Малфои. Кто они?

Кстати… О силах Малфоев. Человеческих и не очень. Далее рассматриваются подробней с разных сторон всевозможные особенности, умения, навыки, способности и характерные черты исследуемых персонажей. Учитывая, что информационный массив более обширен и щедр на детали с подробностями, когда речь заходит о Люциусе и Драко Малфоях, основная часть главы касается именно этих представителей волшебной семьи, о которой пишется статья, но и другие ее члены тоже играют в нижеследующем тексте определенные роли. А начать, думаю, следует с нюансов, имеющих отношение к вещи, которая именуется волшебной палочкой. Если сопоставить данные о разных персонажах, то можно выявить следующий факт: у Люциуса Малфоя палочка самая длинная в поттериане, да, без учета длины трости, восемнадцатидюймовая (то есть почти сорокашестисантиметровая). Ну, волшебная палочка. Та, которая применяется для творения чудес. Колдовских! По мнению Олливандера, более длинные волшебные палочки могут подходить магам высокого роста (например, палочка Хагрида шестнадцатидюймовая, значит, ее длина составляет больше сорока с половиной сантиметров), но в основном такие выбирают не высоких колдунов, а тех, которые велики личностно. Гигантов духа и силы воли. Олливандер же считает, что эти волшебные палочки — большая редкость. Кроме того, сердцевина этой длиннющей фамильной палочки Люциуса Малфоя представляет собой не что-нибудь, а сердечную жилу дракона, считающуюся по мнению Олливандера производящей наиболее мощные заклинания и характерной для палочек, выбирающих амбициозных владельцев и владелиц (например, с этой начинкой палочки у Гермионы Грейнджер, Беллатрикс Лестрейндж, Питера Петтигрю и Горация Слагхорна, а у них всех амбиций выше крыши, просто разного свойства), драконожильные палочки по его же мнению больше других подходят для черной магии, но никогда не тянутся к ней самостоятельно, так как всё упирается в конечном счете в то, какой путь выбирает пользующийся данной палочкой человек, а еще эти палочки учатся новому быстрее, чем те, у которых другие волшебные субстанции внутри. Интересно и следующее: такая волшебная палочка поддерживает тесный контакт с нынешним хозяином/хозяйкой, но и не противится смене владельца, что удобно для передачи по наследству, если предполагается активное использование по прямому назначению, а не пассивное хранение. Интересен и такой момент: другие мастера по изготовлению волшебных палочек (по словам все того же Гаррика Олливандера, трудно сказать, как много в них объективной информации, а сколько — завуалированной и не очень саморекламы) использовали для своей работы самые разные материалы, нередко предоставлявшиеся клиентами, потому что таковые что-то для них значили, например, один волшебник хотел, чтобы ему сделали палочку из побега ясенника, который в свое время оказался очень полезен его отцу. Учитывая древность и фамильность палочки Люциуса Малфоя, упакованной в трость (ей больше целой тысячи лет (как говорил в интервью Джейсон Айзекс, ей несколько тысяч лет, то есть минимум две наверняка), трость изготовлена позже), коснусь ушей фактов и предположу, что она, возможно, принадлежала еще Арману Малфою и/или его предкам, и тот, кто ей пользовался изначально, был о-го-го личностно и магически, раз такая палочка находила с тем человеком (или не совсем человеком, но об этом подробнее не сейчас) общий язык. Интересен и такой момент: у Люциуса Малфоя помимо фамильной палочки есть в наличии запасная, возможно, из виноградной лозы (данный материал рассматривается подробнее в главе о драмионе) с неназванной сердцевиной. Предположу, что она могла быть или приобретена для него, когда он вот-вот должен был стать первокурсником Хогвартса, или же это еще одна фамильная вещь. Или волшебная палочка, купленная Люциусом Малфоем на всякий случай. А то заявляются разные Волдеморты погостить, знаете ли, а на колдовство невербальное силы тратить иной раз не можется, их и так вдруг становится маловато, все в дело идут: манор бы сохранить в целости со всеми обитателями, не до беспалочковой магии. Хотя в менее истощающей ситуации он вполне на нее способен, к примеру, входя в хижину Хагрида, а еще — входя и выходя из кабинета Дамблдора в «Тайной комнате». Что до древесины, из которой изготовлена фамильная палочка с драконожильной сердцевиной, мастер, сделавший ее, применил вяз. Поглажу факты по ушам и скажу, что это был или кто-то не из тогдашней Англии, или как раз местный житель, допустим, предок Гаррика Олливандера Герайнт, раз он жил и работал в средневековое время. А потомок Герайнта Олливандера, сделавший в XX веке палочки Драко Малфоя и его однокашников, считал, что таковые из вяза выбирают харизматичных личностей с врожденным чувством собственного достоинства неслабого уровня, одаренных магически (как вариант, опытных и сообразительных в плане занятий волшебством). Судя по его трудовому опыту, палочки из вяза наиболее стабильны, меньше других склонны к несчастным случаям и глупым ошибкам, и с их помощью можно колдовать наиболее изящно, а не просто мощно. Он же полагает, что это одни из самых непростых в обращении палочки, которые в умелых руках способны на очень продвинутые заклинания, что в свою очередь сделало их желанным товаром в глазах чистокровных клиентов мастера. Не возьмусь утверждать, сколько всего таких волшебных палочек может существовать в рамках поттерианы. Хотя на данный момент известно наверняка лишь об одной, и это фамильная палочка Малфоев. И мне вот еще что кажется наводящим на размышления: в волшебном сообществе циркулирует ничем не подтвержденное, но живучее суеверие, мол, палочки из вяза особенно хорошо соотносятся с магией чистокровных волшебников. Понятно, что крутая палочка — это престижно, но при чем здесь чистота крови, раз ее-то как раз у Малфоев нет, учитывая их браки с маглами, полукровными и маглорожденными, но на применении фамильной палочки сей факт никак не сказался? Да и Волдеморт чистокровным колдуном не был, а Гаррик Олливандер считал, что ерунда полная это суеверие, потому что вязовая палочка благосклонна к сильному магу, а его родословная ее не волнует. Правда, следует учесть, что этот миф о вязе и чистокровности неплохо сказывается на финансовом благополучии при заключении сделок с колдунами и ведьмами, которые недолюбливают маглов и мало что о них знают вообще. При том, что, судя по поттериане, таких с упорством, достойным лучшего применения, недолюбливающих и/или незнающих в магическом Соединенном Королевстве абсолютное большинство. Не удивлюсь, что данный слух пустил гулять по тамошнему волшебному сообществу некий персонаж, которому очень выгодно самому иметь дело с неволшебниками, и тому, кто умеет это делать, имея большой опыт во взаимодействии с маглами. Поглаживая уши фактов, задумаюсь на секундочку. Интересно, кто же пустил такой слух, мысленно хохоча? Кто бы это мог быть? Не Малфой ли, всё равно, который именно? Кстати, в магловской реальности вне поттерианы символика вяза отчасти двояко воспринимается, без однозначности, хотя оба прочтения могут перекликаться друг с другом, раз это дерево обозначает наличие интуиции, волевого характера, огромной силы (превосходя в этом аспекте другие растительные символы, предполагающие мощь, например, дуб и тис), величественной красоты, равно как и спокойного, тихого, мирного счастья в гармони с природой (в том числе и при ведении сельского хозяйства). Это же растение может символизировать процветание и благоприятную перспективу развития событий. Оно же предполагает достоинство и память, будучи посаженным на могиле. Кроме того, вяз считается очень подходящим символом защитника семьи и близких, которые не входят в число родственников, но дороги тому, кто их оберегает. Еще это символ не столько полководца, сколько преданного сторонника и последователя такового, случись война, учитываются в таком случае и целительские навыки (в частности, спасение от зубной боли, хотя не только от нее), и умение давать мудрые советы, характерные, разумеется, и для мирного времени. В крайнем же случае вяз ассоциируется с мужчиной, крушащим всё и вся на своем пути, в том числе с помощью интриг, а не оружия ближнего боя, если это необходимо, чтобы спасти тех, кого он защищает. А упомянутая выше трость, возможно, пригодна не только для того, чтобы скрывать в ней волшебную палочку, усыпляя тем самым бдительность окружающих (хотя о данной особенности фамильной трости Малфоев по сюжету имеет возможность узнать некоторое количество персонажей, вопрос лишь в том, когда о ней получает информацию очередной оппонент Малфоев), но и для творения защитной магии, и потому в 1996 году в Отделе тайн, например, он мог применить ее в качестве транслятора щитовых чар, используя практически одновременно с волшебной палочкой, так как если в маскировке оружия и/или щите имеется смысл, таскание балласта его лишено напрочь. Интересно, что трость у Люциуса Малфоя вообще есть. Да, если сломать четвертую стену, то сыгравший его актер проявил интерес к наличию у персонажа такого аксессуара, и ему пошли навстречу (учту и тот факт, что мнение и вклад Джоан Роулинг учитывались весьма существенно, когда писался сценарий экранизации), в рамках же вселенной поттерианы владение такой вещью интересно, потому что трость — это один из древнейших символов власти (с античных времен, если не с пещерных, когда в ходу были палки и дубинки), в древнейших случаях правителей, совмещавших функции целителей, жрецов и военных вождей, которые могли в том числе возглавлять тех, над кем властвовали, когда вступали в конфликт вооруженного характера с теми, кто жил по соседству. Правда, тот экземпляр, которым пользуется Люциус Малфой, изготовлен позже, не так давно, и внешний облик данного аксессуара имеет смысл рассмотреть в том числе в главе о сословной принадлежности Малфоев. Пока же остановлюсь на любопытной особенности декора ее рукояти, а именно на том, что это стилизованная голова змеи, да, как уже было сказано раньше, символа ума и непокорности с медициной, тогда как глаза у серебряной (то есть благородной, чистой и честной) рептилии в данном случае изумрудные. Казалось бы, ну и что, серебряный и зеленый цвета очень слизеринисты. Так и есть, но… Средние века подарили человечеству поверье о том, что изумруды вредны для злобно настроенных змей, мол, глядя на них, пресмыкающиеся слепнут, и получается тонкий намек на то, что владелец трости с эдакой рукоятью не бел и пушист до няшности, хотя и не гад ползучий, и к тому же противостоит куда более ядовитым личностям, чем он сам. То есть по сути этот фигурный набалдашник трости — вполне материальный оксюморон. Правда, такое прочтение доступно не каждому второму маглу, который может увидеть Малфоевскую трость (не знаю, берет ли он ее с собой, отправляясь в неволшебные части мира, и гуляет ли с ней по территории своего манора), а историкам, антропологам, культурологам. С другой стороны, в англоговорящем мире со времен Шекспира точно (а благодаря тому, что оно отметилось в его творчестве, изучаемом в обязательном порядке в английских школах, известно это многим, кому английский родной, даже если чтение классики — не их самое любимое хобби) представление о зеленоглазых ревности и зависти, которых желательно укрощать, фигурально выражаясь, беря их за горло и прихлопывая, а здесь на лицо и шейная часть, и головная. В комплекте, так сказать. А если рассмотреть изумруды с исторической точки зрения, то за века они смогли обрасти символической многослойностью, их считали и знаком вечности, и образом тайн мироздания, и помощником в становлении богатым, и талисманом ораторов с предсказателями, и амулетом, защищавшим детей от ночных кошмаров, и противоядием от возможности быть обманутым наяву в любом возрасте, и средством от кровожаднейших демонов из короны Люцифера, которое послужило в том числе материалом для изготовления чаши Грааля. Как применял это сочетание серебра с изумрудами Люциус Малфой? Усиливал ли, поддерживал ли ими свою магию? Поглажу фактологические уши и скажу, что это возможно. А если вспомнить, что Роулинг назвала алхимию одним из хобби его сына, которые интересовали Драко после учебы в Хогвартсе… Может быть, он занялся именно ей с подачи отца? Все-таки предсказывание будущего — одна из составляющих комплекса различных видов деятельности, которые практиковали алхимики, насколько можно судить, обратившись к истории, да и поиск лекарства от всех болезней, которым по легенде является эликсир философского камня, звучит вполне логично, если заходит речь о потомственной семье аптекарей, которые еще и волшебники. Еще эта фамильная трость, пожалуй, очень полезна для применения в усилении защитной магии (или же это была не она, а другой волшебный предмет, зелье, просто сила воли), усиливая иные охранные барьеры. Высказала же Джоан Роулинг мысль о том, что колдун, владеющей окклюменцией на высоком уровне, может успешно применять ее даже в том случае, когда выпивает сильнейшую разновидность магической сыворотки, которая заставляет говорить правду, и кто бы сказал, с помощью каких методов после Первой магической войны аврорат получил все показания Люциуса Малфоя… Рассматриваемой тростью с головой змеи, что тоже примечательно в своем роде, пользуется не только Люциус Малфой, но и его сын, пока отец в тюрьме. Он ее даже в школу с собой берет, хотя она ему там с практической точки зрения не нужна вообще. Что же это? Отцовская вещь, способная помочь жить дальше самим фактом своего присутствия, обнадеживая? Или это напоминание о важности дисциплины при том, что Драко не пороли и не били (если бы он боялся отца, потому что тот был домашним тираном, то сын Люциуса не посмел бы канючить в Лютном в 1992 году, чтобы не пострадать), хотя публично демонстрировали готовность это сделать, играя на публику (о чем более подробно будет сказано в другой главе)? Или речь о всё том же символе власти отца, щитовые чары и прочие обязательства которого по отношению к манору Драко Малфой обязан принять на себя временно, пока глава рода Малфоев находится в Азкабане? Может, здесь сошлись воедино и то, и другое, и третье, помноженные на фольклорную мысль о том, что серебро не очень-то полезно вампирам и потому они стараются его избегать, не прикасаясь к нему без крайней необходимости, так что Драко Малфоя время от времени тормозил родитель на поворотах как раз серебром, потому что тот в силу возраста мог натворить дел, не контролируя свою сущность полностью? Что? При чем здесь вампиры? Да так… Фольклорные отличаются друг от друга, но для них нередко характерны сила и скорость, превышающие человеческую, а еще — по-звериному острый, почти (а то и вполне) музыкальный слух, который помогает своим обладателям во время охоты, тогда как в здании родного манора у Драко есть возможность заниматься оргáнной музыкой (возможно, он играет на этом инструменте в качестве хобби, о чем говорил исполнивший его роль Том Фелтон). Стоп. Но ведь органы вот уже несколько веков характерны для католического и протестантского богослужений маглов, и ассоциируются в первую очередь как раз с духовной музыкой, основными мотивами которой являются надежда, спасение и бессмертие. Даже если Драко Малфой умеет и любит исполнять такую музыку с учетом того, что в его фамильном жилище не первый век существует магловский инструмент, который довольно ярко сигнализирует на деле, а не на словах, каково отношение владельцев данной собственности ко всему неволшебному, равно как и говорит что-то об их мировоззрении вообще, при чем здесь вампиры? Сейчас объясню. В поттериане они могут есть и человеческую пищу, будь то выпечка или конфеты, например, а не только пьют кровь, и являются вполне живыми существами, а не трупами, поднявшимися из могил (это зомби, разницу между ними подчеркивает, к примеру, реклама турагентства «Ужасотур» из Косого переулка, опубликованная в «Ежедневном пророке» 1 июня 1999 года). Примечательно, кстати: человеческая еда их привлекает больше, чем кровь, раз пришедший на рождественскую вечеринку Слагхорна 20 декабря 1996 года ученый смог отвлечь вампира Сангвини от мыслей о том, как бы закусить учащимися, предложив ему выпечку. Принимая во внимание тот факт, что Элдред Уорпл не первый год общался с вампирами и жил среди них, очень велика вероятность того, что он точно знал, как поступить в подобном случае. При чем здесь Малфои? Совсем ни при чем. Если не считать того, как из родительского дома Драко на первом курсе получал конфеты в немаленьких количествах, а Скорпиус Малфой в начале «Гарри Поттере и проклятого Дитя» замечен с внушительным же количеством сладостей в Хогвартс-экспрессе. Что это может значить? Дотронусь до фактологических ушей и предположу, что если взрослым-то вампирам бывает трудно устоять, не нападая на людей ради кровопития, то в детстве самоконтроль дается им еще сложнее в силу возраста, а потому они и те, у кого хватает вампирских предков на генеалогическом древе, держат при себе достаточно сладкого на всякий случай, когда оказываются в общественных местах, чтобы вовремя успеть сдержаться и не пострадать, напав на людей. Все-таки у Роулинг вампиры не являются бессмертными, они стареют, значит, и жизни свои берегут основательно, хотя… Думаю, и при наличии бессмертия не так чтобы приятно было б им, набросься на них кто с осиновыми кольями. Еще они в рамках художественной вселенной поттерианы, судя по тому, как их описывают, могут утрачивать красоту с возрастом, а внешность их описывается так, что вырисовываются персонажи, чем-то сильно похожие на Малфоев. В частности, нетолстые, с заостренными чертами лица и бледнокожие. С хорошим слухом. А что? Например, Блодвин Блис, один из поттерианских вампиров, пел тем, у кого потом пил кровь, а Скорпиус Малфой за кровопивством замечен не был, но вот за пением — да. Тогда как описание вампира Сангвини на вечеринке у Слагхорна и Драко там же делается похоже (хотя вполне возможно, что Малфой выглядит именно так, как выглядит, потому что у него стресс грандиозный из-за Волдеморта). Нет, кроме шуток, все описываемые Д. К. Роулинг Малфои бледнокожи и не отличаются толщиной при том, что есть среди них и блондины, хотя не все они светловолосы, если судить по портретам их предков, например, и по тому, что изначально в сценарии у Люциуса Малфоя были темные волосы, но Джейсон Айзекс захотел подобрать другую внешность персонажу, которого предполагалось играть, а Джоан Роулинг этому не воспротивилась, хотя к ее мнению прислушивались на съемках очень сильно и не снимали то, что ей не нравилось. К примеру, из экранизации третьего тома поттерианы именно по данной причине с пришкольной территории исчезло задуманное режиссером кладбище. Вывод? Глажу факты по ушам и предполагаю, что Д. К. Роулинг так или иначе одобрила инициативу актера, сыгравшего Люциуса Малфоя. Можно еще вспомнить Амарилло Лестоата, блондинистого как раз вампира из поттерианы, имя и фамилию которого допустимо перевести на русский язык примерно в качестве Светловолосого Горностая при том, что горностаи — родня хорькам, тогда как сюжетно в «Кубке огня» Грюм вполне мог превратить Драко Малфоя в абсолютно любого не очень крупного, но шустрого и проникающего даже в узкую щель в поисках добычи хищника с кусучим характером, но почему-то волей автора тот стал как раз хорьком, тогда как сотрудник британского Отдела магического правопорядка Демпстер Виглсвейд настоятельно рекомендовал Бакли Куперу не превращать племянников в хорьков-кровососов, чтобы таким образом отомстить брату (и опять см. выпуск «Ежедневного пророка» от 1 июня 1999 года), а Люциус Малфой в самых разных ситуациях, когда он демонстрирует недовольство по какому-либо поводу, не столько хмурится, сколько быстро, словно бы одергивая себя, практически рефлекторно скалит зубы… Казалось бы, в данном случае происходит обширное поглаживание ушей фактов. Так оно и есть. В том числе и по той причине, что перед кратковременным превращением в хорька Драко Малфой сидел на дереве, причем довольно высоко, но очень быстро с него спустился в прыжке, ловя равновесие слишком удачно для человека. И я сейчас говорю не о хохмовом восприятии переклички древолазания Седрика Диггори и Эдварда Каллена из «Сумерек», просто для фольклорных вампиров самых разных народов помимо прочего нередко характерны нешуточный скоростной режим, если он им нужен, и физическая сила с общей крепостью организма (вестибулярного аппарата в том числе), превосходящие человеческие, которые уже были упомянуты выше. Чтобы спровоцировать гиппогрифа, пусть не самого дикого, но хищного (и любившего есть хорьков, между прочим), на атаку и отделаться при этом малой кровью на третьем курсе даже с учетом вовремя подоспевшего на выручку Хагрида, нужно быть или фантастически удачливым хомо сапиенсом, или наглотаться предварительно феликса фелициса (который еще надо уметь варить, но поглажу факты по ушам еще разик и предположу, что Малфой уже освоил это полезное умение), или обладать реакцией (и/или магией) кого угодно, но уж точно не обычного человека. Спрашивается, почему тогда Драко не пользовался своими природными данными, скажем, во время игры в квиддич в Хогвартсе, чтобы всегда ловить снитч, утирая таким образом нос Гарри Поттеру? Коснусь ушей фактов и скажу, что задолго до поступления в школу родственники объяснили Драко, что глупо и опасно демонстрировать свою сущность при свидетелях по пустяковым поводам, к которым относится победа в каком-то там школьном состязании. Другое дело — применение особенностей, имеющихся от природы, если это пойдет на пользу Малфоям в каком-то важном деле. Предположу, что того же клювокрыла еще до обучения Драко на третьем курсе вполне могло быть решено использовать в многоходовке, направленной в том числе против директора школы, о чем имеет смысл написать в другой главе, о сословной принадлежности Малфоев. Да и под атаку сектумсемпрой Драко вполне мог подставиться в 1997 году, потому что уж очень удачно Снейп успел его спасти, такое впечатление, что там всё было просчитано Драко (или не им) буквально поминутно. Кроме того, вспоминается и такой случай: в 1996 году, в поезде, в отличие от школьных спортивных мероприятий, Драко Малфой на раз обошел Гарри Поттера по скорости реакции и смог результативно атаковать его. Опять же, если в жилах Малфоев правда есть сколько-то вампирской крови, Хагрида они могут недолюбливать с разной степенью громкости не только за его преданность Дамблдору, но в том числе и за то, как он относится ко всем, кто не люди, особенно если таковые окажутся опасными магическими существами. Рассказывал же лесничий и хранитель ключей Хогвартса школьникам Гарри, Рону и Гермионе о путешествии, в которое он отправился с мадам Максим по просьбе Дамблдора. И упомянул Рубеус Хагрид тогда между прочим, как не сошелся во мнении по какому-то поводу с вампиром в минском общепите. Поглажу факты по ушам и скажу, что, возможно, дело было не столько в еде, сколько в том, что вампиру не понравилось отношение к нему Хагрида. Как к милой (читай, смертельно опасной для всех остальных) зверушке, а не личности. Интересен и такой момент в связи с предположением о вампирстве и Малфоях: яблоки. В том же 1993 году сын Люциуса проявил к их поеданию повышенный интерес. Где? А у кромки Запретного леса как раз, на уроке по уходу за магическими существами. Разумеется, жевание во время занятий вполне может расцениваться как неуважение к преподавателю. А еще — как трудно сдерживаемый голод, ведь на свежем воздухе так хорошо разыгрывается аппетит, тогда как врачи расходятся во мнении, вредно или полезно есть во время умственных упражнений, одни говорят, что поглощение еды отвлекает от учебы, другие настаивают, что всё упирается в то, что нужно съедение чего-то небольшого и полезного, что это как раз не повредит… Уж не половое ли созревание накрыло Малфоя так, что он усиленно нуждался в витаминах и одновременно старался грызть что-то, нормальное с точки зрения людей и способное хоть как-то за счет самого механизма жевательного процесса отвлечь его от весьма настойчивых мыслей на тему нападения на источники тоже крайне нужной ему белковой пищи? Вот и кушал он яблоки, чтобы не сорваться и никого не покусать публично. А на шестом курсе яблоки тоже могли понадобиться Драко в качестве источника витаминов и своеобразного психологического отвлекалова, потому что учебный год стал напряженным в связи с возвращением одного пафосного злодея. Почему именно яблоки? Этот плод обладает противоречивой на первый взгляд символикой, это и смертоносный образ, и символ бессмертия, равно как разорения и богатства, уничтожения и спасения, вымирания и плодородия, расцветающей юности и мудрой зрелости, тайны и знания. Если Драко Малфой правда отчасти вампир (в поттериане есть возможность появления на свет жизнеспособных гибридов, например, магический поп-певец середины 60-х годов XX века Лоркан дʼЭс имел и человеческих, и вампирских предков), у него с детства вырабатывали рефлексы, которые могли упростить ему дальнейшую жизнь, в частности, обезопасив других в его присутствии. Возможно, Драко Малфою с момента прорезывания у него молочных зубов давали грызть именно такие фрукты в любой ситуации, когда он мог укусить человека. Впоследствии он уже сам брался за яблоки, если хотелось покусать кого, а за счет наличия в предках людей то же серебро может и не действует на Драко Малфоя с отцом губительно, хотя и напоминает о том, что нужно держать себя в руках, одним только фактом присутствия, что тоже помогает собраться и не натворить лишнего. Кроме того, вспоминается драка в книжном в 1992 году. Тогда Люциус Малфой быстрым движением то ли порез устроил Артуру Уизли, то ли рассек ему губу. Вероятно, магловским способом (или с помощью беспалочковой магии). Мелочь, казалось бы, царапина почти что, мистер Уизли легко отделался, если Малфои правда частичные вампиры, о чем (равно как и о том, из-за чего могут испытывать друг к другу сильную неприязнь семьи их обоих) я напишу подробнее в другой главе. Опять же, Люциус Малфой — единственный пожиратель смерти, на которого для тюремной фотосессии в 1996 году надели одно крайне интересное приспособление. Судя по внешнему виду, это такая штука, которая должна поддерживать голову, пока не срастется (может быть, с помощью разновидности костероста, которая действует медленнее обычной) зачем-то сломанная добрыми и светлыми волшебниками злодейская шея. Или эта вещь физически (может, и магически тоже) не дает тому, на кого ее надели, достаточно широко открыть рот, чтобы… Укусить обидчика, например. Ни считавшегося очень опасным преступником Сириуса Блэка, ни его кузину Беллатрикс Лестрейндж, фанатично преданную своему господину, так не наряжали. И только у Люциуса Малфоя на тюремном снимке просматривалась кровь (или какое-то зелье) на лбу, куча бинтов на шее, поврежденная правая рука, и очень похоже, что ему не забыли сломать левую. Но почему это произошло? Разве состоялось некое сопротивление при аресте, которое было ликвидировано? Кем? Дамблдором перед связыванием? А успел бы, торопясь помочь Гарри на другом этаже министерского здания? Не знаю. Дамблдор, судя по сюжету, отличается завидной расторопностью, когда ему это нужно, хотя я не поручусь, что в каждом отдельно взятом случае. Или то избиение Люциуса Малфоя состоялось в тюрьме? Но с какой целью? Из него хотели выбить нужные следствию показания? Или над ним издевались, просто желая помучить? Кстати, он единственный из всех пожирателей, кого всё для той же фотосессии заставили встать на колени. Учитывая, что в рамках поттерианы укусы вампиров считаются чем-то болезненным и крайне плохо излечимым, поглажу уши фактов и предположу, что во время ареста/вскоре после него Люциус Малфой правда укусил кого-нибудь. Потом этот кто-то, бывший, возможно, главой аврората Руфусом Скримджером (о вампиризме которого, помнится, Ксенофилиус Лавгуд хотел напечатать статью в «Придире», о чем как раз в последовавшем за арестом Люциуса Малфоя учебном году рассказывала уже Луна Лавгуд), испробовал на как будто не сверхужасной ранке тонну заклинаний и зелий, попутно борясь с жаждой человеческой крови, примененные средства ему не помогли, он все-таки обратился к целителям… И узнал от них, что его цапнул не человек, а тот, у кого в предках — и люди, и самые настоящие вампиры, а заживать полученная отметина будет мучительнее и дольше, чем аналогичная, окажись куснувший его хомо сапиенсом на сто процентов. В итоге на Люциуса Малфоя надели ограничитель, а еще его избили и заставили встать на колени во время фотографирования, символически приравнивая на несколько мгновений к рабу и/или казнимому, приговаривая что-то вроде этого: «Ах ты тварь! Мало того, что всяких гадов поддерживаешь, так еще и кусаешься, недовампирюга!» Разумеется, факт укушенности Скримджера, вскоре ставшего министром магии Соединенного Королевства, огласке не придали, учитывая прохладное отношение избирателей к вампирам, проявляющееся в том числе посредством наличия опасной и считающейся очень крутой профессии истребителя таковых, да и Рита Скитер не забывала намекнуть аврорату, что лучше бы вампиров истребляли, обвиняя его сотрудников в отсутствии продуктивной работы. Возьмусь предположить, как именно стал укушенным вот-вот и министр магии. Либо это был рефлекс, когда потревоженный арестант атаковал спросонья (возможно, достаточно продолжительное время до этого его не кормили и/или не давали ему спать, допрашивая), либо мощное подчиняющее непростительное на агрессора и/или жертву кусательства. Если первое, то Руфус Скримджер неосторожно (может быть, на него перед этим наложил конфундус один из его политических оппонентов, возможно, не сам, например, Фадж (который, между прочим, снова пришел к власти после падения Волдеморта и в октябре 1999 года успел побыть министром, не иначе как чудом (или ему помогли) на какое-то время сместив Кингсли Шеклболта) подпряг младший персонал или совершенно левого наемника) споткнулся, совсем чуть-чуть, а потом, ловя равновесие, задел ногу/руку/волосы спящего арестанта, и тот его укусил, толком не успев проснуться. А если имел место второй вариант, либо Малфой подставился, ожидая, когда Скримджер окажется в пределах досягаемости, а потом его укусил, либо Скримджер сам подошел слишком близко и пострадал. Возможен и третий вариант: Руфус Скримджер каким-то образом узнал, что Люциус Малфой имеет в том числе и вампирских предков, и решил его спровоцировать, чтобы найти повод для шантажа в дальнейшем. Так или иначе, допускаю, что глава аврората был укушен. Может быть, в ногу. Болела же она у него в поттериане время от времени, никогда не излечиваясь от какого-то недуга полностью, да так, что он в некоторых случаях был вынужден ходить, опираясь на трость. Но вернусь к волшебным палочкам. Та, которой в школьном возрасте пользовался Драко Малфой, была сделана Гарриком Олливандером. Ее длина составила ровно десять дюймов (значит, двадцать пять целых и четыре десятых сантиметра), а это широко распространенная величина палочек, что подразумевает, в частности, такой нюанс: Драко Малфой — волшебник заурядный. На первый взгляд. Потому что те, кто не занимаются изготовлением волшебных палочек и не разбираются в материалах, из которых эти предметы делают, в первую очередь могут обратить внимание как раз на длину, а людям необыкновенным бывает ох как важно казаться проще, чем они есть, чтобы добиться того результата, который им нужен. Фактически палочка Драко Малфоя на самом деле куда интереснее, чем кажется на первый взгляд, потому что она сделана из боярышника. Помнится, больше ни у кого в поттериане такой нет, хотя Гарри Поттер в 1991 году, отовариваясь в магазине Олливандера, в том числе опробовал и боярышниковую волшебную палочку, но она его не выбрала. Чем же так интересна древесина боярышника? Ну, как выразился другой мастер, Майкью Грегорович, изготовленная из нее палочка противоречива и полна парадоксов, равно как и растение, служащее источником нужного для ее создания материала, потому что цветы и листья боярышника целебны, а вот от веток веет смертью. Олливандер, расходившийся с Грегоровичем во мнении по поводу многих вопросов, касавшихся их ремесла, был на удивление единодушен с коллегой, если заходила речь о палочках из боярышника, и считал, что они обладают сложной и вместе с тем очень интересной природой, как и владельцы, которых выбирают, уточняя, что при неправильном обращении такие палочки могут выстреливать заклинанием в тех, кто ими пользуется. По мнению Олливандера, боярышниковые волшебные палочки чрезвычайно хорошо подходят для целительской магии, хотя и весьма изощренные проклятия с их помощью насылать возможно тоже, при том, что особенно хорошо такие палочки подходят натурам противоречивым (либо тем, у кого в жизни образовалась полоса если не неудач, то период серьезных трудностей). Еще любопытно, что Олливандер утверждал следующее: волшебные палочки, сделанные из боярышника, чрезвычайно опасны в руках людей, которым такие не по силам, а он сам всегда продавал их лишь в том случае, если пользоваться боярышниковой палочкой собирался тот, кто уже доказал свою незаурядность и умение с этой вот мощью жить и работать, имея достаточный контроль над собой. Это что же получается, в одиннадцать лет Драко Малфой был волшебно крут и умел с этой силищей адекватно обращаться, чтобы не покалечить себя и окружающих при том, что говорил одно, а делать мог совсем-совсем другое? Похоже на то. А зачем ему тогда понадобилась та линия поведения, которая у него прослеживалась? Глажу уши фактов и предполагаю, что так посчитал нужным его отец в целях, полезных благосостоянию Драко в частности и всех Малфоев оптом, а сын с ним согласился. Любопытно и то, как Олливандер при случае описывает свое изделие: он говорит, что данная палочка гибка в разумных пределах. Он же уточняет, что гибкость волшебных палочек говорит о том, насколько дуэт, состоящий из палочки и того, кто ей пользуется, гибок не в гимнастическом смысле, а личностно. Что ж, такая гибкость, похоже, соответствует малфоевской картине мира. На все сто процентов. С другой стороны, ни один Малфой не был и не мог быть копией другого, хотя семейные традиции и тот факт, что детям свойственно учиться у взрослых, накладывают свой отпечаток. Например, Драко Малфой, атакуя, в некоторых случаях поднимает правую руку над головой и сгибает ее в локте (см., например, первое и последние мероприятие дуэльного клуба в «Тайной комнате»). Учитывая, что так поступает и его отец (см., напр., добывание пророчества в Отделе тайн в 1996 году) при том, что у них довольно разные волшебные палочки, могу предположить, что это связано с обучением сына отцом. Или с подражанием первого второму. Или и с тем, и с другим при условии, что характеристики обеих волшебных палочек тому не противоречат. Может быть, обе роднит уровень гибкости при разных волшебных субстанциях внутри и древесных оболочках снаружи? Поглажу уши фактов и скажу, что такое вполне возможно. Перейду к начинке все той же волшебной палочки Драко Малфоя времен его учебы в Хогвартсе. Это волос единорога, сердцевина, которая хуже прочих годится для черной магии. По мнению Олливандера, палочка с такой волшебной субстанцией внутри хорошо подходит для наиболее беспроблемного колдовства, без чрезвычайных происшествий и рикошета, от которого может пострадать, колдуя, владелец или владелица. Примечательно, что Гаррик Оливандер назвал волшебные палочки с единорожьими волосами наиболее преданными своим первым владельцам, уточняя, что они могут даже перестать работать вообще в чужих руках за счет гибели магической начинки (волос единорога утратит свою волшебную силу), также палочка с такой сердцевиной может впасть в меланхолию, если с ней плохо или неправильно обращаться. Помнится, Гарри Поттера данная палочка, будучи отобранной у своего первого владельца, к радости нового хозяина слушалась не так уж плохо, хотя и не так хорошо, как его собственная. Спрашивается, что помешало сердцевине волшебной палочки Драко Малфоя утратить колдовские способности в чужих руках, учитывая в том числе и то, что эта вещь досталась человеку, так взаимно испытывавшему неприязнь к ее первому обладателю? Коснусь ушей фактов и предположу, что Малфоям это было зачем-то нужно. Такие семьи просто не живут долго и не становятся богаче век от века, если не умеют предусматривать очень многое и быстро ориентироваться в неблагоприятных условиях, если они все-таки складываются. Кстати, в поттериане волосы из хвоста единорога применяются в целительских целях. Для закрепления повязок на пострадавшем, способствующего, похоже, скорейшему выздоровлению. Учитывая, что Малфои не первый век подряд владеют семейным аптекарским бизнесом, помассирую уши фактов и скажу: они в курсе. И могут продавать перевязочные материалы в том числе, разводя единорогов для этих целей на территории своего манора. Сырье для изготовления волшебных палочек, опять же… Это звучит довольно правдоподобно, учитывая, к примеру, следующее: на Pottermore.com белым по зеленому написано, что Люциус Малфой правда крут в зельеварении и в дуэльной магии, значит, сражаться он способен на опасном для оппонента уровне. При этом, раз они идут рука об руку, обе характерные особенности данного персонажа друг друга вполне способны дополнять и усиливать при должном прилежании и упорстве в достижении поставленных целей, что очень в духе такой семьи волшебников. Думаю, Малфои вполне могли завести стадо единорогов в прикладных целях, что способны подтвердить слова Драко, сказанные им на первом курсе о том, что поиски раненого единорога — работа слуг. Не знай он, как обращаться с таким животным хотя бы в теории, не представлял бы, что входит в набор действий, связанных с уходом за ним, что показательно, особенно при учете того, какое невежество в магозоологической сфере демонстрируют остальные учащиеся Хогвартса на занятиях по уходу за волшебными существами в поттериане, зачастую не оперируя никакой информацией об изучаемых животных, кроме слухов, что говорит в том числе о том, что Драко Малфою, возможно, прививали с детства любовь к чтению познавательной книг, тогда как многие из его ровесников любили читать их куда меньше, хотя возможность ознакомиться с тематической литературой была, включая довольно популярную авторства того же Ньюта Скамандера. Но зачем конкретно семье Малфоев держать рогатых волшебных копытных на землях своего манора? В том числе для добычи рога, средневековые магловские аптекари, например, верили, что он работает качественным противоядием от любой отравы, а волшебники XX века у Роулинг применяли его шерстинки не только наружно для перевязок, но и как ингредиент для изготовления зелий, не отрицая, впрочем, символическую сторону вопроса: это ведь животные, являющиеся эмблемой спасения и чистоты в волшебном мире, тогда как маглы считают так же, но для них это еще и символ ярости с противостоянием искушению. Кстати, нюанс: благодаря свежайшей на момент написания главы информацией выяснилось, что у взрослого Драко Малфоя 19 лет спустя после событий, описанных в седьмой книге поттерианы, волшебная палочка по-прежнему из боярышника. Та же самая? Или новая? Об этом Джоан Роулинг ничего не сказала, но факт остается фактом. Помнится, Луна Лавгуд как-то говорила Гарри Поттеру, что отнятые вещи в конце концов находят способ вернуться к своим владельцам… А с любой бузинной палочкой, не обязательно той, которая входит в число даров смерти из сказки барда Бидля, известной в волшебной Англии, трудно найти общий язык. Она способна на сверхмощную магию, но крайне разборчива, предпочитает сильнейших же магов. Проведя исследовательскую работу, Гаррик Олливандер пришел к выводу, что идеально бузина подходит судьбоносным личностям, а сколько-нибудь продолжительное время пользоваться сделанной из нее волшебной палочкой может пусть не колдовской гений, но сильный волшебник. Учитывая же, что сердцевиной легендарной бузинной палочки был волос из хвоста фестрала, а не другого животного… Картина вырисовывается специфическая. Потому что такая волшебная субстанция тоже нестабильна, своевольна и, как и бузинная древесина, пользуется дурной славой, но на деле может творить в компании с бузиной грандиознейшую восстановительно-защитно-укрепляющую магию, которая считается невозможной теми волшебниками, которые изучали данный вопрос. Я имею в виду починку сломанных волшебных палочек, например, как в случае с изготовленной из остролиста и пера феникса, принадлежащей Гарри Поттеру. Да, она может разрушать, но ее основная функция другая, а именно — защитная, тогда как максимально хорошо подобные артефакты, если обратиться к фольклору, действуют в руках героев, которые жаждут защитить свою семью/деревню/страну/весь мир от грозной силы, не блещущей человечностью. Причем наиболее хорошо такие предметы работают в руках либо как раз целителей, либо воинов, не запятнавших себя излишней жестокостью (например, многочисленными пытками/убийствами), а вот персонажей без страха, но с упреком слушаются через раз. Примерно как палочка Драко Малфоя, наделенная всей мощью бузинной, подчинялась Гарри Поттеру. Поглажу уши фактов в очередной раз. Думаю, такие знатоки целительной магии с внушительным стажем, как Малфои, проводили свои собственные поиски даров смерти не с целью захвата мирового господства, потому что у них достаточно мозгов, чтобы понять, насколько важно остановиться вовремя и не откусывать больше, чем сможешь проглотить, чтобы не сдохнуть, подавившись. Так как сложно на приличном уровне управлять своим микрокосмосом, пусть не планетой, а манором, но очередные маскирующие, охранные и врачебные функции даров их могли заинтересовать, с тем чтобы в перспективе, разумеется, при должном изучении, таковые можно было бы попробовать усилить. Перспектива сделаться богаче в разумных пределах тоже могла понравиться Малфоям. Предположу, что Драко Малфой вполне мог знать: он стал господином бузинной палочки, разоружив Дамблдора. Может быть, он и к обладанию ей стремился тоже, потому что она интересовала его с врачебных позиций вообще и стала ему очень сильно нужна во время Второй магической в частности. Зачем? Например, чтобы наложить защитные чары невиданной силы на родной манор. А еще — на атомные электростанции, склады с боеприпасами и прочие объекты страны и ближнего зарубежья. Не удивлюсь, если и дальнего тоже. При согласовании таких действий с тамошними обитателями. К примеру, британских военных летчиков с их базой в Уилтшире было защитить вполне логично, чтоб обезопасить и Англию, и не только ее. Потому что взрывать и поджигать разное магловское тетя Драко Малфоя и другие пожиратели смерти любили, о чём в поттериане хватает упоминаний, но разбираться в том, чем это могло обернуться для них самих и всей Земли, такие персонажи не спешили. А вот Драко, будучи Малфоем, понимал это куда лучше, чем они, считавшие предмет Черити Бербидж (при всех его недостатках с методической точки зрения) не очень-то стоящим в том виде, как она его преподавала. Отчего такими или подобными им защитными мероприятиями не могли озаботиться другие персонажи, например, чиновники Министерства? Судя по тому, что они даже не умели наколдовывать щитовые и прочие защитные чары куда меньшей мощности, предоставив таким образом возможность нехило заработать близнецам Уизли… Да и большинство волшебников поттерианы (в Соединенном Королевстве или не только в нем, правда, сказать уже труднее) вообще мало что знает о маглах… На фоне этого всего мне почему-то не кажется таким уж сверхудивительным, что в процессе локальной магической гражданской в Англии не разразилась Третья мировая всюду и везде на нашей планете, так как некто по фамилии Малфой вовремя подсуетился, очень сильно не желая подыхать страшной смертью вместе со своими близкими из-за чужого идиотизма. Разумеется, мероприятия по накладыванию соответствующих заклинаний могли пройти скрытно и без лишнего шума. В типичной манере данной волшебной семьи. Кстати, экранизация поттерианы содержит вот такую вырезанную сцену: Драко Малфой окликает Гарри Поттера, затем бросает ему волшебную палочку, а потом главный герой окончательно побеждает с ее помощью Волдеморта. Мне вот интересно, останься такие кадры с парой-тройкой до них и двумя-тремя после, как бы тогда выглядел сюжет целиком? Но это так, к слову. Мысли вслух. О волшебных палочках и о том, какое отношение они имеют к поттериане (и кельтам заодно) с точки зрения Джоан Роулинг, еще будет информация в главе, посвященной драмионе, а сейчас перехожу к другим моментам, колдовским и не очень. Управление людьми с наблюдением за ситуацией, помноженным на некоторый ее контроль тоже, например, представляют собой довольно специфические характеристики. Так, в школьном возрасте Люциус Малфой и его сын были старостами. Значит, организаторских способностей и авторитета у каждого из них на это хватило? Может быть. А в 2020 году новый министр магии Соединенного Королевства, Гермиона, просила Драко и других волшебников, которые последовали его примеру, не уходить с чрезвычайного общего собрания, потому что необходимо было принятие стратегического решения относительно черномагической ситуации, в связи с формированией которой поведение троллей, великанов и оборотней внушало Министерству опасение. Инквизиторство Драко на пятом курсе, опять же, когда очки снимались членами той самой организации под началом Амбридж много с кого только так, но заставляли одного человека шелушиться с ног до головы и засовывали другого в сломанный исчезательный шкаф тогда в Хогвартсе совсем другие люди… А то, что Люциус Малфой, по словам Волдеморта, был не против возглавить пожирателей во время Первой магической во время атак, направленных против маглов, наводит на определенные мысли отвлекательско-защитного как раз характера, в связи с чем интересно следующее: в ночь с 22 на 23 августа 1994 года пожиратели смерти пытали физически и унижали морально семью мистера Робертса, смотрителя территории кемпинга, где проводился финал 422-го Кубка мира по квиддичу. Примечательно следующее: помимо самого работника кемпинга и его жены были атакованы их очень маленькие дети, причем у самого младшего ребенка, когда его с помощью магии заставили вращаться подобно юле, головка болталась из стороны в сторону, а Роулинг при этом уточняет, что министерские работники подоспели на помощь и начали предпринимать действия по спасению пострадавших не сразу. Выходит, дети мистера Робертса с супругой оказались фантастически удачливыми малышами, им просто невероятно сильно повезло с генами и родителями, которые о них заботились так хорошо, что у детей здоровье оказалось достаточно крепким, чтобы они смогли выжить и продержаться в таком состоянии до того момента, когда им была оказана квалифицированная целительская помощь. Впрочем, такая везучесть не отменяет существование ушастого предположения следующего характера: среди волшебников, издевавшихся над Робертсами той ночью, мог быть кто-то далекий от показушно-устрашающих пьяных выходок уголовного характера, но искусный в целительской магии. А еще этот колдун умел очень хорошо и незаметно накладывать на окружающих чары забывчивости и/или невнимательности, чтобы они не заподозрили ничего лишнего. Думаю, таким человеком оказался Люциус Малфой. А что? Нет, я не утверждаю, что именно он — хозяин той полосатой палатки из шелка, похожей на дворец, рядом с которой были стреноженные павлины. Хотя… Мало ли. Министр Фадж, например, был замечен в проявлении интереса к полоскам, хотя на мантиях, а не на палатках, да и в экранизации поттерианы вообще-то планировалось, что Люциус Малфой будет носить деловой костюм в тонкую полоску, но Джейсон Айзекс попросил совсем другой гардероб (и получил его, но более пристальное внимание одежде персонажа я уделю не сейчас, а в главах о сословной принадлежности Малфоев и о создании образов персонажей их автором). Следует учесть и то, что отец Драко Малфоя — работник Министерства магии Соединенного Королевства (он там одно время действительно трудился, не буду утверждать, что всю жизнь напролет, хотя в 1992 и 1995, похоже, так и было, а по логике вещей он мог не увольняться и в 1994 тоже). И не скажу, что на своей работе он кого-либо не просто талантливо убеждал, но империусил, хотя Боуда из отдела тайн, к примеру… Или это не он, а Эйвери постарался? Неизвестно. Как и то, применил ли отец Драко Малфоя хоть раз в своей жизни любое из оставшихся непростительных. Правда, он как-то раз начал произносить какое-то заклинание в 1993 году, собираясь попасть им в Гарри Поттера, но полупрохрипел-полупрорычал только вот что: «Вадха!..» Потом ему отшвырнула магия Добби. Но это незаконченное слово на озвучивание смертоносного проклятия даже придушенным голосом не смахивает, да и не настолько Малфой глуп, чтобы убивать Гарри в школьном коридоре, если раунд противостояния с директором проигран. Интересно, как именно он все-таки собирался колдануть? Не знаю. А еще я не знаю о том, умел ли Драко Малфой накладывать любое непростительное. Что? Трусость? Вообще-то психически здоровому человеку, если он вырос в любящей семье, не свойственно посредством причинения вреда другим людям (врагам, друзьям, незнакомцам, увиденным в первый раз в жизни) разрушать мир, в котором он счастлив, если такой человек не находится на грани срыва. Возможно, он мог заавадить Дамблдора хотя бы в теории? Или как раз не мог, и Волдеморт зло пошутил над ним, предоставив шанс выкрутиться, совершая убийство как-то иначе. Или вот, к примеру, круциатус: Драко Малфою того же Торфилла Роули велел пытать всё тот же Волдеморт, но Гарри Поттер, увидевший эту сцену благодаря связующему звену с главным злодеем в виде обломка души, пришел в себя, а потому так и не выяснилось, смог ли Драко выполнить приказ. Еще несколько раньше, на шестом курсе, он попытался круциатуснуть главного героя, но тот его сектумсепрнул. Или ситуация с империусом: о подчинении мадам Розмерты для передачи опалового проклятого ожерелья известно со слов Драко, а кто сказал, что это правда? Она не могла просто взять и… Помочь? Мало ли у Малфоев дальней и ближней светловолосой родни, допустим, бастардного происхождения? Не только же Дабмлдору узнавать полезную информацию от родственника, у которого есть паб. Кто бы знал, может, и умеет Драко Малфой империусить. Может, и не умеет. Глажу фактологические уши и не знаю. А между тем кельты, упомянутые несколькими абзацами раньше, могут весьма своеобразно фигурировать, если заходит речь о пророчестве да об избранном, который способен одолевать разных темных личностей. При чем здесь Малфои? Нет, я ничего не утверждаю, но вроде как предсказание Сибиллы Трелони должно относиться к тому году, когда оно было озвучено, то есть к 1980. А по кельтскому, например, календарю светлая часть года приходит на смену темной и буквально, то есть с более теплой погодой, оживанием природы, удлиняющимся световым днем, и фигурально, с укреплением позиций сил, благосклонных к людям (это не разделение на добрых и злых, сформировавшееся значительно позже, речь идет о том, что есть гармоничный мир, то есть космос, а есть хаос, ему противоположный, Малфои же явно из тех, кто предпочитают порядок), где-то в районе начала мая, привычного мне и огромного количеству моих современников. Празднование кельтского же новогодия, часто называемое в наши дни Самайном, предполагается в промежутке, который приходится на конец октября — начало ноября. Стало быть, героем, появляющимся на свет в районе угасания седьмого месяца, может быть Драко Малфой, потому что его день рождения приходится на пятое июня, ведь май — седьмой месяц, если отсчитывать начало 1980 года с ноября 1979, предшествовавшего ему… Стоп. Да при чем здесь вообще кельты? Возможно, семья Малфоев пересекалась и с ними что в Англии (Уэльс и Корнуолл не так уж далеки от Уилтшира), что во Франции (например, в Бретани). Вариантов масса. Что? Три родительских поступка супротив кого-то очень злодейского? Поехали. Например, такой случай противостоятельного характера: мать Драко обманула Волдеморта, солгав ему о смерти Гарри Поттера. Хм. То ли главный злодей поттерианы не захотел проверять, не солгала ли ему миссис Малфой, то ли у Нарциссы есть впечатляющие способности по части окклюменции (как и у Люциуса), которой весьма успешно у нее самой, а не у ее старшей сестры учился Драко. Впрочем, поглаживая уши фактов легкими массирующими движениями, я вполне могу предположить, что Драко Малфой успешно мог делать вид, что закрывать сознание не умеет, демонстрируя очень качественную обманку, если его правда взялась учить окклюменции Беллатрикс Лестрейндж. Учитывая, что Снейп, который был двойным агентом и большим специалистом, когда речь шла о головном мозге, без предупреждения попробовал вломиться в память Драко и ничего интересного там не увидел, хотя был не последним и опытным к тому же волшебником, тогда как Драко Малфой тогда — подросток, он еще даже школу на тот момент не закончил. Пожалуй, такой уровень владения окклюменцией, который показывает Драко Малфой в довольно напряженной ситуации (его самого и всех, кем он дорожит, могут вот-вот уничтожить, а тут еще убивание Дамблдора), говорит о том, что у него весьма хорошо обстоят дела как с обучаемостью, так и с умением выживать. Кроме того, стараниями отца Драко кусок души всё того же Волдеморта не остался лежать где-нибудь в сейфе под охраной гоблинов, например (привет чаше из сейфа миссис Лестрейндж), а попал в Хогвартс, где был уничтожен при том, что никто из маглорожденных почему-то серьезно не пострадал (а Джинни Уизли едва не умерла, но об этом подробнее я напишу в другой главе). Еще Люциус Малфой возглавил пожирателей смерти в 1996 году во время известных событий, произошедших в Отделе тайн Министерства магии Соединенного Королевства. При чем здесь противостояние Темному лорду? Ласково поглаживая факты по ушам, предположу, что взрослые террористы с довольно солидным опытом вполне могли размазать по стенке несколько пусть даже очень старательно тренировавшихся в клубе имени Дамблдора школьников, но подросткам невероятно, можно сказать, просто сказочно повезло. Совпадение? Или кто-то перед той вылазкой без их ведома скормил им энное количество феликса фелициса, или Малфой уже в Отделе тайн приложил усилия, чтобы эти горе-герои серьезно не пострадали, слегка дезориентировав под шумок других пожирателей и очень вовремя не добыв ко всему прочему шар с пророчеством о Гарри Поттере и Волдеморте, прекрасно зная, что последний, скажем так, болезненно расстроился бы, узнав о неудаче, которую потерпели в Министерстве его люди. Учитывая же, что Малфои всегда работают на себя, еще вопрос, почему и кто там колдовал, разумеется. Кроме того, следует учесть, что жена Люциуса Малфоя, хотя самый главный начальник пожирателей смерти не хотел, чтобы Драко помогали убивать Дамблдора, заручилась поддержкой Северуса Снейпа. Это ли не выступление против злодея из пророчества? Набралось уже четыре пункта. Нежно коснусь ушей фактов и скажу, что их с огромной вероятностью могло быть еще больше. Интересен и такой нюанс: Дамблдор — не самый последний волшебник по уровню колдовской мощи, помнится, Хагрид, слишком много умевший в магическом плане для отчисленного второкурсника, говорил, что Альбус Дамблдор — единственный, кого Волдеморт боялся. В таком случае отправка Драко Малфоя в Хогвартс в 1996 году с целью убийства директора пусть гротескна, пусть суицидальна на первый взгляд и выглядит насмешкой и наказанием за промах Люциуса в Отделе тайн Министерства, но фактически это самое натуральное признание Драко Малфоя равным. Тем, кто сразится с кем-то, кого Волдеморт считал крайне опасным противником. И ведь Драко правда не мог спокойно жить, пока оставался в живых Волдеморт, угрожавший благополучию Малфоев. А что? Герой — это не обязательно тот, у кого пунктик на спасательство и умение любить в виде главного оружия против зла. Герои могут быть циничными реалистами, которые неплохо чувствуют себя в тени, потому что им важен результат, и живут они долго, при этом очень много работая, хотя разное человеческое, включая упомянутое только что умение любить, им может оказаться свойственным тоже. Не отказала ведь Роулинг Малфоям в наличии этой фундаментально важной по ее мнению силы, обойдя при ее распределении ох как многих отрицательных персонажей. Строго говоря, любовь — сила довольно специфическая. Рассмотрю ее в рамках поттерианы еще относительно Малфоев позже, в других главах. А сейчас не без переклички с таковыми напишу о чем-то, упомянутым раньше. Это алхимия, которую Д. К. Роулинг обозначила в качестве одного из хобби Драко Малфоя, уточнив, что речь о его пост-школьном возрасте. Чтобы увлекаться чем угодно, этим предметом вполне можно и не владеть, но при этом все равно получать удовольствие от своей деятельности. Процесс ради процесса, так сказать, а Драко Малфой — человек (пусть частично, если опираться на предположение о предках-вампирах), значит, ничто человеческое, включая дилетантство, ему не чуждо? Может быть. Но мысль о вековой основательности Малфоев, не убывавшей в их роду из поколения в поколение, равно как и демонстрировавшийся самим Драко уровень владения самыми разными сложными видами магии еще в школьном возрасте, о чем подробнее напишу в следующей главе, подсказывают, что пора ласково погладить факты по ушам еще разок и сказать, что алхимией Драко Малфой увлекся, подойдя к исследованиям в этой области со всей основательностью и ответственностью, которые были необходимы. Следует учесть и то, что Роулинг упоминает спагирику, малоизвестную среди волшебников разновидность алхимии, которую описывает в качестве алхимии растений устами зельевара Либациуса Бораго, и поглаживание фактологических ушей в данном случае приобретает дополнительный смысл, потому что Малфои — потомственные аптекари, а спагирика предполагает создание лекарств на растительной основе с помощью методов, характерных для алхимии. Каких именно? Для занятия алхимией необходимо знание растительного и животного мира, в том числе колдовского (приветственный кивок в сторону травологии и ухода за магическими существами), потому что они могут понадобиться как источники ингредиентов для получения философского камня в результате приготовления, напоминающего химические реакции (здравствуйте, зелья), с обязательным толкованием своих снов, влияющих на познание алхимических истин (давно не виделись, прорицания) и строго определенным соотнесением той или иной процедуры со временем года и суток, равно как и точным измерением длительности каждой из них с необходимостью заглядывать в будущее, сверяясь к тому же с астрологией (большой привет астрономии, нумерологии и прорицаниям еще раз), и всё это невозможно без знания нескольких мертвых языков (от латыни и до бесконечности) и тайных алхимических символов (приветствую, изучение рун и занятия в свободное от хогвартских уроков время, например, в «Евро-глифе», школе по изучению необыкновенных языков). Учитывая же, что в некоторых случаях алхимию называли еще искусством музыки, потому что предполагалось пение или произнесение нараспев заклинаний (доброе время суток, чары и уроки музыки) во время изготовления философского камня в строго выверенном порядке… И если учесть, что успешному алхимику крайне желательно иметь острый слух, чтобы определять, когда именно завершилась одна стадия приготовления, чтобы вовремя начать другую, не полагаясь только на уже зафиксированные для этих целей промежутки времени при том, что просто необходим и наставник, у которого есть существенный опыт в сфере алхимии… Более того, желающих заниматься алхимией может, пройдя обучение у более опытного мастера, делать это в гордом одиночестве, хотя легче и лучше при наличии партнерши, священный союз с которой полезен с логической точки зрения, потому что некоторые стадии процесса, необходимые для получения философского камня, длятся дольше, чем может обходиться без сна человек, и потому необходима помощница, но для подмены заснувшего достаточно просто работать с другим алхимиком посменно. Возлюбленная чрезвычайно важная для алхимика вот по какой причине: потому что такая женщина является необходимой частью таинства, ведь алхимия с точки зрения ее адептов, если покопаться в истории вопроса, не воспринималась ими как поиск чего-то, способного всего лишь сделать их бессмертными и сказочно богатыми, нет. Людей, которые добивались лишь таких благ, настоящие алхимики презирали, стремясь к восстановлению изначальной гармонии мужчины и женщины, человечества и мира, космоса и хаоса, что было с их точки зрения не так уж легко достижимо, если алхимику не улыбнулась любовь. Кого полюбил Драко Малфой? Асторию Гринграсс? Пэнси Паркинсон? Думаю, это уже предмет рассмотрения другой главы. И сейчас я не утверждаю, что родители с детства готовили Драко в создатели философского камня, в том числе с помощью музыкальных уроков, которые он мог продолжить брать в Хогвартсе, где они тоже есть. Не говорю, что родственные связи с вампирами могли помочь его слуховому аппарату стать более подходящим для занятий алхимией. Не настаиваю, что он учился у Фламеля. В конце концов, тот же Барри Винкл был старше данного алхимика, отметив 14 августа 1991 года свое семьсотпятидесятипятилетие, вдруг он тоже что-то понимал в философских камнях? Не знаю. Хотя образованность и умение летать, пожалуй, могут быть в чести у Малфоев (правда, Скорпиус не очень-то в восторге от квиддича или как раз наоборот, и оказывается превосходным ловцом в зависимости от того, о какой разновидности его жизни идет речь, в каком времени). Как и умение аппарировать: в Хогвартсе во время битвы за школу весной 1998 года сын Люциуса Малфоя продемонстрировал такое умение просто блестяще. Или делать это в данном учебном заведении может любой, просто не рискует, опасаясь последствий (Грэхэм Монтегю вот попробовал с помощью таких действий попасть в здание Хогвартса, смог, но в итоге…), или волшебная школа ослабла из-за битвы, и аппарация стала возможной опять-таки для всех желающих, или охранные чары, которые никого не впускают и не выпускают за здорово живешь, очень даже в порядке и работают при любых обстоятельствах. Но тогда Драко Малфой чрезвычайно крут магически, потому что не только в состоянии жуткого стресса аппарировал сам без побочных эффектов на территории, где это делать крайне опасно для физического и психического здоровья, но и двоих сокурсников с собой перенес тоже в здравом уме и твердой памяти, а еще — в целости телесной, без расщепов. И не произведя в процессе, можно сказать, почти никакого шума, а в совокупности это всё является показателями очень высокого качественного уровня владения аппарацией. Опять же, вспоминается, что Джоан Роулинг обозначила в качестве еще одного хобби повзрослевшего Драко Малфоя изучение коллекции фамильных черномагических артефактов, уточняя, что он хранил их под стеклом и зла с их помощью никому не причинял. Интересно, а что именно Драко взялся исследовать с помощью всех этих колдовских вещей? И не профессионально ли, то есть как зельевары (и/или алхимики) могли некогда Малфои и Дамблдоры что-то не поделить?..