Меня зовут Миура Хару.

      В аэропорту Палермо меня встречает необычайно заботливый Луссурия. Нет, он всегда заботливый, но сейчас он включил режим наседки на все сто двадцать процентов. И ещё Луссурия явно сильно чем-то воодушевлён.       - Хару-тян, ты не волнуйся, мы, как твоё начальство, выбили из Цедеф денежную компенсацию для тебя. Сейчас пойдём и купим тебе ещё одни серёжки. А то у тебя всего две пары серёжек, это же очень мало! Колье тебе рано. Возьмём браслетик с гравировкой на заказ, - хлопочет надо мной хранитель солнца.       - С какой гравировкой? В виде силуэта какого-нибудь животного?       - Нет же, с гравировкой эмблемы нашей Варии. Ведь ты будешь ходить с нами на приёмы, - напоминает Луссурия. – У девочки должны быть украшения. Нас и так часто называют бесчувственными мужланами, но я не допущу, чтобы у сплетников появилось обоснование называть нас нищими. Ты всегда должна надевать на приём какое-нибудь украшение.       По одним только ювелирным магазинам мы ходили часа два. В итоге мне подобрали неширокий золотой браслет, на котором прямо перед покупкой выгравировали варийскую эмблему. Также мне купили золотые серёжки с синими сапфирами. Потом мы покушали в пиццерии высокого класса – с настоящей печью, повара раскатывали тесто и нарезали ингредиенты прямо при посетителях. Мы здесь уже были как-то раз.       Передохнув в пиццерии, мы с новыми силами пошли по магазинам. На сей раз – за платьем и туфлями (я уже выросла из старого платья и туфель). Три с половиной часа спустя я стала обладательницей изящного струящегося платья пастельно-розового цвета. К нему купили короткие перчатки и две пары туфелек. Одни для тренировок, вторые для приёма – они были того же тона, что и платье, носочки парадных туфелек украшены цветочками, выложенными из белых и прозрачных стразиков. Смотрелось немножко по-детски, но мне всего десять лет ещё, так что можно. Так же купили сумочку в тон на тонком ремешке. Луссурия предлагал мне сумку-пенал, но я отказалась – люблю сумочки на ремешках, чтобы руки были свободными.       После окончания шопинга мы загрузились в бронированную машину стандартного чёрного цвета и поехали в особняк Варии.       - Хару-тян, питание и лечение в Варии бесплатное. Также бесплатно выдаётся форма, - перечисляет Луссурия. – Оружие делится на личное и отрядное. За личное каждый отвечает сам, у тебя это кастеты. В Варии у тебя будет два источника доходов. Во-первых, твоя зарплата. Пока что твоя зарплата ученическая, поскольку ты нуждаешься в обучении и не можешь ходить на миссии. Она составляет минус хххххх лир в месяц летом и минус ххххх лир зимой, также в расходы отныне будут записываться авиабилеты. Вдобавок с этого месяца доплата тренировочного додзё в Намимори в размере хххххх йен в месяц также записывается на твой счёт. Новые кастеты тебе будут приобретать за твой счёт.       Я в шоке уставилась на… Маммона? Нет, жадный аркобалено не потратил бы столько денег на безделушки, он бы скорей удавился на собственной жабе. Это точно хранитель солнца, но что за бред он несёт? Луссурию что, Маммон покусал?       - Ты будешь получать деньги за напитку своим пламенем продуктов и за делание лекарств, - между тем хранитель солнца Варии продолжает обрисовывать мои финансовые перспективы. - Деньги ты будешь получать по двум прейскурантам. Первый прейскурант минимальный, по нему ты будешь получать деньги за лекарства, которые будут использовать варийцы. Со временем у нас накопится запас лекарств, напитанных твоим пламенем, и тогда ты начнёшь делать лекарства на продажу и напитывать алкогольные напитки для последующей продажи. За них ты будешь получать намного больше денег, чем за препараты для внутриварийского пользования.       - Луссурия-сан, да я же в жизни не расплачусь за своё обучение! На боевые миссии я ходить не буду, так откуда мне достать столько денег? – уныло поинтересовалась я.       - Хару-тян, не переживай, - Луссурия покровительственно улыбается мне. – За одну напитанную бутылку коньяка ты будешь получать ххххх лир. Хару-тян, напоминаю: мафиозных фармацевтов мало, обладателю хотя бы среднего по силе пламени посмертной воли можно напиться лишь напитанным алкоголем. Мафиози любят выпить, для тебя это золотая жила. Лекарства можно напитать другим видом пламени, особенно хороша замена пламенем солнца или дождя. Для напитки выпивки альтернатив нет.       - А почему тогда Занзас-сан всё время держит при себе обычный виски? – удивляюсь я и тут же задумчиво хмурюсь. Да, босс Варии постоянно держит в руке бокал с виски, но глотает его крайне редко. Намного чаще стакан с виски летит в кого-нибудь. Может быть, Скайрини просто запах виски нравится? Или его само действо кручения бокала с виски успокаивает? Если обдумать мои наблюдения, то вино Занзас пьёт гораздо чаще, чем виски.       Лёгкий шлепок по плечу отвлекает меня от размышлений.       - Хару-тян, мафиози погружаться в себя в процессе разговора непозволительно. Нужно уметь думать и вести беседу одновременно. Пожалуй, я буду давать тебе побольше задачек на внимательность, - говорит хранитель солнца Варии. – Хару-тян, ты не боевик. Однако, отключаться во время разговора крайне невежливо даже для представителей мирных профессий.       - Простите. Я постараюсь больше не отвлекаться во время разговора.       - Возвращаясь к теме твоих доходов. У тебя все дополнительные деньги будут сдельными. Поскольку на миссии тебя никогда посылать не будут, то премии ты получать не будешь. Лет до тринадцати-четырнадцати ты будешь в сильном минусе, это нормально и часто происходит с молодыми мафиози, поэтому не волнуйся по данному поводу. Также, Хару-тян, я с сожалением должен поведать, что как варийке тебе запрещено принимать подарки от других мафиози.       - Постойте, Луссурия-сан, а как же мне тогда общаться с Савадой Тсунаёши? Мы друзья детства и часто дарим друг другу мелкие подарки по различным праздничным поводам, а теперь что же, мне его на свой день рождения нельзя пригласить, что ли?       - Оу, Хару-тян, Намимори будет исключением. Но ты не должна брать подарки Савады с собой в Италию. Так, на всякий случай, - Луссурия снисходительно улыбается мне.       - Доверяй, но проверяй, - бормочу я себе под нос и повышаю голос. – Понятно, Луссурия-сан. А разве другие мафиози будут пытаться вручить мне подарок прямо на приёме? Или на рынке? Больше-то мне с посторонними мафиози пересечься негде.       - Ты часть Варии и находишься под покровительством офицеров. Желающие сблизиться с тобой ради информации или общения с нами всегда найдутся, - усмехается хранитель солнца в ответ. - Подарить же безделушку с микрофоном маленькой девочке, живущей с сильными, но безалаберными мафиози сам Бог велел. Варийцев уважают за силу, часто забывая при этом, что на одной голой мощи пламени миссию по устранению не вытащишь.       - Я учту это, Луссурия-сан, - вежливо поддакиваю.       Звонит мобильник Луссурии. Он тут же отвечает, я вежливо отворачиваюсь к окну, но краем уха всё равно слышу часть разговора:       - Да-да, уже едем… Нужна моя помощь?... Разве Сесилио и Дженарро не справляются?... Оу, Маммон-чан, раз дело исключительно в цене, то торопиться ни к чему… Я уверен. Наши рядовые от нас не убегут даже будучи здоровыми и полными сил, а уж испытывая недомог… Тц, у нашего Маммона-чана есть отвратительная привычка бросать трубку прямо во время разговора. Хару-тян, ты зря демонстративно отвернулась – всё равно мы сидим рядом и ты поневоле слышишь как минимум половину разговора.       - Ну, демонстративно подслушивать, на мой вкус, было бы хуже, - пожимаю плечами.       - Возможно, Хару-тян, возможно. Что ж, пока мы едем, расскажи мне про сухожилия. Естественно, на латыни.       Вздохнув, я послушно перехожу на латинский язык.       Как только мы приехали, Луссурия первым выбрался из не остановившейся полностью машины и быстрым шагом умотал в особняк. Я же вышла из машины лишь после полной остановки. Во дворе мне встретился хранитель грозы. Он уставился на меня с плотоядным оскалом и потянул ко мне руку. Я отскочила. Зарычав, Леви-а-тан рванулся ко мне с протянутой загребущей рукой. Я рванула в сторону Скуало, идущего на полигон и потому не видящего приставание ко мне Леви-а-тана. Почуяв направленное на него внимание, мечник остановился и развернулся к нам.       - Вроооой! Леви-а-тан, ты чего девчонку гоняешь?!       - Потренировать её хочу. Не хрен неумехе задаром зарплату давать, - отвечает хранитель грозы, буравя меня недобрым взглядом.       - Да мне вообще-то сейчас минусовую зарплату начисляют, - возмущаюсь я. – И я фармацевт, а не боец.       - Босс сказал защищать тебя на приёмах больше всех, - насупился хранитель грозы в ответ.       - Врооооооооооооой! И ты расстроился, решил слегка поколотить девчонку под видом тренировок. Только вот девчонка реально слабая со слабым пламенем и от твоих тренировок сдохнет! Врооой! Я запрещаю тебе заниматься тренировками девчонки! А чёртов босс вполне сможет защитить себя сам, если понадобится!       Хранитель грозы громко выдыхает через нос, шевельнув при этом своими усами, разворачивается на сто восемьдесят градусов и, тяжело ступая, уходит в особняк. Я расслабляюсь.       - Спасибо, Скуало-сан.       - Тц. Не давать своим придуркам делать глупости – это моя прямая обязанность. Бельфегор и Маммон сейчас на миссии. Иди к боссу, он хочет с тобой поговорить, - приказывает мечник.       Кивнув, я рысью бегу прямиком к кабинету Занзаса.       В кабинете Скайрини тихо и уютно, как всегда в отсутствие офицеров. Сам босс Варии сидит за массивным письменным столом, прикрыв глаза и покачивая неизменный бокал с виски.       - Добрый день, Занзас-сан.       Скайрини неторопливо открывает глаза и вдумчиво осматривает меня.       - Люди Цедеф извинялись за твою депрессию. Убийство людей произвело на тебя настолько сильное впечатление, девчачий мусор?       - Моя апатия уже прошла. Впечатление на меня произвело не убийство, а вид замученных жертв, - невольно хмурюсь. Мне до сих пор не хочется вспоминать тех несчастных школьниц. И страшно представить себя на их месте.       - Среди наёмников в первом поколении изредка появляются слабаки с поехавшей от безнаказанности крышей. Начинают измываться над всеми подряд, глупеют и делают многочисленные промахи. Свою никчёмную жизнь подобные отбросы обычно заканчивают жалким скулежом в ногах пришедших их убить людей, - Скайрини небрежно поигрывает бокалом, параллельно с разговором любуясь переливами тёмной жидкости при движении.       - Охотно верю. Те садисты при виде людей Цедеф рухнули на колени, размазывали по своим лицам слёзы и сопли и вещали, якобы их заставили насиловать и убивать тех девушек. Я в это не верю. Когда они решали, как будут убивать ради «интересного» видео, то смеялись, - на мгновенье мои руки непроизвольно сжимаются в кулаки.       - Цедеф отдала насильников семье Ляпацио в качестве учебного материала. Семья Ляпацио специализируется на пытках. В благодарность из Ляпацио прислали четырнадцать часов видео с пытками тех насильников. Хочешь посмотреть? – небрежным тоном интересуется у меня Скайрини.       Я невольно бледнею.       - Эээ, нет, спасибо. У меня не настолько крепкий желудок, - пусть Занзас пожалеет ковёр в своём кабинете, если уж его не волнует крепость моих нервов.       Босс хмыкает, видимо по достоинству оценив мою мгновенную угрозу к мести в стиле неприглядное зрелище за неприглядное видео.       - Тебе повезло. Если бы ты приехала сюда в подавленном состоянии духа, я бы лично выбил из тебя дурь. Раз не ноешь, то брезгливость из тебя выколотит патлатый мусор. Свободна.       Киваю и быстро ухожу, пока в меня что-нибудь не швырнули.       Утром следующего дня после подтягивания моей физической формы вместе с рядовыми Скуало велел мне не завтракать, переодеться в комбинезон, но не надевать и не брать с собой перчатки и явиться к сараям возле конюшни. Меня начали одолевать нехорошие мысли. Перед тем, как одеть комбинезон, я тщательно проверила косу – чтобы волоски не выбивались. Если Скуало намерен извозюкать меня в грязи, то пусть хотя бы волосы останутся чистыми.       Поскольку Бельфегор – принц, то в Варии есть небольшая конюшня. Там содержат несколько потрясающе красивых и довольно своенравных лошадок. На них в основном Бельфегор катается. Должна заметить, что лошади в отличном состоянии, безо всяких шрамов. К породистым лошадям принц относится намного бережней, чем к людям-простолюдинам.       Возле конюшни есть несколько сараев с живностью, которую откармливают для собственного употребления. В основном это свиньи (им дают многочисленные очистки с кухни), парочка коров и курицы-несушки. Живности немного, дабы на её каждодневный уход хватало трёх дежурных рядовых.       Но сегодня около сарая лежит множество разделанных свиных туш. Явно докупили свиней на стороне, столько свиней в Варии не держат. Здесь всё-таки серьёзное боевое подразделение, а не ферма.       Подойдя поближе, в стороне от разделываемых туш вижу небольшую по диаметру яму, заполненную кишками и кровью. Из ямы торчит шведская лесенка. Мои смутные подозрения трансформируются в мрачную уверенность.       - Вроооооооооой! И чего стоим, кого ждём?! – задаёт риторический вопрос Скуало. – Ты ведь уже поняла, для кого эта яма. Сама полезешь или мне тебе направляющего пинка отвесить?       Вздохнув, я медленно подхожу к яме. Пахнет довольно сильно, вдобавок над содержимым уже жужжат жирные навозные мухи с ярко зелёным блеском. Естественно, стоит мне приблизиться к яме, как противные мухи начинают кружить вокруг меня. Я отмахиваюсь. Не люблю насекомых. Мухи упорно продолжают лезть ко мне. Я оглушаю их. В прошлой жизни мне не удавались подобные штуки, но теперь я умею быстро двигать руками, так что…       Увы, у Скуало закончилось терпение и он спихивает меня в яму. Из хорошего – наполнена яма оказалась мне по пояс. Из плохого – я испачкала руки и успела схватить кишки. Фу…       - Врооой! Девчонка, подними голову!       Послушно поднимаю голову и смотрю на Скуало. В руках у него оказываются… какие-то кубики?       - В яме находится семь таких кубиков. Найди их. Пока не достанешь, из ямы можешь не вылезать, - приказывает капитан и уходит по своим капитанским делам.       Мда. Раньше я что-то не замечала за Скуало особого садизма…       Вначале я попробовала нащупать кубики ногами. Увы, это оказалось неудачной идеей – я постоянно на что-то наступала. Но вот на что конкретно?       Пришлось мне присаживаться словно в море и шарить по дну ямы руками. Чего я только не нашаривала! Кишки, говно, выдавливающиеся из кишок (какие-то свиньи сумели урвать еды в течение суток перед забоем), различные деревяшки (видимо побросали всякий мусор, чтобы мне было трудней кубики искать). Деревяшки я из ямы выкидывала, чтобы не натыкаться на них вновь и вновь в процессе поисков. То и дело мне приходилось отмахиваться от мух. К счастью, теперь я тренирована и легко оглушала этих надоедливых насекомых ударами кулака (ладонями хлопать или ловить их было противно). Мухи закончились, а вот кубики всё никак не находятся. Эх.       Между тем на солнце вода потихоньку испаряется, а кишки начинают подсыхать и испускать ещё более сильную вонь. Сдаётся мне, что я не сумею отмыться и Занзас выбросит меня из столовой…       - Хару-тян! Вылезай и иди мыться! Скоро обед, - Луссурия прячет нос за белым кружевным платочком (наверняка надушенным).       - Не могу. Я не нашла ни одного кубика.       - В яме нет кубиков, Хару-тян. Это старая шутка. Вылезай и иди мыться. Я тоже приму душ, - с этими словами хранитель солнца уходит.       Я вылезаю из ямы и иду под навес. Мою руки под рукомойником и вытираю их пучками соломы, поскольку не хочу пачкать общее полотенце. Как же я воняю!       Впрочем, душ с мочалкой и гелем легко решили данную проблему. Перед тем, как одеться в чистое, я на всякий случай понюхала свои предплечья и ладони. Не, отмылась, теперь не воняю.       Сегодня подали много различных блюд из свиного мяса. Ну да, не выбрасывать же его. Но я не могу лопать мясо каждый день, тем более в тёплую погоду – не хочется. Поэтому обхожусь ризотто с грибами и овощным салатиком.       После обеда иду с Луссурией делать препараты. Оказывается, резерв пламени растёт с возрастом и с использованием пламени посмертной воли. Сейчас я могу напитывать больше продукции, чем раньше. Под чутким руководством Луссурии учусь делать обезболивающие таблетки. Вливать пламя равномерно прямо в процессе гранулирования суспензии довольно тяжело, нудно и скучно. Но работа есть работа, поэтому я стараюсь.       - Хару-тян, в августе будет большой бал в летней резиденции Вонголы. Мы приглашены. Девятый сожалеет о произошедшем с тобой инциденте во время весенних каникул, поэтому тебе выделено отдельное приглашение. Там будет множество мафиози из самых разных семей, не всегда союзных нам. Боюсь, тебе придётся подналечь на запоминание эмблем и политику Вонголы. Будет неловко, если ты будешь слишком любезна с представителем враждебной семьи.       - Не поняла, я должна буду нахамить кому-то, что ли? Вы точно успеете вмешаться прежде чем меня прибьют за наглость?       - Оу, Хару-тян, - хранитель солнца с видимым удовольствием всплескивает руками – нравится ему этот жест, нравится, - ты не так поняла. Мы не требуем от тебя хамства. Будь вежливой, но не мило вежливой, а холодно вежливой. Враждовать не надо, ведь сегодня эта семья больше конкурент, чем союзник, а завтра может стать союзником, пусть даже временным. Семьи, с которыми есть конфликт в горячей фазе, приглашены не будут.       - Понятно. Кстати, Луссурия-сан, вы случайно не знаете, у меня ещё будут вонючие задания или обойдётся?       - Случайно знаю, Хару-тян. Скуало-чан решил тщательно поработать над твоей брезгливостью, так что готовься. Подробности мне неизвестны. Могу утешить – капитан отказался запирать тебя в комнате с тараканами и запретил Маммону-чану и Бельфегору-чану подкидывать тебе насекомых. Оу, если порывистость Бельфегора-чана, свойственная юности, мне понятна, то вот стремление Маммона-чана напакостить тебе меня удручает. Похоже, маленький жадина никак не может забыть предложение босса выучить тебя на нашего аудитора.       - Но ведь столько времени прошло…       - Увы, Хару-тян. Маммон-чан очень обидчив и злопамятен. У нас до сих пор периодически пропадают рядовые из бухгалтерии.       - … Но ведь так Вария останется без бухгалтеров! Кто согласится работать, зная, что его уберут за качественно выполненную работу?! – искренне изумляюсь я.       - Что ты, Хару-тян, наш маленький жадина убирает лишь предателей и казнокрадов. С честными работниками он просто постоянно ругается, - улыбается Луссурия в ответ.       Я с сомнением качаю головой. Да ну на фиг этого Маммона!