Время собирать камни

      — Виталька!       Я оглянулся на голос и перехватил удивлённый взгляд идущего рядом брата. Позади нас семенил карапуз, ловко переставляя коротенькие ножки. Он, смеясь, от кого-то убегал. Чуть поодаль шла компания подростков, преградив дорогу мужчине, догоняющему малыша, лицо которого я рассмотреть не успел.       Мы, решив совместить приятное с полезным, шли по делам через заснеженный парк, наполненный солнечным светом. Снег слепил глаза и слышался щебет воробьёв, которые таскали по скользкой дорожке огромную хлебную корку, не в силах её унести в своих клювах, поэтому отбирали её друг у друга, выклёвывая мякушку, а иногда и пощипывая собратьев. А мы — это старший брат, я и дочка. — Виталик… — мужской голос прозвучал уже у меня за спиной и показался очень знакомым…       Я внезапно остановился и, обернувшись, столкнулся лоб в лоб с молодым черноволосым мужчиной. И был слегка удивлён, узнав в нём Михаила. Он тоже оторопел, увидев меня, и на его губах замерли последние слова: — …погоди, сыно… — Привет, — подойдя поближе, я протянул руку для приветствия, — какими судьбами? — Привет, да вот гуляем с… — замялся мой собеседник и замолчал. — … с сыном, — подсказал я. — Это же твой сын? Познакомь скорее со своим наследником! Я очень хочу пожать тёплую лапку этому разбойнику, — говоря последние слова, я присел на корточки возле белобрысого мальчугана, который прятался за ногами отца, с любопытством поглядывая на чужого дядьку. — Я не абойник, я Итая, — громко ответил мой юный собеседник. — Ну, привет, малыш, а я тоже Виталий, — протянув руку, я взял его пухленькую ладошку в свою. Малыш не сопротивлялся и зачарованно смотрел мне в глаза своими чёрными глазами-бусинками. — Ух ты, какая смесь: кареглазый блондин, и в кого ты такой беленький? В маму, наверное? — Потемнеет, так бывает, — резко ответил Миша. — Да, знаю, сам таким был. Ну, как семейная жизнь, бьёт ключом?       В памяти сразу всплыл наш последний разговор. Ты доказывал, что любишь меня, но тебе нужен наследник. Что твоя свадьба и рождение ребёнка ничего не изменит в наших отношениях. — Алька, пойми, я тебя люблю, тебя! Но мне нужен ребёнок, нужен! Просто я оформлю всё как положено, чтобы официально: жена, дети, запись в паспорте. Чтобы пальцем не тыкали, что безотцовщина… — Миш, погоди, погоди! Ты предлагаешь мне продолжать с тобой встречаться, зная, что твоя жена беременна, ждёт тебя дома, в твоей квартире, в твоей постели? И зная, что ты спал с ней, заниматься с тобой любовью, как ни в чём не бывало? Силён ты, однако… Ты, конечно, прости, но я так не могу! Да и не буду! Раз ты взял на себя обязательства быть мужем и отцом, так будь же настоящим мужиком, чёрт подери! — Да не люблю я её, пойми, не люблю! Я тебя люблю! С тобой быть хочу! Мне просто нужен ребёнок, сын или дочь, Наську, конечно, он не заменит, но мне это просто необходимо, а то я ощущаю себя никчёмным и ненужным! — Как ненужным, а я? Я не в счёт? Ты мне нужен, ты вернулся, успокоился, стала жизнь наша налаживаться и вдруг… Знаешь, что я тебе скажу: ребёнок — не мягкая игрушка, пошёл в магазин и купил. Надоела — отдал соседскому мальчишке, или спрятал на антресолях, или выбросил… Это ответственность, это время, это вся твоя жизнь. И твоя роль — не просто «присунуть», заделав ей ребёнка, не просто быть приходящим папашей, а быть надёжным плечом, быть рядом постоянно, любить всю жизнь и отдавать всего себя без остатка ежедневно, ежеминутно, ежесекундно! Иначе никак! А жена? В чём её вина, почему ты так с ней поступаешь? Почему она должна страдать? Нет уж, милый друг, тут или-или, третьего не дано!       Молчание изрядно затянулось. Михаил не отрываясь смотрел мне в глаза, пытаясь уловить моё настроение и прочитать эмоции. Опомнившись, отвёл взгляд в сторону.       — Да, всё хорошо у нас, — ответил он на мой вопрос, делая ударение на фразе «у нас», — вот, сам видишь…       — Вижу и рад за вас, — в тон ему ответил я.       Но что удивительно, у меня нигде и ничего не защемило, не заныло и не всколыхнулось. Я стал бесчувственным и бессердечным? И куда же подевалась та невероятная, испепеляющая любовь? Да и была ли она? Была! Без сомнения, была. Я любил — безумно, страстно, как бы это высокопарно не звучало, я любил! Не люблю, а именно — любил!       Наверное, все мои силы ушли на попытки тебя вернуть, вытянуть из омута, в котором ты очутился после смерти дочери. Не её смерть стала испытанием для наших чувств, а твой побег в цитадель смирения и покаяния, твоё нежелание меня услышать, понять, принять… И твоё решение вновь жениться и иметь ребёнка меня, в общем-то, не застало врасплох, не подкосило и не удивило. Я был готов к чему-то подобному, с некоторых пор что-то витало в воздухе, что-то… Если бы не ты сделал этот первый шаг, его бы сделал я.       Мы всё так же были вместе, встречались, занимались сексом. Да, я не оговорился, именно сексом, а не любовью. Это уже была не любовь, это были отблески чего-то ушедшего, чего-то утерянного или упущенного… Мы старались сохранить внешнюю оболочку наших отношений, пока в одну из ночей я не назвал тебя другим именем. Слава богу, обошлось без скандала, выяснения отношений и претензий. Просто всё стало на свои места. Нас больше не было. Был ты и был я. Ты предложил встречаться время от времени, так сказать, для поддержания здоровья — я отказался, считая это неправильным и нечестным по отношению к другому человеку, который появился в моей жизни и которого я полюбил всем своим сердцем и всей душой, но это уже совсем другая история…       — Ну, пока, тёзка! — я наклонился и потрепал ласково малыша за пухлую щёчку, потом, поднявшись, сжал плечо Михаила:       — Счастья тебе, Миш! Ты заслужил его, как никто другой! Счастья всем вам! И с Новым годом!       Ты ничего не ответил, лишь кивнул мне на прощание и, взяв сына за руку, пошёл вперёд.       Я же, догнав своих (они деликатно отошли в сторонку, чтобы не мешать нашему разговору), улыбнулся брату, подмигнул дочери и мы пошагали дальше… «Всему своё время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное; время убивать, и время врачевать; время разрушать, и время строить; время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать; время разбрасывать камни, и время собирать камни; время обнимать, и время уклоняться от объятий; время искать, и время терять; время сберегать, и время бросать; время раздирать, и время сшивать; время молчать, и время говорить; время любить, и время ненавидеть; время войне, и время миру».       Всему своё время. Моё время любить и быть любимым. Время смеяться и время строить новое… Не здесь, не с ним, не сейчас. Всему своё время…