Все сказки кончаются свадьбой... А дальше?

С чего все началось? С того, что я влюбился. В парня. Мы встречались, спорили, но я боялся открыться ему, мне было достаточно, что он просто рядом, смешной, рыжий, тощий как дворовый кот. Он был моложе, и я, наверное, должен был первым сказать ему, что творилось в моем сердце, но мне не хватало смелости... Я боялся потерять те крохи, что имел. А мой рыжик, мой лисенок однажды посередине фразы обычного трепа вдруг развернул мою голову руками и его губы нашли мои, а заметив мои широко открытые в изумлении глаза, он фыркнул и попытался отстраниться, но уж если попал, то назад дороги нет... Через две недели я предложил ему переехать ко мне. Переехал... И тогда я понял, почему все сказки кончаются свадьбой, потому что ни одна романтика не выдержит быта. Теперь в моем идеальном жилище можно было на ходу пинать валяющиеся где попало тапки, грязную посуду обнаруживать где угодно, но только не в мойке... В своей огромной квартире я выделил ему комнату в надежде, что все это останется там. Не осталось... Да что ж такое! Возвращаюсь с работы, мелкий паршивец был сегодня целый день дома, сегодня у него нет занятий в институте, а, следовательно, раковина в кухне полна немытой посуды, пепельница на подоконнике - окурков, а на столе кожура от мандаринов. Нет, я ему сейчас все выскажу! Все... Заворачиваю по коридору в сторону его комнаты, и меня накрывает разноцветный вихрь. - Ты пришел! Я так соскучился! Ну, где ты был? - На работе... – я опешил, вот же чудо непосредственное... - Ты хоть ел сегодня, безобразие тощее? - Да ел я, ел, но вообще мне некогда, у меня рейд в героиках, я сегодня за хилера, на мне вся группа, так что я побежал. Чмок в щеку и я уже один стою посередине притихшего коридора. Моя половинка играет в «World of Warcraft», это как чума, онлайн забирает у меня жизнь, но бороться бесполезно... Иду на кухню, ведь чудо наверняка голодный. По дороге сгребаю шкурки со стола. Я никогда не готовил, пока был один. Я не любил готовить... для себя, но мне безумно нравится смотреть на то, как лисенок ест, как привередливо копается в тарелке в надежде найти рыбную косточку и с укором сунуть мне ее под нос, чтобы я почувствовал себя как минимум убийцей. Мне даже нравилось смотреть, как это чудо поначалу вылавливало вареный лук из супа и развешивало его по краям тарелки, пока я не сообразил варить луковицу целиком и сразу выбрасывать... Может быть, я вспоминаю в это время себя, когда я жил с бабушкой? А может быть, просто то время, когда она была жива и ее сокрушающая забота давила на меня. А потом ее не стало, и я остался один, пустота поглощала меня, поглотила почти совсем, оставив холодный остов высушенных надежд, я очень долго был один и забыл, что чувствуешь, когда кому-то нужен... Так, рыбу он сейчас есть не будет, надо что-то такое, что можно небольшими кусками, не глядя, вилкой закидывать в рот. Кусочки курицы в кляре подойдут, лисенок любит курицу, потому что там нет мелких костей, да и готовить это быстро. Захожу в его комнату с горячей тарелкой и чашкой зеленого чая, но поставить мне это некуда. На компьютерном столе вперемешку с дисками пакеты с чипсами, грязные кружки и тарелка из-под ролтона со свисающей с боку забытой вермишелиной. Рррр... - Не прикасайся! – орет заранее лисенок. - Не мелькай у меня перед экраном! Если я уроню танка*, сам себе не прощу, и РЛ* по шапке надает! Не отвлекай меня! – и без перехода прожав кнопку, орет в микрофон. – Снимите аддов* с хила! В нову* их, в нову! Я понимаю, что мне здесь больше делать нечего, и еле пристроив кружку на свободный пятачок стола, а тарелку на кровать рядом, ухожу на кухню мыть посуду... Вообще-то работать можно и дома, я это раньше делал почти всегда, теперь редко, только когда всемирная паутина затягивает моего рыжика. Но ведь нельзя подчинять другого человека только моим желаниям и удерживать его на поводке, рано или поздно ему захочется свободы, а я... я опять останусь один, и мой мир, начавший обретать краски, снова выцветет. Пора признаться себе, что я просто боюсь, до безумия боюсь потерять его и лишиться всего, что дает моей жизни хоть какой-то смысл. К вечеру глаза уже болели от графиков, котировок и номиналов. И только когда на шею мне легли теплые ладони, тихонько массируя, я понял, как устал... Закрыв глаза и откинув голову ему на грудь, я отдался во власть любимых рук. Лисенок мой милый! И развернувшись, я прижимаю к себе его тонкое тело. Эх, кормить тебя и кормить, я с восторгом зарываюсь носом в живот, вдыхая родной запах. Утром быстро гашу будильник, рыжик недовольно сопит, ему сегодня в институт, нужно, чтобы он поел. Приготовив завтрак, иду будить мое сокровище. По дороге захожу в кабинет включить компьютер, чтобы просмотреть почту. Да что же это такое! Грязная чашка из-под компота на моем столе, в компьютерном кресле скомканное банное полотенце. Сырое! Значит, и кресло... Ну, он у меня сейчас получит этим полотенцем! Рассвирепев, вхожу в спальню. Лисенок спит, закрывшись по макушку одеялом, свернувшись в компактный клубок. Да хрен с ним, с полотенцем... тут такое... Я с наслаждением запускаю руки под одеяло. Рыжик мой любимый, сонный, вялый, делай, что хочешь. А я хочу! Хочу целовать его в живот, потому что, проснувшись, он боится щекотки и, вопя, не позволит мне этого, хочу покусывать тонкие плечи, поднимаясь к розовеющему ушку, хочу... но, к сожалению, мне на работу... - Вставай, рыжик, завтрак готов. Чудо бубнит что-то неразборчивое, давая понять, что слышал меня, но я прекрасно знаю, что не поднимется, и потихоньку стаскиваю его ноги с кровати. Ноги висят, чудо спит. Натягиваю на ноги домашние брюки и, не удержавшись, целую в колено. Чудо мычит, подставляя вторую ногу, я только «за», но время «против». Приходится ставить его на ноги. Завтрак проглочен, лисенок собран. - Вперед! – и целуя, я выпроваживаю его за дверь. Мне выходить через полчаса, и я встаю у окна, выбегая из подъезда, лисенок машет мне рукой. Ну, вот теперь можно спокойно, без воплей убрать мусор с его стола... Сегодня все словно сговорились достать меня. Подчиненный забыл договор в такси, сделка сорвалась, второй учредитель высказал мне все, что у него наболело с Мамаева нашествия, машина не завелась, в метро какая-то бабка наехала на меня сумкой на колесах, в которой везла, по-моему, железобетонные блоки, и до дома я добрался уже никакой... Вошел и споткнулся о куртку, брошенную в прихожей, далее по коридору перчатки, шарф... Нет, мне нужен хоть глоток воды. Был нужен, если бы я нашел хоть одну чистую кружку... Не раздеваясь, достаю из раковины грязную кружку и собираюсь помыть, горячей воды нет... - Достало! – и кружка, запущенная в стену, разлетается на тысячу осколков. Испуганное лицо лисенка маячит в дверях. – Неужели так трудно убрать за собой! Хоть один раз! Хоть один... Я понимаю, что я сорвался, но уже ничего не могу сделать, меня несет, а во рту пересохло как в пустыне. Хватаю другую кружку и, вспомнив, что воды нет, с досадой швыряю в раковину, разбив и ее и две тарелки. Надо уйти, надо срочно уйти, иначе будет что-то плохое... Домой я вернулся только около двенадцати, пробродив по улицам и вымокнув до костей. Подходя к подъезду, машинально задрал голову глядя, на окна, и замер. Все окна моей квартиры, выходящие на эту сторону, были темны... Темным было и окно моего лисенка, а ведь сейчас самый онлайн и рейды вовсю крошат мобов... а у него темно... В сердце занозой засела тупая боль, я едва сдвинулся с места и воздух... на улице совершенно не было воздуха. Я трясущимися руками открыл дверь. Тихо. Стерильно чисто кругом. Ничего и нигде не валяется, словно и не жил здесь никто. И тихо. Так тихо, что сердце, замедляя бег, начало останавливаться. А на кухне? Я что-то услышал... Забежал и застыл. Ни грязной посуды, ни корок, ничего... Стерильно, как в морге и только из крана кап... кап... кап... Как будто мое сердце теряет кровавые слезы. Ушел... И даже дышать больно... Надо раздеться, надо переодеться в сухое, надо... да ничего мне не надо... Но я все же иду мертвыми, деревянными шагами в коридор... И тут на меня налетает цветной вихрь, с разбегу ударяя кулаками в плечи. - Ты где был!!?? – и он опять бьет меня. – Где? – еще удар. - Я звонил, звонил, а ты... – и, ухватив меня за воротник, он утыкается мне в шею, заходясь в безумном плаче. – Я сделаю все, что ты хочешь, я буду таким, каким надо, я стану, я смогу, только не уходи больше... не пугай так... не оставляй... - Мальчик мой, лисенок... От облегчения колени ослабли так, что пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Утром будильник почему-то не прозвенел, проснулся я от запаха свежезаваренного кофе. - Пора вставать, завтрак готов! – руки лисенка гладят меня сонного по животу. Боюсь проснуться, мне нравится этот сон, но страх, что я все же что-то потерял, настороженностью живет во мне. По дороге на кухню захожу в кабинет включить компьютер. В компьютерном кресле лежит скомканное банное полотенце. Сырое! И облегченно рассмеявшись, я понимаю, нет, не потерял. Все сказки кончаются свадьбой, и жили они долго и счастливо... А как? Онлайновая игра «World of Warcraft»: *Танк – игрок в самой крепкой броне и с самым большим показателем жизни (еще много чего, но это в основном). Танк держит на себе, умениями, самых опасных монстров, не давая им перекинуться на других игроков, которые в это время наносят урон противнику. *хил – лекарь рейда, во время драки основная работа держать танка, подлечивая по возможности остальных игроков. *РЛ – рейд лидер. *Адды – монстры стоящие рядом с главным боссом. *Нова - заклинание Frost Nova замораживает противника, не давая ему сдвинуться с места.