"Паук не умер, просто перелинял".

       - Ну и какого хрена мы тут валяемся уже третий день? – первый голос яростно взорвался внутри головы, заглушая негромко тарахтящий телевизор, где смазливая ведущая в полурасстёгнутой кофточке призывала всех скорее позвонить по какому-то номеру и ответить на вопрос «Роют ли кролики норы?» Одновременно с голосом вспыхнул сбоку от кресла небольшой желтый прямоугольник.        - Не кричи, не видишь – мы смотрим телек, - второй голос, зазвучавший вместе с появлением белого прямоугольника, сочился язвительностью, заставляя кончики пальцев рук, лежащих лениво на подлокотниках, чуть подёргиваться. – Мы смотрим телек, мы хотим окончательно деградировать, смотря программы для тех, кому за три. А работать мы не хотим, лень нам.       Желтый злобно протянул:        - Ну раз нам лень, то будем отсиживать свою задницу дальше, отличный план. А денежки пусть плывут мимо нас себе в трубу и к другим людям. Нам всё равно скинуть пару килограмм не повредит. Разжирели, как боров, на вольных пицце-хлебах.       Затянутая в красную перчатку рука поднялась с подлокотника и сжала пульт от телевизора. Палец с бешеной скоростью запрыгал по кнопке, стремительно поднимая уровень громкости древнего ящика. Навязчивая мелодия рекламы подгузников наполнила комнату, перекрывая шум с улицы, до того свободно лившийся в окна. Желтый голос радостно крякнул:        - О, да мы злимся! Интересно, с чего бы вдруг?       Белый хмыкнул:        - Понятия не имею. Может, за то, что мы брякнули неделю назад? Или две? Или за то, что мы вообще не затыкаемся, говоря нужное и не нужное в подходящий и неподходящий момент?       Звук телевизора становился всё громче, а палец на пульте дергался всё резче, нажимая несчастную кнопочку с таким остервенением, что казалось – ещё чуть-чуть, и отпрыску технического прогресса придёт конец.       Голоса тоже начали переговариваться громче, стараясь перекричать телевизор, друг друга и неистово лающую в углу комнаты собаку, подобранную несколько дней назад на улице и приведенную в дом, «чтобы одиноко не было». Псина хотела жрать, срать и гулять, но ничего из этого получить она не могла уже второй день и очень страдала. Выразительно посмотрев на хозяина, развалившегося в кресле, животное задрало ногу и обмочило стену, после село рядом с быстро растекающейся по полу дурнопахнущей лужицей, подняло голову и протяжно завыло, жалуясь соседям и всем, кто может услышать, на свою нелёгкую пёсью долю. Первый и второй голоса разом заткнулись, подумали и внезапно завыли ей в тон, подхватив даже какую-то незамысловатую мелодию.       Раздраженно отложив пульт, человек в красно-черном костюме, в голове которого словно в очередной раз взорвался маленький вулкан, медленно поднялся с кресла, прошел по захламлённой коробками из-под пиццы, оружием и почему-то нестиранным бельём комнате на не менее захламлённую кухню, открыл вонючий подтекающий холодильник и на пару минут завис, изучая его содержимое. Ничего там не найдя, мужчина растеряно почесал через маску затылок и огляделся. Голоса радостно прокомментировали:        - Всё, что могло стухнуть, стухло. Что теперь будем делать? Можно выйти из дома, как нам такой вариант?       Не обращая внимания на внутренние раздражители, человек решительно прошел к грязному шкафчику с покосившейся дверцей, залез туда почти наполовину и выудил из дальнего угла потертый пакет кошачьей еды. Мельком глянув на дату изготовления, мужчина вернулся в комнату, разорвал упаковку и высыпал её содержимое прямо на пол перед мордой собаки. Псина горестно посмотрела на хозяина, тихонько заскулив, но тот вернулся к своему потертому дырявому в некоторых местах креслу и продолжил безотрывно пялиться в телевизор. Безысходно вздохнув, животное принялось чавкать тем, что дали.       В голове мужчины раздался немного взволнованный голос Белого:        - Эй! Чего ты молчишь-то? На нас это не похоже! Мы же болтливый наёмник, мы Дэдпул, ты помнишь?! Давай выдай что-нибудь, иначе читатель заскучает и сбежит читать какой-нибудь другой слэшный фанфик с жесткими потрахушками.       Никакой реакции не последовало, человек в маске лишь ещё больше растянулся в кресле, закинув одну ногу на подлокотник.       Пока он ходил кормить собаку, передача с сисястой ведущей закончилась, и началась новая, про членистоногих и их среду обитания. Желтый почти жалобно заканючил:        - Мы что, и это будем смотреть? Нахрена? Мы терпеть не можем всякое ползающее. Оно заставляет нас вспоминать про опарышей!       Белый хмыкнул:        - Говори за себя, придурок. Мы очень любим членистоногих. И особенно пауков, - в кадре показалось мохнатое членистоногое, вяло ползающее по аквариуму, лениво перебирая лапами. Голос кашлянул: - М-да. Наш Паучок симпатичнее. Интересно, он ещё дуется за то, что мы его ущипнули за задницу?       Желтый радостно фыркнул:        - Как на нас можно дуться, мы же просто «очаровашка»! И он сам виноват – нечего такой обтягивающий костюмчик носить. Полупопия в синих тонах так и просят, чтобы их помацали!..        - Тихо!       Голоса в голове разом замолчали, а после одновременно радостно протянули: «Ну наконец-то, ожил, болванчик», когда Дэдпул резко выдохнул и выпрямился, сев по-нормальному и не отводя взгляда от экрана. Заунывным голосом ведущий закадрово вещал:        - Представленный здесь паук-птицеед вовсе не умер, как может показаться на первый взгляд. И к нему вовсе не подселили соседа. Это один и тот же паук, просто он перелинял. Как становится заметно при приближенном рассмотрении, брюшко обновленного членистоногого уменьшилось, а голова увеличилась по сравнению с экзоскелетом, лежащим теперь в стороне. Пауки линяют и растут на протяжении всей своей жизни, и даже могут отращивать себе в процессе утраченные ранее конечности. Это ли не здорово, ребята?       На экране и правда показывали почти прозрачного, бледно-зеленого паука, медленно сбрасывающего свою старую шкурку. Выглядело это премерзко, и напоминало скорее клонирование или роды, чем простую линьку. Желтый голос чертыхнулся:        - Святое дерьмо!.. Выглядит, мать его, так, будто он срёт сам собой!       Белый вздохнул:        - Незавидная паучья доля... Интересно, это и правда так больно, как оно выглядит? Паук, наверное, страдает, - помолчав, он задумчиво добавил: - Интересно… Если вспомнить…        - Что? Что такое? Что нам интересно?        - … то в прошлую нашу встречу наш Паучок выглядел несколько бледненько.        - И мы ничего не слышали о нём уже как раз с той самой встречи. И на наши звонки он не отвечает. И на электронные сообщения. И даже на голубиную почту!       Отложив пульт, Дэдпул встал:        - А вдруг он там страдает! Сбрасывает экзоскелет, и страдает! Может, у него ноги-руки уже старые отвалились, а новые плохо работают? Дэдпул спешит на помощь!       Желтый голос радостно поддержал:        - Вот это уже дело! Вперёд, нас ждут великие дела!       Белый откликнулся:        - И возможно, за помощь нам что-нибудь да перепадёт.       Не медля более, наёмник рванулся к выходу, потом вернулся опять в комнату, отвязал и выпустил псину, тут же злобно тяпнувшую его за ногу и убежавшую прежде, чем рана от укуса успела затянуться. Её теперь уже бывший хозяин пожал плечами и весело крикнул вслед:        - Чтоб раньше полуночи дома не появлялся, приятель! Собери всех сомнительных сучек, но только без блох!       Почесав в промежности, болтливый наёмник пнул телевизор, вырубая его, и кинулся вслед за собакой с криком:        - Кавабанга! Не линяй без меня, Спайди! ***       Питер Паркер страдал.       Всё тело болело и ломило, в голове что-то ухало, а из носа нещадно текло. Ходить никуда не хотелось, да что там, даже просто переставлять ноги не было ни сил, ни желания. Но делать было нечего – тётушка Мэй, собрав вещи, уехала к какой-то давней подруге, помогать с организацией похорон (шикарное предзнаменование, ничего не скажешь), оставив его на попечении самого себя. Конечно, ехать она не хотела, всё ворчала, что её «дорогой Питер» совсем слаб и ничего не сможет тут без неё сделать, но, в конце концов, он уже вовсе не ребёнок, а студент университета на каникулах, между прочим. И вполне может сам за себя постоять. Черт, он даже мир уже успел поспасать на прошлой неделе в таком состоянии, неужели до магазина не сможет дойти?       Правда, в тот раз ему оказал кое-какую помощь вездесущий Дэдпул, но Питер и сам бы прекрасно справился. И не пришлось бы краснеть под маской из-за череды сальных намёков, пошлых шуток и распущенных в очередной раз рук наёмника. А потом не пришлось бы объяснять тёте, почему он постоянно сбрасывает звонки с неизвестных номеров, не открывает почту, и откуда взялась на окне их дома старая облезлая ворона с привязанной к лапе запиской, нацарапанной детскими каракулями на жирной листовке с рекламой пиццы.       Вообще с тех пор, как наёмник случайно выяснил, кто скрывается за маской Человека-паука, его поведение стало куда более надоедливым и навязчивым. Дэдпул и раньше всегда проявлял к Питеру излишнее внимание, но теперь… Самое безобидное, что ждало Паркера при встрече с Уэйдом Уилсоном – это радостные возгласы, начисто отметающие всю возможность незаметного подкрадывания к противнику, и порывистые объятия. В худшем же случае, вот как в последний раз, - откровенные приставания и болезненный и унизительный щипок пониже спины.       Но, стоит всё-таки отдать болтливому наёмнику должное, тайну Питера он не раскрыл. И даже сделал широкий жест и представился сам, стянув маску… Незабываемое зрелище, но далеко не такое отталкивающее, как можно было бы подумать, зная слухи.       Тяжело вздохнув, Питер громко высморкался в уже далеко не первый платочек, стянул с горла теплый и мягкий, но слишком уж домашний шарф, связанный тётей Мэй, и вышел из дома. Его ждала долгая прогулка по магазинам с немаленьким списком продуктов и лекарств.       Уже на улице Питеру показалось, что что-то не так. Не то чтобы сработало паучье чутье, оно-то как раз молчало, но появилось смутное ощущение постороннего взгляда. Чуть замедлив шаг, он начал незаметно озираться по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Обычные прохожие, спешащие по своим делам, патрульный, выписывающий штраф незадачливому водителю, ещё один полицейский, жующий пончик, приподняв красно-черную маску… Стоп. Что? Остановившись и обернувшись, Питер пару раз моргнул. На месте, где только что стоял офицер в маске, теперь стояла милая старушка, кормящая голубей. Пощупав свой лоб, Паркер покачал головой, пробормотав: «Жар всё не спадает… Плохо», и пошел дальше.       В аптеке на углу Питер оказался через пятнадцать минут, и долго кашлял на продавца, выясняя у того, какие из жаропонижающих средств лучше и не вызывают сонливости, что для Человека-паука было основополагающим фактором при выборе лекарства. И в самый разгар приступа ему отчетливо послышалось за спиной приглушенное: «Началось? Началось? Он уже отпочковывается? Прям здесь! Обделаться можно…» Успокоив дыхание и извинившись перед немного брезгливо морщившимся фармацевтом, Паркер обернулся и окинул взглядом аптеку. Обычные покупатели, ничего подозрительного, как и на улице – группа старичков, мамаша с орущим ребёнком, очень крупная кучерявая блондинка в розовом кружавчатом платьишке, стоящая к нему спиной… Подозрительно сощурившись, Питер вышел из аптеки. Паучье чутьё упорно продолжало молчать.       Следующим пунктом назначения Питера был крупный супермаркет в соседнем квартале. Добредя до него, чувствуя, как голова потихоньку начинает кружиться, а ноги становятся всё более ватными, больной гриппом Человек-паук зашел внутрь и сразу направился к отделу с чипсами и прочей не слишком здоровой пищей. Пока он выбирал пачки со своим любимым перекусом, позади стеллажа, за ровными рядами пачек, мелькнула красно-черная голова с повязанным на ней цветастым платком. Питер тут же поднял голову и выглянул из-за полки, но никого не увидел. По возможности быстро набрав всё, что нужно, парень пошел к кассе, захватив бутылку колы по дороге.       Ожидая своей очереди, он скользнул мутным взглядом по соседней ленте и чуть не закашлялся вновь – там сидел Дэдпул, одетый как кассир, и пробивал кому-то упаковку жвачки.        - Что-нибудь ещё?       Голос мальчика за лентой, у которой стоял Питер, был крайне раздраженным. Видимо, этот вопрос он повторил уже не в первый раз. Питер виновато и немного нервно извинился, оплатил свои покупки и вновь взглянул на соседнюю кассу. Нет, самый обычный кассир, просто краснолицый сильно, и с кругами под глазами… Еще раз пощупав лоб, Паркер покачал головой, забрал пакет и вышел на улицу.       Вновь оказавшись на прохладном воздухе, Питер почувствовал, что его ведёт. Пакет становился с каждым шагом всё тяжелее, и картинка перед глазами начала откровенно плыть. Кашлянув, он решил, что дойдёт до ближайшей лавки и присядет, чтобы немного перевести дух и оклематься. А после можно будет заглянуть в небольшой переулок и чуть-чуть сократить путь к дому, перемещаясь по крышам.       Ощущение постороннего внимания не исчезло, но стало словно чуть смазаннее.       Посидев немного, пока взгляд не прояснился, Паркер встал и, как и планировал, завернул в переулок. Но, видимо, свои силы он слишком переоценил. В тени подворотни ему стало ещё хуже, и Питер пошатнулся, облокотившись одним плечом о стену и выронив пакет. Тут же откуда-то сбоку раздалось очень громкое: «Срань Господня! Я спасу тебя!», и сильные руки подхватили обмякшее тело парня.       В ухо продолжили кричать:        - Не линяй, Питер! Терпи! Я помогу! Как это снимается?       Горячие руки Дэдпула, жар которых Питер чувствовал даже сквозь ткань перчаток, скрывающих изуродованную кожу, принялись активно стягивать с Паркера куртку. Парень собрал остатки сил и оттолкнул наёмника, начавшего ну слишком активно его везде лапать:        - Дэдпул, отвали! Ты что творишь?       Но мужчина не унимался. Схватив Питера за руку, он сильно потянул её на себя, продолжая нести какую-то ахинею:        - Не хнычь, Питер. У вас, пауков, это нормально. Я просто немного ускорю процесс. Всё будет зашибись, будь уверен.       Практически придя в себя от неожиданности и боли в руке, которую слишком активно дергали в разные стороны, Человек-паук резко развернулся, выворачиваясь из хватки Дэдпула, и с разворота ударил того в живот, вложив в удар немного больше силы, чем хотел:       - Ты совсем с ума сошел, Уэйд?       Наёмник отлетел к стене и, почти обиженно взглянув на Паркера, протянул:        - Сам ты сбрендил, я тебе помогаю, неблагодарный ты членистоногий.       Питер закатил глаза, презрительно хмыкнув:       - Сам себе лучше помоги, псих. Ты никогда не задумывался насчет того, почему у тебя так мало друзей, Кеворкян*? Начни с того, что перестань выкручивать им руки…       Договорить Питер не смог, вновь зайдясь в сильном приступе кашля. Махнув рукой, он подобрал упавший пакет с продуктами с асфальта и вышел из переулка. Оставшийся один Дэдпул потёр живот в месте удара и поднялся, держась за стену:        - Мать его, да всё куда хуже, чем я думал. От боли он рехнулся, и сам не понимает, что происходит.       Желтый голос тут же прокомментировал:        - Мы ведь это просто так не оставим? ***       Решив, что скакать по крышам он сейчас всё-таки не в состоянии - не ровен час, врежется куда-нибудь, Питер пошел домой обычным способом - на своих двоих. После непонятного приключения в переулке его чуть-чуть отпустило, по крайней мере на столько, чтобы передвигаться без опаски упасть где-нибудь, да и к тому же нужно было подумать.        Произошедшее несколько выбило его из привычной колеи. Да, Дэдпул всегда был сумасброден и несколько увлечен, но чтобы лезть настолько… агрессивно, и при этом болтать что-то про спасение... такого раньше точно не было. Это какой-то новый способ полапать его на законных основаниях, или просто Уэйд и правда хотел помочь? Если так, это объясняет то, что его верное паучье чутье, которое ещё никогда Паркера не подводило, так упорно молчало. Опасности просто не было.       Выходит, Питеру не показалось, и его правда отслеживали на протяжении всего его похода по магазинам, но проявили себя только тогда, когда болезнь слишком сильно дала о себе знать. Если подумать, то и та записка, на жирной рекламке («Хэй, детка, ты чего пропал? Из-за прошлого раза, что ли? Не волнуйся за свой жопец, я буду с ним исключительно нежен! P.S. Ты пучком? Выглядел слабаком, на тебя не похоже»), по сути была не совсем очередной подколкой.       Сейчас почему-то начало казаться, будто Уэйд хотел проявить некую… заботу, что ли. Весьма своеобразную, диковатую, но всё-таки. Только вот нёс он при этом какой-то бред. «У вас, пауков, это нормально»… Это вообще о чем? Насморк – это у всех нормально. «Не линяй, Питер!»… Ох. Паркер даже остановился, ударив себя ладонью по лицу. Вот в чем дело. Кажется, кое-кто пересмотрел Дискавери на досуге, и принял обычную простуду за процесс линьки. Это даже было бы смешно, если бы не было так глупо. Слава богу, такого развлечения своих даже частично и отдалённо не сородичей Человек-паук был лишен.       Фыркнув, что вызвало новый приступ кашля, Питер поудобнее обхватил руками пакет и пошел дальше.       Немного задержавшись по пути, заглянув вновь в аптеку и купив ещё один флакончик с сиропом от кашля, Питер наконец вернулся домой. Достав ключ, он подошел к двери и хотел было отпереть её, но та была уже открыта. Удивлённо вскинув брови, Паркер зашел внутрь, настороженно прислушиваясь. Паучье чутье молчало, а вот обоняние, даже забитое насморком, ликующе взорвалось.       Блинчики!       Чарующий аромат разносился по всему дому, и Питеру уже явственно почувствовалось, что могло бы составить этому лакомству достойную компанию. Если полить сверху кленовым сиропом, и добавить немного джема… Сглотнув, что причинило больному горлу некоторое неудобство и мигом вернуло с гурманных небес на простудную землю, Питер как мог быстро направился на кухню. Видимо, тётя Мэй освободилась раньше и вернулась, решив сделать больному племяннику приятный сюрприз!        - Тётя Мэй! Я думал, ты вернёшься только во втор… ник…       Распахнув дверь на кухню, Питер замер на пороге, проглотив недосказанное предложение. У плиты, спиной к нему, и правда стояла седенькая старушка в домашнем халатике, перевязанном цветастым фартучком, и стоптанных тапочках. Вот только была одна проблема. В промежуток между полами халата и пушком тапочек виднелись затянутые в красный спандекс накачанные ноги. И плечи у неё были слишком широкие. И парик съехал, когда она подняла руку с лопаточкой и как бы промокнула якобы выступивший от жара плиты пот.       Медленно зайдя внутрь, Питер поставил пакет с продуктами на пол и хрипло произнёс:        - Тааак…       Старушка тут же обернулась на голос и погрозила парню лопаточкой, держа в другой руке тарелку, наполненную блинчиками:        - Не хорошо подкрадываться к старой даме, когда она увлечена готовкой, Питер. Ты плохой мальчик. Давай отшлёпаю?       Даже сквозь маску было видно, как Дэдпул, обряженный в вещи тётушки Мэй, довольно улыбается. Питер, не в состоянии уже ни злиться, ни применять силу по отношению к незваному домохозяину, устало опустился на стул у стола:        - Дэдпул, ну что тебе от меня нужно, а? Ты меня преследовал весь день, пытался раздеть и оторвать руку в переулке, а сейчас ещё и изображаешь из себя Тутси. Чего ты хочешь?       Эффектно бухнувшись напротив стула Питера на пол на колени, болтливый наёмник воодушевлённо, хотя и несколько обеспокоенно, сказал:        - Совсем хуёво тебе? Нигде ничего из панциря не начинает вылезать? Давай проверю! Отложив лопаточку и поставив на стол перед Человеком-пауком блины, Дэдпул начал с энтузиазмом ощупывать ноги Питера, скользя пальцами по скрытым старыми джинсами мышцам. Дернувшийся было Паркер устало посмотрел на наёмника, казалось, уже почти откровенно ласкающего его ноги и чуть ли не мурлычущего от удовольствия, но сопротивляться не стал, да и сил на это у него уже не оставалось.       Уилсон же мягко, но внимательно изучал каждый сантиметр напряженных голеней Человека-паука, стараясь найти хоть что-нибудь, что могло бы смахивать на трещины в экзоскелете, как он это себе представлял.       Белый озадачено пробурчал:        - Чего-то нету нихрена… Может, он ещё не начал отпочковываться?       На что Желтый не менее озадаченно ответил:        - Но он фигово выглядит, будто его к тачке прицепили и мотали по городу кругами, а потом выебли во все дыры и щеночка убили прямо на глазах.       Дэдпул не мог не согласиться, продолжая внимательно изучать теперь уже живот Питера, тщательно ощупывая его сквозь тонкий свитер:        - Точняк. Да и слизь вон выделяться уже начала.       Расслабленно млеющий под горячими пальцами Питер встрепенулся и провёл рукой под носом. Так и есть… Он слишком обмяк от чужих ласковых прикосновений и почти уснул, отогревшись, и не заметил, как из носа полилось, даже капнув пару раз на свитер.       Чертыхнувшись, он потянулся за салфетками и, высморкавшись, хрипло произнёс:        - Это не слизь. Насморк у меня, Дэдпул. Простой человеческий насморк, а не линька.       Наёмник поднял голову, и на маске у него читалось почти детское недоумение:        - Че?       Чуть наклонившись, Питер достал из пакета купленный только что флакончик с сиропом от кашля и продемонстрировал его мужчине:        - Вот. Видишь? Просто простуда. Сильная, но не смертельная.       Дэдпул почесал затылок, окончательно сбив парик набок, и разочаровано сказал:        - А ты уверен, что это не следствие линьки?       Питер отставил флакончик на стол:        - Ну я же человек всё-таки, а не паук. Отлежусь в покое и пройдёт. И ничего «отпочковывать» от себя я не собираюсь. Главное, чтобы меня не беспокоили какое-то время и не трогали лишний раз.       Желтый пробормотал:        - Ну блин… Какого хрена лысого…       Огорченно убрав руки, Дэдпул поднялся и молча ушел с кухни, вернувшись буквально через минуту, уже сняв халат и тапочки тёти Мэй и дев куда-то седой парик. В руках наёмник держал тот самый вязанный теплый и уютный шарф, что Питер снял, уходя из дома. Подойдя к сонно наблюдающему за ним парню, Дэдпул намотал шарф ему на горло, и утянул один блинчик с тарелки на столе:        - Ты жри давай. Тебе силы нужны будут, - и отвернулся, направившись к дверям.       Питер окинул взглядом полную еды тарелку, заляпанную тестом плиту и переполненную посудой раковину, и вздохнул. Дядя и тётя всегда учили его, что на добро, кто бы его ни сделал тебе, всегда нужно отвечать добром. Прочистив горло, он негромко позвал:        - Уэйд!       Наёмник остановился и обернулся. По пути он уже успел приподнять маску и пихнуть в рот свернутый трубочкой блинчик, и теперь выглядел весьма забавно. Питер улыбнулся:        - Ты приготовил слишком много, а я есть не очень хочу, и со всем один явно не справлюсь. Ты ведь хотел помочь. Вот и помогай.       Прожевав и шумно сглотнув огромный кусок, Дэдпул весело хмыкнул, возвращаясь к столу:        - Лады! Весь джем мой! Я тут у тебя видел. Тебе всё равно нельзя, он холодный. Так что обломись.       Белый голос задумчиво протянул:        - А жаль всё-таки, что он не линяет. Мы бы себе шкурку забрать смогли. Уж мы бы нашли ей применение!       Желтый с сомнением ответил:        - Нахрена нам шкурка сдалась? Кажись, и с самим телом дела на лад пошли. Может, что и выгорит.