Монстр внутри

      Черные стены, с пробегающими по ним тенями; страшное зловоние, стоящее в этом месте круглые сутки, днями напролет; сырость и влага, распространяющаяся ежедневными сбрасыванием отходов, из канализационных труб… Славное местечко. Как раз такое и нужно было, приближающемуся к единственному факелу на километры, существу.       Почему существо? Потому что его вид и суть уже ничем не напоминали ни человеческую, ни даже звериную. Это даже смесью можно назвать только с натяжкой. Тем более, если учесть его теперешнее состояние.       Его бурая, кучерявая шерсть слиплась от пота и покрылась слоем грязи. Розовые участки кожи, как лицо с ушами, в сумраке места сейчас напоминали призрачный тусклый оттенок красного. С приоткрытой пасти можно было увидеть два ряда острых, как бритва, зубов, некогда бывшими белоснежно белыми.       От него несло похлеще, чем от свежей кучи отбросов, слившихся на противоположной стороне туннеля. Цокая по плитам своими стертыми копытами, он как заведенный шел на свет, не обращая ни малейшего внимание на безобразную обстановку окружающую его. Да и смысла обращать не было, как и выбора. За месяцы проживания в таких условиях он уже привык.       «А может и годы…» - выстрелило, будто из ружья, мысль, и сердце сжалось в тугой комок. Мелкий обгорелый хвост, дергающийся под такт шагам, опустился, и поникшее существо рукой оперлось об стену.       Его дыхание участилось, а жажда, мучавшая его почти что не каждый день, решила напомнить о себе в самый неподходящий момент.       «Если она сейчас же не придет, то от этой птички останутся лишь перья да кости!» - с закипающим раздражением мыслило существо, пока правое обгорелое ухо не уловило посторонний звук. Звук совсем не свойственным таким гнилым местам как это. Это было хлопанье крыльев. Крыльев свободной птицы, которая летает, где хочет, и когда хочет. Над зелеными лесами, широкими полями, бескрайними морями, населенным городам и селам. Свободно…       Из-за поворота показался источник шума. Черная, буквально смоляная птица, явственно выделяющаяся на фоне пустых серых стен. Он это осознавал, он все понимал, и встретил гостью своего пристанища улыбкой, полной обожания.       Ворона (а по приближению к источнику света можно было детальней изучить опознавательные признаки породы пернатых) подлетела буквально вплотную к низкорослому существу. Но остановилась в сантиметрах двадцати от его лица, оббив его жесткими перьями крыльев. Мохнатая рука занеслась прибить наглую птицу, но та сменила траекторию, и приземлилась на поломанный кусок трубы, размерами и видом напоминающий поваленный ствол.       С минуты ничего не происходило. Существо пыхтело, и выжидающе смотрело на ворону, а та в свою очередь прыгала на месте, будто выбирая себе место поуютней. Раздался тяжкий вздох, и грязное, кучерявое существо заговорило хриплым, рычащим, пробирающим до костей голосом:       - Вдова, прекращай свой спектакль! Мы оба знаем, что в таком месте ни птиц, ни вечножителей быть не должно!       Ворона криво взглянула на говорившего. Вокруг нее сгустилась тьма, все увеличивающаяся в размерах согласно превращению. Вместо крыльев появились человеческие руки, а перья стали чёрным плащом с капюшоном, который закрывал, не давая полностью рассмотреть выражения лица. Вскоре на трубе, положив ногу на ногу, сидела высокая, мрачная женщина, которая безотрывно следила за своим компаньоном:       - Странно слышать это от того, кто поселился в канализации Фэрипорта, и тишком проживает здесь уже около двух лет.       В туннеле послышался нервный смешок.       - Кому как. Для большинства я все это время мертво лежу под обломками школы...       - Что ты хотел Румпель?, - отрезала на корню добродушный диалог Вдова.       В последнее время настроение у Румпельштильцхена было и так не сладким. После того злопамятного случая, со взрывом школы, все кардинально поменялось. Где он, а где его дети?       Они уже воссоединились со своими семьями, и живут припеваючи, даже не догадываясь об участи своего «любимого (некогда) папочки».       Он же вынужден скрываться. Его уже не существует. Румпельштильцхен погиб, и его смерть вряд ли кто оплакивал.       Можно было конечно убежать, подальше от этого ненавистного города. Начать новую жизнь! Но нельзя начинать чистый лист, если предыдущие записи не подправлены…       - Как там поживают наши местные герои? Лавры на плечи не давят? «Главное не спугнуть подошедшую удачу, ведь она так близка…» - размышлял Румпельштильцхен, ожидая ответа на свой вопрос.       - Месяца 4 как разбежались кто куда, - наперерез, безжалостно каркнула вдова,- руша все планы и надежды, которые вынашивались с того самого дня… Вдова даже не догадывалась, какую боль может принести своими безразличными словами. Ей было просто не понять. Она была далеко от этого, на уровне неба и звезд…       - Что ж, это…, - натянул жуткую улыбку карлик, смотря остекленевшими глазами куда-то в пустоту.        «Если Гриммы такие живучие существа, то Смерть сама должна прийти к ним» - к глазам хлынула кровь, а из пасти стала течь слюна, ручейками протекая по подбородку и капая на блоки плит.       Вдова наблюдала за этим припадком, и морщилась. По телу перья встали дыбом, и это смотря на то, что в человеческой форме их быть не должно.       Полгода тишины и покоя!...       Она, конечно, знала что этому вечножителю взрывы и обвалы нипочем! Сколько раз в своей жизни он из подобных ситуаций выбирался целёхоньким, со своей слащавой улыбкой на физиономии. Ее глаза все видят, все замечают. Чем тот не единожды нагло пользовался. Что со сделками, за помощью в выборе жертв; что с Дудочником тем «Пол птиц мне, ирод, попортил!» эксплуатацию школьников устраивал, тоже ведь к Вдове наведывался. А после того взрыва всего-то раза 2, уже в подземках встречались. Да и помощников ее, как неведомо, отлавливал, да уже с них информацию вытягивал.       «Как только интересно?», - наивная, не требующая и не ждавшая ответа мысль…       И тут резко налитые кровью белки устремились на нее. Жуткая улыбка, которая ни была похожа, ни на одну из тех, что Вдове довелось видеть, увеличилась в два раза, создавая ощущение, будто тряпочной кукле порвали рот…       - Ты действительно хочешь знать, КАК я это делал?, - прохрипело это пугающее нечто.       Вдова хотела убежать, кричать, умолять не делать этого! Она уже ничего не хотела! Она ненавидела ту пробежавшую мысль, за которую она будет еще долго расплачиваться…       А тем временем красные глаза почернели, и бездыханное тело королевы ворон упало в поглощающую воронку.       Ноги не чувствовали почвы, вокруг была лишь тьма, и ничего более. Она не была густой, как часто любят описывать ее писатели. Не было ничего. «Как ничего может быть густым?»       Неизвестно откуда, послышался знакомый смешок. Вдова хотела было обернуться, но сделала это или нет, понять не смогла. Даже находясь в воздухе, птицы ориентируются в направлении благодаря потокам воздуха и ветру. Здесь же было….       «Ничего», - радушно подсказал тот самый голос, на этот раз громом в сознании раскатив жуткий смех.       От него некуда было убежать, он был повсюду, и в тоже время нигде. Ведь они сидят в том же туннеле, друг напротив друга, смотря глаза в глаза! А свет факела все так же жутко освещает ту отвратную рожу!       Тут наступила оглушающая тишина…       «Может, наступило спасительное беспамятство?», - молилась про себя Вдова, надеясь поскорее закончить этот ужас.       «Нет, - безэмоционально, но явно с удовольствием ответили ей, - такого подарка я тебе предоставить не могу»       И мир вокруг завертелся калейдоскопом! Изображения мелькали со скоростью света, смываясь в цветную размывчатую палитру. Хотелось закрыть глаза, и не смотреть на эту адскую рулетку. Но приглядевшись, Вдова с удивлением узнала свои же воспоминания. От смышленого птенца, одиноко жавшегося в сыром гнезде, до теплой вечерней ночи, когда пред взором встал облик Румпельштильцхена, который назвал время и место встречи.        Ударом по голове пришлось выделенное специально для кого-то воспоминание.       …Вдова летала в центральных окрестностях города, а место, в котором стояла школа, полыхала алым пламенем. Чумазые дети с заспанными глазами выбегали из рушившегося здания. Все они недоумевали, отчего они находятся в таком опасном месте, вместо того что бы сладким сном дремать у себя в постелях. А Вдова знала…! Она ощущала свою причастность и вину, хотя никак напрямую не была связанна с тем, что происходило внизу.       Взрыв, пепел, дым, огонь, слезы, крики! Все это снова, и снова!       «Прекрати!», - кричала Вдова, пытаясь своим криком то ли оглушить, то ли ослабить хватку на свое сознание.       И как по просьбе, все тут же исчезло.       Вдова тяжело дышала, и вертела головой в разные стороны. Стены, земля, факел, вонь, самая жуткая и отвратная рожа виденная за всю жизнь!       Румпельштильцхен услышав такой не самый положительный отзыв о своей персоне, на это лишь хмыкнул, вкрадчиво поинтересовался:       - Ну как тебе путешествие в глубины подсознания? Королева ворон сглотнула образовавшийся комок в горле, но ответить не решилась.       - Знаешь, - вслух принялся рассуждать Румпельштильцхен – это довольно забавно, практически ничего не делая питаться страхом и остальным коктейлем эмоций во время чтения. Да и, по сути, дело то очень увлекательное, за доли секунды изучить человека от и до. Понять все его потаенные страхи, лишь увидев все подоплеки, ставшие ему поперек жизни.       - Что ты…, - дрожащим голосом таки подала голос Вдова. Страшная догадка привела ее в панический ужас.       - Именно. Я могу видеть и управлять воспоминаниями по своему желанию и усмотрению. Могу заставить человека забыть, надавить на жалость, могу вызвать в нём ненависть к тем, кого он раньше любил, или заставить человека вспомнить всё, что было в далёком прошлом, всё, что он забыл или же не хочет вспоминать…. И предвидя твои вопросы: Гриммов я не убью, они не заслуживают такого легкого наказания. Мне всего лишь нужно отобрать одного для практики моих чудесных способностей. А получив нужный результат, я смогу снова воссоединиться со своими детками, и жить долго и счастливо.       По темному туннелю очередной волной прошелся жуткий смех, от которого даже стены содрогнулись, осыпавшись мелкой крошкой в некоторых местах. Карлик от нахлынувшей радости стал пританцовывать на месте, и бубнить себе что-то под нос. Вдова тяжело вздохнула. Она уже поняла свою участь в этом деле, и возможные последствия ее никак радовать не могли.

Закончились спокойные деньки. Сказка продолжается. Смена ролей началась.