Но не здесь.

Где-то, в другом ли мире, времени, вселенной, грезах или снах, Бьякуран не попытается убить Шоичи. Где-то, при тех же условиях, Шоичи не станет предателем. Где-то, даже если раз на бесконечность, они будут вместе. Просыпаться. Засыпать. Учиться. Жить. Повседневная рутина вдруг окажется увлекательным приключением. Еда приобретет иной привкус. Сны наполнятся нежностью. Утром не будет так противно вытаскивать себя из кровати. Достаточно будет легкого поцелуя и доброй насмешки, чтобы встать с улыбкой. Где-то, где небо не окрасится чернотой умершей нежности, в каком-то забытом богами уголке вселенной, под чутким надзором равнодушных зрителей - звезд - сохранится, уподобясь кувшинке в чистоте воды, то светлое, что таили их сердца. Шоичи - ключ к Бьякурану, открывающий его подобно ящику Пандоры. Он - центр чужой вселенной, сам того не понимая. Солнце чужого космоса, вокруг которого, притягиваясь, кружится все. Никогда не будучи врагами, они вырезали ножами мыслей кровавые признания на сердцах, закрыв те даже от самих себя. Любить того, кто тебя убьет? Не буквально. Ощутимее. Это тело умирает безвозвратно, унося все с собой. Сердце, умершее, всегда в груди, трупным ядом травя клетки. Где-то, где время идет не в параллели, а вперед, они встретятся. Мир не потеряет себя. Он потеряет правила. - Шо-тян не хочет мороженое? - удивленно спросит Бьякуран, на секунду коснувшись ладонью другой ладони. Оба вздрогнут. Шоичи поперхнется словами, Бьякуран улыбнется шире, чувствуя первую, самую нужную, единственную победу. - Нет, - горло сжимает от нежности, на лице ни знака. Бьякуран закрыл глаза, запрокинув голову. Рыжие волосы жесткие и теплые. Пусть бы никогда не докатилось эхо тех сражений.