And it is correctly

Больше всего на свете Гарри не любит две вещи: океан (потому что он соленый, как слезы, и Стайлc считает, что океаны появились, когда Бог плакал, хорошо?) и систему их мира. Все вокруг постоянно твердят ему, что когда он найдет своего соулмейта, то станет, наконец, целым и обретет счастье, и тогда Гарри спрашивает «Что будет, если соулмейт уйдет от тебя?». Они смотрят на него, как на маленького ребенка, а потом фыркают и заявляют, что это невозможно, а Стайлc не может поверить в их беззаботные слова. Гарри видит парочки, что держатся за руки и гуляют по улицам, парней и девушек, и безумно боится влюбиться в какого-нибудь человека. Он верит в любовь с первого взгляда, в светящиеся вены и в то, что твой соулмейт становится твоим личным солнцем. Он знает, что им будет хорошо вместе: по утрам они будут готовить друг другу кофе и делать завтрак в постель, а ночью исследовать и изучать тела друг друга, кожа к коже, сердце к сердцу, и их любовь будет безгранична. Но Гарри просто не может так. В конце концов, у него ведь есть право выбора, так? Но все-таки в нем бушует иногда желание найти родственную душу, и пустота в сердце превращается в жгучую боль и слезы. И так Гарри скоро исполнится двадцать. Повсюду в его квартире расклеены клейкие листочки, которые напоминают ему о покупке молока или корма для Джесси — его кошки, о том, следует позвонить Найлу и Зейну и о всяком подобном бреде, о котором он постоянно забывает. Стайлc иногда рисует граффити на стенах, прыгает со страховкой с моста и с парашютом, фотографирует, постоянно покупает новую одежду, работает сразу на двух работах, и это не для того, чтобы не думать об одиночестве и его второй половинке, нет. Он хочет казаться ярким, хотя в глубине души и знает, что не может быть таковым без своего соулмейта, но он пытается. Его жизнь можно назвать насыщенной и интересной, в шумных компаниях он может рассказать очень много захватывающих историй о себе, но... В пятницу он напивается до состояния забытья и включает оглушающе громко Maroon 5, начиная нелепо танцевать, и именно в такие моменты ему не хватает кого-то, кто будет прижиматься к нему и обнимать, но ведь все люди наиболее уязвимы по вечерам. Он не исключение. В итоге, Гарри запутывается в своих ногах или спотыкается о ковер, и отключается на полу, а в субботу его находят Зейн и Найл, что пришли в гости, и Стайлc пьяно улыбается им, борясь c похмельем, делает чай и выпивает таблетки. Эти двое начинают мило разговаривать с друг другом, обниматься, даже целуются в щечку, и Гарри отворачивается, пока ненужные мысли не полезли в голову. Он не хочет иметь соулмейта, и это просто несправедливо. * Луи думает, что он сломан. Ему двадцать два, и больше всего на свете он мечтает найти свою родственную душу, потому что он больше не может мириться со взглядами окружающих людей, что выражают сочувствие и сожаление. Он плачет по ночам под музыку Моцарта и проводит странные параллели, на его руках много шрамов, и его душа разорвана на клочья. Жизнь Луи — это безграничное разочарование и отчаяние, и он действительно чувствует, что тонет. Мама звонит ему каждый день и спрашивает тихо «как ты, милый?», а Томлинсон отвечает лишь то, что еще не нашел. Женщина вздыхает, приезжает к нему с черничным пирогом, и это единственная вещь, что способна хоть немного поднять ему настроение. Луи курит по пять сигарет в день, потому что никотиновый дым помогает ему сосредоточиться и собрать мысли в кучу, и ему все равно на постоянные лекции Лиама о вреде курения, потому что у него-то есть Софи, а у Томлинсона нет никого, даже кота, потому что животные с ним не уживаются. У Луи огромные мешки, которые выглядят так, будто он провел черной краской под своими глазами, он почти не спит и постоянно пьет виски, заказывает пиццу на дом и ненавидит свою холодную постель. Он живет тем, что нет, представляя родные горячие губы и руки, что прижимают его к себе и дарят безопасность и, наверное, это немного глупо, но Томлинсону не остается ничего другого. Он стоит у окна, и его голова кружится от красоты ночного неба, а легкие наполнены вредной субстанцией. Небосклон разрезает яркая желтая полоска, и звезда летит вниз, и Луи думает, что он похож на звезду, потому что тоже падает. И до его дна осталось всего несколько метров. Томлинсон в отчаянии сжимает руки в кулаках, оставляя следы-полумесяцы и кричит «Где ты, черт возьми? Ты мне очень нужен». Ему никто не отвечает. И на следующий день все по-прежнему. (Возможно, высшие силы ждут хорошего момента, чтобы свести их) * Гарри едет в торговый центр, потому что ему срочно нужны узкие джинсы и футболка с глубоким вырезом (хотя, на самом деле, он просто не знает, чем себя занять), и когда он идет мимо книжного магазина, то врезается в кого-то, полностью погруженный в свои мысли. Книга незнакомца или незнакомки, падает на пол, и Стайлc торопливо бормочет извинения и нагибается за вещицей, и его пальцы сталкиваются с чужими. И тут случается это. Вены внезапно вспыхивают ослепительно-синим, и Гарри ошарашенно смотрит на свои руки и только потом на стоящего напротив. Это парень. У него медные красивые и блестящие при свете волосы, скулы острее любого меча и по-женски длинные ресницы, и Гарри больно смотреть на него. Его глаза синие, но не как ненавистные океаны, а как бесконечное небо, в которое Стайлc непроизвольно падает, и Гарри почти слышит, как щелкает что-то у него в груди. Шатен смотрит на него не менее пристально, и его лицо выражает полное недоумение и какую-то скрытую радость, и вообще он выглядит так, словно сбросил столетнюю тяжесть. Он выглядит так, словно Гарри — подарок, которого он давно ждал. — Боже, я искал тебя всю свою жизнь, — выдыхает он, все еще не веря в происходящее, и одна часть Гарри хочет убежать подальше и забыть обо всем этом, а вторая рвется в руки к синеглазому и убеждает разум, что он — такой маленький и безобидный, не сможет разбить ему сердце, и последняя сильнее. Стайлc улыбается. — Вот и нашел. Меня зовут Гарри. — Луи, — парень протягивает ему руку, и вокруг его глаз расходятся морщинки-лучики, и Гарри думает, что он чудо, и что ему очень идет улыбка. Ладонь Луи тонет в его, и они оба смотрят друг на друга с нежностью, не разрывая рукопожатие. Образы друг друга отпечатываются на их сетчатках глаз, а синий цвет танцует на их лицах. И так правильно.