Меня зовут Миура Хару.

      - Вроооооооооооооооооооооооой! Хару, чёрт бы тебя побрал, твой результат на полосе ухудшился в полтора раза!       - Скуало-сан, в платье полосу препятствий проходить тяжело! – огрызаюсь я и снова лезу на забор.       - Тц, - мечник недовольно щёлкает зубами и отворачивается.       Занзас - босс. Его приказы выполняются. Даже такие дурацкие, как приказ ходить мне только в платьях.       Для тренировок я купила платья свободного покроя, не стесняющие движений, и с подолом длиной до колена. И лосины под платья – я же буду в них быстро двигаться, перелезать через заборы, ползать по-пластунски, много стрелять. Но, даже подол длиной до колена мешает мне быстро лазить по заборам. Надеюсь, это с непривычки. Обидно так сильно ухудшать свои результаты всего лишь из-за неудобной одежды.       Луссурия и Маммон лежат в больничном крыле. Занзас сильно их поколотил. Луссурия, при всей его регенерации как обладателя мощного пламени солнца, будет отлёживаться дней десять. Маммону повезло меньше – туманник проведёт в больничном крыле почти весь январь.       После преодоления полосы препятствий бегу по кругу. Пробегаю два круга, как положено. Останавливаюсь возле Скуало.       - Поздравляю, Хару. Если раньше ты бегала, как беременная улитка, то теперь скорость твоего бега упала до уровня дождевого червя. С таким результатом я бы тебя в Варию не взял, - говорит мечник.       - Спасибо за «тёплые» слова, капитан. Вы умеете подбодрить подчинённых.       Получив подзатыльник от Скуало вместе со словами, что тренировка закончена, я рысью бегу в больничное крыло – хочу успеть навестить Лусса до завтрака.       В медицинском крыле Лусс расположился вполне вольготно: целый угол заняла громадная кровать с балдахином бледно-розового цвета. На тумбочке возле кровати стоит высокая ваза с красными розами. Сам хранитель солнца Варии сидит на кровати, облокачиваясь на приподнятую спинку кровати (кровать из тех, которые двигаются, больничный вариант). Над его ногами стоит поднос-столик, на столике сейчас стоит тарелка с молочной рисовой кашей.       - Хару-тян! Ты решила меня навестить? – Луссурия, как всегда, бодр и позитивен.       - Да. Капитан сказал, что Вы будете почти две недели отлёживаться, - с сочувствием произношу я.       - Наш босс вспыльчивый, - вздыхает хранитель солнца Варии. – Зато не злопамятный.       - Это точно, - соглашаюсь я. Занзас совсем не злопамятный - сразу вмажет тому, кто его раздражает. Останешься после этого в живых – значит, прощён.       - После завтрака зайди ко мне. Устрою тебе проверку английского и позанимаемся немецким, - говорит Луссурия.       - Хорошо, - послушно киваю.       На завтраке полно мяса. Слишком много – я не могу есть мясо каждый день, это чересчур сытно. Накладываю себе овощной салат с нормальными помидорами и без оливок. Вижу миску со вчерашней печеной на костре картошкой. Тянусь за ней и накладываю себе сразу пять картофелин. В Японии мне такая вкуснятина не светит.       - Ши-ши-ши, простолюдинка, ты в курсе, что леди должны кушать мало, как певчие птички? – произносит Бельфегор издевательским тоном.       - К сожалению, я чисто физически не смогу съесть столько же, сколько певчие птички. Эти певучие создания каждый день едят примерно столько же, сколько весят сами, - невозмутимым тоном отвечаю на подколку Бела и продолжаю завтракать.       Уголки губ Бельфегора обиженно опускаются вниз.       - Мусор, который вздумает драться или пакостить в столовой, отправится отдыхать в медицинское отделение, - мрачным тоном произносит Занзас.       У Скайрини до сих пор плохое настроение, поэтому Потрошитель молча возвращается к принятию пищи.       После завтрака Занзас приказывает мне последовать за ним в его кабинет. Естественно, я подчиняюсь.       В кабинете Скайрини садится на своё кресло, а я сажусь на диван.       - Девчачий мусор, отныне тебе опасно находится в Палермо без офицеров. Несколько дней назад умер Старый Пёс. Он был мафиозным фармацевтом. Держал магазин алкогольных напитков для баров мафиози. Никуда не лез, платил положенную часть прибыли за покровительство. Никому не мешал и был необходим городской экономике, как главный напитыватель алкоголя мягким пламенем по местным ценам. Умер от старости, других мафиозных фармацевтов в Палермо нет. Алкогольные напитки, напитанные мягким пламенем, сразу подорожали. Всем известно, что ты фармацевт. Похмельный мусор может украсть тебя, испугаться содеянного и убить.       - Так вот почему на территорию Варии полезли без приличного вооружения. С похмелья, да? – ну, блин, теперь летом Луссурия точно не будет брать меня с собой в Палермо и отпускать гулять с рядовыми по городу пока он занимается другими делами. Прощай, горячая пицца прямиком из печи. – А что, мафиозных фармацевтов, желающих переехать жить в Палермо, нет?       - Свободных фармацевтов почти всех выбили несколько лет назад, ты же знаешь. У остальных есть покровительства и семьи.       - Ненавижу алкашей, - бормочу себе под нос кислым тоном.       Занзас швыряет в меня небольшую папку формата «а четыре». Я рефлекторно ловлю её.       - Учи здесь. Выносить из моего кабинета запрещено, - произносит Скайрини жёстким тоном.       Заинтригованная, открываю папку. Читаю текст на итальянском. Ох, ни фига себе! Это же информация по мелким схронам в Палермо и рядом с дорогой, по которой меня обычно возят из Палермо в варийский особняк и обратно.       - Здесь не всё. Эти мини-убежища оборудованы по минимуму. Везде есть аптечки, еда, вода и шмотки. Оружие есть только в нескольких схронах, всего по паре пистолетов с ножами. Если тебя прижмут, то я разрешаю сдать эту информацию.       - А раций нету?       Занзас пригвождает меня к дивану тяжёлым взглядом.       - Считаешь себя самой умной?       - Нет, мне, правда, любопытно. Как я понимаю, Вы дали мне эту информацию, чтобы я могла спрятаться, если во время нападения окажусь отделена от сопровождения. Но как мне дать знать, что я добралась до убежища и спряталась?       - Разговор по рации легко перехватить даже радиолюбителям. Насчёт, как с нами связаться, - тут голос Скайрини опасно понижается. – Разве орущий мусор не проводил с тобой беседы на тему «что делать, если потерялась»?       - Проводил. Но это были беседы на тему, если потерялась в мирной обстановке, а не в боевой, - честно отвечаю я.       Занзас закрывает глаза. Пальцы правой руки впиваются в подлокотник кресла так сильно, что корёжат его.       - Вон, - шепчет вариец.       Не переспрашивая, откладываю папку на край дивана, выбегаю из кабинета и мчусь, как можно дальше. Слышу позади грохот ломающейся стены. Не оборачиваюсь.       Спускаюсь вниз по лестнице на несколько пролётов, и иду в медицинское отделение. Блин, надеюсь, Скуало сюда по моей милости не переедет? А то, почти половина офицеров окажется временно нетрудоспособной, это не есть хорошо.       - Хару-тян, ты опоздала на контрольную, - произносит Луссурия укоризненным тоном.       - Меня босс задержал, - виновато склоняю голову.       - У тебя виноватый вид, - подмечает хранитель солнца.       - Ну, дело в том, что босс дал мне, - тут я делаю паузу и оглядываюсь, нет ли поблизости рядовых. – Кстати, а где Маммон-сан?       - Маммон-чан предпочёл отлёживаться у себя в комнате.       - Понятно. Босс дал мне информацию по укрытиям, расположенным в Палермо и между Палермо и нашим особняком. Потому что умер мафиозный фармацевт, который снабжал бухлом местных мафиози, и с похмелья они вполне могут попытаться отбить меня даже у офицера Варии. Я спросила, как мне дать знать, что я добралась до убежища. Босс…, - я смущённо отвожу глаза в сторону и тру переносицу. Вздыхаю и перевожу взгляд обратно в чёрные линзы очков Луссурии. – Босс спросил, разве Скуало-сан не проводил со мной беседу на тему, как действовать, если потерялась? Я честно ответила, что это были беседы на тему, что делать, если потерялась в мирной обстановке, а не в боевой. Занзас-сан сильно разозлился и шёпотом приказал мне уйти. Когда я убегала, судя по звукам, босс опять сломал часть стены.       - Оу, вот уж не думал, что наш босс такой оптимист, - Луссурия задумчиво проводит мизинцем по своим губам. – Если ты отделишься от своих защитников в процессе боя в случайном направлении, то вероятность твоего выживания меньше пяти процентов. Это просто не стоит сдачи запароленных каналов связи лицу, которое не сумеет выдержать пытки хотя бы в течение шести часов.       - Почему сразу запароленных? – недовольно бурчу я, пряча свою растерянность за первыми попавшими на язык словами. – Неужели нет незапароленных общих каналов связи?       - Вообще-то, есть. Иначе, как бы мы контактировали с другими людьми? Достань тетрадь и запиши общеварийские номера. Ххх-хх-хх-хх-хх и ххх-хх-хх. Выучи их наизусть.       - Хорошо.       - Первый номер международный, второй – чисто итальянский. Теперь приступим к проверке твоих знаний английского языка. И да, первым делом объясни на английском языке, почему ты выбрала платья для тренировок тёмных цветов? – Лусс тяжело вздыхает и демонстративно прикладывает руку кистью к своему лбу, показывая, как он расстроен моим выбором цветовой гаммы.       - Потому что на светлых и ярких тканях грязь заметнее, - честно отвечаю я на английском языке.       После двух часов занятий английским и получаса занятия немецким, Луссурия отпустил меня. И то лишь потому, что за мной зашёл Энтони и напомнил про занятия с винтовкой.       Отстрелявшись, почистив винтовку и сдав её в хранилище, умываю руки и лицо. Посмотрев в зеркало и убедившись в своём аккуратном виде, вздыхаю и неохотно иду в столовую – наступает время обеда. Чувствую себя виноватой перед Скуало – вдруг ему от Занзаса досталось? Впрочем, в медицинское крыло никого не принесли, пока я там с Луссурией иностранными языками занималась, поэтому есть надежда, что если капитану и досталось, то не слишком сильно.       Зайдя в столовую, чуть не спотыкаюсь от удивления - у Занзаса разбито лицо! Ничего себе поворот событий! У Скуало тоже, но это не так удивительно. Видимо, капитан отстаивал свою точку зрения перед бушующим боссом. И ведь гордые какие: ни один из них не заглянул в медицинское крыло за врачебной помощью.       Сажусь на своё место. Ни Занзас, ни Скуало на меня зло не зыркают. Похоже, капитан на меня не злится. Это хорошо.       В столовую заходит Агон. Садится на скамью, нагло разваливается на ней и громко говорит:       - Я всегда говорил, что от баб одни проблемы. Даже от таких мелких, как эта девчонка.       - Ши-ши-ши, согласен. Такими темпами переезда офицеров в медицинский отсек нас можно будет захватить голыми руками.       - Босс сказал охранять и не бить, значит охранять, - хмурится Леви-а-тан.       - Ши-ши-ши, бить нельзя, - соглашается принц. – Можно сказать всё, что думаешь.       - Лучше бы босс животинку какую завёл, чем девчонку подобрал, - с чувством произносит хранитель грозы.       Скуало устало выдыхает сквозь зубы и отвешивает подзатыльник Его Высочеству.       Занзас швыряет в Леви-а-тана кружку.       - Мусоррр, какие нахер животные в нашем дурдоме? Что кошка, что собака сразу будут убиты кем-нибудь на рефлексах. Или полезут куда нельзя и умрут в ловушке охранной системы.       - Босс, так Вы хотите зверушку? – непонятно чему обрадовался Леви-а-тан. – Мы можем купить сразу несколько, хоть одна да приживётся.       Скуало со стоном закрывает глаза ладонью. У Бельфегора вытягивается лицо от удивления. Агон говорит: «во долбоёб» и жизнерадостно ржёт.       Я вначале хихикнула, но потом взглянула на Занзаса и быстро-быстро убегаю прочь – я же без защитного костюма!       Уже в коридоре меня догоняет Скуало, подхватывает под мышку, выбивает ближайшее окно вместе с рамой и … прыгает в него?!       - Ииииииииииииииииииииииииииииииииииии! – я непроизвольно срываюсь на визг. Скуало же не умеет летать как Скайрини!       Заткнувшись от нехватки воздуха, я слышу спасительный шум работающего троса. Смотрю вверх – там какой-то трос, смотрю вниз – наше падение замедляется.       Резкий рывок – и мы зависаем на уровне трёх метров над землёй.       - Группируйся на счёт три. Один, два, три! – Скуало отпускает меня, и я падаю вниз. Да-да, именно падаю, а не прыгаю – при падении на прямые ноги есть риск их сломать и отбить себе внутренние органы. Лучше именно сгруппироваться и упасть всем телом.       Откатываюсь в сторону, гася силы инерцию, и только потом поднимаюсь на ноги. Смотрю вверх и в который раз обалдеваю – капитан отстёгивает от своего пояса устройство, позволяющее быстро спускаться вниз на разматывающимся тросе. Зачем мечник его на себя в столовую нацепил?       Скуало, в отличие от меня, приземляется на ноги (ну, он-то может укрепить своё тело при помощи пламени). Совершает небольшую пробежку для гашения инерции.       - Хватит стоять, как суслик, заснувший на дежурстве! Бегом отсюда! – рычит на меня мечник и ускоряется.       Я бегу за ним.       Скуало останавливается, лишь когда мы отбегаем от здания метров на триста. С четвёртого этажа падают куски окон и стен. Блин, такими темпами босс разорит Варию. Так, стоп. Я что, стала думать как Маммон?! Свят-свят, не надо мне такого «счастья».       - Капитан, а почему Вы взяли с собой это устройство с тросом? – мне действительно любопытно.       - Хотел совершить с тобой учебный прыжок после обеда.       - ? – недоуменно смотрю на капитана. Раньше за Скуало таких действий не наблюдалось. Затем меня озаряет понимание. - А, так, значит, Вы всё-таки злитесь на меня за то, что я нечаянно расстроила босса…       - Ты ошибаешься, Хару, - произносит Скуало с подозрительно непроницаемым выражением лица. - Я просто понял, что упустил в твоём воспитании важнейшую для тебя вещь. Со временем ты всё чаще будешь расстраивать босса, что будет вызывать у него всплески ярости вместе со всплесками пламени. Ради спасения, будешь ходить с закреплённым малышом Эрни пятого поколения. Каждый раз, как разозлишь босса, будешь прыгать в окно.       - Сколько весит этот ваш Эрни? – интересуюсь я.       - Всего-то семь килограмм.       - Сколько?! Да Вы точно злитесь на меня, Скуало-сан!       Получив подзатыльник, обиженно затыкаюсь.       Оставшиеся до отправки домой дни, я только и делала, что постоянно то пропадала на полосе препятствий, то прыгала из окон с разных этажей. Два раза карабин заклинивало, и я висела над землёй, не в силах отцепиться от троса. Меня снимали рядовые. Один раз произошло страшное: крюк соскользнул, а я уже выпрыгнула из окна. И только после этого заметила, что трос не закрепился и не развёртывается, а крюк тоже падает вниз вместе со мной. Я уж подумала, что всё, финита ля комедия, но обошлось. Оказывается, меня всё время подстраховывали рядовые туманники. Ребята подхватили меня материальной иллюзорной сеткой на уровне второго этажа и втащили внутрь здания. Я была счастлива. На радостях пообещала напитать им по десять бутылок любого алкоголя каждому. И выполнила своё обещание, пусть и не за один день.       Домой улетала с радостью. Платья на тренировках и мелкая мстительность Скуало сильно надоели мне. Поскольку Луссурия лежал в медицинском отсеке, то некому было защитить меня от постоянных нападок Скуало. Не так уж я сильно виновата. Я ж не специально босса разозлила.       В Намимори Хибари обратился ко мне с предложением подработать. Оказывается, он откуда-то притащил девчонку с мягким пламенем и хочет, чтобы она умела не только вкусняшки напитывать. Я честно ответила, что не могу подрабатывать на стороне без разрешения начальства. Начальство в лице Скуало благосклонно разрешило мне обучать другого фармацевта. Но только в плане фармацевтики, политические расклады с точки зрения Варии не рассказывать. Так я обзавелась ученицей. Её зовут Кониси Аяно. Она – типичная пай-девочка, староста-отличница. Точнее, раньше была старостой. Теперь просто отличница.       В новой школе коллектив Аяно не принял, поэтому после уроков она сразу идёт либо во внешкольные клубы (когда там у неё занятия по расписанию), либо тусуется с компанией Савады. Хибари не возражает. Аяно просто запрещено покидать Намимори без разрешения (Хибари или Кусакабе), общаться же в свободное время она может с кем захочет.       Больше всего из компании Савады Аяно общается с Ивао (оказывается, Аяно всегда любила химию) (Мадока и Тсуна больше любят физику, чем химию), Мукуро (с ним всё понятно – он обожает флиртовать с красивыми девушками) и, неожиданно, с Такеши (они любят читать про японскую историю эпохи Эдо, включая как жизнеописания известных людей того времени, так и книги историков, реконструирующих бытовую жизнь людей того времени).       В школе начался третий семестр. У меня и моих одногодок это третий семестр первого класса средней школы.       На второй неделе от начала семестра проведут день открытых уроков. Учителя специально решили провести этот день в среду, чтобы Тсуна и старательно поддерживающий любую его инициативу Гокудера не смогли поразить окружающих каким-нибудь опытом на уроках химии или физики, которые по расписанию стоят во вторник и в пятницу – химия, и в понедельник и в четверг - физика.       Но не тут-то было! Если искренне увлечённый своим делом человек хочет проявить себя на любимом поприще, то его так просто не остановить.       Савада и Гокудера разработали план действий. В ночь со вторника на среду они проникли в школу, вскрыли одну из неиспользуемых кладовок и положили туда всё необходимое для их задумки.       Мукуро по распоряжению Савады принял облик директора школы. Настоящему директору организовали срочный вызов из министерства образования префектуры, которое находится в Томазу. Мукуро же в обличье директора с утра «обрадовал» учителей внезапной сменой расписания. Учителя попытались было запротестовать против решения провести урок химии в день открытых уроков в классе Савады, но Мукуро в облике директора гневно потряс папками с бумагами и сказал что-то про слишком низкую инициативность школьных научных кружков на региональных межшкольных соревнованиях.       После этого учителя направились на уроки, а Мукуро – отвлекать Хибари.       Первым уроком у моего класса была биология, а у класса Тсуны – алгебра. Вторым уроком у моего класса, неожиданно, стала японская литература, а у классы Тсуны – химия. Тогда-то всё и произошло.       Примерно на середине второго урока в моём классе стало слышно странное шипение из-за двери. Учительница литературы испугалась, но быстро взяла себя в руки и первой вышла из кабинета вместе с частью родителей. Вернулась через две минуты с раздосадованным видом.       - Всё в порядке, это не пожар, эвакуации не будет. Просто опыт на уроке химии немного вышел из-под контроля и теперь класс первого «А» залит белой шипящей пеной. Они справятся с уборкой самостоятельно, - сообщила нам учительница и урок продолжился.       Минут семь спустя я почувствовала тяжёлую, давящую ауру воздуха, наполненного пламенем облака. Ну, Хибари и скотина! Он же знает, что в его школе учится фармацевт, мог бы сдержаться.       Даже беспламенные люди почувствовали ауру «демона Намимори» и стали вести себя тихо-тихо. Ещё минуту спустя послышался грохот и шум убегания сразу нескольких людей. Аура облака отступила.       Затем за окном стали слышны крики нашего боксёра.       - Экстрим! Я экстремально присоединяюсь к вашим тренировкам супер быстрого бега! Вступайте в клуб бокса!       Я не выдержала и засмеялась себе в ладонь. И даже укоризненный взгляд бабушки не смог меня успокоить. Кстати, надо будет спросить Луссурию, почему он такой спокойный, а Реохей и Реборн – очень надоедливые. Тип пламени у всех троих одинаковый…