-Да отбери ты у него этот чертов дробовик!

Приветствую вас, мои фанаты, слушатели. Я решил рассказать о своей жизни, как я ее провел, и что я вычел из своих ошибок. Для начала, перейдем к моему отрочеству. Да, действительно не легко, когда тебя все ненавидят, все считают тебя не красавчиком. Возникает чувство, ты — изгой. Но ты понимаешь, что в будущем тебе откроется больше, чем сейчас. Ты одинок, не знаешь предела боли, но знаешь, что есть кто-то, кому ты нужен. Помню, как тетя подарила мне ударники. Я был так счастлив. Мои родители, вся моя семья жили музыкой. Но была одна проблема — я не умел чувствовать музыку сердцем. Я стыдился всего, я боялся всех. Я не красивый, и ничего не умею, и недавно мои родители развелись, кажется…из-за меня. Я не знаю почему, но я ощущал свою вину.Но потом я понял, что виноват не я, а они. Я стыдился своих родителей. Я не мог нормально общаться с одноклассниками, потому что мне ужасно хотелось иметь типичную семью: мать, отец. Я хотел этой уверенности, и из-за этого я несколько лет злился на родителей. Помню, как мама хотела себе пышную свадьбу, она хотела выйти замуж за Майка, этого злого дядьку, который меня обижал. Хотя, нет, кого я обманываю, это я, я его невзлюбил, и мама, моя родная мать отдала меня отцу. Эти переезды, разводы меня достали! А мой отец нашел себе уже новую жену, если, я не забыл — ее звали Дженни. У нее были дети, гадкие, которые меня дразнили. Я понял, что пора уезжать из этого адского места. Правда, не припоминаю, почему я возненавидел Дженни, она была довольно милой. Мне пришлось ехать к бабушке и дедушке, и там я прожил еще несколько лет. Там я почувствовал себя нужным, стал более привыкать к людям. Я играл на барабанах вовсю, как же я все это обожал! Но вдруг, я почувствовал искру, что на одних барабанах — ничего не добьешься. Опять это чувство — чувство ненужности. Я забросил барабаны, и долго выбирая новый инструмент — нашел его! Гитара! Конечно, гитара! Дядя же дарил мне такой инструмент! Это то, что мне действительно понравится. Я не знал, получится ли у меня, но играя аккорды понял — это мое дело. Ах, да, я вспоминаю мистера Мейсона, он научил меня чувствовать музыку. Я листал журналы о гранже, и нашел пару статей про панк-музыку. В журнале «Creem» была статья о группе «Sex Pistols». Я не мог представить, как они поют, ведь в этом городке пластинку с такой музыкой достать было очень трудно. А потом, у меня загорелась идея — создать свою группу, ведь тогда я смогу слушать свою музыку всегда! Хм, ах, да, у меня был друг — Крист. Мы с ним сдружились, и я знал — у меня появился друг. Хоть один, всего один, но зато — друг! После окончания школы решил я не поступать в художественный колледж; мать поставила меня перед выбором — либо я иду на работу, либо ухожу из дома. Да, мне пришлось уйти. Почти всё дальнейшее время я жил у своих друзей, каждый день переходя из дома в дом. Часто мне приходилось спать во дворах домов друзей, остальное время проводил в библиотеке, «дожидаясь конца дня». По моим словам, некоторое время я жил под мостом реки Уишка, что вдохновило на написание песни «Something in the Way». Позже всё-таки пришлось устроиться на работу. 18 мая 1986 года я был арестован за незаконное проникновение на чужую территорию, а также употребление алкоголя и был посажен в тюрьму на 8 дней. Они длились так долго, что я думал, что скоро сдохну в этой маленькой прогнившей комнатушке. В 85 я создал группу, под названием «Fecal Matter». Но спустя год, группа распалась, так не выпустив ни одного диска. Я показал всем своим друзья и знакомым нашу демо-запись. Одна из кассет досталась Кристу Новоселичу, моему другу. На некоторое время он, казалось, забыл о ней, но спустя несколько месяцев неожиданно завёл разговор о том, что нам стоило бы организовать рок-группу.Он прослушал запись, и материал ему, кажется, понравился. Новообразованная команда из нас двоих, в которой вскоре появился третий участник — Чэд, сменила несколько названий: «Skid Row», «Ted Ed Fred», «Bliss», «Pen Cap Chew», — однако в итоге было выбрано «Nirvana». Я искал название, которое было бы красивым или приятным», — объяснял я своим коллегам. В 1988 году вышел первый сингл группы — «Love Buzz/Big Cheese», а уже в следующем году появился в продаже и наш альбом, причем и дебютный.Название и заголовок, на коробке пластинок гласило — Nirvana — Bleach. В 1990 году я познакомился с Кортни, мы общались. Я отклонялся от общения на стадии любви, а когда она спросила почему, я нервно ответил: Я хотел побыть холостяком ещё годик, но сознавал, что на самом деле был без ума от тебя, Кортни, и держаться в стороне на протяжении стольких месяцев было трудно…У нас завязался роман, и мы любили друг друга. В 1992 году она обнаружила, что ждёт от меня ребёнка, и 24 февраля 1992 года на гавайском пляже в Вайкики прошла церемония бракосочетания. На Кортни было платье, некогда принадлежавшее актрисе Фрэнсис Фармер, которой восхищались мы оба, а я…я был одет в пижаму — потому что было лень надевать костюм. После свадьбы Кортни разозлилась из-за этого, но я ей пояснил, что теперь, мы должны терпеть друг друга, указав на ее палец, на котором было надето обручальное кольцо. А в 92 году родилась моя прекрасная Фрэнсис, которую мы назвали в честь Фрэнсис Маки. У Кортни было интервью, тогда она одела свое красное платье, и проболталась, что употребляла героин, во время того, как была беременна от меня. Одна журналистка сказала, что даже когда Кортни узнала, что у нее будет ребенок, она продолжила употреблять наркотики. Позже, из-за этого нам пригрозили отобрать Фрэнсис, но я смог уговорить департамент, чтобы она осталась у нас. Мне и Кортни пришлось каждый день сдавать тест на наркотики. Я был оскорблен, а пресса была против моей жены. Вдруг, выяснилось, что я тяжело болею хроническим бронхитом. Что-то потянуло меня, и я начал употреблять героин, чтобы смягчить эту боль в моем теле. 1 марта следующего года, во время европейского тура, у меня был диагностирован бронхит и тяжёлый ларингит. Второго марта я вылетел на лечение в Рим; на следующий день ко мне приехала жена.4 марта…все потемнело в глазах, я падаю, и ничего не чувствую.Тишина…Темнота… Выяснилось, что у меня была передозировка рогипнолом в сочетании с шампанским, которым я запил таблетки.Меня привели в чувство, и я остался в больнице. Следующие несколько дней я провёл их там, а затем вернулся в Сиэтл. Многие рассматривают «римский инцидент» как первую попытку самоубийства, хотя самому мне пришлось заявить, что это была просто «ошибка», но это было совсем не так. Я поссорился с Кортни, заперся в комнате, и не открывал. она пригрозила вызвать полицию, и сказать, что я собираюсь «покончить с собой», я усмехнулся и продолжил сидеть. Через час дверь выломали, и отобрали мое ружье. Я удивился этому поступку, Кортни сказала, что она ошиблась, и я не собирался себя убивать. Полицейские удивились, и ушли. В июле 1993 года я пережил тяжёлую передозировку героином. Кортни обнаружила меня лежащим без сознания, и, вместо того, чтобы вызвать мне скорую помощь, самолично сделала ему инъекцию налоксона (препарат, блокирующий опиоидные рецепторы и использующийся при отравлении опиосодержащими веществами). Тем же вечером мне предстояло выступление на New Music Seminar в Нью-Йорке; несмотря на произошедший инцидент, я решил изъявить желание присутствовать на шоу и отыграл с группой концерт, не подав на публике виду. Помню, у меня опять случилась передозировка, мне стало так плохо, что хотелось закрыть глаза, и не проснуться. Сотрудники клиники не знали о моем депрессивном состоянии и предшествовавших попытках самоубийства; на вид я пытался быть спокойным, свободно общался с медицинским персоналом и даже весело играл с Фрэнсис, когда её няня привезла полуторагодовалую девочку на встречу со мною. Это был последний раз, когда я видел свою дочь: я решил сбежать, и при этом юмористично подшутил, что перелезть через двух-метровую стену — глупый способ побега.Тем же вечером я вышел во двор, якобы покурить, и перелез через двухметровую стену, утром того же дня я пошутил, что это был бы «на редкость дурацкий способ побега». Я взял такси и поехал в Лос-анджелесский аэропорт, а оттуда вылетел в Сиэтл. По соседству с мною в самолёте сидел противный Дафф Маккаган из Guns N' Roses; несмотря на свою резкую неприязнь по отношению к Guns N' Roses и Акселю Роузу лично, я, казалось, был рад видеть его. В последующие несколько дней меня несколько раз видели в разных местах Сиэтла, так как я тоже замечал свою жену, которая пыталась подбежать ко мне, и только тогда, когда она добегала до места, где я стоял, мня там не было…Моя жена и товарищи по группе в это же время оставались в неведении относительно моего местонахождения и безуспешно пытались выйти на след. Кортни наняла частного детектива, чтобы он помог ей выследить меня, но я знал об этому, поэтому запутывал глупого шарлотанишку. Я приехал домой, А Кортни все носилась с детективом по моему следу. Мне резко стало плохо, как тогда, ко мне вышла Кортни из соседней комнаты. -Курт, где ты был? -Не важно..Принеси мне воды, я прошу тебя! Она пошла за водой, а я тем временем написал письмо, предсмертное письмо, и положил на стол, положив на него книги.. В нем говорилось: «Говоря языком опытного простака, который явно бы предпочел быть вялым, инфантильным нытиком. Эту записку будет довольно легко понять. Все предостережения краткого курса панк-рока за все эти годы, с тех пор, как я познакомился, так сказать, с этикой, предполагающей независимость и принятие вашей общности, оказались действительно справедливыми. Уже много лет я не испытывал волнения при прослушивании, а также при создании музыки, и на концертах и в процессе сочинения. Не могу передать словами, как мне стыдно за все это. Например, когда мы за сценой, и загораются огни, и начинается этот безумный рев толпы, это не трогает меня так, как это было с Фредди Меркюри, которому, кажется, нравилось наслаждаться любовью и обожанием толпы, чему я сильно удивляюсь и завидую. Дело в том, что я не могу обманывать всех вас, никого из вас. Это просто было бы нечестно по отношению к вам или ко мне. Худшее преступление, которое я могу себе представить, — это обманывать людей таким притворством и делать вид, будто я на все 100% чувствую радость. Иногда мне кажется, что я хотел бы остановить часы, когда я выхожу на сцену. Я пытался сделать все, что было в моих силах, чтобы смириться с этим. И я смирился Боже, поверь мне, но этого недостаточно. Я понимаю то, что мы затронули чьи-то чувства, кого-то развлекали, даже не кого-то, а очень многих. Я, должно быть, один из тех больных нарциссизмом, которые начинают ценить что-то только тогда, когда этого уже нет. Я слишком чувствительный. Мне надо немного заглушить свои чувства, чтобы вернуть тот энтузиазм, который был у меня в детстве. Во время наших последних трех туров я намного лучше понимал всех людей, которых я знал лично, и поклонников нашей музыки, но я все еще не могу покончить с разочарованностью, чувством вины и жалости, которые я ко всем испытываю. Во всех нас есть что-то хорошее, и я думаю, я просто слишком люблю людей. Так сильно, что именно из-за этого меня одолевает эта чертова грусть. Грустный, маленький, чувствительный, ничего не ценящий человек-Рыба (!). Боже мой! Почему это тебя не устраивает? Я не знаю! У меня есть жена-богиня, которая полна амбиций и сострадания, и есть дочь, которая так похожа на меня того, каким я был. Любящая и жизнерадостная, приветствующая каждого человека, которого она видит, потому что все хорошее и не причиняет ей зла. И это ужасает меня до такой степени, что я едва могу сдержаться. Мне невыносима сама мысль о том, что Фрэнсис может стать таким же несчастным саморазрушающимся рокером, каким стал я. У меня все хорошо, очень хорошо, и я благодарен, но с семи лет я стал ненавидеть всех людей. Только потому, что им кажется так просто жить и чувствовать сострадание. Сострадание! Только потому, что я слишком люблю и жалею людей, я получаю что-то взамен. Благодарю вас всех из глубины моего горящего, корчащегося от тошноты желудка, за ваши письма и поддержку в последние годы. Я слишком странный, угрюмый ребенок! Во мне больше нет страсти и поэтому, запомните — лучше сгореть, чем раствориться. Мир, любовь, сострадание. Курт Кобейн. Фрэнсис и Кортни, я буду у вашего алтаря. Пожалуйста, двигайся дальше, Кортни, во имя Фрэнсис, во имя ее жизни, которая будет намного счастливее без меня. Я ЛЮБЛЮ ВАС, Я ЛЮБЛЮ ВАС.» Кортни подала мне 2 стакана воды, и спросила: -Что это за бумага? Что там написано? — она потянула к ней руку, но я, я схватил ее за запястье, и сказал, чтобы она вызвала электрика…потому что у них не работает свет. Кортни вызвала его, и ушла по делам. Но я отмахнулся, отвернулся от нее. Я пошел к Крису, попросил у него свое ружье, и сказал что верну завтра. Дома, я подставил его к уху, и…раздался выстрел. Тихо,приятно и спокойно. Я мертв,это так приятно...быть в раю.быть мертвым. Темнота…Я сидел на лавке, около реки и смотрел на мост, под которым раньше жил... теперь я свободен…навсегда.