Часть 1
18 октября 2015 г. в 00:27
Фернандо пришёл к нему. Сам. Кими до сих пор в полной мере не мог осознать этот факт, хотя Алонсо сидел у него уже почти час. Как только он увидел его, стоящего на пороге гостиничного номера, понуро мнущегося с ноги на ногу, вероятно, все ещё сомневающегося, а стоило ли приходить вообще, так сразу и понял, что дела совсем плохи. Иначе Фернандо здесь не было бы. Райкконен счёл ненужным говорить что-то, просто открыл дверь пошире, приглашая его войти. Он тоже сомневался, стоило ли впускать Алонсо, а потом решил, что впустить в комнату и впустить в свою жизнь – это не одно и то же. С тех пор прошёл час, и Кими уже не мог с точностью сказать, что это разные вещи, как он думал вначале. Фернандо, сидящий на гостиничном диване, выглядел как брошенный котёнок с поникшими ушами и больными блестящими глазами. Кими взглянул на него раз, другой – и сердце защемило от жалости, и лавиной вдруг нахлынули воспоминания, которые он, как ему казалось, давно похоронил, и которые теперь вдруг ожили и выбрались из своей глубокой могилы от одного взгляда печальных карих глаз. Хотелось прижать его к себе крепко, так, чтоб кости хрустнули и чтоб он понял – Кими здесь и никуда больше не уйдет, что бы ни случилось. Но Райкконен изо всех сил сдерживал себя от импульсивных поступков. Боялся спугнуть. Все было такое зыбкое, хрупкое, сделай хоть шаг – разобьется, что осколков не собрать. Поэтому он просто слушал. Слушал красивый голос, и печаль в нем придавала ему ещё большую красоту. Алонсо все говорил и говорил, как будто плотину прорвало и вода слов била во все стороны из повреждённого заграждения. Говорил, как ему тяжело, как надоело, как не хочется, не можется и ещё о целой куче разных «не». Рассказывал, как устал от постоянного давления, от завышенных ожиданий, от того, что любой сопливый новичок может пройти его, как стоячего. Кими ничего не отвечал, лишь изредка кивал, соглашаясь. Он видел, как Фернандо отчаянно пытается бодриться, сделать вид, что все в порядке, даже сейчас, перед ним, бормочет про «GP2 engine» и говорит уже скорее по привычке, что, конечно, двигатель не так уж и плох. Райкконену довольно быстро надоело выслушивать эту чушь, что почти уже начала напоминать истерику, и он решил действовать. Кими сел рядом и обнял Фернандо, сильно, крепко, ровно так, как ему было необходимо. То, что это нужно и ему самому Райкконен старался не замечать. Алонсо уткнулся ему куда-то в шею и замолк, а Кими показалось, что он слышал тихий всхлип. Они так и сидели, обнявшись, и молчали каждый о своём. Райкконен был недоволен. Зачем Фернандо пришёл, знал ведь, к чему приводят такие вот их встречи. Знал, что все закончилось наконец, что они свободны друг от друга, и все равно пришел. Ощущение свободы всегда обманчиво, думалось Кими. Вот он, например, хотел верить, что прошло, что они переболели друг другом, но стоило Алонсо оказаться рядом и вся та иллюзия свободы, которую он построил за то время, что был без него, развалилась, и даже не потому, что он видел и чувствовал его теперь так близко, а потому, что Алонсо пришёл к нему и значит, у него тоже не прошло. Фернандо тут не было бы, если бы прошло – хороших друзей у него всегда хватало. На этом месте Кими захотелось кинуть в стену что-нибудь потяжелее – это ж надо было все испортить! И ведь из-за чего? Из-за неудач в гребаном Макларене. Как будто Алонсо надеялся выиграть чемпионский кубок в первый же год, что теперь надо так убиваться по неоправдавшимся надеждам. Стоило ли это все их разрушенного спокойствия? Он же даже выгнать его не сможет, слишком хочется, чтобы как раньше... Фернандо наконец перестал молчать и, будто почувствовав, что гложет Кими, еле слышно прошептал: «Извини. Я знаю, не надо было приходить, но я так паршиво себя чувствовал, и ни к кому другому не хотелось, только к тебе. Если хочешь, я могу уйти». «Нет», - это все, на что хватило Райкконена, прежде чем он совсем перестал осторожничать и поцеловал Фернандо. Поцелуй вышел жадным, немного грубым, Кими старался донести до Алонсо, как соскучился, как ему его не хватало. Фернандо отвечал с готовностью, вцепившись в плечи Райкконена, будто боялся, что он исчезнет. «Я больше не дам тебе уйти», - сказал Кими, когда они оторвались друг от друга. Нандо молча кивнул. Райкконен притянул его к себе, уложил голову на грудь и запустил пальцы в мягкие кудри. Фернандо доверчиво прижался к нему и довольно засопел.
– Что, в самом деле так хреново? – сонно спросил убаюканный забытым уже было теплом знакомого тела Кими через несколько минут тишины.
– Даже хуже, – ответил Нандо.
– И что, по-твоему, я должен сказать? Терпи, у тебя ведь контракт, ничего не поделаешь.
– Знаю. Мне не нужно, чтобы ты что-то говорил. Просто с тобой хорошо, даже когда все плохо.
Кими сжал зубы и перестал перебирать волосы Алонсо – слишком похоже это было на признание. Признание, которого он бы предпочёл не слышать. И одновременно желал его больше чего бы то ни было.
– Я тоже, – невпопад ответил Кими.
Но по тому, как Фернандо вздохнул и прикрыл глаза было ясно, что он понял, о чем речь.
– И что теперь?
– Где тут спальная? Я хочу в постель.
– Пойдём, – Райкконен с неохотой поднялся, направляясь в соседнюю комнату.
В спальне Фернандо быстро разделся до трусов и забрался под одеяло. Он выжидающе смотрел на Кими, и тот сделал то же самое, ложась рядом. Райкконен обнял Фернандо поперёк груди, и уткнулся носом в ямочку на шее, вдыхая такой родной запах.
– Спи, – прошептал он. – У тебя был тяжелый день.
Им не хотелось сейчас секса, и оба понимали это без слов. Фернандо просто нужно было успокоиться и побыть рядом с кем-то, кому он мог довериться. А Кими, засыпая и прижимая к себе Нандо, думал, что иногда для счастья, оказывается, бывает вполне достаточно одного человека.