Fate

Placebo — Summer’s gone Cue to your face so forsaken Crushed by the way that you cry Cue to your face so forsaken What a surprise Парень тихо шагал по уже замерзшим улицам, кутаясь в теплый шарф и без конца, поправляя ворот пальто. Листья медленно кружились в воздухе, но, почему-то, они не придавали этому месту красоты, они лишь делали город грязнее, покрывая его уже не желтыми, а коричневым одеялом умершей листвы. You try to break the mould before you get too old you try to break the mould before you die Мы все пытаемся изменить мир, пытаемся гореть ярче, чем можем, тратим все свои силы, бросаясь в бесконечную пустоту, стирая границы своего сознания. Открываем свою душу, пуская туда всех и каждого, пытаясь согреть всех, но при этом мы медленно потухаем. И знаете, в чем ирония, чем ярче ты горишь, тем быстрее тебя потушат. Будь то сквозняк из-за незакрытой двери в собственное сердце, или же зияющая пустота в душе из-за того, что ты испытал на себе всю боль этого мира. Мы все пытаемся что-то поменять, пытаемся идти своим путем, аки «не такие, как все», но на самом деле мы все одинаковы, мы идентичны. Те, кто полностью осознают это, только они отличаются от всех. Именно такие люди начинает искать себя. Именно они потухают раньше всех, просто потому что уходят в себя, забывая о реальности, забывая о существовании остального мира, тогда их находят и медленно, но с огромным наслаждением уничтожают. Cue to your heart that is racing stung by the look in your eye Cue to your heart that is racing What a surprise Блондин задумчиво посмотрел наверх, останавливаясь на месте. Облака лениво переползали по утреннему небу, они тоже куда-то спешили. А зачем? Имеет ли это смысл? Он думал, что нет. Чем больше ты торопишься, чем быстрее ты бежишь, тем быстрее ты разгоришься и спалишь сам себя. Странно? Возможно. Но не на это ли нам дана жизнь. Мы всегда будем путаться в собственных мыслях, как в пуховое одеяло темным зимним вечером. А чем больше ты думаешь, тем больше ты находишь противоречий, и в какой-то момент ты начинаешь осознавать, что вся наша жизнь состоит из огромного комка да и нет, и они переплетены так тесно, что ты уже просто не можешь найти ту самую нитку, что бы распутать его и понять, что к чему. you try to break the mould before you get too old you try to break the mould before you die Он пытался. Пытался изменить мир, сломать шаблоны и показать, что он другой, но его никто не видел. Знаете, принцип толпы, сломать всех, чьё сердце светится в этой непроглядной тьме. И многих они ломают. Заставляют потеряться в себе, меняют их от основания, до кончиков пальцев. А те, у кого, получается, вырваться из этих пыток, словно падшие ангелы сами обрезают свои крылья. Сами накидывают не пропускающую свет черную мантию, что бы никогда больше не показать своего огня. Но он был не таким. Он не был похож ни на кого. Его ломали и швыряли из стороны в сторону, а он продолжал верить. И сейчас, он верит, что этот мир не потерян, словно верный пес он привязывается к людям, в глубине души зная, что это убьет его, но он душит это чувство холода на кончиках пальцев и распахивает дверь в душу, пуская погреться его теплом. . Cue your face so forsaken crushed by the way that you cry Cue your face so forsaken Say goodbye Часто люди просто покидали его, уходили без предупреждения, а он слышал лишь щелчок входной двери. Почему они так делали? Вы, верно, подумаете, что они были очень злыми и жестокими, но нет. Он менял их, он научился не только греть людей, отдавая своё тепло, он научился показывать им мир, он научился помогать им тянуться к прекрасному, научился разжигать огонек в их сердце, научился помогать сломленным. Но они просто не могли остаться с ним. Они чувствовали, что он начинает потухать и тогда они с дикой болью, разрывая уже, будто один организм, покидали его. Тогда он лишь сильнее разжигал себя, продолжая идти дальше. Чем больше боли ему причиняли, тем сильнее он становился. Этим он и отличался от всех. Он становился именно сильнее, его сила заключалась в бесконечной доброте, заботе, нежности. У многих же эта «сила» проявлялась в бесконечной озлобленности, грубости. Но нет, такие качества отличают лишь слабых людей, таких, как они сломать гораздо легче. А его сломать было невозможно, слишком он был особенным. Он — это ангел, с потрепанными крыльями, но всё также невыносимо красивый. You try to break the mould before you get too old you try to break the mould before you die Блондин оглянулся по сторонам, рассматривая пробегающих мимо людей, и завернул за угол, проходя к тропинке, ведущей в парк. Сегодня вторник, а значит, людей здесь быть не должно. Он осторожно наступал по листьям, пытаясь не наступать на них. Он не хотел нарушать тишину, которая царила здесь. Деревья пытались коснуться неба и поэтому устремлялись ввысь. Игнорируя основную часть парка, он пошел в самую дальнюю его часть, пытаясь укрыться от всех звуков. Ему нужно думать, спустить свои мысли с поводка и дать им выйти наружу, пока они не стали прожигать его глаза. Он проходил мимо лавочки, на которой одиноко сидел брюнет. Специально замедлив шаг, он решил рассмотреть его. Темные кудри лениво спадали на лоб, закрывая его лицо, тонкие пальцы были скреплены в замок, ногой он отбивал какой-то ритм, а спина лихорадочно вздымалась. Блондин уже без стеснения подошел ближе и услышал, как парень напевал песню. Sing for your lover Like blood from a stone Sing for your lover Who's waiting at home Блондин хорошо знал эту песню и полуулыбка закралась на его лицо. Он подсел к парню и продолжил. If you sing when you're high And youre dry as a bone Then you must realise That you're never alone And you'll sing with the dead instead Парень, сидящий до этого опустив голову, повернулся к блондину и немного улыбнулся. Его голубые глаза были затянуты пеленой слёз. Но они были чистого небесно-голубого цвета. Парни посмотрели друг на друга и, казалось, что в ту самую секунду перед ними пронеслась вечность. Они просто растворились. Между ними не было ни сантиметра расстояния, но при этом между ними была целая вселенная. Именно в тот момент, они оба заметили крылья друг друга, а их сердца разожгли огонь в их глазах. Это длилось всего мгновение, но они думали, что сидят вот так вечность. Это был тот самый момент, когда встретились родственные души, когда им не нужно было говорить, им не важно было знать имя друг друга, они просто вмиг поняли, что эта встреча принесла им новый глоток воздуха. Они оба хотели что-то сказать, но было слишком рано, и они знали это, поэтому просто молчали, смотря в глаза друг другу. Ветер разметал челки парней, и они просто улыбнулись друг другу. Они боялись произнести хоть звук, им не нужны были слова, лишь в полной тишине они могли говорить друг с другом. Блондин встал с лавочки, и брюнет поднялся за ним. Они просто развернулись и пошли в разные стороны. Резко замедляя шаг, брюнет повернулся к блондину, смотря ему в след. — Мы ещё увидимся? — покусывая губы, с надеждой спросил он в спину блондину. — Ты ведь сам знаешь ответ, — повернувшись, ответил парень, поправляя съехавшие очки. Брюнет улыбнулся и пошел в свою сторону. Они оба улыбались, возвращаясь, домой, а когда они закрыли свои тяжелые входные двери, они поняли, что судьба больше не даст им очередной шанс, они прошли все испытания и встретили друг друга. Сейчас им остаётся лишь встретиться вновь, но никто из них не будет ждать встречи, это помешает. Судьба слишком умна и настало время подчиниться её правилам. Они заснули с ощущением полного спокойствия и счастья, в первый раз их не терзали собственные мысли, а засыпали они в одной кровати, хоть и проснулись в разных концах города. You try and break the mould; before you get too old you try and break the mould, before you die. Проснувшись с утра, блондин взял чемодан, который он собрал ещё вчера. Допивая кофе, он вызвал такси и уже через час он был в аэропорту. Около получаса и он уже проходил в салон самолета. Остановившись у своего места, он отключил свой телефон и поднял глаза, встречаясь с двумя океанами. — Ну, здравствуй, — тихо сказал блондин, заглядывая в билет парня, который был у него в руке, — Трой Сиван Меллет. — И тебе привет… — Тайлер, просто Тайлер, — блондин пожал плечами и протянул руку. — Тогда, Трой, просто Трой, — брюнет пожал руку в ответ.