Меня зовут Миура Хару.

      Вот и наступили очередные учения в Варии. Меня поставили в большую команду атакующих. Уже плохо, потому как по статистике чаще побеждают команды обороны. Оборонять намного легче, чем захватить чужой укреплённый лагерь.       Поскольку в прямом столкновении с любым другим рядовым я проиграю, меня включили в группу снайперов. Мы должны будем обстреливать выделенные нам сектора, чтобы обороняющиеся не могли носа высунуть из своих укрытий. Естественно, обороняющиеся будут отстреливаться и, возможно, даже пошлют нам за спины своих снайперов. Это будет игра в кошки-мышки.       Нападать мы начали практически сразу после начала учений. Четыре часа подряд я стреляла, ползала и снова стреляла. Я истратила почти три сотни патронов! Мои бедные руки гудели, глаза устали и стали закрываться сами собой. Я вернулась к нашей позиции и сказала, что сильно устала и мне надо передохнуть. Я расположилась в нашем не укреплённом лагере и мирно заснула. Поспав два часа, я проснулась уже в захваченном нашей командой опорном пункте (то есть я опять не заметила, что спящую меня таскали с места на место). Я сделала разминку и поела, после чего меня направили в атаку на следующий опорный пункт.       Через один час сорок минут меня подстрелили, и я вернулась в варийский особняк, получать люлей за очередные проваленные учения. Но вообще, так нечестно! Я задолбалась таскать винтовку и сумку с патронами. Если раньше я воспринимала учения как новую, захватывающую игру, то теперь они стали для меня тяжёлой обязанностью. К тому же, я не видела в них смысл – всё равно я тыловик, на фига нужны эти издевательства надо мной?       За провал Занзас тут же устроил мне спарринг, в ходе которого протёр моей многострадальной тушкой пол в гостиной. Затем я была усажена за бумаги.       На ужине Скуало похвалил меня, сказав, что я достойно сражалась, пока не выдохлась. Я была приятно удивлена. Луссурия сказал, что я делаю успехи в фармацевтике. Следующим летом я начну учиться делать лекарства в виде таблеток и пилюль. Недоумение у меня появилось, когда Бельфегор сказал, что я стала быстрее уворачиваться от его ножей. По какой причине меня нахваливают? Маммон буркнул, что я как боялась насекомых, так и продолжаю их бояться. Леви-а-тан промолчал.       - Мелкий мусор, - говорит Занзас. – В следующем году тебе исполнится десять лет. В мафии в этом возрасте как правило определяют дальнейшую судьбу ребёнку, выбирают, кем он будет. Также с этого возраста перестают делать скидку на возраст и начинают относится почти как к взрослому. Начиная со следующего лета, ты станешь полноценной штатной единицей Варии, будешь получать зарплату и штрафы наравне со всеми. Тебе сделают собственный счет и карточку.       - Понятно. Спасибо, - вежливо киваю я.       - Мне кажется, что в таком случае девчонку нужно перевести в Италию, - недовольно бурчит Маммон.       Занзас раздражённо выпускает небольшой, но широкий импульс пламени, от чего я непроизвольно кривлюсь, и мечет стакан в настоящего аркобалено тумана, а не в его иллюзию.       - Иллюзорный мусор, дай девчонке вырасти в родной семье, - рычит Скайрини. – С самого начала решили, что позволим девчачьему мусору закончить школу в Японии, нечего отыгрывать назад.       - Да, босс, - выдавливает из себя Маммон и все возвращаются к поглощению пищи.       На следующий день обидчивый хранитель тумана запустил иллюзорных тараканов в наш с Луссом тренировочный зальчик. Хранитель солнца просто сжёг иллюзии своим пламенем, после чего мы продолжили спарринг.       При выходе из зала меня ждала натянутая иллюзорная верёвочка. Ну что за детский сад? Кстати, может быть детские тела влияют на аркобалено не только в смысле поспать днём, но и детскими гормонами и перепадами настроения?       Я легко переступила верёвочку и споткнулась о леску, активировавшую настоящую учебную гранату. В результате меня окатило ярко-зелёной краской. Ну ёлки-палки, прямо детский сад по-варийски! Не удивлюсь, если леску принц-потрошитель натягивал или, как минимум, он дал её Маммону.       Мне пришлось переодеться во второй комплект моей варийской формы и зайти в малую прачечную. В Варии ко всем вещам пришиты бирки с номерками у рядовых и с инициалами у офицеров. Поскольку я нахожусь под особым покровительством Занзаса, то на моих бирках находятся инициалы. Впрочем, поскольку я единственная девочка в Варии, то подобные отличия мне позволительны.       Кстати, в офицерской прачечной можно самостоятельно воспользоваться небольшой стиральной машинкой для деликатных вещей (Луссурия подробно показал мне режимы для нижнего белья, для шелковых вещей, для шерстяных вещей) или одной из простых стиральных машин. А можно просто свалить вещи в корзину и тогда их постирают рядовые. Я предпочитаю второй вариант – за тренировками можно легко забыть о стирке. Единственное, трусы я стираю отдельно, самостоятельно. А форму могут и рядовые постирать.       За обедом Занзас был мрачнее обычного.       - Девчачий мусор, - как всегда, невежливо обращается ко мне Скайрини. – Я и патлатый мусор должны уехать почти на две недели. У иллюзорного мусора и королевского мусора периодически будут короткие миссии на два-три дня. В резиденции постоянно будут присутствовать лишь верный мусор и гейский мусор. В случае нападения верный мусор займётся защитой территории, а гейский мусор – лечением пострадавших рядовых. Всегда будь рядом с гейским мусором, он тебя защитит. Понятно?       - Да, Занзас-сан.       - Вроой! И не думай, что ты будешь филонить! Каждое утро будешь начинать с разминки, как обычно, - добавляет мечник. – Ответственным за твои утренние тренировки назначу Рикардо, будете по утрам встречаться в холле. Поняла?       - Да, Скуало-сан, - послушно киваю.       - Верный мусор, если девчачий мусор сдохнет или станет калекой во время нападения, то я тебя в реанимацию отправлю, - обещает Занзас своему хранителю грозы.       - Босс, я не подведу Вас! – пылко восклицает Леви-а-тан в ответ. – Никто из врагов не дойдёт до особняка в ваше отсутствие!       - Фармацевты слишком ценны, чтобы позволять убивать их, - замечает Маммон.       - Ши-ши-ши, принц будет немножко резать простолюдинку сам. Принц не позволит посторонним играть с нашей игрушкой.       - Оу, босс, не волнуйтесь! – всплескивает руками Луссурия. – Мальчики уже воспринимают Хару-тян как свою, никто её не обидит в ваше отсутствие.       Так я осталась в Варии без присмотра Занзаса и Скуало. Поскольку мечник является самым адекватным офицером, то данная ситуация немного щекотала мои нервы. Впрочем, ничего страшного не случилось. Бельфегор не стал гонять меня по вечерам больше обычного. Маммон временно прекратил пакостить мне. Леви-а-тан, как всегда, не обращал на меня особого внимания.       Зато в отсутствие Скуало рядовые стали больше общаться со мной. Всё бы ничего, но один рядовой был слишком навязчивым и, кажется, стал пытаться остаться со мной наедине. Меня это насторожило, и я честно рассказала о своих сомнениях Луссурии. Одно дело, когда со мной нянчатся по приказу или перекидываются парой-тройкой слов после тренировки – рядовые те ещё сплетники и я им интересна. Совсем другое дело, когда один и тот же рядовой стал слишком часто попадаться у меня на пути и стал пытаться остаться со мной наедине. Вдруг он педофил?       Я поделилась своей тревогой с Луссурией после завтрака. За обедом я получила исчерпывающее объяснение насчёт намерений подозрительного рядового.       - Леви-а-тан не придёт обедать, - сказал Маммон. – Рядовой, который подлизывался к девчонке, хотел украсть её и продать, он уже и помощников себе нашел – около нашей границы его ждали приятели в двух машинах. В одну машину в багажник загрузили бы девчонку, а другая машина была бы приманкой. По мнению тех недоумков мы должны были запутаться и потерять их след.       - Меня хотели продать?! Но ведь мафиози запрещено заниматься работорговлей…       - Ты уже являешься маленькой мафиози, а не гражданским ребёнком, - снисходительным тоном поясняет мне аркобалено тумана. – Есть рынки, на которых торгуют людьми с сильным или редким пламенем. Гражданскими детьми с пробудившимся пламенем могут торговать только их родственники, а вот мафиозных могут выкрасть или пощадить при уничтожении клана и продать.       - Как-то я не представляю, как гражданские родственники могут выйти на рынок мафиози, - замечаю я растерянным тоном.       - Оу, ну тут всё просто. Во-первых, есть люди, которые знают о пламени, но не могут им пользоваться. Они могут продать своих детей или детей погибших родственников с пламенем, которые были вольными наёмниками в среде мафиози. На самом деле, в таких случаях чаще всего происходит скорее не продажа, а поиск подходящих учителей и опекунов. Знающие родственники выставляют список требований для потенциального учителя и позволяют мерить мощность пламени. Таким образом, ребёнку находят подходящих учителей. Это делается для детей с мощным пламенем, с которым родственники не могут справиться. В таком случае, родня ребёнка денег не получает. Ребёнка обучают либо в кредит, либо забирают в семью, либо родственники частично или полностью оплачивают обучение ребёнка и устраивают его в школу мафиози, - успокаивающим тоном поясняет мне Луссурия. – Также бывают случаи как с Наги-тян. Родители боятся своего ребёнка и согласны бесплатно отдать его кому угодно. В таком случае, кто первый успел, тот и забрал ребёнка себе, выправив документы о смерти ребёнка для родителей и новые документы для самого ребёнка.       - А что с похищенными детьми мафиози? Разве их не будет искать их мафиозная семья?       - Только если это не пощаженные недобитки, ши-ши-ши, - шишикает принц.       - Если продают детей уничтоженной мафиозной семьи, то в основном их продают на эксперименты. Выигравшим не нужно, чтобы выросшие дети принялись мстить. Именно поэтому Вария проявляет милосердие и убивает всех без исключения, - жестко поясняет мне варийскую позицию Маммон. – Что касается похищенных детей – то их может купить кто угодно. В твоём случае, тебя с вероятностью в девяносто процентов купили бы для напитки алкоголя и производства лекарств. Потом мы бы нашли тебя и стали бы вести переговоры насчёт твоего возвращения. Но поиски были бы очень затратными.       - Да, Хару-тян, учти, что мы с тобой хорошо обращаемся. А вот купившие тебя люди могли бы не дать тебе получить даже школьное образование. Тебя вполне могли бы просто запереть и заставлять целыми днями заниматься лишь напиткой и больше ничем, - серьёзным тоном произносит хранитель солнца.       - Но ведь я не могу заниматься напиткой весь день. Максимум, пару часов, потом у меня просто закончится пламя. Кстати, у Варии ведь репутация безжалостных убийц? Что мне делать, если вдруг меня похитят и выставят на продажу? Мне сразу сказать, что я принадлежу Варии, или лучше промолчать?       - Говори сразу, Хару-тян. Только без угроз. Ничто так не раздражает, как угроза слабого, - мягким тоном предупреждает меня Луссурия.       - Хорошо. Буду надеяться, что меня не украдут.       Интерлюдия. Вечер того дня, когда изобличили рядового. Очередная офицерская гостиная.       - Девчонка у себя? – спрашивает Маммон.       - Да. Мы же все знаем, какой у Хару-тян здоровый крепкий сон, - улыбается Луссурия. – Ну прямо ангел, а не ребёнок!       - Действительно, дитё дитём, до сих пор в сказки верит, - бурчит Маммон. – Удивительно, что наша доверчивая дурочка не ушла под ручку гулять в лес с тупым предателем.       - Оу, Скуало-чан напугал Хару-тян тем фактом, что она здесь единственная девочка, - поясняет Луссурия. – Поэтому Хару-тян немножко опасается рядовых. Офицерам Хару-тян доверяет безоговорочно, поскольку уже привыкла к нам.       - Ши-ши-ши, резать доверчивых простолюдинов забавно, - шишикает Бельфегор, вертя в руках очередной стилет. – Они всегда так удивлённо смотрят на тебя и приводят такие забавные аргументы в свою защиту, ши-ши-ши. Словно королевская особа способна всерьёз привязаться к обычному простолюдину. Жаль, что принцу нельзя услышать аргументы маленькой простолюдинки. Её аргументы могли бы рассмешить принца.       - Даже не думай, - предостерегает потрошителя иллюзионист. – Босс за неё и убить может. Да и капитан сильно привязался к девчонке.       - Леви-чан, я подлатал предателя. Завтра ты сможешь продолжить с ним беседу, - заботливым тоном говорит хранитель солнца.       - Вы там поосторожнее, - привычно бурчит Маммон. – Сердца, почки и печень можно продать. Не испортите их!       - Предателя мы оставим в живых до приезда босса. А вот его приятелей завтра распотрошим. Готовь контейнеры, - грохочет Леви-а-тан Маммону.       Конец интерлюдии.       Две недели спустя в особняк вернулись босс с капитаном. Занзас сразу же пошел в свой кабинет к любимому креслу, Скуало же помчался наводить шорох среди рядовых, проверяя, не пренебрегали ли они тренировками. Потом Занзасу и Скуало доложили о предателе. Меня тут же посадили в машину и услали на целый день гулять в Палермо под присмотром Энтони и Рикардо. Неужели варийцы собрались казнить предателя прилюдно и потому избавились от меня? Но задавать неудобные вопросы я не стала, некоторых ответов лучше не знать.       А потом начался мой личный тренировочный ад…       - Вроооой! Не останавливайся, беги!       - Я… боль…ше…не…мо…гу, - хриплю я, согнувшись в три погибели и тяжело дыша.       - Вроооой! Как ты собираешься убегать от похитителей, если так быстро выдыхаешься?! – орёт мечник, хватая меня за руку и пытаясь заставить меня бежать дальше. Заканчивается тем, что я падаю и Скуало приходится нести мою тушку в больничное отделение.       -Ши-ши-ши, оцени новую полосу препятствий. Иллюзионист и принц сделали её специально для тебя по приказу капитана, ши-ши-ши.       - А ничего, что если я сорвусь с тарзанки, то упаду в яму с копьями?! Я же умру тогда!       - Ши-ши-ши, просто держись крепче, простолюдинка, - шишикает Бельфегор, подгоняя меня стилетами. Мне таки пришлось залезть на тарзанку. Ненавижу!       - Луссурия-сан, зачем здесь стоит бочка с водой? – настороженно спрашиваю я, с подозрением рассматривая огромную деревянную бочку.       - Хару-тян, с сегодняшнего дня я буду учить тебя задерживать дыхание! – "радует" меня хранитель солнца.       - Может быть, не надо? Я не умею нырять!       - Не волнуйся, Хару-тян. Я всё-таки врач и смогу тебя откачать, не прибегая к искусственному дыханию рот в рот. Я познакомился с японской культурой и понимаю всю важность первого поцелуя для японской девочки! – ну да, Луссурия, как всегда, волнуется о чём-то своём, возвышенном.       Учебные спарринги стали жёстче. Мне выдали газовые бомбочки и стали учить ими пользоваться. Часть бомбочек была с усыпляющим газом, часть – с маскирующим. Для того, чтобы я могла бросить бомбочку с маскирующим газом и убежать, меня стали учить запоминать окружающую местность и выбираться из любого места с закрытыми глазами. Маммон под предлогом помощи с тренировками стал часто подшучивать надо мной при помощи иллюзий.       Из-за того, что теперь я обязана постоянно носить с собой не только кастеты, но и бомбочки, иногда случались казусы, когда я нечаянно давила бомбочку прямо в кармане. Как правило, в таком случае страдала только я. Но один раз я нечаянно выронила бомбочку с цветным газом, когда шла по коридору за Бельфегором. Потрошитель не сразу успел среагировать и сильно разозлился. Один из стилетов вонзился мне глубоко в левое плечо. Хорошо хоть, что этот маньяк сумел сдержаться и ушел прочь, не добив меня. Я же пошла в больничное крыло прямо с торчащим из моей руки стилетом, не рискнув вытащить его самостоятельно. Да я крута! Самостоятельно хожу с подобными ранами, охренеть просто…       Перед отъездом домой меня вызвал к себе Скайрини.       - Девчачий мусор. Я запрещаю тебе сообщать нам о людях, обладающих пламенем, и оказавшихся в Намимори. Саваде Тсунаёши будут подгонять кандидатов для его группы, Вария не должна в это вмешиваться.       - А… А если это окажется враг? – спрашиваю я.       - Не бойся, Намимори хорошо защищён. К тому же, когда к мелкому мусору приставят репетитора, то тебя с ним познакомят. Ему и будешь сообщать обо всех подозрительных людях.       - Понятно.