Несбыточные мечты

      До Тсуны всё всегда доходило медленно и постепенно. Даже свою настоящую влюблённость смог заметить только когда вернулся из будущего. Притом, что это была не просто влюблённость, а самая настоящая любовь. И, конечно же, она была безответная.       Мукуро удавалось увидеть очень редко. Почти всегда рядом была Хроме, и ему хотелось ныть и обвинять во всём девчонку, как поначалу делали Кен и Чикуса. Но потом Тсуна осознал, что Докуро не виновата в том, что Рокудо в тюрьме Виндиче. Ещё чуть позже до Савады дошло, что в заключении любимого виноват он сам. Ведь если бы он, когда только получил перчатки, поддался, сдался иллюзионисту, то ничего бы этого не было.       Ни Битвы Колец, ни путешествия на десять лет вперёд. Не было бы столько боли и отчаяния, скорби по погибшим и горечи поражения. Не стал бы он боссом Вонголы, на роль которого его назначили без его же разрешения. Правда, Девятый пока не собирается отходить от дел, но он, Тсунаёши, — официальный наследник.       В настоящее время Тсуна лежал на кровати в своей комнате, в судорожно сжатых пальцах была единственная фотография возлюбленного. В душной комнате звучали негромкие стоны и всхлипы, временами прерываясь на сдавленные поскуливания. Рука парня начала двигаться быстрее и хаотичнее, и через несколько секунд раздался вкрик, старательно заглушённый второй рукой.       Тсуна медленно перевернулся с бока на спину, вяло приподнял правую руку и лениво оглядел ладонь и пальцы, запачканные собственной спермой. Схватив полотенце, валявшееся на другом конце кровати, Савада быстро вытер последствия своего возбуждения. Аккуратно и с долей нежности разгладив помятую фотографию, Тсуна заботливо убрал её под подушку.       Это был уже третий раз за день. И сейчас только пять часов вечера. Наверняка и на четвёртый раз хватит.       В последнее время он дрочил как перепуганный. Парень не понимал, с чем это связано. То ли с зашкаливающими гормонами, то ли с увеличением трудности и длительности тренировок с Реборном, и дрочка была своеобразным способом расслабиться. А если думать более логично, то Тсуна не видел Мукуро уже около полугода, и единственным напоминанием о нём была старая мятая фотография, которую юный Вонгола берёг как зеницу ока. От тоски сжималось сердце, а от каждой мысли о Рокудо по коже бегали мурашки, и казалось, будто температура тела снижается сразу на несколько градусов. С каждым разом мастурбация была всё более отчаянной.       Тсуне недавно был День Рождения, и парень надеялся, что Мукуро всё же придёт на его праздник. Однако заскочила лишь Хроме, которая быстро впихнула подарок и спешно ретировалась в неизвестном направлении.       Ещё через месяц недостаток Рокудо достиг своего апогея. Тсуна стал полностью апатичным, ничего не ел, часами закрываясь в своей комнате и просто смотря на фотографию Мукуро.       На эти тёмно-синие волосы, небольшой лоб, прикрытый чёлкой, на насмешливо изогнутые брови, правильной формы нос, и застывшие в ухмылке бледные губы. Эту фотографию сделал сам Савада в тот момент, когда было очередное противостояние Хибари и Рокудо. Юноша чуть улыбнулся, продолжая пялиться на фотографию и старательно припоминая все моменты своей жизни, хоть как-то связанные с Мукуро.       И внезапно мысль молнией пролетела в голове. Чего же всегда хотел Рокудо. Почему согласился стать хранителем? Тсуна негромко засмеялся. Ну, конечно же. Ему нужно его тело.       Саваде было всё равно на то, что произойдёт в мире, если Мукуро завладеет его телом. Тсуне тоже хотелось быть счастливым. Пусть недолго, но это же лучше, чем ничего. Но просто так он тело своё не отдаст... Это будет взаимовыгодная сделка. Тсуна позволил себе легко посмеяться. Наконец-то его проблема будет решена.       ***       Десятый босс Вонголы быстро шёл по проросшему травой асфальту, изредка наступая на разбитые стёкла, из-за чего раздавался противный скрипящий звук.       Оказавшись перед выбитыми дверями, Тсуна задрал голову вверх, рассматривая Кокуя Ленд в лучах заходящего солнца.       Рвано выдохнув, парень зашёл в здание и торопливым шагом поднялся по лестницам. Преодолев последнее препятствие, Савада сразу же увернулся от запущенных в него йо-йо и направился к троице, расположившейся на диване. С правого края скромно сидела невысокая девушка, что сейчас быстро завязывала ловкими пальцами глазную повязку, при этом стремительно краснея, как будто её застали за чем-то неприличным. На левом краю дивана лежали в обнимку два парня спортивного телосложения, причём у обоих был голый торс. Тсуна не удивился. Тсуна уже довольно давно подозревал их, точно так же как и Ямомото с Гокудерой. Все нашли своё счастье, и юноша тоже хотел получить своё.       — Здравствуйте, Хроме, Кен, Чикуса. Давно не виделись.       — Здравствуйте, босс, — улыбнулась Наги. Настоящее имя девчонки раздражало. Особенно сильно бесило, что все разы, что Мукуро был с Хроме, он так ласково называл её, как будто она была величайшим сокровищем в мире. Ну, ничего. Скоро всё измениться.       — Хроме, мне нужно увидеться с Мукуро. Кен, Чикуса, прошу вас удалиться.       — Н-но, б-босс! — слегка заикаясь проговорила девушка. — Мукуро-сама очень слаб, тюрьма сильно выматывает его, он не сможет появиться. Пронаблюдав за удаляющимися друзьями Хроме, он хмуро глянул на девушку и произнёс:       — Передай ему, что у меня есть для него взаимовыгодное предложение. Это приказ.       Докуро удивлённо посмотрела на какого-то странного босса и прикрыла глаза, стараясь связаться с Мукуро-самой.       Спустя минуту тело девушки обволок белый туман, и когда он развеялся, перед Тсуной предстал повзрослевший образ его возлюбленного. Раздался тихий смех, и такой любимый голос спросил:       — Ну и что же это за взаимовыгодная сделка, Тсунаёши-кун?       Савада с жадностью рассматривал Рокудо, впитывая в себя каждое изменение, каждую новую родинку. Хмыканье отвлекло его от столь увлекательного процесса, и, чуть покраснев, Тсуна начал говорить:       — Я могу отдать тебе своё тело.       Брови Мукуро удивлённо поползли вверх, и Десятый Вонгола машинально заметил, что это первый раз, когда он видит удивлённое лицо Рокудо. И, наверняка, он самый первый, кто смог удивить Мукуро.       — Но за определённую плату.       — Какую-же, Тсунаёши-кун?       Савада тряхнул головой, стараясь привести себя в порядок, прежде чем сказать такую смущающую вещь. Собравшись, Тсуна быстро выпалил:       — Я хочу, чтобы ты занялся со мной сексом.       — Эм... Сексом? С тобой?       — Именно.       — И это всё, что ты требуешь за власть над твоим телом?       — ...       — ...       — Да.       — Тсунаёши-кун, а ты умеешь удивлять, — подойдя к парню, Мукуро провёл пальцем по щеке, спустился к подбородку, чуть сжал его и заставил посмотреть себе прямо в глаза. — Это желание я исполню прямо сейчас, Тсунаёши, — зашептал он, наклоняясь лицом к смущённому юноше. Продолжая держать парня за подбородок, Мукуро впился в губы Савады, раздвигая их языком, обводя нёбо, десны, зубы, и, наконец, обвивая язычок Тсуны, полностью подчиняя парня своим напором.       Десятый Вонгола плавился от ощущения трения языка возлюбленного со своим, как же давно он мечтал об этом! Рокудо зря времени не терял, он приподнял парня, заставляя того в поиске опоры обвить ногами талию Мукуро. Иллюзионист, полностью удерживая Тсунаёши на своём весу, не переставая с ним страстно целоваться, понёс свою драгоценную ношу к старенькому дивану, куда чуть позже положил паренька. Каштановые волосы растрепались и своеобразным ореолом раскинулись вокруг его головы. Карие глаза потемнели от желания, с припухших губ срывалось рваное дыхание. Картина была столь соблазнительна, что хотелось сразу же наброситься на юношу и жёстко вставить по самые гланды. И не только гланды. Но нет, нужно сдерживаться, ведь такой неожиданно-приятный подарок в виде девственности (в чём Мукуро не сомневался) бывает один раз в жизни.       Нависнув над Тсуной, Рокудо потянул его футболку вверх, и Тсунаёши завёл руки наверх позволяя снять её с себя. Неожиданно что-то обвилось вокруг запястий, крепко связывая их между собой и приматывая к дивану. Савада, задрав голову вверх, увидел стебли растений и с паникой в глазах посмотрел на меняющиеся глаза возлюбленного. Но тот больше делать ничего не стал, лишь наклонился к шее подростка, осторожно прихватывая кожу губами и уже более яростно втягивая её в рот, ставя огромный засос, что наверняка будет долго держаться на тоненькой шейке Десятого Вонголы.       Поставив ещё несколько засосов, Мукуро обвёл языком адамово яблоко, прикусил ключицу и поцелуями спустился к соскам, захватывая один из них в плен.       Изо рта Тсуны вылетел случайный всхлип, и юноша поспешил прикусить губу, чтобы больше не издавать таких постыдных звуков.       — Ну-ну, Тсунаёши-кун, я хочу слышать твои стоны удовольствия, — и тут же впился в губы Савады. Отстранившись, Мукуро тут же вернулся к своему прошлому занятию. Слегка прикусил правый сосок и тут же зализал его, начиная посасывать, а другой сосок принялся теребить второй рукой. Рокудо провёл мокрую дорожку по рёбрам, подтянутому животу, обвёл языком пупок, и приподнял голову, заглядывая в глаза Тсуны, медленно захватил ртом замочек молнии и потянул его вниз, после чего стянул джинсы вместе с трусами.       Савада был весь взъерошенный, с красными щеками, явно стесняясь происходящего. Но отступать было некуда, он сам всё это устроил, и хотя было очень стыдно, Мукуро доставлял сильное удовольствие без капли боли. По крайней мере, пока.       Полюбовавшись на смущённого Тсунаёши, иллюзионист опустил голову к паху парня и показательно лизнул головку, заставляя застонать смотрящего на него парня. Рокудо провёл языком по вздутым венкам и пощекотал уретру, после чего заглотил головку небольшого члена и принялся усиленно посасывать её, слушая мелодичные постанывания явно довольного Тсуны. Внезапно Мукуро заглотил член парня по самое основание, начиная ускоряться и энергичней работать языком, на что Тсунаёши подавился стоном и, уже не сдерживаясь, всхлипывал и пытался начать вбиваться в этот горячий, ласкающий его рот, но Рокудо крепко держал его бёдра, не позволяя никаких вольностей.       Савада чувствовал приближающуюся волну и сквозь стоны пытался сказать:       — Мукуро... Ах... Я сейчас...       Но тот лишь посмотрел на него хитрыми глазами и продолжил делать минет.       В один момент Тсуна перестал видеть всё вокруг, отдаваясь сладкому ощущению оргазма, и когда зрение вернулось к юноше, он обнаружил возвышавшегося над ним возлюбленного, из уголка губ которого стекала белая жидкость, и когда до Савады дошло, что это такое, красным стало вообще всё лицо.       Усмехнувшись, Рокудо яростно впился в губы Десятого, и они начали страстно целоваться, смешивая слюну и сперму.       Отстранившись, Мукуро встал в полный рост и быстро снял с себя футболку, а затем и штаны, а Тсуна жадно впитывал в себя обнажённый вид возлюбленного.       Склонившись над Савадой, иллюзионист аккуратно ввёл первый палец, но ожидаемой тесноты не было, более того, в заднице чувствовалась влажная субстанция.       — Мукуро... Не нужно... Я... Ммм... Уже подготовился...       — А я и не знал, что ты такой пошлый и развратный, Тсунаёши-кун.       — Я... Не... Агх! —- вскрикнул Тсуна, чувствуя, что пальцы Рокудо дотянулись до какой-то точки, но насладиться этим ощущением ему не дали, и Савада недовольно нахмурился.       — Ничего, мой сладкий, скоро всё будет.       Покосившись вниз, Десятый увидел, как член Мукуро упирается ему в зад. Рокудо резко вошёл в него, из-за чего Тсунаёши вскрикнул отнюдь не от удовольствия, из глаз против воли потекли слёзы.       Язык возлюбленного сразу же прошёлся по щекам, собирая мокрые дорожки.       Савада постепенно привык к раздирающему чувству, и слегка кивнул иллюзионисту, давая понять, что он готов. Мукуро аккуратно задвигал бедрами, стараясь не причинить боли Тсунаёши и старательно ища простату. Вскрик удовольствия уверил его в том, что со своей задачей он справился, и Рокудо ускорился, продолжая вбиваться в Саваду под этим углом.       Мозг Тсуны помутился от наслаждения, и он стонал как последняя заправская шлюха, даже не заметив, что его поставили в коленно-локтевую позу. Из-за смены положения член Мукуро входил глубже и чётче бил по простате, из-за чего Савада громко скулил, насаживаясь на огромный, приносящий удовольствие член Рокудо.       Вот движения стали хаотичней, резче, и Тсуна забился в судорогах, выкрикивая что-то непонятное, чувствуя, как его накрыл второй по счёту оргазм. Сзади громко рыкнул Мукуро, изливаясь горячей спермой в Тсунаёши, а после устало наваливаясь сверху, прижимая тёплого Саваду к дивану.       Усталость брала своё, и Тсуна, сладко зевнув, провалился в сон.       ***       На следующее утро Десятый Вонгола проснулся один на облезшем диване, заботливо укрытый пледом. Потянувшись, юноша сразу ойкнул, чувствуя не совсем приятные ощущения в пятой точке.       — Ну с добрым утром, Тсунаёши.       В комнате показался Мукуро, и парень тут же покрылся румянцем, вспоминая вчерашний вечер.       — Д-да. Д-доброе.       — Я тебя вчера не стал будить, но я требую исполнения сделки.       Савада тут же сник. Он что, думал, что Рокудо, трахнувшись с ним разок, сразу же влюбится в него и передумает захватывать мир? Нет, конечно же. Стало совсем тоскливо, но Десятый Вонгола лишь выпрямился и твёрдо посмотрел на Мукуро.       — Да. Я готов.       Иллюзионист подошёл к юноше, и в это время в его руке материализовался трезубец. Тсуна прикрыл глаза и почувствовал тонкий порез на щеке, а после резко закружилась голова, и сквозь какую-то пелену он услышал голос иллюзиониста:       — Ещё увидемся, Тсунаёши.       "Увидимся? В смысле?"       И наступила кромешная темнота.       ***       Тсуна ничего не чувствовал. Тёмная бездна окружала его. Ни света, ни звуков, ни запахов, ни гравитации. Не было ничего. Как и мыслей тоже. Просто в одно мгновение... Он очнулся.       Яркий свет ударил в глаза, слышались голоса птиц, откуда-то веяло свежей выпечкой.       Когда глаза привыкли к свету, Савада огляделся и обнаружил себя в светлой комнате, а сам он лежал на светлой кровати. Под руками скользил мягкий атлас. Тсуна принялся осматриваться и около другого конца кровати заметил ласково улыбающегося... Мукуро?       — Доброе утро, Тсунаёши.       — Д-да. Д-доброе, — где-то эти фразы уже имели место быть... — Эм... А что, собственно, происходит?       — Ну, как тебе сказать, — Рокудо подошёл и сел на кровать около него. — Знаешь, Тсунаёши, я уже давно был в тебя влюблён. В тюрьме Виндиче я постоянно думал о тебе, но последний год силы стали стремительно покидать меня, поэтому я их экономил, вот и не было меня больше года. А потом со мной связалась Наги, говоря, что у Десятого босса Вонголы есть для меня взаимовыгодная сделка. Я понимал, что если сейчас займу место Наги, то это будет последний раз, когда я вообще смогу показаться в этом мире, и если я вернусь в тюрьму, то у меня даже сил поддерживать иллюзию органов не будет. Но я так хотел тебя увидеть, что решил: будь что будет! Вот я появляюсь, и ты предлагаешь мне своё тело в обмен на секс с тобой, — на этих словах Тсуна стремительно покраснел. — И тогда я подумал, что ты тоже в меня влюблён, и счастью моему не было предела. Тот секс был самым лучшим в моей жизни, — Мукуро снова улыбнулся, наблюдая за спрятавшим своё лицо в ладонях Тсунаёши. — Да, после этого я захватил твоё тело и направился исполнять свою мечту, которую, я, кстати, исполнил. И теперь, когда нужные люди под контролем, и мир будет процветать, я забрал частицу своей души из твоего тела, и теперь ты свободен. Тсунаёши, я люблю тебя и предлагаю тебе жить со мной в этом чистом мире.       Тсуна шокировано смотрел на своего возлюбленного, который, как оказалось, тоже был без ума в него влюблён, и ему хотелось петь и плясать от радости, но, прежде всего, зацеловать Мукуро до смерти.       — Я тоже люблю тебя! Я согласен!       Лицо Рокудо озарилась счастьем, и он потянулся за нежным поцелуем своего Тсунаёши.