Упыри да вурдалаки.

Какие меры были приняты Дамблдором, Гарри так и не узнал. Утром профессор Флитвик сообщил, что отработка зачтена, а остальным займутся преподаватели. Поттер не спорил – ввязываться в подобную историю было, по его мнению, глупо. Следующая неделя пролетела перед его глазами, не оставив каких-либо ярких воспоминаний. В Хогвартсе же нарастал ажиотаж – первый матч по квиддичу в этом году был назначен на девятое ноября. Игроки Гриффиндора и Слизерина ходили по коридорам группами – антипатия именно этих двух факультетов друг к другу была достаточно сильна, чтобы провоцировать стычки. В день перед игрой, даже самому Поттеру пришлось наблюдать за тем, как старшекурсник Маркус Флинт, капитан команды Слизерина вместе с однокурсниками оказываются вчетвером против почти десяти представителей факультета Годрика. Успев уйти до того, как полетели первые заклинания, за ходом стычки юный кукольник следил из-за поворота достаточно широкого коридора. Повторять увиденную магию Гарри не планировал – это направление давалось ему только ценой постоянной практики у Флитвика, похоже, одобряющего постоянное совершенствование навыков. Как и всегда, основной силой Поттера были его марионетки. Посох, способный в нужный момент согнуться или укусить противника, и постоянно водимая по потолку многосуставчатая кукла в мантии оттачивали навыки Гарри практически постоянно, пусть и требуя внимания. На сами уроки попадала только змея – лишний раз нервировать учителей «Убийцей Троллей», как, в периоды эмоциональности называл вторую марионетку мальчик, он не планировал, и потому кукла оставалась за дверями, где-нибудь в нише за напольной вазой, на балке под потолком или просто в уголке, в тени. Грязи в таких местах было много, но чистота маскировки была вторична – зачем, если её всё равно не должны видеть? Матч по квиддичу Поттер посетил, руководствуясь вполне естественным интересом – способность мётел к полёту, самостоятельно парящие мячи и командная игра должны были быть исследованы. Неплохо зная основы физики, мальчик вполне резонно предполагал, что прямой связи у игроков нет, а, посетив поле, убедился, что и жестами объясниться не получится. Огромное поле, множество движущихся объектов и изменчивые погодные условия превращали матчи в соревнование по тактике, реакции и точности. После почти часа игры, шедшей с почти равным счётом, Поттер покинул трибуны и отправился в замок. Он не любил чрезмерный шум, а болельщиков, как оказалось, достаточно и на его факультете. Добравшись по вездесущей грязи до входа, Гарри столкнулся с завхозом. Тот, стоя на страже чистоты полов Хогвартса, срывался на любого, посмевшего пройти мимо просто так. Не желая лишний раз слышать шум, мальчик тщательно обтёр ноги о какую-то тряпку на полу и почти демонстративно прошёл в замок. Устроившись в библиотеке, юный кукольник подобрал себе более интересное занятие. Квиддич его не интересовал, в отличие от механизма полёта мётел. Получив у библиотекаря Пинс три книги, как-либо связанные с запрошенной темой, мальчик занял один из столов и принялся выискивать информацию. Опомнился он, когда время уже приближалось к обеду. Вернув материалы, Поттер прошёлся между стеллажами, ведя пальцами по полкам, но не касаясь книг, так как часть из них выглядела достаточно древней и хрупкой. Увидев запертую дверь, Гарри вспомнил о Запретной Секции – части библиотеки, в которую попасть ученику было непросто. Требовалось подписанное разрешение преподавателя и, похоже, хотя бы нейтралитет с Пинс. Слишком шумным, портящим книги и имеющим плохую репутацию в школе ученикам вход туда, вероятно, не открывался ни при каких условиях. Те же близнецы Уизли, Фред и Джордж, вообще старались находиться в «храме знаний» как можно меньше. Да и остальные гриффиндорцы с младших курсов там почти не появлялись – сказывалась детская непоседливость и импульсивность. Себя к детям Поттер не относил – слишком рано ему пришлось повзрослеть. Да и трущобы имели свойство быстро вытравливать всю мягкость и предрассудки. Уже после ужина, Гарри, наконец, узнал результаты матча. Ловец Слизерина проявил себя и смог добыть победу для своей команды. Счётом юный кукольник не заинтересовался – квиддич его всё-таки не смог увлечь. После матча дни и вовсе стали похожи один на другой. Уроки зельеварения слегка выбивались из общей картины – почти каждый урок оканчивался взрывом котла Невила. Этот полноватый мальчик, кстати, похоже, нашёл себе друзей и смог перебороть полученную фобию. Во всяком случае, на трансфигурации и чарах его результаты уже устраивали профессоров. Гарри же, выспросив у Макгонагалл интересующие его моменты, узнал о «видимо, унаследованном от отца таланте» и получил довольно познавательную лекцию об изменении форм и материалов. Теперь, благодаря имеющейся информации, Поттер в свободное от уроков время отрабатывал полноценную трансфигурацию деревянных брусков в стальные пластины. Подключая фантазию, мальчик увеличивал свой боевой потенциал – любая палка могла обернуться простой куклой – изменять только форму было нетрудно. Потом самые опасные части марионеток – когти, зубы и лезвия превращались в сталь, а нити подхватывали контроль над подобной поделкой. Главной проблемой было взаимодействие с несколькими куклами в бою. Поттер мог одной рукой контролировать сразу двух змей, не объединяя их в общую сеть, но при этом, увы, работать палочкой он уже не мог. Прежний рекорд контроля – десяток, достигался только при ручном создании марионеток, полному знанию их строения и возможностей. Раз за разом пытаясь выделить внимание ещё и для заклинаний, мальчик почти физически ощущал, как начинает кипеть содержимое черепа. После подобных занятий спал он долго и крепко. За всеми этими занятиями Поттер почти пропустил Рождество, которое и до этого никогда не отмечал. Подарков ему дарить было некому, что, по правде сказать, мало заботило мальчика. Так что, двадцать пятого декабря, проснувшись, Гарри был изрядно удивлён, обнаружив наличие в комнате посторонних предметов. Решив перебрать вероятные подарки, мальчик обнаружил довольно неожиданные вещи. Первой стала открытка от Малфоя, коротко поздравившего юного Поттера с праздником. Ничего ценного не прилагалось, но данный факт не вызывал удивления – слишком мало были знакомы мальчики. Вторым подарком оказалась завёрнутая в прочную бумагу дудочка от Хагрида. Напомнив себе о предложении лесника заходить в гости, юный кукольник решил сразу проверить музыкальный инструмент. Опыта у него не было, обучения – тоже, но после четвёртой попытки получилось выдать пару странных звуков, больше похожих то ли на уханье совы, то ли на искажённый волчий вой. Третий подарок оказался передан матерью Рона. Миссис Уизли послала небольшой бумажный пакет со свежей выпечкой и просила подружиться с её сыном – как она считала, сироте-Гарри не помешал бы человек, на которого всегда можно положиться. Решив заняться как-нибудь данным вопросом, Поттер взялся за последний свёрток с прикреплённой к нему запиской. Подписи отправителя не было, но содержание гласило, что подарком является собственность Джеймса Поттера, долженствующая быть переданной его сыну. В конце даритель выражал надежду на «правильное» использование загадочной вещи. Развернув этот подарок, Гарри задумался. Мантия, казавшаяся сотканной из прозрачного шёлка, будучи надетой, скрывала носителя от чужих глаз. Закутавшись полностью, мальчик не нашёл своего отражения в зеркале и отметил, что изнутри материал даёт возможность для наблюдения. Первая мысль после получения и тестирования подарка Поттером, была вполне логичной: «Не увидят – смогу пройти в Запретную Секцию библиотеки. Замок там, вроде бы, несложный, в случае чего – можно попробовать вскрыть чарами. Правда, вряд ли всё самое опасное оставили без сигнализации – пусть даже магической». После ужина, когда все начали расходиться по гостиным, Гарри, предварительно оглянувшись, вытащил из сумки мантию-невидимку и начал воплощать в жизнь немного безумный план. Найти укромный уголок оказалось просто – все закоулки рядом с основными залами и кабинетами он изучил, когда начал прятать в них свою куклу, сегодня оставленную в комнате. Сумев спрятаться от чужих глаз и чудом не собрав пыль, Поттер направился в библиотеку – следовало заранее осмотреть предполагаемый вход и попробовать обойтись без магии. Как позже оказалось, дверь закрывалась на висячий замок, ключи от которого были у мадам Пинс. Пришлось добраться до мастерской и там, буквально на коленке, собрать миниатюрную куклу-взломщика с набором импровизированных отмычек, созданных трансфигурацией. Взять это творение под контроль оказалось трудновато – множество инструмента и суставов резко повышали количество требуемых нитей. Когда работа была завершена, за окнами уже полностью стемнело, а шорохи в соседних комнатах практически стихли. Оставив змею и куклу в мантии в своей комнате, Гарри подхватил новую марионетку на ладонь и вновь добрался до библиотеки, осторожно покинув спящую гостиную. Пользуясь последним подарком, он остался незамеченным, дошёл до двери и бережно пересадил своего рукотворного взломщика на замок. Контролируя движения всех суставов, Гарри обеспечил себе довольно высокую точность работы. Замок оказался средней сложности – кажется, надеяться было принято только на магию. Дождавшись, пока мадам Пинс, зевнув от усталости, покинет опустевшую библиотеку, Поттер толкнул дверь в Запретную Секцию и прикрыл её за собой, ожидая воя так любимой магглами сигнализации в любое мгновение. Однако секунды шли, а звука всё ещё не было – вероятно, запреты в Хогвартсе имели для учащихся некоторую святость, непонятную юному кукольнику. Пройдя вдоль ближайших стеллажей, Гарри осмотрел книги, ища что-либо, способное его заинтересовать. Одна из книг, оказавшаяся учебником по чарам, показалась подходящим трофеем. Не желая разбираться в причинах, побудивших директора пополнить Секцию именно ею, Гарри спрятал добычу под мантию. Однако стоило ему покинуть закрытую часть библиотеки, как раздался сигнал тревоги. Не успев даже подумать о причинах срабатывая сигнализации, Поттер проскочил читальный зал, с помощью магии открыл основную дверь библиотеки и почти успел добраться до поворота. Навстречу ему шагнул Филч, в руке которого подрагивал масляный фонарь. Завхоз что-то пробормотал своей кошке, шмыгнувшей мимо Гарри к распахнутой двери. Воспользовавшись моментом, юный кукольник рванул с места, почти не разбирая пути – на шаги Филч среагировал мгновенно. Оторваться ему удалось спустя десяток минут. Поттеру пришлось попетлять, дабы миссис Норрис, способная, похоже, подобно собаке, идти по следу, наконец, перестала находиться в опасной близости. Убедившись, что угроза в лице Филча миновала, мальчик остановился, впервые с момента выхода из библиотеки получив возможность осмотреться. Место было ему незнакомо, однако, воскресив в памяти последние минуты забега, Гарри смог хотя бы примерно угадать своё местоположение. Третий этаж, запретный коридор, в конце которого отсюда видна прочная дверь. Решив, для начала, разобраться «в себе», мальчик охлопал себя по карманам, сверяясь с мысленным списком. «Мантия на месте. Палочку не потерял. Куклу тоже успел спрятать. Добыча при себе», - мысленно погладив себя по голове, утвердительно кивнул Гарри и направился вперёд, к двери. Осматривался он втрое активней, чем обычно – сигнализация в библиотеке показала ему его невнимательность. Мотивы же Поттера сейчас были просты – интерес к запретным местам, похоже, оказался у него в крови. Конечно, обычно он бы не стал так рисковать, однако сейчас, уже находясь здесь, он не видел препятствия для изучения случайно найденного. Дверь поддалась Гарри, с помощью куклы вскрывшему простенький замок – в трущобах мелкие кражи были основным способом добычи пропитания, и Поттер не смущался учиться хотя бы элементарному взлому – в конце концов, именно детские маленькие пальцы идеально для этого подходили. Стараясь не шуметь, он вернул инструмент в карман, зацепив, подобно человечку, выглядывающему из него, аккуратно потянул дверь на себя и проскочил в образовавшуюся щель. За этой преградой оказалась довольно большая комната, темнота которой разгонялась десятком факелов на стенах. Посреди комнаты, на огромной подстилке лежала спящая трёхголовая собака. К тому же, чертовски большая. Поттер замер, оценивая обстановку. Паника, готовая вырваться в крике, схлынула, сменившись самоконтролем. Гарри, спрятавшись под мантией, осмотрел комнату, отметил люк в полу недалеко от собаки и странные начертания на стенах и, сумев не нашуметь, выбрался из запретного коридора. Он добрался до гостиной, ответил на простой вопрос орлиной головы и добрался до комнаты. Пряча добычу в рюкзак с одеждой, мальчик успел ещё раз осмотреть ручного взломщика, сотворённого в творческом порыве. Тот, сочетая в себе и кукольное дело, и трансфигурацию, сейчас являлся, похоже, вершиной возможностей юного мага. Решив, что отмычки никто не увидит, а, увидев, не опознает, Гарри устроил эту марионетку в нашитом на мантию кармане, предварительно всё-таки спрятав все подозрительные инструменты внутрь. Разобравшись со всеми срочными делами, Поттер пробрался обратно в комнату и приступил к самому важному на настоящий момент - сну. Приснилось ему нечто странное: полёт высоко над землёй, в каких-то тряпках, под громкий рокот мотора, сменяющийся пронзительным смехом и зелёным светом чего-то жуткого. Следующие несколько дней пролетели в предпраздничной суматохе. Хогвартс готовился к новому году, ученики отправлялись на каникулы и уже, кажется, начинали строить планы на лето. Гарри же неожиданно нашёл себе занятие. Постоянная практика в трансфигурации и чарах превращали тренировки в наращивание, как силы, так и контроля. Создавая из опилок иглы, мальчик старался максимально сократить затраты времени, после с помощью «Вингардиум Левиоса» тренировался в метании получившегося. Вечера и, частично, ночи теперь проходили в постоянной «разведке». Поттер заучивал коридоры и известные тайные ходы, искал новые и запоминал смены направления лестниц. Пришлось так же записать и исчезающие ступеньки – эти местные ловушки заставляли постоянно быть начеку. Потом каникулы кончились, и Гарри, в последний день, собрав из остатков материалов десяток самых простых кукол, имитирующих маленьких человечков, наконец, посетил Хагрида. Лесничий оказался радушным хозяином – чай и уже знакомые кексы отлично дополнили рассказанную им историю о родителях Поттера. Юный кукольник слушал, не отрываясь – хотел сверить, так ли он создавал Отца и Мать. Совпадения, судя по услышанному, были значительны. Решив напоследок поделиться с Хагридом поднявшимся настроением, Гарри устроил настоящее представление. Десяток кукол разыграл на столе целую пантомиму. Маленькие деревянные человечки водили хороводы, бегали наперегонки и, кооперируясь впятером, наперегонки таскали кружки с чаем. Лесник, поначалу, искренне недоумевавший, под конец изрядно развеселился. Это проявилось в широкой улыбке, довольном гулком смехе и объёмах подливаемого чая. - Молодец ты, Гарри, - говорил он. – Не знаю уж, как ты так научился, но получается у тебя здорово! - Спасибо, Хагрид, - кивал ему мальчик. – Рад, что тебе нравится. Директор, кажется, тоже не имеет ничего против. - Ох, он никогда не говорит прямо, нравится ему что-то или нет, Гарри. Что с твоей учёбой? Друзьями? - Учёба идёт. А вот друзей маловато – у нас факультет сплошных одиночек.- Невольно пожаловался юный кукольник, отпивая из поднесённой кружки. – Драко Малфой, разве что, да вот с Роном Уизли думаю попытаться поговорить. - Ну, Малфои, думаю, не самая лучшая компания… - умерено-негативно отреагировал лесничий. – Много я недоброго про них слышал. - Слухи это всё, – покачал Гарри головой. – Нос он, конечно, задирает перед остальными. Но ведь и право имеет. Слышал я о его семье. Сильные, хитрые, типичные маги. - Не хотел я тебе говорить… - вздохнул Хагрид, добавляя в чай что-то из вытащенной из кармана фляжки. – Но подручными они были того, кто твоих родителей убил. - Он же умер – и всё на этом, - не соглашался мальчик, отстаивая свои знакомства. – До сих пор на меня никто не напал. - И то верно, - кажется, задумался мужчина. – Ладно. Поговорим ещё, а теперь беги в замок. Я подумаю над тем, что ты мне сегодня сказал. Решив, что разумнее будет вернуться в гостиную до темноты, Гарри, попрощавшись с Хагридом, быстро добрался до своей комнаты. Теперь имея повод для сомнений относительно Малфоев, Гарри начал готовиться к завтрашней учёбе – учителя обещали, что второе полугодие будет гораздо сложней первого.