Когда они были детьми

Это сон. Скорей всего сон. Хотя, возможно, воспоминание из прошлой жизни. Той жизни, когда они были ещё людьми. Он не знает точно. Но пусть это будет. Пусть это будет дуновением ветерка, поцелуем лунного света, прикосновением солнечного тепла… Качели. Старые, скрипучие, но, тем не менее, такие привлекательные в его глазах. Грелль-мальчик бежит к ним, чтобы увидеть, что возле них стоит другой мальчик. У него тёмные всклокоченные волосы, упрямо сжатый рот и взгляд исподлобья, не злой, но полный недоверия к миру. Грелль останавливается. Он не боится этого другого, но ему интересно. Интересно, как этот мальчик поведет себя дальше.       — Привет! Это твои качели? — спрашивает тот.       — Почти. Я их считаю своими, но на самом деле они не мои, — отвечает Грелль.       — Понятно, — кивает мальчик, — если что я — Уилл.       — Если что я — Грелль. Грелль подходит к Уиллу.       — Мы могли бы покачаться вместе, — говорит он ему. — Эти качели раньше принадлежали графским детям, но потом они им надоели. Они ведь ужасно скрипят.       — Насколько ужасно? — интересуется Уилл, присаживаясь на качели рядом с Греллем.       — Настолько, что кажется, что старая ведьма подбирается своими крючковатыми пальцами к твоему сердцу! — отвечает Грелль, принимая зловещий тон. — И чем дольше качаешься, тем больше шансов, что она вырвет его у тебя из груди! — при этих словах он неожиданно тыкает Уилла пальцем в грудь.       — Это тебе графские дети рассказали? — говорит Уилл, расстраивая маленького Грелля своим спокойствием.       — Конечно, нет, — бурчит тот в ответ. — Это я сам придумал.       — Я на их месте точно напугался бы, — сообщает Уилл.       — А чего ты тогда не испугался сейчас? — обиженно спрашивает Грелль.       — Я — мужчина, я не могу показывать свой страх, — на полном серьезе отвечает тот. — Но было страшно!       — О! — Грелль ужасно доволен, и этот строгий мальчик ему все более и более симпатичен. — Давай качаться и слушать скрип, — предлагает он Уиллу.       — Давай! — улыбаясь говорит Уилл. Это эхо другой жизни. В той жизни они даже были детьми. Грелль улыбается этим отголоскам иной жизни. Он подходит к Уиллу, напряженно изучающему какой-то документ.       — Уилли, когда старые качели скрипят, кажется, что старая ведьма подбирается своими крючковатыми пальцами к твоему сердцу, — говорит он тихо и прикасается рукой к груди Спирса. — И чем дольше качаешься на этих качелях, тем больше шансов, что она вырвет его у тебя из груди! Сейчас он видит лицо Уильяма. Теперь у этого мальчика глаза совсем другого цвета, неизменна лишь глубина его взгляда.       — На месте графских детей я точно испугался бы, — отвечает он, откладывая в сторону документ. Возможно, это лишь сон, что приснился обоим, а может, и вправду отголосок другой жизни. В ней двое мальчишек качались на старых графских качелях, прислушиваясь к их жуткому скрипу и, замирая от страха, ждали прихода старой ведьмы…