Life After Show

Как только с бумажно-рутинными делами, наконец, было покончено, сразу же началась подготовка к съемкам пилотной серии, которая должна была выйти на телеэкраны за месяц до показа первого сезона. И тут, неожиданно, на пути съемочной группы, режиссеров, сценаристов и прочих замешанных в этом деле личностей, стали возникать трудности. Все бы ничего, если бы их (трудностей) было немного, но они умножались со скоростью света и сыпались градом на головы несчастных работников, наровя задавить их до смерти. Вселенная словно не желала самого существования этого сериала. Сначала Митчелл Конрайд, выбранный для роли любвеобильного бровастого повара, неожиданно отказался от съёмок, получив главную роль в другом крупнобюджетном проекте. Отважные работники тут же принялись за поиски достойной замены. Эйтиро Ода, случайно наткнувшись на ролик начинающей рок-группы, заприметил их барабанщика, объявив что-то вроде: «пускай будет он» (вернее сказать, просто ткнул пальцем в угол экрана), обрубив тем самым все старания своих подчиненных. Нанять юного музыканта на работу оказалось на удивление легко. Но и в этом оказался свой подвох. Парень не только не явился на первое и, по сути, самое важное собрание актёров, он не выходил на связь, отрицая существование им же подписанного контракта. К счастью, и с этой проблемой удалось разобраться: спустя полторы недели он все же явился на переговоры с представителями компании. А если быть более точным, то его, по какой-то причине одетого в тапки и обвязанного бельевыми веревками, приволокла злая девушка, уверяя, что заключение мирного договора между эльфами и марсианскими трактористами пройдёт мирно и без его присутствия. Бровь её явно дергалась. Бедного музыканта заставили сменить прическу и, наняв опытного специалиста, принялись обучать актерскому мастерству в полевых условиях. Это оказалось тяжким занятием: парень не только не выражал никаких эмоций, но и явно издевался над съемочной группой, воспринимая сценарий как что-то личное. — Вы должны показать, что без ума от красоты этой леди. Ваше сердце выпрыгивает из груди при взгляде на нее! Вы готовы петь и танцевать от переизбытка чувств… — Она не в моем вкусе — перебил воодушевленную триаду Дилан. — Это не имеет значения, — каким-то вымученно злым тоном заверещал мужичек, яростно размахивая руками, — Вы актер! Ваши чувства и чувства вашего персонажа не обязательно должны совпадать! Ваш персонаж это чувствует, так будьте добры покажите мне это так, чтобы я поверил!!! — почти срываясь на крик. Дилан конечно был впечатлен всей этой бурей эмоций на лице своего «учителя» и даже успел подумать действительно попробовать сыграть свою роль (из страха, что бедолага, стоящий напротив с выпученными на него глазами, скончается от переизбытка гнева — вон красный какой), но внешне никак этого не отразил, оставаясь с абсолютно безразличным лицом, будто и не на него только что кричали. В то время когда на проблему под именем «Дилан Кемпбел» вот-вот уже можно было вешать ярлычок «Устранена и надрессирована», начинали возникать другие: Актеры, принявшись за подготовку, внезапно обнаружили ряд «малозначительных» факторов, то ли неуказанных в контракте, то ли написанных невидимыми чернилами. Жалобы градом посыпались на и без того лысую голову продюсера. Некоторые попросту потребовали изменения графика, кто-то просил больше реплик, обосновав это своими непревзойденными актерскими качествами, «Багги» сломал ногу… Главные герои, в свою очередь, и вовсе закомплексовали насчет своей внешности. Ведь, несмотря на всевозможные слезливые уговоры сделать персонажей чуть менее пестрыми, автор отказался что-либо менять. По этой причине уговаривать пришлось именно их — несчастных актеров. Таким образом, Дж. Винсент Ф. Роуэс, знатного рода парень, внезапно решивший податься в актеры, вел долгую дискуссию с гримером, не желая перекрашивать волосы в цвет цветущей лужайки. — Вы уже подписали контракт и не можете отказаться. Это отличительная черта Зоро имеет большое значение для сюжета, так что мы не можем просто так, по вашей прихоти, переписать историю. Либо вы краситесь, либо не снимаетесь! Винсент все понимал, но перекрашивать волосы? Почему он раньше не заметил этого пункта? Хотя так ли уж это важно? Ведь он не просто так сюда пришел, а проблема не является столь неподъемной. В голове сразу возникли некие, абстрактные весы, взвешивающие все «за» и «против», помогая ему выбрать меньшее из зол: «Если я откажусь, меня, скорее всего, заменят. Если меня заменят, придется возвращаться домой. Вернусь домой — тому разговору с отцом придется состояться. А тогда…» — логическая цепочка оборвалась загадочной пустотой, более похожей на телевизионное «пиииииииииииии*нет сигнала*ииииии*белый шум*иииии» После чего в голове мгновенно всплыл образ зеленоволосой девушки-панка: — «Добро пожаловать в мой мир, братец» — произнесла она, ухмыльнувшись. — «Прости, отец, у меня нет выбора…» В спокойный и сдержанный диалог Винсента и гримера то и дело вклинивались выкрики по ту сторону стены. Кто-то явно недовольный отчаянно возражал и возмущался: «Я не женщина, чтоб носить ЭТО на своей голове!», «Не буду я завиваться!», «И стричься тоже!», «Не нужно мне нос удлинять, он и так нормальный!!!», «Нет говорю…» Однако не со всеми было так тяжело. Например, Рейчел Эмери, которая, как девушка, по идее, должна была больше всех отстаивать свои внешние качества, без всяких возражений согласилась отстричь волосы, взамен попросив, всего лишь, пропуск для одного своего знакомого. Томас Хуппер вообще не сказал ни слова, злобно сверля взглядом пустоту, что работники приняли за полное согласие со всем, чем только можно. Рей Кастлер? У него и менять то нужно было только прическу, а с энтузиазмом этого парня можно не сомневаться: этот даже налысо готов побриться, так что проблем не будет. Так потихоньку решались проблемы. А время начала съемок все близилось. *** Утро для жителей дачного городка выдалось шумное, что для этих мест было в новинку. Если вы задались вопросом, что это за шум и от чего он исходит, то все довольно-таки просто: некто, пока нам неизвестный, игнорируя все законы нравственности и врубив музыку погромче (чтобы не заснуть), разъезжал вдоль запутанных улиц, тщетно пытаясь найти свое новое место жительства среди совершенно одинаковых, словно клонированных, двухэтажных домов с белыми заборчиками и газоном без единого сорнячка. Белый автобус, описав вокруг улицы еще несколько геометрических фигур, наконец нашел нужный поворот и вскоре, к счастью для окружающий, заглушил мотор, даруя миру мир и тишину. Восемь сонных ворчащих пассажиров кучкой вывалились из душного транспорта и, раскачиваясь на ватных от долгого сидения ногах, принялись переносить личные вещи. Кастлер, выглядевший самым «помятым» из-за торчавших во все стороны волос и скомканной рубашки, на удивление воодушевленно принялся вытаскивать свой многочисленный багаж. Своими силами перетащить такую ношу, видимо, не удалось, потому как большую часть коробок, оставшихся в автобусе (и как только сюда влезло такое количество?), пришлось разгружать великодушному Джейкобу Коуфи. Рей же, заранее предупредив о бьющемся содержимом некоторых ящиков, перетащил пару пакетов и испарился. У наблюдателей всей этой сцены возник только один вопрос: «А разве эти двое ладили?» — Я устал, — безэмоционально произнес «носатый» и, решив выразить свое отчаяние и истощенность действиями, распластался на полу посреди прохода, окруженный картонными коробками. Видимо он обладал отличным навыком сливаться с обстановкой, так как две пары наглых ног совершенно спокойно, будто так и должно быть, перешагнули через его «бездыханное» тело, продолжая свой путь. Вот так, лежа на полу и разглядывая коридор, в зоне видимости, ему внезапно показалось, что здесь уже кто-то живет. «Отлепив» лицо от паркета, Джейкоб уперся взглядом в обувную полочку, на которой лежала пара незнакомых мужских ботинок, примерно 42 размера. — Женщина, — громко обратился он к Рейчел, чье имя еще не успел запомнить, — а это точно наш дом? — нахмурив брови, перевел взгляд на вешалку, на которой висел чей-то плащ. — Адрес и ключи совпадают, — ответили ему откуда-то из глубины помещения таким же полу-криком. Рыжеволосая девушка, быстрее всех разгрузившая свои вещи, которых, кстати, было раза в три меньше чем у Кастлера (этот кадр даже микроскоп привести додумался), отправилась изучать здание. Кухня, где она сейчас находилась, оказалась наиболее обжитой частью двухэтажного дома: рассортированные столовые приборы, чистая посуда, продуктов навалом (от дешевой лапши до неизвестных, и наверняка дорогих, ингредиентов)… Создавалось впечатление, что в доме уже есть некая «домохозяйка», ну или «домохозяин». — Я слышала от менеджера, что пару месяцев назад сюда заселился кто-то из актеров… — сообщила она, выуживая из шкафчика черно-фиолетовый мужской фартук с большим рисунком в виде хохлатого попугая. Предчувствовалось знакомство с интересной личностью. — Если так рано приехал, мог бы и встретить. Мы столько кругов намотали в поисках этого дома, — пробурчал Джейкоб, наконец отделившись от пола. Длинные, чуть ниже плеч, лохматые волосы в купе с лицом, а-ля «рок-н-ролл по мне плачет» придавали ему вид ожившего мертвеца. Сгорбившись, он неохотно поднялся со своего «ложа» и медленно побрел на кухню — впрямь как зомби. Дойдя до холодильника, и, к своему удивлению, обнаружив там еду, оказавшуюся также невероятно вкусной, Коуфи и думать забыл про все свое недавнее недовольство — кто бы этим заселенцем ни был, он прощен. Внезапно тишина оборвалась жутким грохотом, донесшимся откуда-то со второго этажа, а также болезненным лепетанием и злобными ругательствами, явно принадлежавшими Томасу Хупперу. — ЧТО ЗА?! ТВОЮ Ж *** КАКОГО *** ТЫ СОВСЕМ *** ЗАЧЕМ НУЖНО БЫЛО *** *** *** ВОТ ТЕПЕРЬ *** *** ТЫ *** И ЧТОБ *** ВСЕ УБРАЛ ***! Я ЭТО ДАЖЕ ТРОГАТЬ НЕ БУДУ!! *** *** *** *** Грохот повторился, после чего разгневанный Томас тучкой промчался по лестнице и, громко хлопнув входной дверью, скрылся. Если вам станет интересно, почему Хуппер вдруг стал сравниваться с «тучкой», то дело в серой клубе дыма, окружающей мальчишку с ног до головы. Так же этот дым пронизывался и сквозь все щели той самой комнаты. «Какой обширный словарный запас», — синхронно прозвучало в головах Джейкоба, Рейчел и Рона, проходившего мимо лестницы в тот самый момент. Сразу после первой «улетевшей» тучки, в дверях той же комнаты показалась вторая, в лице Рея Кастлера. Парень, застыв на мгновение, лучезарно улыбнулся своим коллегам, после чего живенько отправился в кладовку (прямо под лестницей), и, судя по издаваемому шуму, устроил погром и там. Клубы дыма, в это время буквально выливающиеся из открытой двери на втором этаже, расплывались по потолку и стали чем-то напоминать небо перед проливным дождем. Когда дверь кладовки вновь распахнулась, Кастлер уже был полностью экипирован: держал в зубах пакет с моющими средствами, перчатками и прочими защитными примочками, в руках совок, швабра, ведро с тряпкой. Также лучезарно улыбнувшись всем присутствующим (которых теперь стало больше), парень отправился обратно наверх. — Рей? Ты уже что-то поджег? — совершенно спокойно спросил Винсент, напугав тем самым Джейкоба и Рейчел, не заметивших его появления и до этого спокойно разглядывающих потолок. — Запах гари отсутствует, а значит ничего не горит, — Кастлер даже не остановился. — Мало ли, может ты поджег какое-то собственное изобретение, — так же спокойно, стягивая с себя ветровку и отправляя ее на вешалку, — столько дыма… — А, ты про это, — Рей, развернувшись в дверях, ткнул пальцем вверх, — Небольшая авария. Ничего серьезного. Просто неудачно поставил коробки, ну и разбил несколько склянок с «облаками», — задрав голову, и явно просчитывая что-то в уме, продолжил, — завтра должно выветриться, примерно к двум, — после чего, улыбнувшись во все тридцать два, натянул на себя специальные защитные очки, маску и скрылся за белой завесой. — Надеюсь эти «Облака» не ядовитые, — изрек Винсент уже закрытой двери. — Так это ты заехал сюда первым? — спросила Рейчел, также не отрывая взгляда от места, где еще недавно стоял Кастлер. — Где ты был? — Джейкоб, аналогично, в унисон. — Ага. На пробежке, — ответил сразу на все Роуэс. Мгновенье, и из той же, уже успевшей прославиться, комнаты послышалось механическое и довольно-таки продолжительное гудение. «Они привезли пылесос?» — подумал Винсент, возвращаясь в свою комнату, дабы проверить ее на наличие задымленности. «В этом доме еще и пылесос есть?» — в свою очередь удивилась Рейчел. «Он разве не со шваброй заходил?» — Джейкоб, зажав нос пальцами: странные клубы дыма начали необычно попахивать, отчего стоило задуматься о сохранности своего здоровья. Именно поэтому Коуфи принялся всячески проветривать помещение, открывая все, что было возможным открыть. К вечеру, когда чемоданы были уже разобраны, а комнаты практически проветрились (да, часть волшебных облаков все еще окутывала потолки и отказывалась исчезать), новые жильцы решили устроить совместный ужин. Отпраздновать как заселение, так и начало работы в целом было решено прямо здесь. — Если я зажгу плиту, ЭТО — многозначительно указал на потолок Винсент — не загорится? — Подобных опытов я не проводил, но думаю не должно, — ответил Кастлер, оторвавшись от прочтения какого-то древнего научного журнала с выцветшей обложкой и потертыми рваными страницами. — Не хотела бы я взлететь на воздух, — пробубнила себе под нос Ингрид, раскладывая только что принесенные ею продукты на столе. — … хотя стоит проверить, — запоздало добавил изобретатель сея творения, закрывая свой журнал. Тщательно запечатав свое чтиво в пакетик с замочком и спрятав его в папку, Рей принялся обыскивать шкафчики, и, через несколько мгновений бурных поисков, с довольным возгласом продемонстрировал всем небольшой спичечный коробок. Кинув на последок: «думаю вам лучше выйти ненадолго на улицу» — парень подлетел к плите. Ингрид успела выскочить из дома только завидев спичку, а вот Джейкоб рванул останавливать возможного подрывника когда он ее уже зажег. Винсент же просто закрыл лицо рукой в «Боже мой… И с кем я живу…»-выражении. Тишина. Плита зажжена. Рей Кастлер, прищурившись, осматривает потолок, рядом с ним, в полной боевой готовности стоит Джейкоб Коуфи, толи ожидая «окончательного вердикта великого экспериментатора», толи все еще готовясь ко взрыву. Винсент Роуэс спокойно нарезает овощи. — Как и ожидалось. Ничего. — изрек юный изобретатель. — Да ты с ума сошел! — воскликнул Джейкоб, отмерев наконец, и тоже посмотрев на «тучки». Винсент, спокойно отодвинув от плиты обоих парней, поставил кастрюльку с водой на огонь, зажег еще одну конфорку, достал сковородку, налил в нее масло и принялся за готовку — все это в той же тишине, что царила минутой ранее. — Серьезно? — Джейкоб удивленно, смотря на спокойно помешивающего баклажаны Роуэса. — Он же сказал, что не должно загореться, значит, там нет ничего воспламеняющегося, — словно пародируя Кастлера, ответил «повар». К слову о самом исполнителе главной роли — он уже успел исчезнуть из кухни, вместе со своей папочкой. — Что за шум? — на кухню вошла Рейчел, с двумя пакетами, наполненными различными напитками, — Оу! Вы уже готовите. Надо тогда и Майлза отправить, мясо само не пожарится, а мангал еще даже не вынесли. — ОКей! Я на базу! — по-армейски отдав честь, вылетел из дома Коуфи, решив что Этгерту помощь не помешает, да и послать то его кто-то должен же. — РЕЕЕЕЕЙ! — прозвучало, кажется, вновь со второго этажа. Всем остальным, до чьих ушей донесся данный крик, осталось только тяжело вздохнуть. Голос, так же, как и этим утром, принадлежал Томасу, по счастливым обстоятельствам оказавшемуся соседом Кастлера по комнате. И причины, по которым имя Рея сейчас услышал весь квартал остались такими же. Несмотря на то, что большую часть дома проветрить, с горя пополам и то совсем чуть-чуть, удалось, то эпицентр облачной бомбы — совсем иное дело. И сейчас в их комнатушке стояла сплошная белая стена, с дистанцией видимости в три сантиметра. — Я пока нарежу салат, — отречённо сообщила Рейчел. — Ага, — ответил Винсент, сам не услышал на что. Через некоторое время к ним присоединилась Ингрид с Карлом, затем на кухню влетела шумная компания, в лице Джейкоба, Рона, Дэвида и Эйдена, но, утащив таз с мясом и еще какие-то мисочки с непонятным содержимым, они снова испарились. Остальной вечер, как и само празднество, прошло спокойно. Вдоволь наобщавшись, наевшись, напившись, станцевав все, что только можно было станцевать и спев все, что только можно было спеть — все легли спать. Кто-то пошел к себе, кто-то остался на съедение комарам в гамаке на улице, кто-то же устроил внезапный переезд из комнаты в комнату, а кто-то остался спать на диванчике в гостиной.

***********

Рей Кастлер, оставшийся на ночь на улице, так как, цитата: «в доме пахнет» («и по чьей спрашивается вине?!»), к утру уже был изъеден комарами… Сонно лепеча какую-то непонятную теорию про маленьких кровососов, парень медленно скатился с гамака на газон, неохотно поднял свою тушку на ноги и поплелся в дом. Споткнувшись о порожек и зависнув на мгновение, уставился туманным взглядом на часы в холле, медленно прокручивал в уме план сегодняшнего дня. А время было: приблизительно, половина шестого утра. С кухни, не смотря на такую рань, можно было услышать тихий звук кипящего масла, а так же постукивание ножа о деревянную доску: видимо Винсент, ранняя пташка, вовсю готовил завтрак. «Хельмеппо», он же Кларк Диггет, громко храпел, развалившись на кожаном диванчике. Странные испарения у потолка до сих попахивали чем-то сырым и затхлым… Спустя пол часа, когда завтрак уже был готов, Роуэс благополучно отправился на пробежку. Впрочем, вернулся он как раз к тому времени, когда большинство жителей этого дома только начинало вставать. Джейкоб с Кастлером уже во всю обсуждали байку про призрака, якобы слоняющегося по съемочной площадке, и попутно разгоняли «тучки» швабрами (как парусами), на которые они натянули мокрые тряпки, подозрительно напоминающие чьи-то майки. В дверях показался Томас, явно недовольный столь ранним пробуждением. Олень, роль которого и исполнял юный Хуппер, должен был появиться ближе к концу сезона, но Ричард пожелал заселить сына вместе со всеми актерами, объяснив это собственным загруженным графиком и невозможностью привезти того сюда в нужное время. А вскоре незадачливый отец и вовсе пропал, видимо вновь потеряв очередной свой телефон и не отвечая, таким образом, на звонки. — Доброе утро! — воскликнула Ингрид, подкравшись со спины, после чего сфотографировала перепуганного актера, — первый раз завтракаю со знаменитостями! Хороший кадр. — Мы пригрели папарацци… — донесся постный голос Майлза со стороны холодильника. Проигнорировав замечание, девушка продолжила слоняться по дому с фотоаппаратом. и только когда память заполнилась до отказа, отложила его в сторону, и, подозрительно улыбаясь, принялась печатать что-то в своем телефоне. Завтрак оказался даже вкуснее ужина, от чего восхищенная папарацци в шутку объявила о своем вступлении в фан-клуб Винсента. — Тогда посуду моют фанаты! — объявил Джейкоб, поставив перед девушкой стопку грязной посуды (быстро он ее собрал), на что та только состроила каменное выражение лица. Завязался спор. В итоге ожесточенной войны посуда досталась Рону Ясперсу. И когда народ уже собирался разбрестись по комнатам, готовясь к тяжелому рабочему дню, из холла донесся подозрительный шум. Первым на кого можно было подумать был Рей Кастлер или Джейкоб Коуфи, но они оба все еще были на кухне, как и все остальные обитатели сего жилища. От сюда и возникает вопрос: «а не переселился ли с нами и тот фантом со съемочной площадки?» Актеры дружно высыпались в холл и, обнаружив местоположение источника шума, удивились сильнее прежнего. У входа стоял человек в будничной одежде, тапочках, почему-то связанный, с бумажным пакетом на голове в придачу и молчал, изображая собой статую. Все замерли в ожидании: что же будет дальше? В дом влетела лохматая девушка, поставила у стены огромную сумку с гитарой, и снова выскочила во двор. — Что происходит? — озвучила волновавший всех вопрос Рейчел. — Нам рабов завезли? — в шутку спросил Томас Хуппер. Дверь снова распахнулась, та же девушка вкатила в дом дорожный чемодан, чуть меньше ее самой по объему и, удовлетворенно кивнув наблюдавшим за всем этим действом актерам, покинула дом, громко хлопнув дверью. Джейкоб осторожно подошел к «возможной жертве похищения почему-то подброшенной сюда» и стянул бумажный пакет. Теперь на актеров смотрела пара ярко голубых глаз светловолосого, слегка кучерявого парня. Он не выражал никакого протеста против своего «похищения», не просил развязать себя, и, кажется, даже не интересовался тем, где он, собственно говоря, находится, продолжая изображать статую. «Может у него шок» — подумала Ингрид глядя на юношу, явно младше себя по возрасту.  — Лицо знакомое, — сказал кто-то из собравшихся. Дилан (да кого еще могли привезти подобным образом кроме как Дилана Кемпбелла) медленно оглядел помещение, и, состроив брови домиком, подал, наконец, голос: — Чем пахнет? — Облаками, — весело отозвался Рей, указав пальцем вверх. Да, волшебные тучки, пусть их теперь и совсем немного, все еще украшали потолок. В эту секунду вновь послышался звук затвора …