Я тебя хочу, недотрога

— Брр. — дрожу я, вылезая из ванны. Контрастный душ — это, конечно, хорошо, но когда теплая вода неведомым образом заканчивается, то становится не очень, если честно.       Завернувшись в полотенце, я веселой кометой пронеслась через всю комнату, бобмбочкой плюхнулась на кровать и закуталась в теплое махровое одеяло. Тело сразу среагировало на такую неожиданно—приятную смену температуры, и, предварительно покрывшись мурашками, закололо.       Полежав минут пятнадцать, я опустила ноги на пол, поднялась, сделала несколько шагов и вдруг почувствовала спазм, резко охвативший нижнюю часть моего живота. Непроизвольно согнувшись пополам, я прошла назад и легла обратно.       Я сразу поняла, в чем, черт возьми, дело! Я возбудилась, и возбудилась от того, что бедра потерлись друга о друга. Эти же ощущения были тогда, когда я, блин, чуть не переспала с Марком. И самое обидное, что мне это нравится...       При воспоминании о той ночи, я почувствовала, как щеки загорелись. Не вспоминать это у меня не получалось, даже наоборот, я мысленно продолжала начатое и... и жаждала этого. Невыносимо, невыносимо стыдно. От такого расклада я уткнулась в подушку и начала ее кусать. — Эй, как там тебя, Василиса. — дверь в мою комнату отворилась и в проеме возникла белобрысая голова моей сестры. — Чего тебе? — лениво подняв голову, спросила я. — Тут такое дело, понимаешь, мне купили платье. Оно такого золотистого цвета. А туфель у меня, к сожалению, нет, — она посмотрела на меня так, будто я должна решить ее проблему. — М—м—м, ты помнишь, папа тебе дарил в прошлом году золотистые туфли на каблуке? — я киваю, понимая к чему она клонит. — Я же возьму? — Да бери. Только свали побыстрее. — понимаю, что немного не гостиприимно, но мне же плохо. Она быстро проходит к шкафу, выдвигает все нижние ящики и, наконец, находит туфли. — Ой, какие мы нервные! — фыркнула Дейла и с усмешкой посмотрела на мою руку — она лежала меж ног. — Все, иди отсюда! — в нее тут же полетела подушка.       Дверь с грохотом захлопнулась, и я осталась в полной тишине. Взглянув на часы, я убедилась, что время еще совсем ранее. Всего—то пол—одиннадцатого.       Чтобы хоть как-то развлечь себя и скоротать время, я решила выбрать платье. Ну, в общем—то их у меня было достаточно (я же не Золушка, меня просто тут не очень любят). Для начала я одела домашнюю одежду (не буду ходить в этом оранжевом полотенце с мишками). Это оказались простые черные шорты, белая майка "Nike" и мягчайшие тапочки.       Открыв дверцу шкафа—купе, в котором царил полный порядок, я взяла несколько вешалок, где в чехле находились платья, и положила их на кровать. Расстегнув замок на первом, я...       Ужаснулась. Оно было облито жёлтой краской, даже не нужно было задумываться, кто сделал всё ЭТО. Я сразу же отбросила его подальше и, положив перед собой следующее, потянула за молнию. Тут находилось изумрудно—зеленое платье с завышенной талией, обшитое какими—то камушками. Довольно хороший вариант, но длина была для меня немного непривычна. Оно выше колена на сантиметров двадцать. “На крайний случай», — подумала я и повесила его на ручку шкафа. Не успела я прикинуть следующее, как в дверь постучали. Поправив майку и проведя рукой по волосам, я повернулась и открыла дверь, за ней оказалась пожилая женщина — служанка. — Ваш отец сказал принести вам платья для вечера. — ровным голосом сказала она, подавая мне сёро—красный чехол. — Спасибо большое. — поблагодарила я, а она лишь равнодушно кивнула и отправилась назад.       Усмехнувшись таким эмоциям, которые свойственны роботам, я в предвкушении вытянула платье из чехла. Совершенно не ожидала, что папа подарит мне новое платье, так как особо не баловал меня, а вот Дейле он каждый месяц дарил, ну, или просто давал деньги на новые шмотки, которые входили в эксклюзивную коллекцию какого—нибудь известного бренда. Мне же ради каких—либо ОЧЕНЬ важных торжественных случаев.       Вот и сейчас, вытянув его из чехла, я застыла в восхищении. Темно—красное шелковое платье в пол переливалось в слабых лучах солнца, что падали из окна, которое защторено на половину, и, буквально, плавало у меня в руках. Быстро скинув с себя одежду, я надела на себя платье и подбежала к зеркалу. Оно сидело как влитое. Я готова была прыгать от радости, да что уж там, улыбка давно играла на моем бледном, словно мертвом, лице, а щёки медленно приобретали красноватый оттенок.       Покрутившись возле зеркала минут десять, сфотографировавшись со смешными, порой тп—шными рожами, я, наконец, сняла его и, бережно повесив на вешалку, побежала в комнату к брату.       По пути я ударилась мизинчиком об угол, и, чертыхнувшись, на одной ноге проскакала к комнате, постучала немного, эм, по—хамски, и, не дождавшись ответа, залетела в комнату. Норт сидел за компьютером, делая какую—то презентацию, в одних трениках. А что я? Я привыкла.       Встав сзади, я, прищурившись, начала читать тему: — Управленческий учет: основные методы и задачи. — по слогам проговорила я. — Очки покупай. — не оглядываясь, сказал он. — Откуда ты… — непонимающе начала я, а он, не дав даже сказать, быстро перебил. — В мониторе видны твои глаза китайца. — ох, как смешно! — У меня нормальное зрение. Я же не виновата, что ты выбрал… пятый размер шрифта, — прозвучала немного двусмысленно, и я тут же решила перевести тему. — Ты сильно занят? На какое число тебе эта… работа? — Во—первых, пятый размер только у подруги Резниковой, а у меня восьмой, — я, не сдержавшись, заржала. — Пошлячка, — прокомментировал он, а я мысленно показала ему… неприличный жест. — Во—вторых, я не занят. В—третьих, эта работа мне на следующий месяц. Да—да, просто я решил заранее её сделать. — Молодэц! — сказав это с акцентом армянина, похлопала брата по плечу и театрально смахнула слезу. — Растет наш мальчик, ох, растёт!       Закатив глаза, он выключил компьютер и, повернувшись ко мне и подперев рукой голову, сказал: — Жалуйся!       Что—то делиться своими эмоциями мне совершенно расхотелось. Подумаешь, шикарное платье купили. «Н—да, что—то у меня уж слишком резкие перемены настроения, блин, я не беременна? Что за чушь вообще? Нет, конечно нет», — мысли одна за другой мелькали в голове. — Я просто фильм хотела посмотреть, что посоветуешь? — выпалила я, что первое пришло в мою никчёмную голову. — А—а—а—а… Тебе мультик или кино? — я пожала плечами, не зная, чего хочу. — Хорошо. «50 оттенков серого»? — он усмехнулся. — Увы, но нет, — для убедительности я помотала головой из стороны в сторону и сразу же добавила. — Я уже смотрела, но хочу сказать, что книга лучше. — Много я о тебе не знаю… — ошарашено откликнулся он. — Фиксики? Нет? Мафия? Форсаж? Гарри Поттер? С приветом по планетам?..       Норт перечислил ещё штук двадцать кинофильмов и мультсериалов, но они были либо просмотрены, либо они были слишком скучны. И, наконец, когда я его уже смертельно достала, брат вручил мне жёсткий диск, и, со словами: «Тут всё, что душе угодно», — выпроводил из комнаты.       Вставив его в дисковод, я принялась искать фильм, но, когда я открыла папку, у меня глаза на лоб полезли. Тут были фильмы, да, вот только не слишком... кхм... недетские. Такое моей душе точно не было пригодным.       «Что ж, хотя б компромат есть на этого извращенца», — с этой мыслью, я вытащила диск, спрятала его в книгу на верхней полке и выключила компьютер. Думаю, и так понятно, что на нём было, если нет, то там были порнофильмы.       Вдруг, в желудке заурчало — я не ела, с тех пор, как встала с кровати. Может, попросить принести мне завтрак в комнату, а то боюсь, что «отметины» на моем теле не понравятся отцу. Но Норт же их не увидел? Нет. Значит, папа тоже. Спустившись вниз, на кухню, я попросила Марию приготовить мне некалорийный завтрак.       Да, я решила с сегодняшнего дня сесть на диету, отказаться от сладкого и мучного. Такая перспектива меня, конечно, немного пугала, но вот смотреть на свои ляшки в зеркало я спокойно не могла. И, как назло, на столах стояли только что из духовки аппетитные пирожки. Проглатывая слюну, я отвела взгляд. — Вот, держите, — сказала женщина, подавая мне тарелку с едой и вилку. — Вам налить чай или ко… — Нет, спасибо огромное. — перебила я и взлетела вверх по лестнице.       Съев овощной салат и вареную картошку, блаженно откинулась на спинку кресла, но, как, в общем, и всегда, мой покой нарушили, постучав в дверь. — Я пришёл сказать, что через пятнадцать минут приедет парикмахер и визажист. И… а это что? — в комнату зашел отец и пальцем указал на мою шею.       Что? Черт! Я случайно перекинула волосы на другое плечо, тем самым сдавая себя с потрохами. Я резко, даже не успев подумать, закрыла засос ладонью и жалобно замямлила: — Отец… я… я… — Не оправдывайся с тобой и так всё ясно. Жаль, думал, что ты не пойдешь по стопам матери… — Отец! — Не смей повышать на меня голос! Чтобы к приходу гостей этой мерзости не было! Замажь её чем-нибудь… не знаю. Надеюсь, ты меня поняла. — прогремел он и захлопнув дверь, оставляя за собой мертвую тишину.       Я опустила глаза. Нет, я не плакала, мне не было обидно, разве что только за свою маму, я даже не злилась на него. Внутри была пустота. Разочарование, стыд смешались друг с другом так, что я просто потеряла энергию, поникла головой и, наверное, выглядела жалкой и побитой. Не знаю, сколько я просидела, тупо смотря в одну точку — круг на ковре, — в дверь снова постучали. Я уже хотела снести её с петель к чертям собачьим. Задрали, в один день я понадобилась всем. То неделями все проходят мимо, то на тебе! — Открыто! — гаркнула я, ненавистно глядя на открывающуюся дверь. — Здрасти. — в комнату заскочила девушка лет двадцати пяти, такая вся радостная, с улыбкой до ушей. — Забор покрасьте. — её выражение лица сменилось недоумением. — Не видишь, она не в настроении. — шепнул ей молодой человек, заскочивший следом.       Мне вдруг стало так совестно, что срываюсь на этих добродушных и милых ребят. Я решила извиниться. — Простите, просто с утра день не задался, — вздохнула я и протянула им руку. — Василиса. — Римма. — тут же схватила для рукопожатия она. Девушка была довольно милой: светлые медовые глаза, русые волосы чуть ниже плеч, небольшой рост и татуировка — бабочка на правом плече. — Ярис. — он пожал руку спокойно, не тряс её, будто хотел оторвать, как Римма. У него же, наоборот, внешние данные являлись полной противоположностью светловолосой девушке: темно—каштановые волосы были немного выстреженны, был выше Риммы почти на голову и смотрел спокойно, дружелюбно.       Чем—то он мне напомнил Марка… — Я твой визажист. А этот тип —м парикмахер. — указала она пальцем на парня, тот лишь закатил глаза, посмотрел на меня и, указав кивком в её сторону, покрутил пальцем у виска. М—да, им явно весело вдвоем работать, если, конечно, они работают. — Какие волосы… Ты их ни разу не обрезала? — тем временем она изучала мои рыжие локоны. — Да нет… — от такого напора я потеряла дар речи. — Всё, пора за работу! — сказал Ярис и усадил меня на стул. Вытащив откуда—то небольшой чемоданчик, он открыл его. Чего там только не было! И расчёски, какие—то насадки, и всевозможные муссы и лаки.       Правда, за тот период времени, что я сидела на стуле, моя голова старательно вертелась, обращая свой взор на говорящую Римму, и парня это бесило. Пару раз он чуть не вырвал мне волосы, не убил девушку и меня.       После того, как он закончил, моя голова блаженно вздохнула, но вот испытания предстояли для лица. Так как я никогда не красилась, мои глаза слезились от туши, которой Римма, будто специально тыкала мне в глаза! Несколько раз перекрашивали. Она на меня даже материлась.       А когда она начала наносить на меня пудру, я и вовсе чихнула так, что лицо стало белое. — Блять, ты понимаешь, что теперь придется всё перекрашивать?! — орала она. — Не нужно было держать пудреницу так близко! — протестовала я.       Но, когда всё закончилось, мы обменялись номерами с ребятами, которые, видимо, до сих пор материли меня в мыслях, и попрощались. Что я должна была сделать первым делом? Конечно, посмотреться в зеркало. Перепрыгнув через кровать, я с грохотом отворила дверцу шкафа купе, где было зеркало, и признала, что ребята мастера в своем деле! Шикарный, правда, немного вызывающий макияж: алые губы (я показывала им свое платье), темные тени с блестками, длинные ресницы, которые, к сожалению, не были даны мне природой. А прическа… Мои рыжие волосы, которые вечно болтались либо в косе, либо распущенными, сейчас представляли собой 7 Чудо Света, а надев платье, я захотела проснуться - слишком сказочно я выглядела. Только был небольшой нюанс — я пошевелила босыми пальцами ног…