Приснится же такое...

После одиночного задания я чувствую себя немного выдохшимся, а если честно, то на мне нет живого места. И единственное желание - завалиться спать. Но, видимо, мой мозг совсем отупел, раз вместо своей комнаты я вижу комнату семпая. Так, пора смываться. И чем быстрее, тем лучше. Если он сейчас проснется и увидит посреди своей комнаты меня... Пытаюсь не думать о том, что тогда будет. Бросаю обеспокоенный взгляд на королевскую особу, но та все также посапывала в подушку, не думая обращать внимание на незванного гостя. Больше не испытывая судьбу, поворачиваюсь, чтобы выйти из комнаты, но в этот миг мой взгляд упал на прикроватную тумбочку. На ней красовалась диадема принца. Нутром чувствую, что даром мне это не пройдет, но не могу отказать себе в удовольствии. На цыпочках подхожу к кровати, попутно вспоминая песенку розовой пантеры. Протягиваю руку к заветному призу, но в этот момент Бел поворачивается в мою сторону. Я замираю. Если Бел проснулся, а я не узнаю этого из-за челки, то меня убьют. Придется надеяться, что вчера он поздно лег спать. Простояв так еще пару минут, я вздохнул с облегчением. Вроде спит. Сцапал диадему с тумбы и надел на голову. Тяжелая. И как только он ее носит на голове целый день? У него шея не устает? Смотрюсь зеркало, висевшее напротив кровати. Я, конечно, не профи в таких делах, но могу с уверенностью сказать, что мне идет. Ладно, больше не намереваясь подвергать свою шкуру опасности, снимаю диадему, верча в руках. Красивая, что еще сказать. Неловко крутанув ее на пальце, диадема вылетает из моих рук, падая на пол. Проскакав по нему с оглушительным звоном, она остановилась под креслом. Если мне не показалось, то в один миг я побледнел на несколько тонов. Я смотрел на то, как заворочался в кровати семпай, приближая момент моей смерти. Может я еще успею уйти? Но тогда надо положить диадему на свое место. В этот миг судьба отвернулась от меня, посчитав, что связываться с потрошителем не ее дело. Из под одеяла высунулась рука, слепо потыкав по тумбочке в поисках украшения. Но там его не было, поэтому что-то начало медленно подниматься, оставив все мои надежды на жизнь. Наконец, я нашел драгоценную безделушку. Жаль только, что Бел испепелял меня взглядом, ясно говорящим, что мне не жить. - С добрым утром. - Семпай, словно привидение, встал и подошел ко мне, нависая над моей головой. - Ой, а что это? Удивленно смотрю на его пах. Из пижамных штанов что-то выпирало. И оно было не маленьких размеров, раз напоминало палатку. - Что вам снилось, семпай? - Укоризненно качаю пальчиком, вот только тем, на котором держалась диадема. - Мне снилось, как я тебя убиваю... - Сиплым голосом выдал тот, выхватывая диадему из моих рук. - А я смотрю, что-то вы перевозбудились... - Встаю с колен, опираясь руками о кресло. - Думаю, мне пора... Чуть ли не бегом устремляюсь к спасительной двери, но почему-то моя скорость резко уменьшилась. Как оказалось, меня за шкирку держит очень злой семпай. - Нет, ты останешься. И раз уж ты посмел трогать мои вещи, ты за это заплатишь. - На лице снова заиграла безумная улыбка, не предвещающая мне ничего хорошего. В следующий миг я оказался прижатым к злополучному креслу. Он буквально сел на мои колени и, придерживая мои руки, прикусил мою губу. Из ранки тут же потекла кровь, но Бел не обратил никакого внимания на мой болезненный стон. Наоборот, он лишь сильнее прижался ко мне, полностью завладевая моим языком. Резко отворачиваюсь от него, лишая возможности терзать мои губы. Сразу услышал недовольное рычание, а потом почувствовал сильную боль от укуса в шею. Я зажмурился, пытаясь не обращать на все происходящее внимание, но изо рта вырывались непроизвольные всхлипы, а в глазах подозрительно защипало. Сопротивляться я перестал, лишь немного ворочался, пытаясь слиться с креслом, чтобы меня не было видно. Мои руки отпустили, но я тут же почувствовал, как меня раздевают. Попытался вырваться из плена, но меня вжали в кресло, прикусив мочку уха. Дальше он что-то начал выделывать с ним, что я случайно застонал. Тихо, но мой семпай услышал и в тот же миг больно укусил меня. - Иши-ши-ши... Глупая квакушка не должна получать удовольствие от этого... - Говорил он хрипло, постоянно прерываясь, что говорило о его возбужденнии. Вскоре он оставил меня полностью обнаженным, заставляя меня краснеть и сдвигать ноги. Но тот поставил колено мне между ног, чуть придавливая на член. Я почувствовал легкие поцелуи на груди, что заставило меня немного успокоиться. Но, как только он достиг сосков, Бел начал их кусать, от чего я уперся в его плечи, пытаясь отодвинуть. Тихо рассмеявшись своим странным смехом, он продожил меня мучить, оставляя кровавые поцелуи на груди. Я лишь тихо поскуливал и вздрагивал, так как было жутко больно. Если он кусал, то кусал до крови, если целовал, то это больше походило на засосы. Внезапно все прекратилось. Я выдохнул от облегчения того, что все закончилось. Зло взглянул на Бела, оценивающе разглядывающего мое тело. Я сжался от взгляда, которого не видел, но прекрасно чувствовал. Тот лишь ухмыльнулся. Дотронувшись до колен, он погладил их, отстраненно наблюдая за моей реакцией. Я вздрогнул от прикосновений прохладных пальцев. Сейчас это было похоже на ласку, успокаивающую, будто жалеющую, но я знал, что Бел не может так поступать. Для него таких слов не существует. Лишь боль, унижение, страсть и все в этом роде. Но эти простые движения мне помогли. Настало какое-то умиротворение, не поддающееся объяснению. В комнате стало как-то холодно и неуютно. Все было в темных тонах. Мне все напоминало фильм ужасов. Бел весь в моей крови. Я сижу на кресле, не в силах даже встать. Окно слегка хлопает от осеннего ветра. На секунду он прекратил поглаживать мои колени, но в следующее мгновение он сильно сжал их, прижимая к моей груди. Губы обожгло от поцелуя, но это больше показалось мне отвлекающим маневром, так как тот резко вошел в мое тело, не позволяя мне закричать на весь замок. Слезы все же потекли по моим щекам, но от этого легче не стало. Грубые толчки причиняли ужасную боль, хотелось кричать, но не мог, хотелось убежать но не мог, я ничего не мог в этой ситуации. В душе зародилась паника, страх быстро распростронился по всему телу, заставляя дрожать. Было чувство, будто я находился в прострации. Я не мог даже вздохнуть, ведь это казалось мне непосильной задачей. На грудь что-то давило, но я не замечал всего этого. Я будто оказался посторонним человеком, случайно открывшим эту дверь. И первое, что я увидел, это двух парней. Один насиловал другого. В комнате тяжелая атмосфера, а их действа вызывали отвращение, и хотелось убежать, но я не мог. Будто меня связали и заставили на все это смотреть. Парень, которого я определил, как насильника, кончил в свою жертву. Та лишь слабо трепыхнулась, но не более того. Она словно была неживая, лишь слезы текли по щекам, не переставая. Стало сложно дышать, голова закружилась и я провалился в темноту, забывая про все... ============================================== Проснулся я в ужасном состоянии. Все тело горело, голова раскалывалась и что-то мне подсказывало, кружилось. К горлу то и дело подходила тошнота. На душе словно камень, который утягивает меня на дно, не давая глотнуть воздуха. Откуда-то доносятся крики Скуало и еще кого-то, но меня это уже не волновало. Сильно хотел пить, но воды рядом не оказалось. Тем временем, каждый вздох давался мне с трудом. Горло будто царапали изнутри. С трудом открыв глаза, я понял, что сделал это зря. Удивительно, но за окном ярко светило солнце, хотя все последние дни сопровождались дождями. По комнате прыгали солнечные зайчики, пытаясь залезть ко мне на кровать и попрыгать на моем лице. Впрочем, одному из них это удалось, из-за чего я усиленно тер глаза руками, пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Когда я снова открыл глаза, мне все же удалось рассмотреть себя, хоть для этого пришлось помучиться и сесть. Начал я с запястий рук, на которых красовались бинты, завязанные бантиком. Значит Луссурия постарался. Дальше мой взгляд переместился на грудь. Она была плотно перебинтована. Странно, не припоминаю того, что меня сильно били в грудь. Но болела она так, будто по ней протопталось стадо мамонтов. А вот теперь пришло осознание того, почему я лежу в таком виде. Вспомнилось все. Как я зашел в его комнату, как уронил диадему, как он меня поцеловал, как это зашло дальше поцелуя. С тихим стоном упал на подушку.Через полчаса моих размышлений о несправедливости мира, в комнату вошел Луссурия. - О, Франни, проснулся? - Сразу же начал докапываться до моего самочувствия. - А что случилось? - Я хоть и прекрасно знаю, что со мной случилось, но мне было интересно узнать, как Бел объяснил мой вид. - У тебя был приступ. - Приступ? - Чего? Хорош заливать, ты должен был заметить засосы на груди, когда бинтовал. - Да, а потом на вас напали. Кстате, не удивляйся, что Бел не будет заходить сегодня. Он на задании. - А почему меня это должно удивлять? Я лишь вздохну с облегчением... И вообще, с чего это он будет заходить? - Пока ты лежал без сознания, он постоянно приходил. Можно сказать, ночевал здесь. А тут, не придет. - Ты ничего не путаешь? Бел никогда... - Конечно-конечно. Ну, я пошел, поки. - Гейское чудо Варии вышло в коридор, оставив меня одного. И почему это меня должно удивлять? Я лишь рад буду, ведь после того, что он сделал, я не смогу ему на глаза показываться. Стоп, это ему должно быть стыдно. Хотя, Бел и стыд рядом никогда не стояли. И вообще... Чего это я так много о нем думаю? Нет, я не хочу его увидеть, просто... Просто я немного волнуюсь. Видимо, это из-за психологической травмы, которую мне нанес Бел-семпай (Пора заканчивать читать эти дурацкие книжки с психологическим уклоном). Пытаюсь отогнать все мысли о нем, но они постоянно возвращается. Особенно меня взволновала новость о том, что он тут буквально спит. Ну, не мог я поверить в это. Не мог и все. Может его все же совесть замучила? За всеми этими мыслями я не заметил, как наступил вечер. Так окно было открыто, ветер спокойно гулял по комнате, не обращая внимания на то, что хозяину комнаты это не нравится. Но возразить я ничего не мог. Встать с кровати и пройтись пару шагов до окна для меня, было тоже самое, что для старика взобраться на Эверест. Короче, непреодолимо. Но помощь пришла с неожиданной стороны. Дверь в комнату открывается пинком, и в нее входит Скуало. - Врой!!! Фран, харе отлеживаться. Вставай с кровати и вали на задание. - Я не могу. - Можешь! Давай быстро, или мне помочь тебе, придав ускорение пинком? - Я не могу. - Да, что ты заладил? Могу, не могу... Тебя никто не спрашивает, быстро на задание!!! - Я не... - Фран!!! А... Ладно. Но завтра ты пойдешь, как миленький. - Какое задание? Капитан бросил папку мне на колени и уже хотел было выйти, как тут я вспомнил про окно. - Скуало-тайчо, окно закройте. - Я тебе не прислужница, позови этого гея. - Вы против геев? - Смотрю, как Скуало закрывает окно. - Почему ты спросил? - Удивленно смотрит в мою сторону, а я сам не знаю, что ответить. - Не знаю, само вырвалось. Несколько минут смотрит на меня подозрительным взглядом. Но я лишь изучаю задание, пытаясь игнорировать пронзительный взгляд серых глаз. -Нет. - Вздрагиваю, когда слышу тихий (!) голос капитана, присевшего на кровать. Снова молчим. Тишина уже начала затягиваться и приносить некую неловкость, но тут он повернулся ко мне и сказал таким голосом, будто пытается что-то объяснить маленькому ребенку: - Он тебя любит, не потеряй его. Я лишь удивленно смотрю на капитана, но тот больше ничего не сказал. Так мы долго просидели в тишине. Я обдумывал его слова, изредка поглядывая на него. Он же просто смотрел в окно. Мне показалось, что его что-то тревожит, но спрашивать я не решился. Лишь ободряюще положил свою руку поверх его. Так мы и просидели в тишине, обдумывая каждый свое. Вдруг дверь снова резко открывается, и в комнату влетает Бельфегор. Но тут же замирает, смотря не на меня, но, как я понял, и не на Скуало. Проследив за его взглядом, утыкаюсь в свою ладонь, покрывающую ладонь Скуало. Позади Бела, возникает Занзас, раздраженно смотря на акулу, но также замирает, не доходя до кровати. До всех, кроме Скуало дошло, что случилось. Я медленно, словно боясь разозлить быка, убираю руку от Скуало, делая самое невинное лицо. Последний лишь удивленно посмотрел на меня, потом на тех двоих, а потом снова до меня. На секунду его лицо просветлело, будто он что-то понял, и тут у него началась истерика. - Дебииилы... Совсем чтоль... Как вы могли такое подумать... - Капитан сейчас мало напоминал человека, которого можно успокоить. Лишь уткнулся в мое плечо и продолжал ржать. - Ой, ну и придуркиии... - Спокойнее, Скуало-тайчо. - Успокаивающе хлопаю по спине, ржущего парня. Но, наверно, я зря это сделал. В тот миг, когда моя рука дотронулась до капитана, Занзас сделав огромный шаг, схватил акулу и, закинув ее на спину, понес из этого дурдома. Я еще долго слышал хохот Скуало, но вскоре он сменился более интимными звуками. А вот Бел так и остался стоять, не двигаясь. Лишь неотрывно смотрел на меня, будто пытался узнать, злюсь я на него или нет. Если честно, злости я не испытывал, хотя может чуть-чуть... Но для приличия надо изобразить хотя бы неприязнь. Пытаюсь взглянуть на него со всей ненавистью, но получился лишь вид надутого ребенка. Что со мной? Всегда мог изобразить все то, что мне хотелось, а сейчас... Задумавшись, я не заметил, как семпай подошел ко мне. Он погладил щеку тыльной стороной руки, на что я фыркнул, пытаясь смахнуть ее, но ничего не вышло. Моя ладонь была поймана. Он приблизился к ней и, взяв в рот кусочек бинта, потянул на себя. А так как это был бантик, развязать его не составило труда. Он стал покрывать поцелуями лиловые синяки на запястьях, поднимаясь вверх. Вскоре дошло до плеча, но я лишь завороженно смотрел на него. Не понимаю, что случилось? Где страх, где боль, где ненависть?!?! Почему в тот раз я не мог терпеть его присутствие, а сейчас хочу чтоб он не уходил? Бел нежно целует в щеку, приближаясь к губам, осторожно проникает в мой рот. Я позволяю ему все это делать, но сам веду борьбу между люблю и ненавижу, но не могу сказать, кто победит. Бел что-то шепчет, но я не слышу, лишь вижу, как двигаются его губы, как он нежно прикасается к моей шее. Я хочу услышать, но одновременно и не хочу. Хочу почувствовать, но и не хочу. Я будто на распутье... Сейчас, если я его выберу, то не знаю, на что напорюсь. Но, если не выберу, мне определенно будет его не хватать. - Он тебя любит, не потеряй его. - Вспомнились слова Скуало. Снова он что-то говорит, но я не слышу. Или не хочу? Может, если захотеть, то получится? Пытаюсь понять, вслушиваюсь в пустоту... - Прости меня... Прости меня... - Он повторяет эти слова вновь и вновь. Я слышу их, но и не слышу. И в голове что-то смешалось. Я уже не понимаю, что происходит. Я лишь слышу этот бархатный голос, просящий у меня прощения. Беру его лицо в свои руки и приникаю к его губам. Влажно. Тепло. Приятно. Перед глазами снова возникает картина того дня. Отстраняюсь от него. - После того, как я поправлюсь, ты снова станешь таким? - Мой голос дрогнул, но мне все равно. Лишь бы узнать ответ. - Нет, мы больше не будем ссориться. - Ссора? - Мы были на задании, поссорились, а потом ты упал... Как мне сказал Лусс, у тебя случился приступ, а в следующее мгновение на нас напали... - Ссора? Задание? О чем он? - Ты врешь? - Нет. - Ничего не понимаю, разве ты меня не изнасиловал? - Он посмотрел на меня, как на идиота, а потом засмеялся. - Ну, ты и извращенец. Ясно теперь, чего ты хочешь. - Я еще долго на него дулся. Ну, знаете ли. Мало ли что может присниться. Все было так реально. Блин, он это так просто не забудет. Семпай - идиот. ============================================== - Нет, ну ты и глупый. Тебе приснилось, что я тебя изнасиловал, так ты в это поверил? Если тебе приснится, что я украл у тебя деньги, то на следующее утро ты пойдешь их у меня отнимать? - Семпай!!! Вы же обещали!!! - А я разве сказал, что не буду над этим смеяться? - Дурак! - Люблю тебя, лягушонок. - А я нет, поздравляю. - Ну, лягушонок. Если хочешь воплотим твой сон в реальность. Мне не жалко. - Нет!!! Отпустите, семпай!!!