Дикие бизоны, пример подражания даже мне, спортсмену со стажем. Одной левой любого гопника отшибут, да что там, взглядом втопчут в землю, а потом поминай как звали. Реальные качки. И ведь не дуболомы, нормальные люди, даже опытом с народом делились. Эх, именно таких людей сейчас мало в обществе. Кругом штырики, считающих проколы то на языках, то на жопе. Аж тошнит при виде.       Поправив портрет деда и надев красную олимпийку, я вышел и запер входную дверь снаружи. Быстрое постукивание кед по ступеням подбадривало начало нового дня.       Пара припаркованных машин, детская площадка и моя любимая дорога до спортзала — такой дорогой сердцу дворик. Ну что, стометровку? *********************************       26с на секундомере, не плохо. Теперь восстанавливаем сердцебиение. Вдох… выдох. Руки вверх… руки вниз. Прохладный воздух разогревал изнутри. Все силы природы сливались в едином теле. Чудесная энергия. Проходим через арку во внутренний двор, а потом бы... Так, а это у нас что тут?       На крыльце под навесом сидела кучка подростков в «Адидасах», шпана. Человек шесть-семь на корточках. Проходя мимо до меня дошёл запах курева и развязанная уличная гитара. Ещё и бутылки повсюду. Я уже знал их. В такие моменты, за людей пронзает в сердце боль. Потерянное поколение. Помню, много раз к ним подходил, да всё без толку. Они не понимают. Здесь уже на уровне семьи. Прошёл бы мимо, но резко дёрнулся назад. Алиса, соседская девчонка, сидела в центре и брякала струны. Поджав губы, морально вздохнув в предвкушении разговора, я двинул в сторону компании. — Здарова, молодёжь, — Гитара неуклюже смолкла, посыпались их «Оп-па, оп!» кто-то даже присвистнул, — Чё это мы тут делаем? На меня покосились мятые взгляды. — Отдыхаем. А чё, не так чёт? — Кто-то особо смелый выплёвывал подобие слов. — Да мне то, в общем, всё-равно, — Я столкнулся с гитаристкой взглядами, — Алис, у меня к тебе разговор, пошли выйдем. — Чё я то сразу? — Давай-давай. — Не хочу, — Она недовольно качнулась. — Быстрее, — И тот же смельчак решил вновь повыпендриваться. — Слышал? Она не хочет, — Мне по росту встал зашарпанный кент: руки в карманах, шапка набекрень, наглая стойка. Стоило только показать свой левый бицепс, как меня сразу тут зауважали и «пацанчик» присел. — Алиса, с-ю-д-а. — Я показал пальцем себе под ноги. Через злобный шёпот, бормоча себе под нос, Алиса передала гитару и вышла ко мне, — отойдём-ка. *********************************       Мы вышли поодаль от гулянки. Бегая взглядом и сложив руки, в бежевом пальто и джинсах, она выделялась из толпы даже внешне. — Чё я опять не так сделала-то? — Во-первых, ни чё, а что, — Алиса цокнула и закатила глаза, — во-вторых дыхни. — Чё? Да я ни капли, чес слово! — Ни чё, а что. Дыхни-дыхни, если врёшь, разговор совсем другой будет, — Мне дыхнули. Трезвая. — Ни капли, — Я пригрозил ей пальцем. — Ни капли. — Сколько ты с этими ещё сидеть будешь? — А что? — Да ничего, нет что-бы заняться чем-то, сидишь с этими отморозками. — Да они нормальные. — То есть, пивко и сиги в пятнадцать нормально, да? — Ну взрослым же можно. — Аааа, вы себя уже взрослыми считаете, да? — Алиса заулыбалась. — Да мне уже через год в колледж. — Так, — Я помрачнел. — Что? — Город наш был весьма невелик, десять тысяч населения. Нормальных колледжей было очень мало. Я уже не раз заводил эту тему. Не раз ей уже говорил, что-то, куда она собирается — совсем не оправдывает её ожидания. Это был не колледж, сего лишь место для кучки идиотов и быдла. — Родители у тебя нормальные, не алкаши, они тебя для института готовят, а не для умоотсталых заведений. Вон, и кормят нормально, и одевают. Тебе несказанно повезло. — Да ладно, мне много-то не надо, зачем париться по лишнему? Алиса опять заулыбалась. — А каким ты будешь человеком после этого, не задумывалась? — Обычным, нормальным. — Ты не знаешь о чём говоришь. — Это всё вы выдумываете. — Выдумываю? — Да, пугаете, — Наступило недолгое молчание. Алиса ждала, пока я её отпущу, а я думал, что с ней делать. Спустя пару вздохов, в голову закралась одна мыслишка, скверная, никак не педагогичная, но сразу появилась вера, что это единственно правильный выбор. — Собирайся, — Гаркнул я. — Куда это? — Алиса удивилась. — На луну. — В смысле? — Если не хочешь по хорошему, будет по плохому. — Никуда не пойду! — Тогда я твоим друзьям такую взбучку устрою, выдавлю с района, они к тебе и на километр не подойдут, — Алиса уже недоумевающе пугалась грозного меня. Всё-таки, только что простое отчитывание попахивало превращением в кое-что большее, — И тебе тоже достанется, сто раз пожалеешь. А если поедешь со мной… — То что? — Больше никогда не подойду ни к тебе, ни к шпоне твоей. — Честно? — Честно. — Честно-честно? — Слово тренера, — Немного подумав, посмотрев куда-то в пол, помявшись Алиса наконец согласилась. — Ладно, щас, — Потом подбежала к крыльцу. Что-то сказала и быстро вернулась, — куда идём-то? — Узнаешь, пошли, — И мы направились в одно не очень приятное место, о котором я и рад бы забыть, но хранил его лишь для этого дня. Для сегодняшней, последней попытки исправить одного запутавшегося человека. **************************       Пепельное небо покрывало наш маленький Энкс, норовя вот-вот пустить дождь, как горькую слезу о наших жителях. Через узкие и тёмные переулки, извилистые дворы, детские площадки шла парочка, развлекая себя разговорами. — Никогда не думала заняться игрой профессионально? — Нет. — Ну так, чем лучше играешь, тем лучше душе. — Я сама решу, что моей душе лучше. — А ну да, водка. — Слушайте! Не смешивайте меня с ними. — С чего бы это? — Вы же прекрасно знаете, что всё это не моё. И куда мы вообще идём? — Вовремя ты спросила. Вон тот дом, — Я указал на покосившееся серое трёхэтажное здание, с битыми окнами, старой крышей, отпугивающее всем своим дурным видом и скверной репутацией. — А что там? — Я не ответил. Время слов кончилось, пора отвечать за них. Мы аккуратно вошли через коляски, велосипеды и другой хлам внутрь. Алиса, крадясь за мной, дрогнула от крика, дикого, пьяного сорвавшегося сразу, как только мы вошли. Мне же не впервой. — Дальше не пойду, — Алиса встала столбом. — Ты не знаешь что… — Знаю! — Она топнула ногой. — Это лишь слухи, — Она замялась, сложив руки, — между прочим, — я сделал шаг выше, — это тебе всё как пример. Посмотри. — Не… не хочу. — А жить ты так хочешь?! — Я спустился к ней в плотную, выстрелив взглядом в упор. — Нет, — Уже шёпотом. — Идём, — Твёрдо приказал тренер. И две пары ног пошли по грязным пролётам вверх, наблюдая весь тот результат убитых судеб и зелёный цвет стен отчаяния, невозвратности, медленной гибели. Через несколько пролётов, они дошли до деревянной двери, почти вываливающейся из проёма.       ~Да что такое, открывайся давай~ — Закрыто же. — Никогда не закрыто, — Пыхтя, я с трудом протолкнул заевшую от ржавчины дверь в длинный коридор, переступая мусор на пороге. Сразу в нос ударил едкий запах то ли гари, то ли курева. Алиса аккуратно прошла за мной, и сморщившись зажала нос воротником пальто. Тошнотворная грязь — самое точное определение того срача, что творился вокруг. Зашарпанные, разрисованные стены. Темнота и мусор, в мешках и просто раскиданный. Алиса тут же попыталась выйти, но была поймана за локоть. — Это ещё цветочки, — Она нахмуренно посмотрела на меня, явно проклиная в мыслях, — пошли. Чем дальше мы уходили в коридор — тем хуже всё становилось. Торчащие трубы, скрипящий деревянный пол и гадкий, болотный запах только усиливался. В конце уже не было света вообще, будто ночью, как и чистоты. Здесь-то мне и есть что показать. Прорвав ещё одну тугую дверь, я взял Алису за руку, потому что пробираясь через обломки мебели, какие-то непонятные жидкие отходы и дырки в полу можно было упасть. Внезапно, она упёрлась ногами, остановив нас. — Долго не будет, или ты уже забыла об уговоре? — Её хватка неуверенно ослабла. Мы вновь пошли. Ясно, что такая гадость пугает, но в душе я порадовался, что ей это противно.       Мы прошли в тёмную комнату, рассадник мух, летающих перед глазами, и центр этого запаха. Из всего великолепия можно было увидеть лишь двух отрубленных ватников на столе с водкой, один скрючился под ними и ещё одна женщина, уже на диване. Все спали или были настолько не трезвы, что неспособны стоять. На ощупь найденный рубильник включил дохлую лампочку над столом, дающую очертания комнаты. Какой-то Алкаш сразу замычал. Алиса вцепилась мне в спину.  — Ну что же, самое время жизненных историй, — Я сел по центру стола, визуально напротив Алисы, — Начну, пожалуй, со знакомств. Вот это — Николай, — Хлопок по лысине остался без ответа, — Мой бывший одноклассник. Запомнился хамом и хулиганом, однако преуспевал в спорте, даже несколько соревнований выиграл. Но, сейчас он здесь. Напротив Влад, тогдашний сосед. Отличник, примерный парень, имеет высшие образование врача. А что случилось? Почему такие перспективные, успешные парни, оказались в яме? А связались как-то вот с этим, — Я звонко щёлкнул пальцем по бутылке, — и этим, — легонько пнул лежащего, — Тут всё быстро произошло, через людей, через «слабо», через самолюбие. Что-то от своего желания, а что-то навязали другие. Всё это общество лишь система, отбор сильнейших по морали людей, здесь — свалка, надгробье. Всё это чёткий бизнес по нарезке из людей бюджетных свиней, здесь всё чётко, есть зачинщик-тиран, есть его подоплёки и есть жертва. Про это можно долго рассказывать. И ты сама уже не замечаешь, как входишь в этот бизнес, как он заглатывает тебя через твоё общество, через твои слабости и соблазны. Особенно общество, оно прогибает тебя под себя, уподобляет себе и ставит тебя на место. Ведь как всё начинается: сначала сиги, чуть-чуть совсем, потом попить понадобилось, а там уже и гулянки, а на гулянках девочки, а на гулянках и ты уже есть. Уже и сама не заметила, как тебе начали определять место, просто, оно ещё не зримое, не чёткое. Поэтому ещё можно выбраться, — Я слегка приостановился, выдержав паузу. Алиса стояла стопором, кажется, уже и не дышит, — Поколение взрослеет, появляются новые потребности. И их нужно исполнять, а так как девчонок меньше, всё уходит в массы. Ты понимаешь, о чём я, — В этот момент она испуганно дёрнула рукой, — И когда опомнишься, что случилось, будет уже поздно. Ты уже будешь частью этой квартиры, и всё оно медленно задушит тебя, высасывая последнею дольку души.       По трубам за стенкой громко протекла вода. Потрескивание лампочки, запах. Алиса застыла, растерянно осматриваясь. На глазах вот-вот навернуться слёзы. — Ладно, выходим, — Алиса выбежала в коридор спотыкаясь, не дожидаясь меня. И быстро зашагала впереди, прячась от торчащих труб, разрисованных стен и стихийного, народного бедствия, что неизбежно царило в этом доме. *****************************************       Гулко хлопнула дверь, выпуская нас. Алиса откашливалась, глотая свежий воздух. Я ждал рядом, сунув руки в карманы. Похоже, её всё-таки впечатлило… Как бы только не вырвало. — Пошли, пройдёмся, На меня кинули жалобный взгляд, — Просто прогулка. ***********************       Грубый шелест раздавался по всему парку. Серое небо вот-вот прольётся, а мы до сих сидим на скамейке. Поёжившись от холода, я случайно задел Алису. — Прости, — Она промолчала, будто и не заметила. Всё выглядело мрачным, пейзаж — уныл, Алиса — в депрессии, а мне холодно. Хотя, в душе было чему улыбаться. — Почему вы не помогли им? — Алиса вертела камушек в руке. — Кому? — Тем… вашим бывшим друзьям. — Колкий вопрос, — вздохнул я, — не смог, не хватило силы. Ещё несколько минут мы промолчали. Мне торопиться то некуда, в отличие от тех, кто в спешке пробегали мимо нас. Дом, работа, фальшивые друзья, ненужные покупки, вечер, а потом утро и всё сначала — замкнутый круг, не люди, а белки в колесе. Когда они последний раз видели покой? Суета, да и только.       На асфальт упала слезинка, её. — Вы меня тоже, такой скоро видите? — Нет. — Зачем тогда показывали? — Что бы ты увидела, задумалась над своим будущим. — Я ведь не такая, не как они, — Алиса резко вспылила своим взглядом, — и всё бы у меня было нормально, — Не легко перевернуть сказку в реальность, мне надо лишь сохранить, — вы преувеличиваете. — Нет. — Как же нет. Это другие люди! Это не я! — Зато твоя шпона такая. — Они меня не трогают. — Уже трогают. Посмотри на свою учёбу, повадки, увлечения. Всё уже пропитывается тем запахом. — Не стану такой,- Я поднялся. — Ты очень упёртая. Но сама всё видела, сделай выводы… и чуть не забыл, как и обещал — больше никого не трогаю.       Блеснув глазами, тренер попрощался с Алисой, оставив её на лавке с собою в раздумьях, в своей же борьбе. Алисе было уже пятнадцать, но только в этот момент её детство кончилось, она начала взрослеть, начала принимать реальность такой, какая она есть. Скоро ей откроются новые пути, по которым она сможет сделать шаг, но лишь скоро…       В это же время. На скамейку напротив сел худощавый парень с бирюзовыми наушникам. Чем-то он интриговал, завлекал одним видом, требуя раздумий, иногда и не о чём, хотя, по сути, ничего и не делал. Но, мы то знаем Алису? В нём она нашла абсолютно противоположное: решительность. И сделала новый шаг, а может старый. Может, к нему, а может назад. Ведь тренер уже не видел, куда она ушла, теперь всё в её руках.