Антитело

      Стоит лишь начаться бою, и только вопрос времени, когда боец поддастся страху, неважно, обычный ли это мужик в камуфляже и с автоматом или полноценная Пандора.       Вот ты где, стальная смерть, свистящая в воздухе!       Битва в отдалении ухает и гудит низко и беспорядочно, создавая шум, который скорее чувствуешь, чем слышишь. Битва вблизи ревёт громко и чисто. Ревёт до зубной дрожи, и ты понимаешь: сейчас ты будешь убит. Впрочем, шум – далеко не главная проблема близкой битвы. Главная проблема – теснота. В битве у тебя нет свободного пространства, всё оно буквально съедается. Огромные Новы, размахивающие своими сегментированными конечностями, снующие туда-сюда Пандоры, прячущиеся в неровностях поля боя Ограничители…И выстрелы, само собой. Отстреливают сегменты «щупалец» Новы, стреляют Пандоры из своего вольт-оружия, если оно позволяет, а если Пандор оказывается мало, то в дело вступают такие бесполезные танки. И даже вон та воронка, в которой ты собрался прятаться, тоже уже занята, тобой же. Это как собирать ягоды, «одну беру – на другую смотрю». Ты-настоящий ещё здесь, а ты-будущий уже там. Забавное состояние, на самом деле. Только вот разница между тобой и тобой в том, что прямо сейчас ты ещё жив, а в той воронке ты уже можешь быть мёртв. Смерть приходит быстро, за один удар сердца, и эта дама не привередничает в своём выборе.       Те, кого она забирает прежде, чем они успеют понять, что же произошло — везунчики. Большинство же (в основном – особо невезучие или зелёные Пандоры) умирает в агонии; их кости крошатся, их органы превращаются в фарш, а кровь рекой вытекает на землю. В одиночестве и грязи они ожидают Костлявой, что подкрадывается сзади и вытягивает своими ледяными руками последние капли их жизни. Иногда усиленное восприятие и живучесть этих современных Валькирий играет с ними злую шутку.       Если рай существует, то это холодное место. Холодное, тёмное и одинокое.       Впрочем, здесь битва уже окончена.       Последняя сражённая мною Нова окончательно перестала подавать признаки жизни, а я наконец-то получил передышку, необходимую мне для усвоения вытянутой из этой самой громадины энергии. Обострившееся внечувственное восприятие подсказывало, что в двадцати километрах западнее остатки более боеспособного соединения Пандор добивало оставшихся…пардон, оставшуюся Нову. Хотя добивала – громко сказано: Нова офицерского типа, а девочки изрядно утомились, поэтому можно сказать «колотятся, как топор о бетонную стену». В смысле – громко и безрезультатно. На их счастье, Нова всерьёз намеревается отступать, так что моего вмешательства не потребуется.       - Покойся с миром.       Пандора, которой я адресовал эти слова, была уже мертва. Вообще, сильно сомневаюсь, что тут осталась хоть одна живая душа, кроме меня. У девочек выжить был один шанс из тысячи, да и тот – если бы они сразу угодили к хирургам в полноценную операционную. Всё-таки атака на этом фланге была особенно жестокой. О чём только думало руководство академий, бездумно посылая сюда, по сути, необстрелянное новичьё?       Я не спеша продолжал свой скорбный путь по полю битвы, пытаясь отыскать выживших. Вот обломок стены, который когда-то был фасадом первого этажа какого-то здания. Верхняя часть щеголяла идеально ровным срезом. За стеной в беспорядке валялись части тел, стену и то, что осталось от пола, словно щедро окатили красной краской. Судя по сохранившимся фрагментам мужской формы – здесь спрятались от горячки схватки Ограничители, здесь же и упокоила их Нова, одним росчерком острой конечности срезав и укрытие, и укрывающихся. Одно радует – парни не особо мучились, Нова ударила с такой силой, что их тела буквально разорвало. Всё-таки Ограничителям я сочувствую больше, чем Пандорам. Боевые дамочки хотя бы за себя постоять могут.       Бесполезная всё же идея – поиск выживших. Для того, чтобы уцелеть в этой бойне надо быть либо мной, либо ветераном, который знает, как банально не сдохнуть в подобной резне. Да и не ощущаю я ни одной активной стигмы…       Или ощущаю?       Да, метрах в пятистах направо ощущались два (пока ещё) активных скопления стигм. Правда, сигнал одного скопления почти прервался, что соответствовало предсмертной агонии носительницы, но вот другой был более-менее стабилен, хоть и слаб до безобразия.       Одним прыжком я взлетел над полем брани. Зависнуть в воздухе на десять секунд, наметить точку приземления – и с грохотом кары Господней приземлиться чуть в стороне от источников сигнала.       Сказать, что дела двух Пандор были плохи – не сказать ничего. У одной из них – светловолосой – ниже ключиц было сплошное месиво из костей, мышц и различных жидкостей. Она тряслась, буквально захлёбываясь кровью и отхаркивая куски лёгких. Отвратительная смерть всё же - от разрыва лёгких. Ты просто тонешь в огромном океане воздуха. Дыши сколь угодно глубоко, ошмётки органа уже не могут передать кислород в кровоток. Ты вдыхаешь и выдыхаешь каждую секунду, не задумываясь, но понимать всю важность этого процесса начинаешь только тогда, когда эта отточенная эволюцией система даёт сбой. Удивительно, как она продержалась так долго. Я знаю, что стигмы способны на многое, но на недолгое время заменить носителю лёгкие…       Светловолосая судорожно втянула воздух ещё раз и замерла. Мне не надо было отслеживать сигнал её стигм, чтобы догадаться о смерти. Я закрыл ей глаза.       Дела второй Пандоры были не намного лучше. В её животе была огромная обожжённая дыра, в которую без проблем поместились бы оба моих кулака. Вся полость была чисто выжжена, относительно уцелел только позвоночный столб. Относительно – так как он был оплавлен до почти полной утраты функциональности. По нему пробегали синие всполохи стигматического свечения, что свидетельствовало о попытках имплантов реанимировать пострадавший орган.       Ассимилируемая энергия «потянулась» к Пандоре, к её ране. Стало быть, этим её наградила последняя убитая мной Нова. Кажется, этой девушке очень повезло. Я приостановил ассимиляцию энергий и подготовил её к передаче. У меня есть ещё минута и двадцать секунд, чтобы вернуть её к жизни. Я не умею творить чудеса, но вот Новы умеют, а я могу быть проводником их энергий.       Я сделал шаг и опустился на одно колено так, чтобы моё лицо появилась в поле её зрения. Голова, покрытая коротко стриженными, когда-то ухоженными (ныне - подпаленными и грязными) русыми волосами, чуть повернулась в мою сторону.       - Ну…надо же. А я и не верила, что ты…и в самом деле существуешь – сипит она мне.       Я молчу, сканируя остальные повреждения. Часть рёбер сломаны, с предсердием – не пойми что, но оставшейся чистой энергии должно хватить.       Я позволяю своему шлему исчезнуть в слабом голубоватом сиянии. Глаза умирающей Пандоры удивлённо расширяются. Ещё бы! Мордашка у меня сейчас та ещё! Разрисованная тонкими фосфоресцирующими полосками силовых линий, складывающихся в сложный узор, пожелтевшей радужкой глаз и их белками, расчерченными на правильные шестиугольники, и так же слегка светящимися. Что поделать, но дополнительные возможности налагают дополнительные внешние изменения. Строго говоря, силовые линии проходят по всему телу, они, своего рода, внешнее проявление подобия кровеносной системы для энергетической составляющей.       Я поймал её взгляд.       - Меня зовут Аой Казуя, и до момента твоей смерти я побуду с тобой.