Помидоры

Над торговой площадью Рима нещадно палило солнце, выжигая в сердцах честных граждан ненависть к лету. Даже попадающиеся тут и там деревья не давали своей тенью хоть немного прохлады, вынуждая несчастных прогуливающихся римлян изнывать от жары. Но самые умные из них все равно предпочли остаться в домах, где открытые тут и там окна давали хоть небольшой, но сквозняк. Таких оказалось большинство - почти все широкие улицы и узкие переулки были пусты, даже куртизанки не подмигивали игриво шагающим мимо стражникам, а воры не играли в кости на крышах разрушенных домов. Лишь верным блюстителям порядка приходилось нести караул, да парочка торговцев еще не теряли надежды найти хотя бы одного покупателя на свои яблоки, которые уже так надоели, и дорогие шелка, не нужные в дни, когда все тряпки со своего тела наоборот хочется снять. Подгоняемые слабым ветерком по каменной дорожке листья пролетели перед одной из совершенно обычных торговых лавок. Такая же, как и все: небольшой арочный проход в стене, перед которым высился сколоченный из досок прилавок, полосатые куски ткани, развешенные на и над ним, да горящие где-то в глубине помещения свечи, мелким своим пламенем освещающие ряды одинаковых закрытых коробок. От таких же торговых лавок эту отличала лишь явно на скорую руку сделанная вывеска - большая доска с надписью "Помидоры" и красным овалом слева от нее. За прилавком откровенно скучал продавец, разодетый, несмотря на жару, в явно не легкий белый костюм с капюшоном, из-под которого на плечи ложились жесткие волосы цвета соломы. Несмотря на некоторые морщинки, девушка - а продавцом была именно дама - выглядела достаточно неплохо, и лишь маска искреннего недовольства могла отпугнуть буквально любого. Со вздохом она опустила голову на доски и накрыла ее руками. - Почему именно мы? - Не у меня спрашивай. Из-за горы ящиков вышел высокий мужчина в похожем одеянии, которое отличалось лишь длиной и подобием шарфа на лице. Он вытирал мокрые руки об такую же, как и остальные, полосатую красно-белую тряпку и хмурил густые брови, глядя на сестру по несчастью. - Сделай лицо попроще, от нас же потенциальные покупатели уходят из-за тебя. - Три года! - воскликнула девушка, оборачиваясь к коллеге. - Три года, Эрколь, мы обучались искусству убивать за свободу только ради того, чтобы сейчас, на следующий после посвящения день заниматься этим... - она обвела рукой коробки и горки красных овощей и с горечью закончила. - Продавать чертовы помидоры. - Возможно, это еще одна проверка, - мужчина оттеснил девушку от прилавка и принялся набирать в корзинку подошедшей старушке помидоры. - Или отправить кроме нас некого. - Ну да? А что насчет новичков? Они даже меч в руках держать не умеют, только торговцами и годятся. Эрколь лишь пожал плечами и спрятал заработанные золотые монеты в мешочек на поясе, занимая место продавца. В общем-то, он тоже не о такой жизни мечтал, давая три года назад клятву верно служить Братству. Конечно, шрамов, полученных в постоянных разъездах по заданиям, ему на всю жизнь хватит, но поручать лучшим ученикам, только недавно прошедшим обряд посвящения, продавать помидоры... Впрочем, не ему, простому обывателю, самого Мастера-Ассасина осуждать. - Не сиди без дела, Кан. Пойди, вон, посчтай, сколько еще осталось. Девушка пробурчала нечто, что Анимус точно не стал бы переводить, буквально сползла с удобного стула и направилась к еще закрытым ящикам. Несмотря на палящее солнце, в заднем помещении было довольно прохладно и темно, что не могло не радовать. Но с такими темпами продажи все овощи все равно пропадут гораздо раньше, чем они успеют сбыть хотя бы половину из них. Переводя скучающий взгляд с коробки на коробку, Кандида мысленно их подсчитывала, всем нутром желая поскорее избавиться от этих овощей, так издевательски поблескивающих кожурой в свете свечей. - Еще тридцать дв- Перед самым носом девушки промелькнула едва заметная тень, и на пустом месте будто из воздуха материализовался еще ящик. - ... три. Двадцать три. Уж чего, а такой незаметности, как у их наставника, никому из учеников не достичь. Он был быстр как молния, ловок как обезьяна, незаметен как букашка и до безумия странен иногда. Кан сама как-то видела, как он бежал по улице и вдруг ни с того ни с сего залез на стоящий на его пути столб. А чего стоит его лазание по стенам, когда совсем рядом с ним стоит лестница. Но самое лучшее в его репертуаре - падения. Вы представляете, как это странно, когда на ваших глазах человек падает с третьего этажа, встает, выпивает обычное лекарство (которое все Братство закупает у одного и того же лекаря!) и как ни в чем не бывало идет куда шел! Эцио Аудиторе определенно был самым странным учителем из всех существующих. Ассасин заняла место рядом с коллегой и стала перекатывать помидор по прилавку. Из руки в руку. Туда-сюда. Туда-сюда. Чем ей еще заниматься в этом месте? Туда. Обратно. Красный шарик катился неровно, цепляясь буграми за неровную поверхность. Из руки в руку, туда и сюда. - А может, в этом и есть смысл. Эрколь вопросительно взглянул на девушку, продолжавшую катать помидор. Она не отрывала взгляда зеленых глаз от блестящей поверхности овоща, говоря будто с ним, а не стоящим рядом братом. - Помидор круглый. Как голова. И очень мягкий. Совсем как сердце, ну или душа любого человека. А мы берем... Кандида едва заметным движением обнажила скрытый клинок и проткнула им плод. Из-под красной кожуры брызнул такой же красный сок, запачкав прилавок и белый рукав костюма ассасина. - ... и обрываем ее к чертям собачьим. Понимаешь? А когда мы делаем это, из него выходит сок, такой же жидкий и красный, как кровь, которую мы видим каждый раз, обрывая чью-то жизнь, каждый раз, как избавляемся от преследования, каждый раз, нападая со спины на стражу, лишь бы остаться незамеченными. - Кандида, я не... - Мы будто протыкаем десятки помидоров, верно? Ты разве сам не привык к этому, Эрколь? Видеть красный сок на своих руках. Девушка заносит руку над еще одним овощем, собираясь раздавить его, но в паре сантиметров от него ее руку сжимает чужая, заставляя обернуться. Лицом к лицу Кан сталкивается с коллегой, который крепко держит ее запястье, не давая сдвинуться с места. Его взгляд становится еще более осуждающим, а брови, похожие на маленьких косматых ежиков, недовольно сдвинуты над глазами. Он качает головой, будто ругая нашкодившего ребенка. Кандида тепло улыбается ему в ответ: - Как думаешь, где он берет все эти помидоры?