Люди в морозилке

Из ванной комнаты послышался шум спуска воды в туалете, и через пару секунд оттуда вышла женщина лет тридцати с лишним, в пижаме мерзкого светло-розового цвета, с длинными тёмными волосами, её лицо говорило о том, что она жутко хочет спать. Логично. Она всего лишь встала посреди ночи в туалет, я бы удивился если бы она была свежа как утренняя роса. Того времени, пока она ходила по своим делам, мне хватило, чтобы успеть забраться в кровать. Вместо меня тут раньше лежал кое-кто другой, но он уже нигде лежать не будет. Только по частям. В холодильнике. В моём. Пробраться сюда было до безобразия легко — эта пара даже не удосужилась попросить у риэлтора предустановить на свежекупленный дом охранную систему. А это в наше время ой как важно. На улице сверни за угол, а там два пьяных мужика насилуют рыдающую от боли школьницу или кто-то в кого-то тыкает ножом (или пистолетом — в зависимости от благосостояния и связей налётчика). Я тут сижу часов с пяти вечера. Под кроватью у них, да. Если кто-то у меня спросит, зачем я это делаю, я отвечу ему: жрать хочется. Не знаю почему, но уже очень давно я питаюсь исключительно людьми. Я не получаю удовлетворения и чувства сытости от мяса животных. Только люди, только хардкор. Как я к такому выводу о рационе пришёл, не помню уже. Побил вроде кого-то, а мне его кровь на губы попала. Эта женщина потратила целую вечность на то, чтобы забраться обратно в постель. Я ещё раз осмотрел помещение, в котором нахожусь. Стенка. По всей стенке размазан шкаф, в котором хранится одежда жены и какая-то электронная херня и немного одежды мужа. К противоположной стенке ногами (спящего, естественно) в шкаф привинчена кровать. Да, привинчена, я проверял. Зачем — у них спросите, я сам был этим фактом несколько сконфужен. Справа — окно, слева — дверь в дом, по бокам кровати стоят простенькие тумбочки, над кроватью на стене совершенно не в тон к тёмно-зелёным обоям висит лампа в абажуре светло-синего цвета, которой едва хватает чтобы осветить гаденький тюль на окне, не говоря уже о шкафе. Она укрылась, повернулась ко мне, обхватила меня и упёрлась своими массивными дойками мне в спину. Не люблю сисястых. -Дорогой, ты меня любишь? Эээ. Мне жаль вас огорчать, дамочка, но ваш "дорогой" сейчас лежит ПОД вами со вскрытой шеей. Я поворочался, чисто для виду. -Дорого-о-о-ой. Господи, у неё совершенно нет музыкального слуха. Меня чуть не вырвало на месте от этого жуткого напева. -Ну же. Её руки начали медленно опускаться. Ниже. Ещё ниже. Ещё чуточку. Да оставь ты в покое мой живот! Да. Да-да-да-да-да-да. Тынь. Тупоголовая дамочка стукнулась ногтями о рукоять кинжала (которым я очень гордился, так как сам его выковал), и я прямо-таки физически почувствовал, как от неё начинает волнами исходить страх. Я начал медленно разворачиваться в её сторону. С кровати её как ветром сдуло, и я услышал топот босых ног по ступенькам лестницы, ведущей вниз, на первый этаж, к выходу. Бонус ей за расторопность, я убью её быстро. Другие жертвы просто замирали и ждали, пока я их зарежу. Овцы на бойне, право слово. С ними было неинтересно, и мне для развлечения приходилось их немного помучить. Чем под руку попадётся. В руке одного парня я, чисто по приколу, поковырялся крючком от вешалки. Она пыталась выломать входную дверь, когда я, тише призрака, спустился по лестнице и встал за её спиной. Схватил. Повалил. Размахнулся. Всадил. Я разделывал её прямо у неё на кухне. Она была девушкой не толстой, но и не из костлявых. На бёдрах и животе было много мягкого, сочного мяса. Внутренности я промыл и запихал в пластиковые пакеты, пригодится ещё. Прекрасная добыча. Общее впечатление заметно портили только её огромные силиконовые бидоны. Вообще, женская грудь очень недурна, но пластик я есть не хочу. Я принёс из своей машины на другой стороне улицы пластиковые контейнеры и аккуратными полосочками уложил в них мясо, унёс обратно. Останки женщины и тело мужика (которое я распилил пилой по металлу) я сложил в коробки и тоже отнёс в машину. Первое нужно сжечь, второе — в большой холодильник, на будущее. Я убрал за собой насколько смог и уехал. В свой любимый тихий пригород, где у меня стоит небольшой особняк, в котором живут две милых молодых горничных. Они помогут мне утилизировать останки женщины и распланировать использование тела мужчины. А потом я отдам им добычу в пластиковых контейнерах. Сегодня у нас будет прекрасный ужин.