1
5 августа 2017 г. в 16:50
Сколько я себя помню — никогда особо не выделялся. Заговорил и пошел во сколько положено; учился когда хорошо, а когда и средне; с тринадцати до семнадцати честно бунтовал, а потом так же бесследно и прошло. Закончил школу, поступил куда хотели родители, съехал и подрабатываю курьером. Никогда не чувствовал себя особенной снежинкой, быстро перестал верить в Деда Мороза и фей, во внешности тоже ничего примечательного не имею.
Потому я и предположить не мог, с кем меня вскоре сведет судьба, и что нового, практически никому, кроме избранного круга правящих лиц, неизвестного я узнаю о мире.
О, кажется, я забыл представиться. Меня зовут Януш Мицкевич, я живу в Варшаве и, как я уже сказал, я студент и по совместительству курьер.
В тот день, когда началась эта история, было довольно холодно, пусть и по календарю была весна, а синоптики обещали скорейшее потепление. Так что на учебу я, вопреки своему обыкновению, решил добраться общественным транспортом. Что это было: интуиция, судьба или просто умение влипнуть в историю? Не знаю.
Ехал я практически с конечной, так что с комфортом устоился на жестком сидении и даже, кажется, успел задремать. Громкое объявление очередной станции вырвало меня из оков дремы, и я, слипающимися глазами, огляделся, удостоверяясь, что еще не проехал, и увидел… Сначала, мне показалось, что это какая-то изощренная галлюцинация. Восемь утра, холод, толпа хмурых и будто даже лицом серых людей и тут же розовое пятно. Но я протер глаза, а пятно мало того, что никуда не делось, так еще и сформировалось в девушку. Светлые волосы под каре, розовая куртка (явно весенняя!), недлинная клетчатая юбка и — на голых ногах — розовые же гетры. И пронзительно-зеленые глаза, которыми она, явно не первую минуту, меня буравит. Мое лицо начало сливаться с цветом ее куртки, и я освободил для нее место, начисто игнорируя старушку, стоящую ближе. Девушка проскользнула к свободному месту и хитро мне улыбнулась. Я ответил максимально похожей на улыбку гримасой и стал смотреть в окно, ни на секунду не переставая ощущать ее пристальный взгляд.
Вскоре я доехал до нужной мне станции, и что-то меня дернуло на самом выходе обернуться. И, черт возьми, она мне подмигнула. Толпе пришлось натуральным образом выносить меня, поскольку я сам не мог пошевелить вообще ничем. Так бы в ступоре и стоял, раз за разом прокручивая в голове это воспоминание.
Как вы поняли, таинственная девушка прочно засела у меня в голове и вылезать не собиралась. На лекциях сосредоточиться я даже и не пытался, а по дороге домой мне все мерещились розовые пятна.
Заснуть мне тоже все никак не удавалось, я пребывал в странном взбудораженном состоянии и все прокручивал и прокручивал те несколько минут моей жизни, ярким розовым пятном выделяющихся из прочей серости.
Четверг у моего потока — «день самостоятельной подготовки», так что не менее половины моих ненаглядных одногруппников сладко спят до полудня, а то и дольше. Ну, а у меня начинается рабочая смена. Залившись кофе под завязку и кое-как придя в состояние относительной адекватности, я поехал на склад забирать посылки. А потом по бесконечным адресам с бесконечными получателями бесконечных посылок. И перед каждой дверью мне упорно казалось, что дверь мне откроет розовая галлюцинация. И каждый раз эта была кто-то другой.
И вот, на последнем адресе, когда надежду увидеть ее сместило желание добраться до дома и рухнуть спать…
Я протер глаза, будто бы совершенно забыв, что, вообще-то должен передать посылку ее законному владельцу. Мое розовое видение хихикнуло и, протянув ручки, само забрало ее. После чего я все же очнулся и протянул бланк на подпись. Девушка наклонилась, и я смог ощутить запах клубничного шампуня и увидеть на ногтях розовый лак с блестками.
И не желая дать ей возможность успеть выставить меня за дверь, выпалил, отчаянно краснея:
— Как тебя зовут?
— Феликс, — весело сообщил мне, пусть и высокий, но однозначно мужской голос. А я, как дурак, расплылся в улыбке.
— А меня Януш.
После чего незараженные еще розовым вирусом остатки сознания затрубили тревогу. И я пригляделся к хохочущему «Феликсу». Кадык и полное отсутствие груди весьма красноречиво подтверждали правильность названного имени. Я покраснел еще сильнее.
— Так ты парень, значит? Зачем так невинных людей-то дурить?
Блондин (все же не блондинка, как мне хотелось бы думать) отхохотал уже свое и теперь стоял раскрасневшийся и подпирал стену.
— Ну, а кто же виноват, что ты тотально парней от девок не отличаешь.
Я обиженно насупился, не собираясь так просто отступать.
— Ну, если ты все это розовое великолепие снимешь, то может и сойдешь за пацана.
И кто бы мог подумать, что этот сумасшедший (а кто же он еще?!) начнет стягивать футболку? Я попятился и, запнувшись за порог, вывалился прямо в открытую дверь, приземляясь на холодный бетон лестничной клетки. Феликс только пуще расхохотался, сверкая голым животом. Но потом, (просветление в его светлой головушке случилось, не иначе) он все же вернул футболку на ее законное место и протянул мне руку, чтобы помочь встать.
— Ты типа не занят же? Заходи тогда, чаем хоть напою.