Танцуй

Вечер глазами Юнги.

Юнги стоит перед дверью в гримёрку, прислушиваясь к шуршанию рыжего танцора. Он слегка толкает дверь, открывая обзор на его тощее тело, красующиеся в одних трусах. — Что надеть? — не поворачиваясь, спрашивает Тэхён. — Что хочешь. Мин подходит к Киму сзади, касаясь белоснежной кожи спины холодными пальцами. Тэхён вздрагивает, оборачиваясь и сталкиваясь взглядами. — Хочу выйти во всём чёрном. — Иди, — Юнги притягивает Тэ к себе, утыкаясь лбом в его плечо, — Тэхён… — Что? — Всё будет хорошо, — словно успокаивая сам себя, шепчет Юнги. — Я знаю, — Ким прижимает его к себе, на секунду прикрывая глаза. Юнги стоит так еще пару секунд. Оторвав голову от тэхёновского плеча, он заглянул ему в глаза, читая там прежние чувства: боль, обиду и влюблённость. Мин легко касается щеки танцора, проводя пальчиками до подбородка. Он притягивает рыжего ближе, вовлекая в жаркий, ленивый и тягучий поцелуй. Мин медленно целует горячие губы Тэхёна, неотрывно водя пальчиками по его щеке. Ким тяжело выдыхает, когда Юнги отстраняется. — Ты уйдешь? — грустно спрашивает Тэхён, протягивая руку вслед за Мином. — Надо в зал выйти, — Юнги касается его ладони, сразу же убирая руку, — Сам же знаешь. Тэхён молча кивает. — Эй, Тэ, — Мин на секунду замолкает, думая об необходимости своих слов, — я скучаю. Он выходит, закрывая за собой дверь и отделяя себя от того, в ком нуждается уже долгое время. Зал полон людей, все ждут выхода долго болевшего Тэхёна и Чимина, который стал вполне себе хорошим танцором. Беседы, звон стаканов, смех — чем не обычный вечер в элитном заведении, где люди просто отдыхают и общаются? Мин замечает, как в дверь вваливается Чимин. Юнги закатывает глаза, направляясь к брюнету, но тут обзор на Пака ему закрывает высокий мужчина, который быстро кидается обнимать парня. — Что блять? — шепчет Юнги, направляясь к «паре». — Чимин? — мужчина распахивает объятия, — вот кого точно не ожидал увидеть в таком месте! Куда бежишь, где горит? Юнги всё увереннее шагает в сторону громкоголосого, как понимает одно — это Пак ДжинХун — владелец самого известного борделя в Сеуле и тот, кто мешает его бизнесу. Да, если быть честными, то Юнги далеко ни раз вызывал шлюху. Даже можно сказать, что он не мог провести и вечер, если в его кровати никого не было. Порой Тэхён ему надоедал, и Мин звонил по привычному номеру и вызывал парнишку. «Мотылёк» славился своими красивыми и опытными мальчиками. Казалось, что увидев на улице высокого, подкаченного парнишку, можно было сразу понять, что он один из бабочек. Вот и Чимин (при самой же первой встрече) напомнил Юнги одного из тех, кто побывал в его постеле. Хоть и не высокий, но очень красивый… Даже слишком красивый. Мину ни раз приходило в голову желание подбить того на секс, развести хотя бы на поцелуи. Но стоило об этом подумать, как Чим сам ластился ему в руки. «Мотылёк»– звучало в голове у Юнги каждый раз, как он зажимал Мина в темной углу гримёрки. — Чимин, всё хорошо? — Юнги буквально выплывает из-за широкой спины мужчины, кладя руку на плечо Чима, — господин Пак, добрый вечер. — О, Мин Юнги! Вечер встреч! — Пак протягивает ему руку, но Мин просто кивает, игнорируя его жест. — Я держу это заведение, — Юнги разводит руками, гордо улыбаясь, — увидеть меня тут вполне естественно. — А вот увидеть Чимина я тут не ожидал, — снова радостно и громко вещает ДжинХун, — он у нас учится за десятерых, куда ему в стриптиз клуб! Неожиданно? Для Юнги было неожиданно услышать о том, что Пак младший умудряется врать, скрывая свою работу. — Вы знакомы? — Мин недовольно щурится. — Ещё бы! Племянник мой. — Вот как, — внутри резко всё вскипает и Юнги переводит злой взгляд на Чимина, — Чима, уйди и дай нам поговорить. Чим еле подходи к Юнги, касаясь его руки кончиками пальцев: — Юнги, прошу тебя, молчи об этом… — Захлопнись. Помоги Тэхёну. Мин одергивает руку, переводя взгляд на Джинхуна: — Выпейте за мой счет, господин Пак, — давит из себя улыбку Юнги. Когда Хун начинает опрокидывать стопку за стопкой, Мин садится на соседнее барное кресло, закидывая ногу на ногу: — Ну и нахуя ты пришел? — грубо шепчет Юнги. — Ты знаешь, — уже чуть пьяно бубнит Пак, — взять или дать. — Твои парни тут не нужны. И никого из моих я тебе не дам. — Ну что ты, — ДжинХун гадко улыбается, — Мы могли бы провести дельный бизнес, Юнги. — С этого момента говорите формально, господин Пак, — шипит Мин, замечая удивленные взгляды любопытных посетителей, — Вам тут не дружеская беседа в караоке-клубе. Повторяю, что ваши услуги тут не нужны. Ваши бабочки прекрасно летают у вас в заведении. — Как скучно, — сухо давит Хун, опрокидывая еще стопку, — За рыжего я бы отдал пять миллионов вон* или пять своих мальчиков. — За рыжего вы получите по ебалу, господин Пак. ДжинХун усмехается: — Грубо. — Ну не нежно, — Юнги встает и идет в сторону гримёрки. — Эй, Мин, — окрикивает его Пак, — Чимину ты хорошо платишь? Юнги оборачивается, испепеляя пьяного врага своим ледяным взглядом. Возле гримёрки Юнги слышит такой грустный голос Тэхёна, который просит Чимина ни за что на свете не забывать его. Открыв дверь, он видит, как Ким начинает психовать и почти замахивается на Пака. Мин подлетает к Чиму, добела сжимая пальцы на его руке: — Сукин сын, — шипит Юнги, — Я из-за тебя проблем не оберусь! — Из-за меня? — Чимин пытается отцепить ледяные пальцы от себя, но Юнги сжимает их еще сильнее. — Тэхён, выйди! Увести Пака из заведения может только Пак. Ведь ни один из них не хочет оглашать своё место работы и свою должность. Одному и другому выгоднее тихо уйти, дабы не светить перед семьёй своим положением. Хозяин борделя и стриптизёр — здравствуйте, это семья Пак. Юнги тяжело дышит, улавливая такое же неспокойное дыхание Чимина. Внутри всё горит. Всё просто пылает от желания опять прижать этого смазливого брюнета к стене и треснуть разок. От одной фамилии «Пак» Юнги бросало в дрожь, заставляя рвать и метать. Чимин мысленно просит остановиться, думая, что Юнги услышит и отпустит его. «Что ты слёзы давишь?»– думает Мин, замечая влагу в глазах Чима. Юнги резко кидает грубости в сторону Чимина, заявляя, что тот должен немедленно увести родственника из заведения. Зло и жестоко… Но так в стиле Юнги. Мин выходит из гримёрки, заворачивая в туалет, чтобы умыться и привести мысли в порядок. Тэхён крутится возле зеркала, пытаясь убрать непослушные рыжие прядки. Почти как тогда, когда Юнги предложил Тэхёну переехать к нему на недельку. Каждое утро Мин видел эту картину — Тэхён в ванной метается перед зеркалом. Юнги подходит к нему, аккуратно приглаживая нагеленые волосы. — Спасибо, — смущенно бормочет Ким. Мин быстро умывается и заходит в туалетную кабинку за бумажным полотенцем. Резко его худое тело разворачивают и прижимают к пластмассовой стене. — Тэхён? — удивленно выдыхает шатен. Ким не дает ему говорить, целуя так жадно и настойчиво, что Юнги не сразу осознаёт, что происходит. Мин, опомнившись, сжимает его лицо ладонями, охотно отвечая на дерзость парня. Слезинки пробирались через тонкие миновские пальцы, оставляя влажные дорожки на кимовских щеках. — Чего рыдаешь? — сквозь сбившееся дыхание шепчет Юнги. — Люблю тебя, — снова, как и год назад, говорит Тэхён, — люблю… Хотелось ни раз сказать, что свою любовь он смело может дарить Чимину или кому-нибудь ещё, но нет… Такие слова не смогут вырваться. Да и Тэхён понимал, что какие бы чувства он ни питал к Чимину, тот, кого он любил на протяжении трёх лет, навсегда останется в его мыслях и в его подсознании. — Знаю я, — Юнги наклонятся к шее парня, вопреки собственным правилам, прикусывая нежную кожу. — Ебал я твои знания, — всхлипывает Тэхён, — Скажи, что не можешь без меня. — Могу, — Юнги снова грубо прикусывает шею Кима. — Тебе трудно? Ведь ты думаешь обо мне, да? Мин начинает игру по своим правилам, резко разворачивая и прижимая теперь тэхёновское тело к стене: — Нет, — он запускает пальцы в его волосы, — Не думаю. — Значит и не скучаешь, — Тэхён поддается его грубостям, сладко издавая стон за стоном. — Не правда, — Мин тянет его волосы, открывая вид на алые засосы на белоснежной шее. Юнги касается отметин пальцами, довольно улыбаясь. Как ему не хватало именно этого тела, именно этих вздохов и стонов. Как ему, чёрт возьми, не хватало Тэхёна. — Отпусти, если ничего не значу для тебя, — скулит Ким. — Ни за что, — грубо говорит Мин, резко сминая тэхёновские губы в поцелуе. * * * Через час Чимин почти приполз в гримёрку, где в кресле сидел Мин, печатая что-то в телефоне. — Юнги… — А я тебе строчу гневное смс, что оторву тебе всё ценное, если не появишься тут. Чимин невольно улыбается. — Ничего смешного, — Юнги убирает телефон в карман, вставая с насиженного места, — Ну, как всё прошло? — Он ушёл. — Я и сам видел. — Зачем, — Чимин опускает глаза, — Зачем ты ему сказал? — Я не говорил. — Но он… — Я не говорил! — выкрикивает Юнги, — Если у вас это семейное — ввязываться в грязные дела, то я не виноват! — Заткн… — Чим остановился, — Прекрати так говорить. Юнги обходит его, не одаряя и взглядом, и берёт с трюмо бокал, отпивая. Холодное дорогое шампанское пустило рой мурашек по спине шатена. Он блаженно прикрыл глаза, погружаясь в мысли. Чимин долго смотрел в спину своего босса, не решаясь сказать и слова, пока смелость не накатила волной: — Я выйду сегодня на шест. — Не утруждайся, — засмеялся Юнги, пугая Чимина еще больше, — Твоя невинная попка… Прости, не очень-то невинная… Всё же, твоя попка потеряет статус «учится за десятерых». — Я выйду. — Я не заплачу тебе. — Это будет… Последний подарок. — В каком это смысле? — Юнги разворачивается, рассматривая серьезного Чимина, наклонив голову. Пак молчит, переводя глаза на вышедшего со сцены Тэхёна. Чуть мокрый, уставший, но… Счастливый. Чимин уже принял своё решение, которое бесповоротно изменит его никчёмную жизнь. — Вперёд, — Юнги машет рукой в сторону шкафа с одеждой, — приоденься и вали. В последний раз Чимин выходит на шест, надев на голые плечи белую шубку. В последний раз он будет делать то, чего не делал ранее. Он снимет её с себя, откинув подальше, будет скользить по холодному шесту, закрыв глаза. Он впервые послушает ритм такой знакомой музыки и будет ему следовать. В последний раз Чимин будет осознавать, что он стриптизёр. Элитный стриптизёр в элитном баре Мина Юнги. * * *

Час назад (от лица Чимина)

— Пойдём, — я вывожу дядю из бара, придерживая его под руку. Мы молча идем в сторону остановки, чтобы просто присесть и так же молча смотреть в никуда. Нет напряжения, пауза не кажется неловкой. Это что-то вроде немого разговора. Кажется, что он спрашивает: «Как ты докатался до такого?» А я отвечу: «А ты?» Дядя достаёт сигарету, закуривая. Он молча делает затяжки, смотря далеко за линию горизонта. Оба узнали нечто серьезное, оба жалеем, но оба понимаем, что это стало нашей жизнью. — Так нельзя, — выдает ДжинХун, — Ни тебе, ни мне. Я удивленно смотрю на него, не понимая, о чем речь. Дядя поворачивается ко мне, грустно смотря мне в глаза: — Чимин, улетай со мной. — Что? — тихо спрашиваю я. — Сегодня вечером. Вернемся к маме с папой в Пусан, ты начнешь учиться, я найду новую работу. Все будет как раньше. Давай забудем эту жизнь. — Нет… Нет, нет, — истерично шепчу я, — нет! — Чимин, — он сжимает мою руку, — начни новую жизнь. Дядя встаёт, уже уверенно шагая в сторону парковки, где стоит его машина. Я всё еще сижу. Минута, две, три. Я подрываюсь и бегу в сторону своей квартиры, рыдая в голос, смешивая слезы с капельками дождя и сильным ветром. Быстро, на нервах, я закидываю вещи в чемодан, продолжая рыдать. Сквозь слезы я выкрикиваю «Тэхён», «Юнги», «за что?!» … Смятые вещи еле поместились в багаж. Я смёл все с зеркала в ванной, закинув в дорожную сумку. Слёзы-слёзы-слёзы… Холодильник опустошился, вся еда пошла в помойку, а молочко и йогурт котёнку, который живёт на лестнице. Квартира вмиг стала пустой. Три сумки возле двери. Всё кончено. Нет, всё будет кончено. Я так же быстро бегу в бар, думая о том, что должен отдаться полностью тому, что так затянуло меня в свои вязкие объятия похоти и разврата. Не надо рыдать… Чимин, не надо только плакать… * * * – Чимин, ты готов? — спрашивает дядя по телефону. Чим молчит в трубку, представляя перед собой Юнги и Тэ, которые говорят ему остаться. Всё внутри против, но толика здравого смысла тащит его к выходу из квартиры. — Чимин, я в такси жду тебя, — снова говорит дядя. — Выхожу, — выдавливает Чим, выключая за собой свет в квартире. Машина мчит их по ночному Сеулу в сторону аэропорта, где их самолёт уже готов взять пассажиров и рвануть в Пусан. В последний раз Чимин видит огни этого оживленного города. Он сказал Тэхёну, что будет скучать, хотя не назвал причину. Он улыбнулся перед уходом Юнги, который недовольно фыркнул. Чимин долго скручивал галстук, убирая его в шкаф гримёрки, он аккуратно вешал шубку, часто трогая её мягкие рукава. Он окинул взглядом трюмо и вышел. Прост ушёл из бара, который пахнет алкоголем и ванилью из-за сладкого одеколона Мина. Чимин сдает багаж, проходит контроль и уже в последний раз кидает взгляд на ночной Сеул — на город надежд. Дорогой самолет включает двигатель, а стюардессы разносят пледы и воду. — Молодой человек, — говорит красивая девушка, — нужно отключить телефон. — Да, я уже выключаю, — отвечает Чимин, печатая смс Тэхёну. «Рыжий, больше не увидимся. Я возвращаюсь домой в Пусан. Будь молодцом и береги себя. Позаботься о Юнги, он тот еще дурак.» Чимин вытирает слезу с экрана. Открыв крышку телефона, он достал сим-карту, переламывая её напополам. — Всё, это конец, — прошептал Чимин, и самолёт оторвался от земли.