Волк и мантия Гриффиндора

      Он оскалил свои желтые зубы и припал к земле, готовясь к прыжку. Толстый пушистый хвост зверя метался из стороны в сторону, а глаза сверкали в темноте, будто два огромных янтаря. Из пасти раздавалось хриплое рычание. Теплым паром оно поднималось вверх и таяло в морозном студеном воздухе...       Время вдруг остановилось и потекло тоненьким ручейком так, что ей показалось, будто она сможет на один удар своего сердца рассказать детскую считалку:       Раз, два…       Это не только слова.       Три, четыре…       Меня нет в этом мире.       На второй удар — достать палочку, третий — легко взмахнуть ею в воздухе, четвертый — выкрикнуть в сторону зверя:       — Evolutio golpe!       И… пузырь времени лопнул так же неожиданно, как и возник. Пространство вновь обрело свои свойства, а события стремительным потоком закружили ее.       Ударной широкой волной зверя откинуло на три метра назад. Но выпавший накануне снег смягчил падение, и он ловко извернулся, упав на землю боком, чтобы тут же вскочить на все лапы.       Девушка отступила назад, но ее длинная красная мантия зацепилась за выступающий из земли корень и сковала ее движения. Волк прыгнул…       Лили рванула край мантии со всех сил на себя и бросилась бежать. Ей чудилось горячее дыхание рядом со своей шеей, что вот-вот страшные лапы дотянутся до нее… Но алая мантия скользнула с плеч, а сзади раздалось обиженное ворчание и скулеж. Лили оглянулась и увидела волка, запутавшегося в широком подоле одежды. Это было так смешно и забавно, что Лили наверняка бы рассмеялась, если бы этот зверь еще секунду назад не пытался ее убить. Не теряя времени, Эванс бросилась вдоль учебных оранжерей.       — Надо скорее всех предупредить. Он же может кого-нибудь серьезно покалечить или даже… — что могло случиться после «даже» девушке думать не хотелось.       Оглянувшись, Лили увидела, что зверь выпутался из мантии. Но теперь между ней и волком стоял большой черный пес. Пес скалился и рычал, не позволяя зверю преследовать Лили.       — Это, наверное, питомец Хагрида. Как славно, что он не запирает его. Только я что-то не припомню у него такой собаки… — пробормотала Эванс, останавливаясь и пытаясь перевести сбившееся дыхание.       Вдруг кто-то больно схватил ее за руку и втолкнул в ближайшую оранжерею.       — Ай, — закричала девушка и со всей силы ударила своего обидчика куда-то в грудь.       В оранжереи было темно и плохо видно. Приятно пахло сырой землей и палой листвой.       Но прежде, чем Лили смогла что-нибудь сделать или сказать, незнакомец увлек ее вглубь оранжереи и тихо произнес:       — Lumos.       И мягкий теплый свет озарил пространство, выхватил из темноты обвитые плющом маленькие саженцы плодовых деревьев и экспериментальные клумбы с цветами рождественского остролиста.       Человек поднес огонек на конце палочки к своему лицу и сказал:       — Пожалуйста, не кричи. Все хорошо. Тебя больше никто не тронет.       Потом он подошел к большому шкафу и достал из него переносной фонарь. По велению губ огонек с палочки перебежал на фитиль фонаря. Оранжерея осветилась, и фигуры двух учеников приобрели контуры и резкость.       Лили стояла в изумлении и не знала, что сказать. Ведь этим незнакомцем оказался Поттер, Джеймс Поттер.       — Что ты делаешь? Ты в своем уме? — напустилась на него девушка, оправившись от его столь неожиданного появления.       — Это что ты делаешь? — шикнул в ответ Поттер, потирая ушибленное плечо, в которое попала Лили.       — Пусти меня. А лучше помоги. Надо скорее всех предупредить. Он же может на кого-нибудь наброситься и покалечить! Особенно младших. Они ведь еще толком и палочку-то не научились держать.       — Нет, Лили. Никого не надо предупреждать и никому не надо ничего говорить, — возразил ей Джеймс, вставая в проходе и перегораживая Лили выход из оранжереи.       — Ты хоть думаешь, о чем говоришь?! Это ведь оборотень! В Хогвартсе! Дамблдор должен знать об этом! Пусти меня! — и она с негодованием посмотрела на него.       Ее глаза блестели, щеки расцвели румянцем. Она стояла перед ним тонкая беззащитная в своем белом воздушном бальном платье с блестками словно ива на ветру, но такая невероятно красивая и смелая, не побоявшаяся дать отпор Римусу, а теперь и ему.       — Нет, не пущу! Дамблдор знает. И это… ммм… это не совсем оборотень… — неожиданно замялся Поттер и посмотрел в близстоящую клумбу с рододендронами.       — А кто же, Джеймс? Ты что-то не договариваешь… А ну говори все! Или я сейчас же пойду к МакГонагалл.       — Это ученик. А точнее мой друг, — теперь Джеймс прямо смотрел в глаза Лили без тени смущения и неловкости. Парень снял с себя красную гриффиндорскую мантию и накинул ее на плечи девушки.       — Здесь прохладно… Где твоя мантия? — попытался переменить тему разговора Поттер, разглядывая, как рыжий локон вьется вдоль маленького ушка и щекочет шею Лили.       — Осталась в зубах и лапах твоего друга, — насмешливо бросила Лили. — Я жду объяснений.       Поттер тяжело вздохнул и повернулся к клумбе с подснежниками.       — Это Римус. Там длинная и темная история… Суть, которой сводится к тому, что в детстве его покусал Фенрир Сивый. С тех пор он каждое полнолуние превращается в оборотня. Для него это страшное наказание и несчастье. Дамблдор все знает и предпринял кое-какие меры для его безопасности и безопасности других от него… Это все из-за дурацкого Святочного бала и турнира. Мы замотались и пропустили время начала его превращения, — с глубоким вздохом Поттер повернулся лицом к девушке, засунув руки в карманы школьных брюк.       — Поверь, он ничего бы тебе не сделал. Мы не позволили бы это ему. Просто, когда он оборотень, то теряет контроль над собой и… может натворить бед. Но мы за ним всегда присматриваем. Он не хотел тебе зла. Пожалуйста, Лили, никому ничего не говори. Или хотя бы поговори сначала с Дамблдором, а потом уже делай выводы. Лили, я никогда не просил тебя ни о чем... Но сейчас прошу. Прошу ради друга. Если все узнают, что он оборотень, то будет скандал. Его просто выгонят из школы, и он никогда не сможет получить образование. Для него будут закрыты все двери, — и Джеймс устало прикрыл глаза.       Только сейчас он понял, как напряжение последних дней утомило его. И как ему было важно, чтобы именно Лили поверила ему и именно сейчас. Последнее он осознал с некоторым удивлением. Что произошло с ним и вообще с ними со всеми, что изменило его взгляд на вещи? Почему ему вдруг стало так важно, что сделает или скажет Лили?       Эванс внимательно слушала Джеймса. И постепенно насмешка и ирония сменились в ее взгляде на удивление и сочувствие. Джеймс неожиданно открылся ей с другой ранее незнакомой ей стороны. Кто же он такой на самом деле? Раньше она всегда принимала его за шалопая и позера, так любившего насмехаться над другими, а теперь… В его словах, голосе и движениях было столько беспокойства за другого человека, пусть даже и друга, столько здравости и ясности в рассуждениях…       — Хорошо. Я ничего никому не буду рассказывать. Пока не поговорю с Дамблдором. А в том, что я с ним обязательно поговорю, можешь не сомневаться. И вообще… о чем вы только думали?! В школе проходит турнир! У нас сейчас полно иностранных студентов, а вы… — девушка возмущенно отвернулась к подснежникам и запустила в них руку.       — Спасибо, — коротко и просто поблагодарил Джеймс. — А что ты тут делаешь? — спросил он через некоторое время.       — Профессор Стебель попросила меня проверить саженцы Лирного корня. Она готовит новый урожай для занятий следующего года и очень беспокоится о нем.       — Ааа… — протянул парень. — Тебе очень идет это платье, — неожиданно сказал он и улыбнулся ей самыми краешками губ.       — Спасибо, — Лили, от чего-то смутившись, опустила глаза. — Теперь я понимаю, почему вы так спешно покинули бал.       — Да, даже потанцевать не успели. Хотя может это и к лучшему. Никто никому ничего не отдавил, — усмехнулся Поттер.       — Ты хотел потанцевать? Тогда давай потанцуем, если хочешь, — предложила девушка.       — Здесь? — изумился Джеймс.       — Да. А что тебе здесь не нравится? — и Лили лукаво посмотрела на Поттера из-под опущенных ресниц.       — Да все нравится. Но, если уж на то пошло, то это мне следовало приглашать тебя, — и парень тепло улыбнулся Эванс.       — Ну так пригласи, — тихо отозвалась гриффиндорка.       — Лили Эванс можно пригласить вас на танец? — церемонно спросил Джеймс и галантно протянул руку своей спутнице.       — Да, — ответила она, чуть было не рассмеявшись в голос, но вовремя спохватилась, вспомнив какими должны быть манеры воспитанных леди.       Джеймс взмахнул палочкой, шепнул заклинание, и сверху зазвучала, потекла красивая легкая музыка. Поттер приобнял Лили за талию, и они медленно закружились в тихом и мелодичном вальсе. Джеймс как завороженный смотрел на растрепанные рыжие кудри, в зеленые с веселыми и лукавыми искорками глаза, белую кожу… И какое-то новое незнакомое до сих пор чувство наполнило его грудь и сжало сердце так, что стало трудно дышать. Но тут Лили весело рассмеялась.       — Ты чего? — удивился Поттер.       — Да, вспомнила одну маггловскую сказку. Про Красную шапочку. В ней хитрый волк пытается обмануть молодую девушку, которая спешит с корзинкой всяких вкусностей к своей бабушке. А Красной шапочкой ее звали потому, что она все время носила красную шапку, связанную ее матерью, и красный плащ. Тебе это ничего не напоминает? — и Лили опять посмотрела на парня веселым лукавым взглядом.       — В таком случае, где твоя корзинка? — развеселился Джеймс.       — Валяется где-то между первой и второй оранжереями. Там же где и мой красный плащ, — со смехом отозвалась Эванс.       — Ну, тогда пойдем и подберем их, — смеясь, предложил парень, но взглянув в испуганное лицо Лили, тут же добавил.       — Там уже никого нет. Честно. Римус уже давно в другом месте. Безопасном для всех. Пошли, не бойся, — и с этими словами Джеймс подтолкнул девушку к выходу.