***
С колотящимся сердцем Джаред влетел в дом и обессилено прислонился к косяку — Дженсен на месте, в порядке, колдует на кухне. До боли захотелось, чтобы сейчас исчезли на хрен с лица земли и Алан Кларк, и Гонзало, да и весь остальной мир заодно, чтобы все осталось как сейчас — только они вдвоем. — Наконец-то! — любимый зеленоглазый вихрь налетел, обнял крепко, полез целоваться. — А я мясо пожарил! — М-м-м… Обожаю мясо! Обожаю все, что делаешь ты! Обожаю тебя! — жадно целовал сладкие губы Джаред. — Джей, я тебе еще кое-что хочу сказать, — понизил голос Дженсен, сияя взглядом. — Пока тебя не было, я нашел смазку и растягивал себя…ну… там… для тебя… Падалеки просто сшибло волной возбуждения. Жаркое вожделение, приправленное горечью скорого расставания — взрывоопасный коктейль. Сколько у них времени? Сколько времени нужно Алану Кларку, чтобы доехать сюда? Полчаса? Час? Два? Сколько бы ни было — это время принадлежит только им. — Мальчик мой! Что же ты со мной делаешь! — Падалеки легко поднял прильнувшего к нему парня и отнес на диван. Не сможет он сейчас ничего ему сказать, это было бы несправедливо по отношению к ним обоим. Джаред неистово целовал мгновенно откликнувшегося Дженсена, вылизывая, зацеловывая, запоминая запах, вкус, пытаясь запечатлеть в памяти каждую веснушку. Сердце сжималось — когда теперь он сможет это сделать снова! Зарывался носом в волосы, покусывал ухо, шептал разные нежные словечки, а потом пошлые, заставляя Дженсена смущенно прикрывать глаза роскошными ресницами, руками оглаживал все податливое тело, наслаждаясь каждой минутой, и боясь приступить к главному. Растягивал он — ну с ума сойти! Горячим ртом Джаред накрыл твердый член Дженсена, слизнул выступившую солоноватую каплю смазки, кончиком языка круговыми движениями поласкал головку, дурея от возбуждения, слушал стоны своего мальчика. — Джей… я сейчас уже… — выдохнул Дженсен, подаваясь вверх бедрами. — Нет, малыш, подожди меня, — Джаред оторвался от своего сладкого занятия и аккуратно ввел палец в задний проход парня. — Узкий, горячий, желанный, хочу тебя…. Можно? — Да, Джаред… возьми в кармане… Дрожащими руками Падалеки нашарил в кармане сброшенной одежды флакончик со смазкой, подложил под ягодицы Дженсена небольшую подушку, быстро разделся сам и, уже не так нежно, как хотелось бы, продолжил растягивать манящий вход. Самого трясло от дикого желания, член стоял так, что казалось — еще немного, и он просто превратится в камень. Дженсен стонал все громче. Джаред, наконец, решился, щедро полил член смазкой и приставил свою темно-бордовую мокрую головку к пульсирующему отверстию. — Маленький мой, я остановлюсь, как только ты скажешь, — осипшим голосом сказал Джаред, — только не молчи! Падалеки трясло, как в лихорадке. Дженсен, несмотря на все их старания, оставался неимоверно узким. Джаред впервые в жизни занимался сексом без презерватива, даже ему было немного больно продвигаться вперед. Можно представить, как было неприятно Дженсену. Но этот храбрец опять все решил взять в свои руки, видя, как боится причинить боль Джаред. Мальчишка улыбнулся сквозь выступившие слезы своей солнечной улыбкой и выдохнул: — Все хорошо, Джей, продолжай, мне не больно! Я люблю тебя! Ну и у кого из них двоих тут первый раз? Джаред вошел до конца и остановился, чувствуя свою бешеную пульсацию в тугих тисках. Лихорадочно кинулся целовать Дженсена, лаская тому немного опавший член, шепча всякие нежности. Наконец, почувствовал ответное нарастающее возбуждение и начал двигаться. Кажется, нашел правильный угол и продолжил, ускоряясь, задевая простату, сам задыхаясь от наслаждения. Маленький чертенок только подбадривал: — Да, пожалуйста, да…Джей…да… Вскоре Дженсен закричал, выплескиваясь в ладонь Джареду, затрясся от сладких судорог, и Джареда накрыло таким оглушительным оргазмом, что он всем телом практически рухнул на парня. Оглушительным — в полном смысле этого слова. На какое-то время Падалеки перестал воспринимать окружающий мир, растворившись в своих ощущениях. Очнулся — бросился благодарно целовать Дженсена везде, где дотягивался, переполненный нежностью и — да! — любовью. Поднял глаза и наткнулся на лучистый изумрудный взгляд своего мальчика. — Малыш… Дженс… любимый…спасибо! Дженсен ластился, как кот, мурлыкал и терся носом о щеку Джареда. Джаред таял … — Джей, неужели в следующий раз будет еще лучше? Разве может быть лучше? — шепнул Дженсен Падалеки резко рухнул с небес на землю. Следующий раз… Будет ли он у них? Если будет, то — когда? Черт! Сердце заныло от безысходности. — Дженс, я теперь чертовски хочу есть! Ты, кажется, мясо пожарил? — попытался оттянуть разговор Джаред.— Покормишь меня?***
В дверь вломились сразу шестеро. Джаред едва успел натянуть джинсы. То, что это не Алан Кларк и не ФБР, было ясно с первого взгляда. Люди Гонзало, отъявленные головорезы, с оружием в руках заполонили всю комнату. Падалеки сильнейшим ударом успел вырубить только одного, когда увидел, как двое схватили сопротивляющегося Дженсена. Джаред ринулся в бой, рыча от злости и ужаса, что не смог уберечь свое сокровище. Но силы были, конечно, не равны, избитого окровавленного Падалеки все же скрутили. С трудом сфокусировав взгляд, Джаред увидел, что в дом зашел и сам Гонзало — невысокий, смуглый, с черными усиками — известный наркобарон. Падалеки видел его фото. Гонзало с кривой усмешкой подошел к Джареду и брезгливо приподнял за подбородок. — Щенок, ты кого вздумал провести! Думаешь, спрятал ублюдка? От меня не спрячешь! — Гонзало с силой сжал пальцы, сминая разбитое лицо. — На что ты рассчитывал? — На то, что ты сдохнешь … — Ах ты, храбрец, — почти ласково произнес Гонзало и несильно ударил Падалеки по лицу. — Посмотрим, кого ты тут так охранял… С этими словами Гонзало развернулся к Дженсену. Полуодетого мальчишку, метающего зеленые молнии, держали двое. Его губа была разбита, кровь капала на грудь, он тяжело дышал. Джареда пронзило болью. Малыш, прости… — Хорош! Очень хорош! — Гонзало зацокал языком. — Какой сладкий мальчик! У Кларка сынок — красавчик! Сверкая масляными глазками, Гонзало протянул руку к лицу парня, погладил по щеке, обвел разбитую губу. — Могу поспорить, он шикарно отсасывает, с такими-то губками! Падалеки, он отсосал тебе? — повернулся Гонзало к хрипящему от злости Джареду. — Убери от него свои лапы, мразь! Я убью тебя, сука! Не смей его трогать! — рычал в бешенстве разбитым ртом Падалеки. Гонзало невозмутимо продолжал лапать мальчишку. Сдернул штаны, потискал мягкий член. Дженсен брыкался, но сделать ничего не мог. Гонзало грубо сжал ягодицы. — Попка у него тоже, что надо! Мне нравится эта попка, и я, пожалуй, хочу получить свой бонус! Гонзало раздвинул ягодицы и резко воткнул два пальца в анус Дженсена. Тот выгнулся и закричал от боли и от страха. — Падалеки, ты все-таки выебал этого сладкого мальчика! — восхитился Гонзало. — Его дырка растянута и в ней полно твоей спермы! О! Тем приятнее мне будет ебать эту шлюшку! А ты посмотришь! Когда Джаред увидел, что Гонзало вытащил из брюк свой толстенный багровый член и попытался пристроиться к Дженсену, глаза заволокло кровавой пеленой, от бешенства он перестал соображать и дико рванулся вперед. Один из тех, кто держал Дженсена, бросился на подмогу своим товарищам. Это стало их тактической ошибкой. Падалеки, опираясь двумя руками на удерживающих его людей, сильнейшим ударом обеих ног приложил подбегающего бандита, тот собою смел Гонзало. Оба влетели в окно, стекло со звоном осыпалось, накрывая этих двоих острыми осколками. Пользуясь возникшим замешательством, Падалеки вырвался, подбежал к Дженсену, вытащил его из захвата и обнял, закрывая своим телом. Когда сзади раздались выстрелы, и спину пронзила острая горячая боль, Джаред посмотрел в испуганные зеленые глаза, выдал одну из своих лучших улыбок и сполз на пол, увлекая за собой Дженсена и продолжая закрывать его собой. Цепляясь краем угасающего сознания за действительность, Падалеки увидел, как комната наполняется еще людьми, от всей души понадеялся, что это, наконец, люди Алана Кларка и отключился.***
Белые стены и белый потолок не оставляли сомнений очнувшемуся Джареду — он в больнице. Но боли почему-то не было, хотя ни рукой, ни ногой пошевелить не мог. Внезапно в памяти всплыли все последние события, сковал страх, и Джаред стал биться, пытаясь подняться. — Дженсен… Прибежала девушка в белом халате, что-то говорила, успокаивала, потом ловко воткнула в бедро шприц, и Джаред отключился снова. Когда Падалеки очнулся в следующий раз, сознание было практически ясным, поэтому ему срочно нужен был Дженсен, о чем Джаред и попытался сообщить девушке, вошедшей в палату. Та быстро выскочила обратно, а снедаемый невыносимым беспокойством Джаред попытался встать, но боль была очень сильной, такое ощущение, что в грудь ему воткнули лопату. Черт! — Дженсен! — довольно громко позвал Джаред, но в открывшуюся дверь вошел не его любимый, а врач. Следом зашел высокий седой мужчина в строгом костюме и наброшенном на плечи белом халате. — Мне нужен Дженсен, сейчас, где он? — нетерпеливо повторил Падалеки. — Мистер Падалеки, вам нельзя волноваться, иначе я буду вынужден вновь уколоть вам снотворное! — строго произнес доктор. — С Дженсеном все в порядке, Джаред, не беспокойся, — вмешался второй вошедший, протянул руку Падалеки и сам пожал непослушную ладонь.— Я— Алан Кларк, будем знакомы! — Затем повернулся к доктору и тоном, не терпящим возражений, попросил того выйти и пообещал позвать в случае, если пациенту станет плохо. — Где Дженсен?! Я хочу его видеть! — Он здесь, в больнице, он не отходит от тебя. Сейчас задремал на диване в холле, я обязательно позову его, но мне нужно сначала самому поговорить с тобой. Джаред почувствовал, как распрямляется сжатая где-то в глубине пружина. Он жив! Здоров! Господи, спасибо тебе! Падалеки облизал пересохшие губы. Алан придвинулся ближе и, взяв с прикроватного столика поильник, поднес его к губам Джареда. — Спасибо! — Джаред утолил жажду и откинулся на подушку. — Алан, теперь я хочу знать все. Пойми, для меня Дженсен чересчур много значит. — Ну что ж, если вкратце… Мое настоящее имя —Эклз, Алан Эклз. Кларк — псевдоним, один из многих.— Алан придвинул стул к кровати и сел, сгорбившись.— Много лет назад мы с матерью Дженсена очень любили друг друга, это правда. Но я также любил и свою работу. Карьера казалась не менее важной, чем любовь. Когда пришлось сделать выбор — мне нужно было уехать из страны на много лет — я поступил так, как поступил. Мы расстались. Жалею ли я об этом? Сейчас — да, теперь я понял, что нет ничего важнее близких людей, важнее семьи, а тогда… Не осуждай меня, парень, я часто хотел все переиграть, но потом я уже перестал принадлежать себе, такая уж у меня работа. — Кто я такой, чтобы осуждать. Но как ты мог оставить сына? Он такой, такой…. Ему так тяжко пришлось в последние годы! — Я ничего не знал о нем. Мать Дженсена узнала о своей беременности, когда я уже работал под чужим именем в другой стране. Она писала мне письма, я, конечно, не получал их, и сам не мог писать. Она очень обиделась, но, слава Богу, дала сыну мое имя, иначе бы я его никогда не нашел. Потом она написала мне три года назад, когда поняла, что больна и что ей недолго осталось. Рассказала о сыне и даже вложила в конверт его фото. Но и это письмо нашло меня через очень длительное время, слишком я был засекречен, — Алан с горечью усмехнулся.— Так что о Дженсене я узнал около двух месяцев назад и сразу начал поиски. Вот так, Джаред, почти сюжет для мыльной оперы, я бы и сам так подумал, если бы это не было моей жизнью…. Джареду даже стало жаль сидящего перед ним человека с поникшими плечами уставившегося куда-то в стену. — Гонзало хотел шантажировать тебя, похитив Дженса? — Да, именно так. Гонзало практически был у меня в руках, но тут вмешался один молодой авантюрист… Джаред отвел глаза. — Алан, это против моих правил, но тогда я снял копии с некоторых документов, компрометирующих Гонзало, как знал, что пригодится. Этот ублюдок хотел причинить вред Дженсену! Я отдам тебе все. — Это правда? Джаред, правда? Ну, ты даешь, парень! Это меняет дело! — Алан возбужденно забегал по комнате. — Эта тварь не выйдет больше никогда из тюрьмы, уж я об этом позабочусь! Падалеки с сожалением подумал, что и сейчас работа для Алана едва ли не важнее сына, вон как обрадовался…Ну и ладно, зато для Джареда нет ничего важнее Дженсена. — Мне нужно увидеть Дженса, пожалуйста! Алан уже подошел к двери, когда остановился и обернулся. — Да, я не сказал еще самого главного. Дженсен очень зол на меня и не хочет прощать. Но он пообещал продолжать общение со мной, пообещал попытаться сблизиться и стать семьей при одном условии — если ты станешь его официальным опекуном. У Падалеки перехватило горло. Его малыш опять пытается все взять в свои в руки и защитить Джареда — вдруг тому грозит тюрьма за похищение или за помощь Гонзало. — Алан, я не могу… Из-за меня он чуть не погиб… — Нет, Джаред, наоборот, ты спас его… Когда любимое конопатое солнце, наконец, появилось на пороге и бросилось обнимать, все, что мог выталкивать сквозь ком в горле Джаред, это только: — Дженс… я люблю тебя… малыш… я так люблю тебя…***
Эпилог Джаред обожал утро выходного дня. Лежа в огромной кровати рядом со своим любимым в их пентхаусе на девятом этаже, Падалеки считал себя самым счастливым человеком на свете. Дженс, это все ты, это ты превратил жизнь в сказку. Джаред повернулся, вдохнул любимый запах, обнял, предсказуемо возбуждение стало нарастать. Как же он любил брать сонного Дженсена вот так, сзади, лежа на боку, имея возможность целовать и гладить все тело. Падалеки аккуратно погладил дырочку, нырнув внутрь. Растянуто после бурной ночи, с остатками смазки и спермы. Сла-а-а-дко…. Дженс заворочался, просыпаясь, заворчал, вроде как недовольно, но Джаред знал, что тот не меньше любил это утреннее время. Падалеки нежно целовал лопатки и шею, покусывал легонько ухо, рукой ласкал член и промежность. Дженсен начал постанывать и подергивать бедрами. Джаред пальцами раскрыл дырочку, вставил член и медленно стал толкаться на всю длину, вытаскивая полностью и вновь погружаясь. Дженс… любимый…. Они вместе уже почти год, но всегда, как в первый раз. Падалеки никогда не может насытиться. Его бы воля, они бы не вылезали из постели, а Дженс бы ни на минуту не выпускал из своей попки член Джареда. Джаред немного приподнял ногу Дженсена и под точно выверенным углом, попадая в нужное место, увеличил скорость и силу толчков. Любимый застонал в голос, и Падалеки сжал в кулаке его член, двигая ритмично по всей длине. Выплескиваясь, Дженсен сжал мышцы, Джареда накрыло тут же. Вернув способность соображать, поцеловал Дженсена в полуоткрытые губы. — Доброе утро, Дженс, люблю тебя! — М-м-м… Доброе, любимый.. Давай еще поспим, немножко… — Знаю я тебя, соню, но нам нужно вставать. Ты помнишь, твой отец в городе, мы с ним обедаем сегодня, — Джаред, как котенка, ласкал Дженсена, щекоча и целуя. Дженсен недовольно нахмурился. — Не люблю я эти встречи! Опять начнет тебя уговаривать работать на него. Не вздумай согласиться! Не хочу постоянно о тебе беспокоиться! Тебе же нравится твоя работа в банке? — Да, любимый, не беспокойся ни о чем! Джаред обнял свое сокровище, зарылся носом в макушку и замер. Уже почти полгода Падалеки работал в отделе Алана Кларка, принимая участие в разработке самых дерзких операций. Единственным условием его согласия на работу было — никаких командировок, он не мог надолго оставлять Дженсена, физически не мог, болеть начинал, голова отключалась. Для Дженсена — он работал в банке, IT-специалистом. При встречах с Аланом по обоюдной договоренности один продолжал уговаривать согласиться работать на спецслужбы, второй продолжал отказываться. Все ради Дженса. Пусть живет спокойно. Иногда было страшно, если Дженсен когда-нибудь узнает об этом от кого-нибудь другого— Падалеки себе не позавидует. Дженсен терпеть не может ложь. Придется самому сказать правду. Джаред с наслаждением поцеловал любимые пухлые губы. Скажет, обязательно скажет, попозже немного. Может, сразу вместе с предложением руки и сердца.