***
Вечером Тэхен плетется медленно домой. Желания сидеть в пустой квартире нет, но и находиться на улице в позднее время тоже не хочется. Поэтому он заходит в магазин, покупает бутылку соджу и спешит домой. А там пьет и вспоминает, что совсем недавно от темноты его спасал Чонгук, который всегда был мужественным и за ним, как за каменной стеной и это при том, что тот младше на два года. Да и жизнь после его появления как-то преобразилась. С ним осень была яркая и приятная, а теперь тусклая и безжизненная. И Ким думает, что не случайно все это. Что не просто так всё преобразуется. Что если такое случается, то есть причина и она должна быть обоснована. Бутылка на одного — это много. Тэхен не контролирует себя, когда вспоминает лето, проведенное с его парнем. Каждый день был полным и насыщенным, Тэхен был человеком, который мог испытывать эмоции, в основном, положительные. Тэхен не контролирует себя, когда со слезами на глазах берет в руки телефон и открывает диалог с Чоном. Не контролирует себя, когда атакует младшего сообщениями вразброс, с разным смыслом, текстом с большим количеством ошибок и кучей смайликов. «Чонгук, ты спишь?» «Хочу, чтобы ты рядом был.» «Как раньше» А потом, перед тем как отрубиться, он пишет то, что давно хотел спросить, но не решался. «Почему?» Почему-то в пьяном бреду казалось, что все эти сообщения очень даже логичны: мол, пусть теперь Гук голову ломает. Он не будет отвечать ему и вообще игнорировать начнет. Хотелось, чтобы хоть кто-то сейчас рядом был, помог, обнял и принял, а не отталкивал своими недоговоренностями. Но эта мысль уходит, когда через часа три спустя, он просыпается от звонка в дверь. Не особо раздумывая над тем, что нормальные люди в такое время спят, он открыл дверь. А за ней Чонгук. Взволнованный, взмокший, смотрит так странно не читаемо, что сначала Тэ даже не понимает, кто перед ним. А когда до него доходит, то всё-равно продолжает пялиться на него. — С тобой все в порядке? — интересуется Гук, заходя в квартиру. Тэхен кивает, а потом запоздало понимает, что ничерта он не в порядке уже как месяц. А причина тому стоит напротив и смотрит так внимательно. — Ты что тут делаешь вообще? — хмурится старший, а голова начинает немного побаливать. — Вообще-то я волновался. Ты безпричинно атакуешь сообщениями с таким текстом, что я подумал… — Ох, не бойся! Я на себя руки не наложу. Это слишком гиблое дело, — отвечает Тэхен, мягко облокачиваясь на стену, в поисках хоть какой-то опоры, — И вообще, иди домой. Я спать хочу. — Нет. — Хоть раз сделай так, как я прошу, — умоляет его Ким, понимая, что еще чуть-чуть, и он прям тут вывалит всё подчистую, не боясь сказать лишнего. Он так не хочет. Надо говорить связно и понятно. Но мелкий уходить не спешит — сокращает расстояние между ними и целует, застав врасплох Тэхена, который и среагировать не успел, как Гук углубил поцелуй, пуская язык в приоткрытый рот парня. А Тэхен в его руках безвольной куклой повис, даже не пытаясь оттолкнуть того. Зачем? Непонятно. Только глухо стонет в поцелуй, когда чужие руки касаются чувствительных точек на теле. Тэхен зависим от запахов. Всё вокруг с определенными нотками, но от аромата пряной корицы в купе с Чонгуковым запахом тела он сходил с ума, вдыхая его снова и снова. Он надеялся, что в памяти этот аромат отпечатается хорошенько. Хотя, надо еще посмотреть, от чего Ким был зависим больше: от запахов или от самого Чонгука.***
Утро наполняется разными красками. Сначала смущение: Тэхен вдруг вспомнил, что вообще произошло; потом мимолетное счастье, потому, что Чон лежал рядом, а через какое-то время разочарованием, потому что, проснувшись окончательно, он оказался один среди смятых простыней и шлейфа ароматов, что смешались воедино. Запах партнера впитался в тело, что сделало только хуже. Воздух словно ядовитый — вдохнёшь, всё вспомнится, обрубит всякие надежды воспоминаниями и только сильнее ранит. Поэтому Тэхен поднимается, сдирает с одеяла пододеяльник, с постели простыню и тащит всё в ванную, где кидает в стиральную машинку, засыпая порошка на три стирки. После этого, не медля залезает под душ и льет как можно больше геля для душа, надеясь стереть запахи, воспоминания и желательно себя. Позже, когда мысли стали уже куда яснее, он открывает настежь окно и укладывается на не заправленную кровать с одним только с полотенцем на бедрах. Запах медленно тает, его сменяет ледяной воздух, что заполняет комнату. Только тонкий шлейф тянется от подушки и Ким запоздало понимает, что слишком слаб. Он не решится всё вычеркнуть сразу: не сможет. Он отчаянно хочет понять, почему всё так складывается печально. Почему люди меняются? Почему личная жизнь катится под откос? Ким понимает, что ещё несколько таких встреч с недомолвками и он не выдержит. Он разобьется окончательно и его нельзя будет склеить. Надо что-то решать, но что — не понятно. И Тэхен впервые думает о том, что лучше бы он курил, был зависим от никотина, чем от Чона. Сигареты купить можно, а Чонгук вольный: рядом только тогда, когда ему надо. От этих мыслей голова раскалывается, тело сводит от холодного ветра и хочется замерзнуть. И с каждым часом кажется, что просто так сказать ему «Я устал от недомолвок, давай прекратим» будет непросто. Когда начинает темнеть, Тэ всё-таки поднимается с кровати, потому что захотелось есть. Он одевается и уже идет на кухню, когда в дверь звонят. Тэхен вздрогнул всем телом, надеясь, что неприятный разговор произойдет не так скоро, потом топчется около двери, раздумывая над тем, что бы сказать, если это всё-таки Гук. Параллельно парень проклинает себя, что в двери нет глазка. Но когда из-за двери слышится знакомый голос друга, он расслабляется и открывает. Они садятся на кухне и до Тэ доходит, что он не знает, как рассказать всё другу. — Виделись? — интересуется Пак. — Да, он вчера приходил. — Выяснили хоть что-нибудь? — звучит очередной вопрос, но в ответ лишь горестное молчание и качание головой. Ким коротко пересказывает то, что делал вечером, что написал Чонгуку и саму встречу описал как-то рвано и непонятно. Слов не хватало. Пак вздыхал, слушая сбивчивые описания друга, смотрел сквозь него и пытался понять, почему. Что вообще пошло не так? Почему он теперь сидит весь разбитый и тусклый и пытается себя как-то оправдать? Только слова постепенно заканчиваются и он молча смотрит в пол. — Я уже ничего не хочу, правда. Просто пусть оставит меня в покое и больше не волнует меня, — устало выдыхает Тэхен, а у Чимина сердце щемит. — Если он придет в следующий раз, я не пущу его. — Ты в это веришь? — С трудом.***
А на следующий день Тэхен лежит с температурой под тридцать девять. Выбирается из постели он исключительно для того, чтобы выпить лекарства, которые заботливо оставил Чимин, что заскочил после учебы. Тэхену холодно внутри, но жарко снаружи. Чувства не греют, только вносят непонимание и хочется, чтобы они вообще пропали. Но всё наоборот: потому что они обостряются, Киму необходимо рядом присутствие Чона, он скучает и отчаянно хочет видеть его рядом. Хочет, но не напишет. Однако сам Гук пишет скудное сообщеньице где-то через три дня после их последней встречи и интересуется, как дела. Пишет скорее для галочки, неискренне. Тэхен не отвечает. Не хочет, не может и просто боится. Боится, что не нужен, поэтому пьет таблетки и давится воспоминаниями в перерывах между сном и реальностью. Их знакомство произошло из-за Хосока, когда тот привел его в компанию, так как занимались в одной студии танцев. И друг на друга сначала внимания не обратили — так Киму казалось по-началу. Не было любви с первого взгляда и не было сумасшедших поступков, наполненных романтикой. Просто однажды, на одной из посиделок они остались единственными, кто не вырубился и их как-то друг к другу буквально притянуло. Гук тогда обнимал крепко, целовал обжигающе, что воздух просто испарялся, а Тэхен это принимал и думал, что готов за такое умереть. А потом они поняли, что друг другу судьбой предназначены, потому что найти себе подобного дебила — штука сложная, но у них получилось. Их лето жарило обоих нещадно, заставляло таять друг друга на солнце и от прикосновений друг к другу. Была эта сумасшедшая необходимость в прикосновениях, встречах и во времени. А с наступлением осени всё поменялось: время текло неимоверно долго вдали друг от друга и короткие встречи уже не грели так, как прежде. Потом всё и вовсе прекратилось и почему — до сих пор непонятно. Потому что Чонгук не умеет читать мысли, а Тэхен боится спрашивать. Через неделю, когда больничный был благополучно закрыт, но здоровье ещё не было таким уж крепким, Тэхен старался пропускать общие посиделки как мог, ибо пить не хотелось, да и видеть Гука тоже. Понимал, что бежит от себя, но так проще, потому что не надо было думать и что-то решать. Ты просто оставляешь в голове вакуум и плывешь по течению. Общался Ким только с Чимином и то, потому что учатся вместе. Поэтому, когда пришел домой и увидел на кухне свою привычную компанию, он слегка опешил. А потом в поле его зрения попал Чон и вообще в голове что-то закоротило. — Вы что тут делаете? — поинтересовался он, складывая руки на груди. — Ты болеешь, а мы друзья хорошие, всегда придем и поддержим, — уверенно ответил Хосок, выгружая из пакетов, судя по всему, «лекарство». — Давайте не сегодня, я устал, — вяло отнекивался Ким, когда ему всучили бокал непонятно с чем. — Еще скажи, что голова болит, — парировал Чимин, хлопая друга по плечу. Тот смотрит на него как на предателя, губы поджимает, а Пак пожимает плечами. В конце концов, он не хотел, чтобы Тэхен становился затворником. Ему надоело наблюдать за бездействием одного и волнением другого. Столкнуть их лицом к лицу не составило труда. Стоило шепнуть Юнги о том, что часть их немаленькой компании хочет исчезнуть, то тот передает Намджуну, а тот в свою очередь сам делится со старшим, а далее новость переходит к Хосоку, который негодует и высказывает всё Чонгуку. А Тэхену не удается заставить их успокоиться, поэтому происходящее принимает как должное, пьет, когда подливают в стакан, со всем соглашается и делает вид, что совсем не обращает внимания на пристальный взгляд. Когда голова тяжелеет, Ким прикладывается ближе к Чимину, ища у него поддержку, но тот только попросил Гука взять на себя друга, потому что «у меня тоже личная жизнь есть вообще-то». А тому дважды говорить не надо, раз, подхватил Тэ и повел в сторону его спальни. Уже там на кровать уронил, а сам парень от внезапного столкновения с мягкой поверхностью сначала слегка испугался, не понял, что вообще происходит. Также не понял, почему сверху нависает Чон, да ещё и скалится. — Отстань, — бурчит Тэхен, отталкивая того, отворачиваясь, стараясь вывернуться, но тот только теснее прижался. — Как будто ты сам этого хочешь, — полушепотом ответил Гук, касаясь губами желанной шеи, поднимаясь вверх. Он лениво мажет губами по подбородку и увлекает Тэхена в поцелуй. А он вновь готов откинуть все свои предрассудки и отдаться чувствам, потому что всё тело горит, разум пустует и Гук рядом. А потом он сам лезет под его футболку, касается голой кожи и получает в ответ громкий вздох. Тэхена всего распыляет, когда губы касаются оголенной груди и спускаются ниже. На касания парня он реагирует каждой клеточкой тела, чувствует, словно импульсы тока под кожей. Тело из-за выпитого алкоголя немело, но сейчас оно словно заново ожило — всё чувствовало. А Чонгук только и рад стараться: выбивает из старшего стоны, мольбы, чтобы тот начал действовать. В голове возникает вновь мысль о том, что он не прочь заживо сгореть. Отброшенная одежда сиротливо валится на пол, а тела сплетаются, губы встречаются в темноте комнаты и всё это так сильно давит, что Ким резко сцепляет руки за шеей Гука и притягивает к себе, целуя. А губы всё такие же родные и мягкие, целуют, как когда-то давно, что заставляет вновь всё обостриться. В матрас вдавливают с каждым толчком всё сильнее, стоны всё громче разлетаются по комнате, но сейчас так наплевать. Тэхен сильнее прогибается в спине, старается сам насаживаться, но его крепко держат за бедра, потому что кое-кто решил поиграть и входит намеренно медленно. И смотря на мольбы старшего, Чонгук только самодовольно хмыкает, но Тэхен не замечает. Перед глазами яркие вспышки — всё застыло. Складывалось ощущение что вот, он-таки сгорел. Однако проходит минута-две, он отдышался и снова начинает себя чувствовать, так же явно, как и Чона, что свалился на него сверху, уткнувшись ему в грудь и пытается отдышаться. Чонгук валится набок и притягивает парня к себе, но тот лишь отпихивает его от себя и начинает искать вещи, чтобы одеться. — Что с тобой опять не так? — вяло интересуется Гук, развалившись на постели. Ким от этого вопроса собирает все свое оставшееся мужество в кулак и, натянув боксеры, поворачивается обратно к своему парню. — Со мной-то всё нормально. А вот что с тобой, я понять давно не могу, — отвечает Тэхен, старательно пряча обиду. Тот хмурится, а потом смотрит в потолок, так долго и намеренно. — Я просто устаю от постоянства, — в конце концов изрекает он, а у Кима всё холодеет внутри и вновь появляется тяжесть. Только теперь она давит. Давит изнутри, делает больно и хочет наружу. — Лучше бы сразу сказал об этом, — заявляет Тэхен, быстро надевая оставшиеся вещи и спешит вырваться из комнаты, где все запахи смешались и дышать больно становится. Стоит только открыть дверь, как его тормозят, дверь захлопывают, а Тэхена прижимают к ней спиной. Гук смотрит на него внимательно, с толикой волнения и за руку держит крепко-крепко. — Ты не так понял. — Я все прекрасно понял, отпусти. Но парень так просто сдаваться не намерен и сильнее прижимается к Киму. А у того всё падает и хочется стереться из жизни. — Просто понимаешь, я люблю тебя. Этого не отменить. Но всё стало таким обыденным, что я просто… — Я тебе наскучил? Ты устал от меня? Что? Что из этого?! — воскликнул Тэхен, не чувствуя ровным счетом ничего, кроме злости. Он так устал от всей ситуации, от непонимания, от чувств. Поэтому когда он резко толкает Чонгука в грудь, тот отступает. — Я уже устал от этого. Ты просто не знаешь, что я испытывал. Тебя же заботят только свои чувства, да? Так вот, всё. Я так больше не могу, так что прекращай иметь мой мозг и исчезни из моей жизни. А потом он разворачивается и выходит из комнаты, срывает в прихожей куртку с шарфом с вешалки и, наспех обувшись, выбегает из собственного дома, под громкий оклик Чимина. Ким бежит, бежит вниз по лестнице, бежит подальше от дома, бежит от себя. Он задыхается от нехватки воздуха, слёзы душат и всё окончательно рушится. // В ту ночь его нашел Чимин на одной из детских площадок неподалеку от дома, где Ким сидел на качелях, смотрел вверх и думал. Захотелось попросить у Юнги сигарету и закурить, вдруг проще станет. Того всегда отпускало после сигарет, неважно, что творилось вокруг, в итоге он как-то успокаивался и всё приходило на круги своя. А Тэхен не курит и это кажется проблемой, хотя настоящая проблема в том, что теперь придется свыкаться с отсутствием любимого человека, даже как редкого гостя в своей жизни. Вообще, окончательное отсутствие Чонгука в жизни теперь не отличается от того, что было неделю назад. Разве что теперь он всё знает, понимает и сам положил конец этим отношениям. Ким старается вернуться к жизни, делает всё то, что делал всегда, только с большим усердием, чем прежде. Поэтому ближе к Рождеству, Тэхен удачно сдает все зачеты, находит работу и искренне старается гнать подальше все воспоминания. Он хорошо над собой поработал: все парные вещички, подарки и фотографии сложены в коробку и запрятаны в самый дальний угол шкафа, также, чтобы не мозолить себе глаза, он соглашается съехаться с Юнги вместе, когда тот предлагает. Квартира находится ближе к универу, к тому же больше по размеру. Не хочется думать, что это Чимин его надоумил предложить, потому что тогда он непременно почувствует жалость, а он это не любит, но другу благодарен и искренне старается это показать. Со временем Тэхен по-другому смотрит на жизнь, начинает больше замечать и понимает, что несмотря на все его кардинальные изменения, он ни черта не изменился по отношению к Чонгуку. Если бы он пришел и попросился обратно, Тэхен без раздумий его принял. Но тот решил исполнить последнюю волю старшего и не появлялся в его жизни. Даже на общие сборы не появлялся, отнекивался, говорил, что сессия, завал полный, так ещё и в танц-зале до потери пульса занимался. Большую часть из этого Ким узнавал от Хосока, который по простоте душевной всё выкладывал не тая. Выкладывал и не замечал, как у Кима от каждого слова сердце сжимается и он морщится, потому что до сих пор больно, как бы он себя ни уверял в обратном. // За два дня до Рождества Тэхен складывает по коробкам свои вещи и ему помогает Чимин. Юнги наблюдает за тем, как они дурачатся, изредка прикрикивает и старается напомнить, ради чего они тут. Так как переезд завтра, сегодня Ким решил все вещи сразу отправить туда, а последнюю ночь провести дома. С воспоминаниями расстаться трудно, но необходимо, Тэхен в это верил. Верил так же, как и в то, что всё плохое в нём останется в этой квартире, где всё происходило, где всё напоминает и от подушки до сих пор пахнет корицей. Поэтому он уверяет Пака, что продержится последнюю ночь, ведь это всего ничего, а на утро заберет остатки и уедет отсюда, закроет дверь в свое прошлое и станет другим. Верил он ровно до того момента, как за парочкой захлопнулась дверь. В этот же момент он поспешил в спальню, упал на кровать, обхватил подушку потесней к себе и постарался уснуть. Сон не шел, так же как и мысли из головы. Почему-то они всегда оседали тяжелым осадком и перекрывали кислород. Тэхен тяжело вздыхал, вертелся с одной стороны на другую, а потом улегся на спину и посмотрел в потолок, которого не было видно из-за темноты. В голове пронеслась мысль, что если бы сейчас что-то случилось, что если бы в дверь трезвонили, а за ней Чонгук бы оказался чудесным образом, он бы не открыл. С этой мыслью он засыпает, забывается и отходит. Но ненадолго. В дверь начинают звонить и стучать к пяти часам утра. Тэхен недовольно хмурится, глаза трёт, ведь спать хочется сильно. На очередной стук всё-таки поднимается с постели и направляется к двери. Открыв, он обнаруживает по ту сторону всего никакого Чона, что с отчаянием смотрит на него, что резко кидается к нему, обнимает и шепчет: — Я без тебя себя не чувствую, — отрывисто шепчет он, целуя скулы, щеки, лоб, спускается на шею и вообще туда, куда дотянется. Потому что в Тэхене заключается его смысл жизни, потому что без него уже невозможно дышать и зачем оно вообще, если его нет рядом. — Я дураком был, а теперь без тебя не могу. А Ким сильнее жмется к нему доверчиво, руками хватается как за спасательный маяк и понимает, что он — то самое в его жизни. Что без воздуха прожить можно, но без Чонгука – нет. Что не было смысла. Что существование поодиночке бесполезно. Тэхен искренне не понимает, почему люди имеют такое свойство как меняться. Так же не понимает, зачем себе изменять и своим мыслям. Однако простая истина укрепляется где-то в голове и откладывается: пусть человек меняется, но только не по отношению к тебе.